скачать книгу бесплатно
И ветвей рукава, будто свыше ведомы,
Обнимают его по законам родства…
Опустевший давно – не приют, не очаг, —
Доживает свой век по-крестьянски покорно…
Здесь, из этой земли, силу черпали корни,
Но о них облетевшие листья молчат…
Лебеда и полынь – старожилы глуши.
Сотню верст прошагай – тишина бездорожья…
Здесь наследство мое: не от бабушки – божье.
А вокруг – ни души.
Алена Синица
Поэт, автор-исполнитель, пишет стихи и прозу. Лауреат Филатовсной премии (2016) в номинации «Поэзия», дипломант областной литературной премии имени Роберта Рождественского (2017).
«В две тысячи первом…»
В две тысячи первом
Петя был дворник
с двумя выходными —
суббота и вторник.
По вторникам Петя
смотрел на крыши,
с которых падали
капли снега,
хорошо, что сегодня
дожил до обеда,
хорошо, когда сверху
тарелка неба.
В огромном городе
у Пети не было
никого, только
серые мыши
в подвалах Манежа,
и где-то повыше,
он носил им
в карманах
кусочки хлеба.
А по субботам
ходил на концерты,
по маленьким залам
мотал километры.
Арбат не любил
и Тверскую тоже,
бродил по дворам,
избегая прохожих.
Петя стоял
на обочине мира,
мир состоял
из отсутствия мира.
В две тысячи первом
Петя был первым
человеком в Москве,
что смотрел на небо,
и увидел там снег,
и поймал его ртом,
вдруг рассмеялся
кто-то, но кто?
Оглянулся в глаза,
видит —
шапка-ушанка
по лицу прочитал —
хулиганка.
Сумасшедшая,
с поезда cшедшая,
городская, больная
наконец-то живая!
В голове с тараканами,
но без мышей,
а Петя впервые
стоял в центре мира,
и мир состоял
из простых вещей.
«Вот так живешь в пустом поселке…»
Вот так живешь в пустом поселке,
в сосновой прячешься иголке,
а сверху примечаешь метки
верхом на старой табуретке.
Два раза в день проходит поезд,
и едут все вагоны порознь,
им вслед пускаешь кольца дыма,
жизнь тоже проезжает мимо.
А впрочем – это так прекрасно,
к ней оставаться безучастным,
поскольку для всеобщей бездны
мы все равны и бесполезны.
Пока поселок заметает,
фонарь на станции мигает,
бродячий пес из леса лает,
а снег летит, и он не тает.
«Есть время, пока не придет электричка…»
Есть время, пока не придет электричка,
Москва – Шаховская – 6:23,
затертая станция, сверху табличка —
Манихино, Троицкая, Снегири.
Из тамбура лезет подвыпивший дядя
и тычет в лицо мне журнал «Крокодил»,
напротив огромная тетя в помаде,
сынок ее рядом, конечно, дебил.
Я сяду в вагон № 6 у окошка,
рассадой зажатая в самом углу,
пусть едет со мной молодая картошка
в две тысячи двадцать каком-то году,
картошку посадит в саду-огороде
какой-нибудь старенький дед-брадобрей,
и будет она в чистоте, на природе
расти без серьезных и взрослых людей.
Есть время, пока не придет электричка,
Москва – Шаховская уже на путях,
но всех безбилетных и бедных птичек
кондукторы высадят в Снегирях.
Проза
Шамиль Идиатуллин
Я скептически отношусь и к своим педагогическим талантам, и к тезису о том, что один человек может научить другого писать литературные тексты. Писать учат жизнь, чтение и бесконечное переписывание. Поэтому приглашение провести мастер-класс для молодых писателей на «Тавриде» я встретил с зыбкой смесью неуверенности и ужаса. Но потом вдруг вспомнил, что последнюю четверть века в качестве готового редактора занимаюсь преимущественно тем, что изо дня в день помогаю умным взрослым людям писать пусть не литературные, но умные взрослые журналистские тексты. Так почему бы благородному дону и т. д. Про жизнь расскажу, про чтение подскажу, переписывать заставлю – поди, справлюсь. И я поехал. Не уверен, что справился. Скорее, просто повезло. Собралась очень сильная группа, умеющая сочинять под мой дурацкий заказ интересные сюжеты, расписывать их и переделывать. Резвились мы отчаянно. В частности, я задал каждому придумать историю, которая развивается как совершенно фантастическая, раскрываясь все объясняющим реалистическим финалом, – а потом попросил пройти эту или похожую историю с другой стороны, обеспечив сугубо обыденное течение к сугубо сказочному финалу. Хороший рассказ редко пишется за одну ночь. Но молодые писатели из моего семинара за ночь создали классные, интересные и захватывающие тексты. Несколько получились просто отличными. В их числе – этот рассказ Сергея Кубрина. Хороший человек, как известно, не профессия. Поэтому очень хороший человек Сергей Кубрин работает в полиции – я подозреваю, из высокого принципа и гордого упрямства, – а ночами, нарабатывая конкурентные преимущества для таких вот мастер-классов и ткань для национального литературного процесса, пишет крутые повести про жизнь настоящих людей. Я давно знаю Кубрина как одного из лучших молодых прозаиков страны, давно его читаю и с восторгом наблюдаю за его ростом. Я продолжаю наблюдение. А вы присоединяйтесь.
Сергей Кубрин
Родился в 1991 году в Пензенской области.
По образованию юрист, работает следователем. Публикации в толстых литературных журналах («Урал», «Волга», «Октябрь», «Сибирские огни»), автор книги «Между синим и зеленым» (2019), лауреат международной литературной премии «Радуга», литературной премии «Лицей».
Молодая жена
Жена сказала: «Напьешься еще раз – можешь не возвращаться». Пить он никогда не умел, но старательно учился. Ежедневные тренировки особого результата не приносили, зато уверенно вели к разводу.
Стоял на лестничной площадке. Синий от алкоголя, красный от спелых ударов. Весь помятый и кривой, с порванным воротником, ободранным подбородком. Кажется, в драке вытащили кошелек и… ключи.
Приблизился к двери. Прислушался. Тишина убедила подождать.
С верхнего этажа, словно с небес на грешную землю, спустился сосед, вытащил из кармана фан-фурик.
– Бушь?
Кивнул и выпил. Быстро и горячо. Зачем-то смял стаканчик, на что сосед выдал невнятное возмущение. Виновато дунул, вернув пластику форму, и не заметил, как опрокинул еще, а потом еще и еще, много раз по пятьдесят.
– Не очкуй. Меня сто раз выгоняли. Скажи, что любишь. Жить не можешь. Хочешь, вместе зайдем?
Отказался, и сосед разочарованно ответил:
– Как хошь.
Наступил второй приход. Пить пьяным – все равно что изображать любовь, когда разлюбил. Зачем вообще женился. Кутил бы, как раньше, и не думал, что дома – ждут. Умерла единственная лампочка в подъезде. Пошатнулся, нашел стенку. Все нормально – живой.
Он беспричинно пил все лето. Начальник, смирившийся с его ежедневным похмельем, как-то понимающе объяснил, что причина есть всегда.
– Работа, жена, квартира. Чего тебе не хватает?
Молодой, вся жизнь впереди.
Пообещал, что обязательно завяжет.
Жена уже не верила обещаниям. Сначала обещал, что сделает ее самой счастливой, потом говорил, что все наладится, теперь что выберутся, выберется, уберется.
Поднес кулак и вроде бы решил постучаться. Раз-два-три. Поймет? Не поймет! Не победить, не оправдаться.
Обидно заныла рука, в затылке сжалось. Все прошло и наступило снова. Круговорот дерьма в природе.
Нырнул в карман, обнаружил немного денег: хватило бы на цветы или конфеты. Но прощение не купишь, и он тихонечко постучался.
Щелкнул замок. Понял, что можно зайти. Ни крика, ни сцен.
В кухне гудел холодильник, звенела вода. Жена мыла посуду, ссутулившись и согнувшись.
– Давай помогу?
Нырнул в карман, обнаружил немного денег: хватило бы на цветы или конфеты. Но прощение не купишь, и он тихонечко постучался.
Она выпрямилась, будто хотела сказать что-то, но ничего не сказала.
– Прости меня. Я смогу. Ты только верь, пожалуйста.
– Да ладно, – ответила, – привыкла. За столько-то лет.
Он был совсем рядом, когда повернулась. На чужом лице с рябой морщинистой кожей разглядел ее вечную родинку. А глаза не узнал. Ни запаха, ни тела, ни себя рядом с ней. Совсем старая и совсем нелюбимая. Обняла его, даже не обняла, а только прикоснулась до плеч и холодно поцеловала в шею.
Хотелось выпить, вернуть молодость, а больше ничего не хотелось.
Наталья Лисина
Родилась и живет в Саратове.
По образованию психолог.
Ведет литературный проект «Читаем вместе!».
Загадка парка
Алексей с детства был особенным ребенком. Родители и знакомые звали его Лешка. А нянечка, приходящая с двенадцати до шести вечера вот уже как 18 лет, пока мама была на работе, называла его «мое солнышко». Лешке это нравилось, как нравилось и наблюдать за людьми вокруг.
Незнакомые дети, иногда приходившие во двор, его дразнили, почему он, такой взрослый, с бородой, но всегда кричит вечером, встречая маму с работы: «Мам, мам, я есть хочу»? Почему он не может сам себе приготовить? Но Лешка не обижался, мама еще в детстве терпеливо объясняла ему, что обижаются только глупые люди, а Леша – умный и добрый.
Он любил гулять в парке, который был расположен рядом с научно-исследовательским институтом. Ему нравилось смотреть, как профессора гуляют в обед, он слушал их мерную речь, половину слов, конечно, не понимал, но ему нравилось это спокойствие и уверенность, с которой они вели беседу. Леша хотел тоже стать профессором. Мама рассказывала ему, что сначала нужно много учиться, и он учился! Он видел студентов, всегда спешащих на занятия, с учебниками в руках. Леша брал из дома книги, клал их между рукой и боком и в точности копировал их быструю походку.
