скачать книгу бесплатно
Иное утро
Ре Ди
Мы привыкли воспринимать мир в рамках собственных критерий. Мы привыкли видеть этот мир таким каким мы его видим – в ряду того что по другому смотреть на него не можем. Но что происходит с человеком когда всякое представление рушиться? Когда он видит изнанку того что его окружает? Последние года Тимия Шульц только и пыталась привести свою жизнь к общепринятому понятию “счастья”. Хорошие оценки в школе, два высших образования, квартира в ипотеку, но… Но мир и жизнь людей это не четко выверенные линии на синьке.
Содержит нецензурную брань.
Ре Ди
Иное утро
Глава 1.
Ч1.
Снег приятно хрустел под ногами, а ветер напевал заунывные песни меж оголенных деревьев. Ночь принимала Тимию Шульц как она того хотела. Холодом и одиночеством. Пустые улицы, разбитые фонари и этот переулок, который всегда славился плохой репутацией. Тут часто грабили, часто насиловали, часто тут можно было найти лиц без должного места жительства, но этой ночью тут было пусто. Ноги заплетались, каблуки подкашивались, а ветер залетает под ее красное платье холодя голые ляжки. Холодно, но это сейчас ей и надо.
Завтра начинается отпуск. Бессрочный. И нет, ее не уволили, и не сократили. Компания с завтрашнего дня, попросту, прекращала свое существование. И она идет с их последней вечеринки. Макс решил устроить такую чтобы хоть как-то развеселить тех людей с которыми он провел последние десять лет. И у него получилось. Хорошая была вечеринка. Но всему хорошему пора бы заканчиваться. И заканчивается все обычно вызовом такси, но сегодня Тимии не хотелось все заканчивать “обычно”. Настроение было на веселе, а на улице шел наикрасивейший, для пьяного, снег. До дома пара кварталов и зима поможет ей немного протрезветь. Конечно не для кого, она живет одна, но… Девушка задалась вопросом зачем она все таки пошла по злачному району, разум вернулся в тело и напомнил как тому может быть плохо. На асфальт полился, казалось нескончаемый, поток из непереваренной пищи и остатков невпитавшегося алкоголя.
Ей двадцать семь лет, в университетские годы, да и в школьные, она была круглой отличницей, благоразумной девочкой, а сейчас блюет в злачном переулке? Она уже как полчаса назад могла спать у себя в теплой кровати, а не отмораживать свои последние мозговые клетки тут. Ей надо было отказаться от этой вечеринки вчера вечером. Надо было… надо бы было много чего изменить в жизни.
В руках завибрировал телефон. На экране показалась надпись “Макс, зе Начальник”. Конечно, уже больше не начальник, и можно не отвечать такой поздней ночью как раньше, но…
– Ало, – сказала она в микрофон, но телефон продолжал вибрировать. Она тихо выругалась и перевела кнопку, – ало.
– Тим, ты там как? – голос макса всегда мягкий, но строгий. Его будет не хватать. – Ало?! Тим Плохо слышно. Обожди… – он как-то прикрикнул эхом, закрыв ладонью микрофон, и его стало в разы слышней. – Тим, все нормально?
Девушка откашляла последние сгустки вечера.
– Тут я. Чего тебе?
– Спрашиваю как ты добралась?
– Еще не добралась.
– Что? Ты где? Я сейчас…
– Все нормально, я почти дома.
– Но… – музыка на заднем плане вновь обратила свои тона на возвышанные и голос Максима Юрьевича пропал в заглушках.
– Пока, Макс.
Она провела пальцем в сторону, нащупала карман куртки одолженной им же и убрала в него телефон. Крайне и крайне утомительное было действие. Рвота в сочетании с умением “быть собой” при звонке высосали из нее последние остатки силы. Да и соврала она что идти недалеко. Еще два квартала по трущобам, зимой, ночью, и на каблуках. Усталость от этих мыслей приумножилось пятикратно и она свалилась вниз. Однако недавно выпавший снег смягчил ее падение, но на коленках все равно останутся кровоподтеки. Хорошо что платье она сегодня надела короткое, будто знала. Она закрыла глаза пытаясь вернуть телу былое величие.
Но даже круглая отличница, и крайне благоразумная девочка не могла предположить что произойдет дальше. Ведь мир для инженера-конструктора упорядочен и целен. Хотя ей стоило бы запомнить что мир не принадлежит людям, и мы в нем только наблюдатели.
Ч2.
В этом квартале, и меж этих домов в лихие 90-е происходило много разных стычек, а улицы запоминают их. Запоминают кровь льющуюся по водостоку и крики жертв забывших заплатить бандитам дань. Тут все пропитано злобой и злоба эта вырывается в мир сияющей красной луной на небосводе. Она открыла глаза и поняла что всякое присутствие человека исчезло. Мир пропал, но был на месте, и эти дома, и эти стены, уже не так казались человеческими. Пустые балконы, где раньше сушилась одежда, пустые мусорные баки, что были секунду назад забиты синими мешками со зловонием, и даже вой собаки, щенка, над которым по видимому кто-то измывался вдали – так же исчез. Тут все было как раньше… но по другому. Стены пульсировали трещинами и казалось вот-вот взорвутся копящимся в подвалах гноем.
Девушка сидела облокотившись спиной о стену и как только такая пугающая мысль пришла в ее голову то сразу с криком отпрянула. Алкоголь в крови, даже после изрыгания того, все равно оставался в ней. Тимия оторвалась от стенки и сразу упала на землю. Тут не было снега, но была грязь. Маслянистая субстанция проникла между пальцев и обвила их собственной мягкостью. Девушка закричала.
Ч3.
Тимия кричала что есть мощи, но вдруг вновь зазвонил телефон и она повинуясь собственной разумности открыла глаза.
Старый мир вернулся на обычное место. На то место в котором она блевала.
Кошмар, то был просто кошмар. Ей померещилось.
Дрожащей рукой она вытащила телефон и провела свайп вправо.
– Где тебя черти носят Тимия? – сказал раздражающий голос в трубку почти-что криком.
– Мам? – Голос она успела сорвать. – Мам, это ты?
– А кто еще? Тимия ты опять пила?
– Что? Ты про что? Я не…
– Я узнаю собственную пьяную дочь в любое время дня и ночи. Ты уже нашла новую работу?
– Мам, хватит… – сказала Тимия неожиданно тяжело и строго.
– Тебе всегда плохо. Ты всегда любила оправдываться. Что с работой?
– Пока, Мам.
– Не сме… – но Тимия уже выключила брюзжащую старуху.
Мир не просто вернулся на старую точку. Мама должна была позвонить с утра, и она очень ответственно подходит к собственной пунктуальности – она позвонила в 8:30. Солнце отражалось в грязных сугробах, было утро.
“Что это было?– подумала Тимия, – Мне померещилось. Вот и все. Просто глюк”.
Всякая благоразумная девочка-инженер будет противиться иррациональному. Ей просто привиделось, временное помешательство от выпитого алкоголя. Сколько ведь ходило баек про белую горячку. Ну, вот видимо и пришло ее время испытать такое на себе. Но она не алкоголик чтобы видеть такое, и не врач чтобы себе такое диагностировать. То было… сон, да, скорей всего был обычный сон. Ведь время продолжило свой ход. Солнце сияет из-за туч, отражается в грязном снеге, а она просто заснула после бурной ночи. Ничего странного и необъяснимого. Все просто как дважды два. А этот переулок так и повлиял на ее разыгравшееся сонное воображение что представил картину…
“Нет. Просто нет. – констатировала она факт в голове”.
– Это просто был сон, – и подтвердила подуманное вслух. – Самый обыкновенный сон.
Куртка, одолженная Максом, по спине была в красных пятнах от старого кирпича стены, коленки чутка ободрались, а платье на пятой точке преисполнилось пятном от стающего снега.
Тимия отряхнула руки от кристалликов льда, посмотрела на телефон. Двоеточие мигало между 08 и 31. Мама пунктуальна всегда.
Ч4.
Разум ни в какую не хотел соглашаться с разумностью. Человек проспавший всю ночь, даже если и в подворотне, и даже если в алкогольном опьянении должен хоть немного выспаться. Таково наше тело. Оно должно отдыхать. Если отдыха не хватает ты начинаешь испытывать усталость. И Тимия что ни на есть была сейчас уставшей.
И ключ. Он опять заедал в скважине. Надо было чутка его наклонить и поднажать, но и на это у нее не было сил. Она не спала, и она это знала, но не хотела принимать. Если принять то можно сойти с ума, а этого делать нельзя. Она благораз…
– Заткнись! – гаркнула она и мягко ударилась головой в дверь.
Нажать, надо немного нажать и дверь раскроется. А внутри ее ждет теплая кровать и умная система дома что держит температуру в чайнике на отметке желаемой для чая. Вот и все что ей сейчас нужно. Термостат, одеяло и крепкий пуэр с каркаде. Лучшее лекарство от похмелья. И много, по настоящему Много, сна. Сейчас она откроет дверь, войдет внутрь и эта, злополучная во всех смыслах, неделя закончится.
– Помочь? – сказал знакомый голос сзади.
Тимия рывком обернулась и увидела перед собой Макса. Старого, доброго Макса.
– Привет, – сказал он.
– Привет, ты…
– Я за курткой, не подумай. Тим, – мужчина в черном пиджаке попытался посмотреть за спину девушки, – ты домой попасть не можешь?
– Я? – надо было быстро думать. Она выглядит так же как и вчера, на ней его куртка и она вся грязная. Оправдания, нужны веские оправдания чтобы это не выглядело так как выглядит. А как оно выглядит? Так как должно. Алкоголичка только вернулась со своего ночного странствия и ее, уже бывший, начальник смотрит на нее с неодобрением. Нужно думать быстро. – Я за сигаретами отходила. Пачка кончилась с утра.
Уголки глаз мужчины разошлись в былое смутное доверие. Он на то и был начальником десять лет что до конца не доверял своим подчиненным, но если те находили хотя-бы смутное опровержение мешкам под глазами то он их прощал. Однако брал на заметку, ставил воображаемую галочку в воображаемом списке людей которым можно, или нельзя, “доверять”. Тимия находилась в зеленом лагере все пять лет. Ни одного раза не было так что он видел ее в неподобающем виде. Всегда заправленные в хвост волосы, всегда ровно выглаженная рубашка, и всегда хороший запах духов. Редкость для девушек сидящих 24/7 в тесной кабинке заваленной чертежами, но она была именно из таких. А сейчас что? Сейчас компания закрылась, сейчас ей можно побыть “собой”, ведь он не видел ее Ею. Хотел бы, но сегодня это был первый раз и встречи вне работы. Да и к нему бы могли возникнуть вопросы, ведь она свой адрес не сообщала, а он его узнал из личного дела еще два года назад. В своем списке “хороших” она пусть пока побудет отмечена карандашиком, ведь в ее списке, после такого вопиющего случая влезания в чужую жизнь, если бы она конечно узнала о таком, он был бы отмечен красной ручкой, несколько раз обведенным и заключенным в кружочек с пометкой “опасен”. Макс улыбнулся, ложь от нее явная, но знать правду им обоим не следует. Он здесь за курточкой, а дама не может попасть в дом.
– Я говорю тебе помочь может?
– А! – Тимия обернулась обратно и подергала ключ. – Да, нажать надо, а у меня сил нет после вчерашнего.
– Как же ты домой попала?
– Это допрос?
– Это предложение тебе подвинутся. – Макс мягко отвел девушку в сторону, та не сопротивлялась. – Сколько раз ты жаловалась в кофейне?
Тимия усмехнулась. И правда много. Когда наливаешь кофе с коллегами, а особенно с утра, единственная мысль это поныть, разделить свое горе с теми которым быть может и плевать, но они хотя-бы из вежливости, одобрительно покивают головой.
– Да. Верно. Нажми на него и проверни. Только ос…
Дверь раскрылась и в нос сразу ударил душнотворный запах дома. Столь забитый, но столь же и приятный.
– Вуаля! – Макс придержал дверь и проводил девушку рукой. – Проходите, леди.
Она переступила порог и сразу же скинула проч осточертевшие каблуки. Все таки идея идти пешком будучи пьяной была плоха. Подвыпившей. Впрочем, понятие определений не входит в то что произошло по пути. Впрочем, как она уже условилась для себя то был странный сон, быть может даже кошмар.
– Зайдешь? – сказала она.
– Если не против.
Куртка лишь предлог, и, быть может, для него появился вот этот шанс как то к ней подступится и она это понимает. Но пока что только пусть только зайдет, плохого случится не должно, а большего точно не произойдет. Сейчас начнется опять этот поиск работы, а он уж вытягивает из тебя силы покруче любого кошмара и отношений, в такой период, это крайне и крайне опрометчивый поступок для благоразумной девочки.
– Проходи. Я по быстрому сполосну куртку в душе и верну ее тебе.
– Да, хорошо, – сказал он снимая обувь. – А у тебя здесь неплохо. Почему раньше не звала?
– Раньше? – кричала она уже из ванны. – Времени, знаешь ли, не было. Ты меня работой с ног до головы закидывал.
– Да, прости, прости.
– Да и чего мне тут показывать?
Макс подошел к картине висящей в коридоре.
– Это кто нарисовал?
– А? – Тимия не то что не расслышала парня стоящего буквально у него за спиной хоть и за закрытой дверью, нет, она попросту не поняла про что он.
– Я про картину. Кто художник?
– Глянь в углу.
Девушка тщательно елозила мылом по спинке ткани. Вроде получилось неплохо, как минимум исчезли 80% всего красного напыления. Хорошо что она сползла по ней совсем быстро и мягко. Прислонись она еще сильней куртку бы пришлось выкинуть. А по бирке на задней стороне стало понятно что такого делать точно не желательно. Как Макс вообще умудрился дать пьяной бабе брендированную одежду? Да она стоит как ее три зарплаты. Ну, бывших зарплаты. Ей сильно свезет если…
– Ты уже нашла работу? – сказал он будто услышав ее мысли, но без особого на то энтузиазма. Так, мимоходом. Всю таки минималистичная картина двух жабок привлекала все внимание.
– Шутишь? Мы еще числимся в компании же.
– Ну так я про то что на будущее. Могу порекомендовать несколько хороших IT компаний.
– Ай-ти? Не, хватит с меня.
– Я бы и пару словечек обмо… это что блески?
– А? На картине?
– Ага.
– Да, это блески. Так что, – девушка вышла из ванны с сияющей новизной болоньевой курткой, – ты там про словечки говорил?
Макс вопросительно поднял бровь.
– Я думал ты прихорашиваешься.
Тимия всучила ему одежду в руки.
– Ты чем слушал? Да и для кого мне прихарашиваться? Для тебя?
– Может хотя-бы чаем угостишь? – сказал он улыбаясь, но девушка уже стала нагло выпроваживать подталкивая в спину. – Да понял я, понял.
Макс был уже за порогом, а злополучная куртка висела у него на руке. Остатки мыльных капель спадали на дорогостоящие туфли, но он смотрел вовсе не на них. Что-то все таки ёкнуло у него в груди от ее прикосновений. Даже пусть и таких наглых, даже пусть и грубых. Такой теплоты в ладонях он не чувствовал… сколько? Вроде двадцать. С последней его жены, и последней его любви. Тимия ему всегда нравилась и своей внешностью, и своим умом, иногда даже черным чувством юмора, но эти руки, эти прикосновения… Были другими. В них была жизнь которая ушла из сороколетнего проперженного холостяка.
– Извини, похмелье мучает, – сказала она закрывая двери, – давай завтра отзвонюсь?
– Поправляйся.
Ч5.
