скачать книгу бесплатно
Полёт фантазии
Ирина Ребони
Действие романа происходит в 2005 году. Женя, девушка из неблагополучнойсемьи, торгует пирожками у метро, но мечтает о совсем другой жизни. Она много читает, пишет стихи и надеется связать свою жизнь с литературой. Однажды ей случайно попадается на глаза заметка об убийстве студентки, произошедшем в соседнем дворе. Повинуясь внезапному порыву, она заходит в этот глухой двор и пытается представить, как все происходило, когда замечает, что за ней наблюдают из окна. Ей становится страшно, и она быстро покидает место преступления, но мысли об этом визите ее не оставляют, и она пишет детективный рассказ, который публикует криминальный еженедельник. С этого момента в Жениной жизни начинают происходить непонятные и неприятные события.
Ирина Ребони
Полёт фантазии
Глава первая
– Пирожки! Горячие пирожки! Кому пирожки? – бодро выкрикивала я, переступая с
ноги на ногу и пытаясь хоть немного согреться, вспоминая замечательный старый фильм «Военно-полевой роман».
Признаться, не о том мечталось в юности. Тогда я видела себя в длинном светлом
платье, сидящей у высокого окна, смотрящего на зеленый сквер. Моя рука с зажатым в ней пером, скользила по бумаге. Я писала так ярко и пронзительно, что весь Мир замирал и падал к моим ногам. Я открывала журнал, где крупными буквами было написано: «Лирика Евгении Томашевской»…
– Милая, почем пирожки с капустой? – раздался дребезжащий старушечий голос.
– Четырнадцать рублей, – вернулась я в реальный мир.
– Чего ж так дорого?
– Побойтесь Бога, бабушка! Посмотрите, какого они размера и вкусные – пальчики
оближешь!
Я нисколько не кривила душой, расхваливая свой товар. Отличное тесто, да и
начинки не жалели. Только торговать ими в непогоду было сущим наказанием.
– Роман Иванович, почему мы, как собаки, в любую погоду на улице торгуем? Хоть бы под крышу нас спрятали, – обратилась я как-то к хозяину.
– Ах, Женечка! Если я спрячу вас под крышу, наша продукция сразу вздорожает, и мы
потеряем своего покупателя. А тягаться с разными сетями кафе, которых развелось видимо-невидимо, мощи не хватает. Так что будем работать на малообеспеченного клиента и кормить его вкусной выпечкой.
Роман Иванович знал толк в деле. Наши тележки были почти у всех станций метро и в некоторых других местах скопления народа. Ему даже удалось создать более-менее постоянный коллектив. Праздники мы отмечали в ресторане и получали от фирмы маленькие подарки. Если дела шли хорошо, то он не скупился на премиальные.
Я уже второй год продавала пирожки, и это был мой рекорд продолжительности работы на одном месте. На первой работе в гастрономе, куда меня устроила тетка, процветало пьянство. К концу дня продавцы только что под прилавки не падали. В другом магазине к персоналу относились как к мусору, в третьем задавили необоснованными штрафами и т.д. и т.п.
Здесь же было не только человеческое отношение, но и неплохая зарплата. На эти деньги вполне можно было прожить и даже снять жилье, что я и сделала, так как жить с моими родственниками под одной крышей было невозможно. Мои родственники – это вечно пьяная тетка и дебильный братец, который беспробудно пил и влипал во всякие истории.
Я закрывалась в своей комнате, пытаясь отгородиться от них и их пропащей жизни, больше всего опасаясь, что однажды сяду с ними за стол. Я надевала наушники, включала тихую музыку и погружалась в воображаемый мир, где было все, о чем мечталось. Стихи плавно выливались из меня на бумагу, и я чувствовала себя абсолютно счастливой. Эти строки как будто возвышали меня над действительностью и, может быть, поэтому казались мне в тот момент прекрасными. На следующий день я перечитывала написанное и понимала, что такое творчество кроме меня никому не нужно.
Я думала о своем, время от времени отвлекаясь на покупателей. Пирожки с капустой закончились, с творогом осталось всего несколько штук, а мои любимые – с вишневой начинкой – сегодня успехом не пользовались. Я позвонила менеджеру и заказала еще пирожков с капустой и с творогом.
Людской поток возле метро несколько оскудел, и Нинка, торгующая с другой стороны, помахала мне рукой. Я ей ответила тем же. Однажды, когда торговля шла очень
вяло, мы с ней разместились рядом, чтобы в разговорах скоротать время. Неожиданно появившийся Роман Иванович устроил нам настоящий разнос, правда, штрафовать не стал. Мы это оценили и больше так не делали.
– Вот идиотка! – вдруг подумала я. – Зачем еще пирожков заказала? Я же тут околею,
пока их продам.
Мороз пробирал до костей. Не спасали даже огромные валенки с галошами и
овчинный тулуп. Еще немного – и я превращусь в снежную королеву с ледяным сердцем.
– Женька, может, остаграммимся? – услышала я Васькин голос. – А то ненароком
коньки отбросим.
Он рядом со мной торговал батарейками, калькуляторами и прочей тряхомудией. Я
сильно сомневалась, что после такой холодной бани его техника работала, но покупатели, как ни странно, находились, и он, как и я, не покидал свой пост. Уже на третий день знакомства мы настолько доверяли друг другу, что смело отлучались в туалет, оставляя товар.
Я собиралась ответить на его предложение отрицательно, но мои замерзшие члены воспротивились.
– А давай! – и полезла в кошелек.
– Угощаю, – великодушно заявил он.
После выпитого озноб притих. Я угостила Ваську пирожком и сама откусила
здоровенный кусок, между делом обслуживая покупателей.
– Пирожки! Горячие пирожки! – с набитым ртом выкрикивала я.
От толпы выходящих из метро отделилась высокая фигура и направилась в мою
сторону. Парень был очень стильно одет, очки в тонкой оправе. Такие не едят на ходу пирожки. Внезапно кусок застрял у меня в горле. В подходившем ко мне парне я узнала свою школьную любовь – Алика Медведева.
– Женька? Ты? Торгуешь? Пирожками? – услышала я давно забытый голос и была
готова провалиться сквозь землю, зато застрявший в горле кусок никак не хотел проваливаться в пищевод. Алик продолжал изумленно таращиться на меня.
– Да. Я. Торгую. Пирожками, – наконец, смогла выговорить я, заглотив проклятый
кусок, и невольно продолжая следить за его дальнейшим продвижением.
– Ты же была такой возвышенной девочкой! Стихи писала!
Я во все глаза смотрела на него. Мне казалось, что в школе он меня не замечал, а поди
ж ты, помнит о моих стихах. Я вдруг представила, как выгляжу сейчас со стороны. Бесформенная краснорожая баба! У людей, постоянно работающих на свежем воздухе, специфический цвет лица. Поскольку я питалась преимущественно пирожками, то от моей хрупкой фигурки осталось только приятное воспоминание, да еще тулуп! Васька с интересом прислушивался к нашему диалогу.
– А ты что здесь делаешь? – выдавила я банальный вопрос.
– Работаю неподалеку. Фирма «Ураган», может быть, видела вывеску?
– Нет, – промямлила я, – но название впечатляет. По-моему от вас все должны
шарахаться.
Он рассмеялся:
– Ураган – это не только разрушение, но и мощь, и скорость, и внезапность.
– И что вы, такие внезапные, делаете?
Я уже пришла в себя и пыталась поддержать разговор. Потом вспомнила, что только
что ела пирожок с вишневым вареньем, а всегда, когда я это делала, у меня на губах непостижимым образом оставалась начинка. Я не знала, почему так происходило, так как с зубами и губами у меня все в порядке. Я быстро вытерла рот рукавом и, как и следовало ожидать, на рукаве белой куртки, надетой поверх тулупа, остался яркий след. Алик проследил за моими действиями.
– О своей работе я тебе как-нибудь потом расскажу. Ты по-прежнему около школы
живешь?
– Нет, здесь неподалеку квартиру снимаю.
– Здорово! – почему-то обрадовался он. – Пригласи меня в гости.
Я вспомнила, что дома меня ждет Генка. Уже два месяца мы делили с ним кров и
постель, хотя особой романтики в наших отношениях не было.
– Да я, как бы, замужем, – неохотно пробормотала я.
– Как бы – не считается, – заметил он. – А я, как бы, неженат, – и захихикал.
Я уже устала от него. Зачем он появился? У нас с ним ничего общего, кроме
школьных воспоминаний. Ну, поздоровался, молодец – и отвали. Покупатели то и дело прерывали наш разговор, а он все не уходил.
– Женька, а ты с кем-нибудь из наших общаешься?
– Только с Таней Муравьевой, да и то несколько месяцев не виделись.
– И как она?
– Замуж вышла.
– Слышал. Говорят, у нее крутой муж.
– Круче не бывает, – ответила я и вдруг обозлилась.
С Танькой мы поссорились еще летом, и с тех пор от нее не было ни слуху, ни духу,
от чего в моем сердце зияла незаживающая рана, а он ее бередил. Я решила поскорее закончить вечер воспоминаний и спросила у него:
– Будешь пирожки брать? Или продолжишь покупателей отпугивать? Сейчас никто не
любит в очереди стоять.
Он внимательно посмотрел на меня:
– Какие посоветуешь?
– С вишневой начинкой.
Он покосился на мой рукав, а я покраснела, если только было возможно стать еще
более красной.
– Мне пять пирожков.
Я прыснула:
– А ты не лопнешь?
Он сказал, что накормит ими своих сослуживцев, а если пирожки окажутся вкусными,
то каждый день станет их покупать. Я начала привычно расхваливать товар и осеклась.
– У тебя есть мобильный телефон? – спросил Алик.
– Конечно.
– Дай мне его на минутку.
Я протянула ему свой старенький «Алкатель». Он с ним немного повозился, после
чего вернул со словами, что мы обменялись номерами телефонов, так что созвонимся, после этого расплатился за пирожки и, помахав мне рукой, наконец, удалился. Я перевела дух.
– Крутой чувак, и к тебе неровно дышит, – подытожил Васька наш разговор.
В это время подвезли заказанные пирожки, и я занялась приемкой товара.
За ужином я придирчиво рассматривала Генку. Естественно, с Аликом Медведевым
он не шел ни в какое сравнение, но был крепким и вполне симпатичным парнем. Я вдруг поняла, что ничего о нем не знаю. Конечно, мне известно его, имя, дата и место рождения, но и только. Чем он зарабатывает на жизнь, оставалось для меня загадкой. Во всяком случае, на моей шее он не сидел, да я этого и не допустила бы.
У меня и без него захребетников хватало. Я оплачивала квартиру, в которой жили брат и тетка, а то бы их давно выселили, и покупала им одежду в секонд-хенде. Я их не любила, все теплые чувства к ним остались в далеком детстве, но почему-то считала себя ответственной за них.
– Чувство долга – это диагноз, – любила повторять Танька, окончившая факультет
психологии.
