скачать книгу бесплатно
Чон Дунг зашла в дом, а позже направилась обратно в пещеру, чтобы залечить Маджияртая. Он все ещё лежал на холодном камне, но кровь перестала течь. Чон Дунг разбудила его каплями холодной воды из пещерного родника. Маджияртай недовольно закряхтел и сел, морщась от боли и неприязни к своей спутнице.
– Я говорил, что это подстава. Служанка указала на большую часть солдат, а потому госпожа и мертва. Это ты виновата!
– Я предлагала остаться во дворце, но вы сказали, что возьмёте больше солдат, которые оказались бесполезны.
– Ты права, – вздохнул Маджияртай. – Мне стоило согласиться с тобой. Что я за дурак? – он схватился за голову. – Я виноват в смерти собственной невесты!
– Вы не правы. Чтобы понять, кто виноват, достаточно исключить из цепи событий человека, которого считают виновным, и посмотреть, что изменится. Если убрать меня, то Мяошири была бы убита ещё в первый раз. Если убрать вас, то Ляо-хатун нашла бы другое время и причину, чтобы убить госпожу. Если же убрать Ляо-хатун, то ничего бы не случилось. Не вините себя, – Чон Дунг горько улыбнулась и протянула кусок хлеба Маджияртаю. – Пойдёмте, нам пора возвращаться во дворец.
3 глава
Чон Дунг снова повела Маджияртая за собой, периодически таща его на себе. Она шла осторожно, стараясь не шелестеть листьями под ногами. Наконец, они пришли к деревне. У домика старика стояла лошадь. Старичок гладил животное, ожидая Чон Дунг. Как только они подошли, он тут же протянул им поводья. Чон Дунг помогла Маджияртаю взобраться на лошадь, а потом села сама.
– Мы не забудем вашей доброты, – сказала Чон Дунг и погнала лошадь ко дворцу, потому что Маджияртай начал терять сознание.
Лошадь скакала, поднимая пыль, пугая прохожих. Все, кто видел их, возмущался и спрашивал сам себя или собеседника, куда же так спешат эти двое. Приехав в дом, где жила семья Маджияртая, Чон Дунг отдала его слугам.
Убедившись, что все с ним будет хорошо, она хотела идти, но заблудилась. Дом был довольно большим, ведь там также жил генерал Баян, хотя и у Маджияртая был не малый чин.
Чон Дунг вышла на балкон, где в углу сидел мальчик лет пятнадцати. Он закрыл лицо руками и тихо плакал. Его одежда была такой же дорогой, что и у Маджияртая. Чон Дунг присела на колени рядом с ним и хотела погладить его по голове, чтобы успокоить, но вспомнила, что на ее лице нет повязки. Она остановила руку совсем у его головы. Вдруг мальчик медленно стал поднимать голову. Чон Дунг тут же одернула руку, закрыв рукавом нижнюю часть лица. Опухшие глаза мальчика смотрели с испугом и печалью на нежданную гостью.
– Кто вы? – его голос звучал твёрдо, хоть он и был испуган.
– А ты кто?
– Я первый спросил.
– Мой ответ зависит от твоего.
– Я Тогто, сын Маджияртая.
– А я друг твоего отца, Ки Чон Дунг.
– Откуда мне знать, что это правда?
– Ну… – Чон Дунг задумалась. – Просто поверь мне на слово. С чего бы мне тебе врать?
– С того, что вы закрываете своё лицо.
– Если я уберу руку, то вряд ли понравлюсь тебе больше, чем сейчас.
– Если вы друг моего отца, то вы мне понравитесь независимо от вашего лица.
– Потом не говори, что я не предупреждала, – Чон Дунг убрала руку.
Мальчик замер в ужасе, пытаясь его скрыть. Он сглотнул комок в горле и осмотрел балкон, надеясь увидеть кого-то ещё. Не найдя никого, он вновь посмотрел на Чон Дунг.
– Вы пришли убить меня? Так же, как моего отца?
– Я же сказала, что я друг твоего отца, – Чон Дунг разочарованно вздохнула. – Я спасла его от смерти. С чего бы мне убивать тебя?
– Вы так выглядите.
– Как так? Страшно? Уродливо? – мальчик молчал. – Можешь не молчать. Я сама прекрасно знаю, как ужасно выглядит мое лицо.
– Вы выглядите, как злой человек, – сказал Тогто боязливо.
– Порой уродливые люди, как раз, добрые, а красивые – злые. Вот знаешь госпожу Ляо-хатун?
– Знаю, госпожа.
– Мне так льстит твоё вежливое обращение. Никто из господ ко мне так не обращается. А Ляо-хатун назвала меня шавкой. Она же убила госпожу Мяошири и пыталась убить твоего отца и меня.
– Это точно она? Она не выглядит так, будто может хотя бы обидеть кого-то словом, – Чон Дунг усмехнулась.
– Сколько в тебе сохранилось доверия до такого возраста! В твои годы я не просто никому не верила, я всех ненавидела.
– Почему?
– Сколько тебе?
– Четырнадцать.
– В тринадцать лет меня забрали из дома в Корё и отправили в качестве дани в Юань, лишив семьи и родного дома. Мой брат, пытаясь спасти меня, был убит. Перед смертью он сообщил мне, что матушка умерла от горя. Всех девушек, которые были со мной, по воле случая убили. Я скрывалась месяц в горах, питаясь летучими мышами. Тогда я была способна только на ненависть.
– А что же сейчас?
– Прошло восемь лет. Я встретила людей, которые помогли мне подняться и увидеть, как можно отомстить тем, кто лишил меня всего, что я имела. Больше всего на свете я желала мести. Я хотела лишить всего каждого купца и чиновника, которого встречу на своем пути.
– Всех?
– Да. Я считала, что все чиновники такие, как тот, который забрал меня из дома. Но потом я встретила Мяошири. Я увидела в ней возможность помочь людям, потому что она тоже этого хотела. Так постепенно моим главным желанием стала помощь людям, а не месть за мою боль.
– А что это были за люди, которые помогли вам…
– Это был свободный евнух, бывший офицер из Корё. Он поселил меня в корёской деревне. Мы все там перебивались с крошки на крошку.
– А почему не вернулись домой? В Корё?
– Вернувшихся считают предателями. Даже если они ушли не по своей воле. Даже если их путь домой был тяжелым.
– Поэтому вы стали жить здесь…
– Именно. Однажды, когда я приносила посылку в дом чиновника, я увидела, что он делал со слугами, и как он был богат. Я узнала, что все его состояние было частью заработанных денег с фальсифицирования чао. Он грабил народ, а я ограбила его и накормила его голодавших слуг на те деньги. А на остатки накормила и одела нашу бедную деревушку. Меня поймали и посадили в тюрьму. Хотели казнить, но я сбежала. Тюрьма у них никудышная, – оба усмехнулись.
– И что тогда?
– Тогда я показала, что справедливость возможна. Но правосудие мы не должны ждать, а делать все, чтобы оно стало реальностью. Я собрала всех согласных со мной вместе. Мы грабили взяточников, мошенников, в общем, плохих людей, а на деньги с продажи мы покупали еду и вещи наиболее нуждающимся людям. Иногда денег было так много, что мы выкупали рабов.
– А как вы назывались? Должно же быть название.
– «Драконий лотос». Поэтому и знак наш – лотос в огне.
– Крутое название. Я вроде слышал такое. А клички у вас есть?
– Нет, мы же не дети и не дикари. Мы поменяли наши имена, чтобы оградить свои семьи от себя и тем самым спасти их.
– То есть твоё имя не настоящее?
– Да. Его дал мне мой тот, кого я назвала в честь брата. Оно значит «истинная отвага», потому что я первая отважилась вершить правосудие.
– А как тебя звали раньше?
– Однажды ты узнаешь. Я и так рассказала тебе больше, чем другим. И давай договоримся, что все, что я тебе сказала, останется между нами, – Чон Дунг протянула руку для пожатия. Мальчик с полной серьёзностью пожал ей руку. – Вот и славненько.
– Пугаете моего племянника? – Чон Дунг обернулась.
Там стоял широкоплечий мужчина в доспехах. Его волосы были собраны в пучок, а маленькие темные глаза смотрели с подозрением. Чон Дунг встала с колен и подошла к мужчине.
– Никак нет, господин. Меня зовут Ки Чон Дунг, – она поклонилась.
– Генерал Баян.
– Я потерялась. Не проводите меня к выходу?
– Я должен отблагодарить вас за спасение брата. Сомневаюсь, что вам есть, где жить. Оставайтесь в моем доме.
– Ваша милость безгранична, господин. Но мне есть, куда пойти.
– Обращайтесь, если что-то будет нужно. Пойдёмте, я покажу, где выход.
– Скоро увидимся, господин, – Чон Дунг поклонилась Тогто и ушла вслед за Баяном.
Выйдя из дома, Чон Дунг направилась в дом кисен, которых сопровождала в Дайду несколько недель назад. Они с удовольствием дали ей постель в одной комнате с ними. Они обработали ее раны, накормили и вместе с ней помылись. Старшая дама разрешила ей остаться на условиях охранника, ведь по пути в Дайду Чон Дунг показала отличные боевые навыки, защищая девушек от бандитов.
Через пару дней девушки попросили Чон Дунг сходить на рынок за новыми украшениями, которых нет в Корё. Пока она рассматривала яркие ленты и выбирала оттенок для каждой девушки, к ней подошли два солдата. Ее лицо все ещё не было прикрыто повязкой, а потому ее могли принять за бандита.
– Вы госпожа Ки? – спросил один из патрульных.
– Меня вряд ли можно назвать госпожой.
– Вы Ки Чон Дунг?
– Верно.
– Вы арестованы за убийство своей госпожи Мяошири, – солдаты тут же схватили ее под руки.
– Погодите. Кто-нибудь из вас может отнести эти украшения кисен?
– Что? – удивились солдаты.
– Они попросили меня купить украшения. Если я не принесу их, то им нечего будет надеть на представление, которое они дадут императору. Они не смогут выступить, император будет искать причину. Не выступили почему? Украшений нет. А нет почему? Потому что Чон Дунг не донесла. А почему она не донесла? Потому что солдаты ее схватили и не выполнили ее чистосердечную просьбу. Вам нужны такие проблемы?
Солдаты переглянулись.
– Вы хотите сбежать, – сказал один из них.
– Я невиновна, зачем мне сбегать? В тюрьме я не раз была, чего мне бояться?
– Тогда я отнесу это в дом кисен, а ты отведи ее в тюрьму.
– А что я? Может она меня покалечит?
– Она женщина, а ты мужчина. Ты сильнее.
Солдат взял украшения и понёс их, а другой повёл Чон Дунг в тюрьму. Она шла, совершенно не противясь, потому что знала, что невиновна.
4 глава
– Признайся, ты ведь убила Мяошири? – кричал Баян на Чон Дунг, истекающую кровью в тюрьме на допросе.
Ее белая одежда была в ее собственной крови. Руки были изрезаны, на ногах были ожоги, на лице было остывшее масло, уже оставившее свой след. Она подняла свою окровавленную голову и посмотрела на Баяна с усмешкой, отчего она казалась ещё страшнее.
– Я бы никогда этого не сделала. И я никогда не скажу то, что вам от меня нужно.
– Нет никаких доказательств твоей невиновности.
– А показания Маджияртая не считаются?
– Не произноси его имени, если хочешь правосудия.
– Я не глупая, генерал Баян. Я буду говорить то, что считаю правильным в этой ситуации. Как слуга, я обязана защитить свою госпожу. Не вышло это, так своей смертью или правосудием я исполню свой долг.
– Твой рассудок окончательно помутился. Посадите ее в камеру.
Солдаты отвязали ее и кинули в камеру, где она беззвучно села на грязный пол и прислонилась к холодной стене. Чон Дунг закрыла глаза и расплылась в довольной улыбке. Баян покрутил пальцем у виска, но все же остался охранять ее, ведь было непонятно, на что она может быть способна.
Послышались тяжелые шаги. В тюрьму вошёл чиновник возраста Баяна, одетый в дорогую одежду. Его чёрные волосы стелились по плечам. Он подошёл к решетке, за которой сидела Чон Дунг. Будто почувствовав его присутствие, измученная девушка открыла глаза, заплывшие кровью. Мужчина прокашлялся, увидев ее уродство. Чон Дунг встала с сырого пола и медленно подошла к решетке, широко улыбаясь.
– Вы ее так намучили, что она лишилась рассудка? – спросил Баяна старик. – Зачем же вы так? Она мне была нужна.
– Я не сошла с ума. Вся эта боль не сравнится с этой, – она потянула за уголки шрама.
– Да ты полна энтузиазма, – он улыбнулся.
– А как иначе? Я планирую выйти из этой ситуации живой. И я выйду.
– Точно с ума сошла, – сказал Баян с усмешкой.
