скачать книгу бесплатно
Крылья
Полина Михайловна Разницина
А началось все около полтораста лет назад. Осада то есть началась. Осада меня писателями со всех сторон. Потому что именно в 1886 году 23 ноября родился мой прадед, Яковлев Александр Степанович, ставший писателем. Позднее мама повторила традицию и тоже умудрилась появиться на свет 23 ноября, но писателем не стала. И все бы ничего, да родной брат моего папы…Михаила…Юрьевича…родился 6 июня, в день рождения одного немалоизвестного известного Александра (хотя, того, который мой крестный, тоже…) Но и это можно было пережить! Так нет! Очевидно, что, раз мой папа Михаил Юрьевич, а вокруг такая писательская неразбериха, мне не оставалась ничего, кроме как забиться в средину октября и 15-го числа (дружно передаем привет Лермонтову) явиться на свет. Шутки шутками, правда правдою, а вот уже приперла первая влюбленность в 10-м классе и тут Остапа понесло…Этот Остап, конечно не Лермонтов и не Пушкин, но кажется и не Кукушкин. Потому дайте Остапу шанс. Ему очень хочется быть замеченным.
Полина Разницина
Крылья
Крылатое чудо
Крылатое чудо поселилось в запястьях.
Сидит и глядит за моими плечами -
Оно обняло меня, точно крылами,
Своими горящими светом словами,
Оно разглядело меня за горами,
За всеми преградами, всеми домами,
Оно прилетело ко мне из-за неба,
Неся с собой запах весеннего бреда,
Неся с собой чувства и каплю безумства,
Неся себя с болью, крылатой любовью,
Смеясь и картавя, как будто нарочно,
Но зная, что можно. Что чуду все можно.
Крылатое чудо вселилось в меня,
Покой изживая на перечне дня,
Неся и крутя за собой и толкая,
Не то чтоб вперед, куда – точно не зная,
Толкая всей силой от шторма внутри,
Крича мне над пропастью: "Вниз посмотри!"
И я, открывая глаза, улыбаюсь,
Когда упаду – то без шансов: сломаюсь.
Когда упаду – точно будет так больно,
Но сверху упасть это, в целом, – достойно,
Но сверху лететь будет очень красиво;
Пейзажи полей пронесутся пугливо,
И птичии стаи взметнутся с ветвей,
А небо расширится, станет светлей,
А я упаду, и как в сказке, опять,
Не смогут меня, как Шалтая, собрать.
Не страшно-не важно. Сама разберусь.
И так, потихоньку, я снова очнусь,
И снова ко мне из-за темных лесов,
Неся с собой запахи нежности слов,
Стремглав принесется крылатое чудо,
Забыв про былое, и я все забуду.
И чуду прощу, и что скинуло вниз,
И снова его я исполню каприз,
И снова оно станет ветром в запястьях,
На стыках безумства и легкого счастья,
На стыках весны и горящего лета;
До осени долго, как мне до ответа:
Когда же начать мне паденья бояться
И стоит ли снова с нуля собираться,
И стоит ли в принципе мне разбиваться?
Когда я могу не лететь. Отказаться.
Но я полечу. Я опять полечу.
И снова ладони в туман запущу,
И снова я небом насквозь пропитаюсь,
И снова, в полет безрассудства вливаясь,
Сливаясь с ветрами и солнцем горячим,
С песком, с дикой степью и лесом незрячим,
В оттенки свободы себя превращая,
Я брошу всю горечь под звезды взмывая!
Несясь над людьми в крепких лапах у чуда
Я все позабуду. Я все позабуду!
Я буду смеясь в глаза бездне смотреть,
Над нею парить, острым свистом лететь!
Я буду ткать пальцами летнюю ночь,
И летним окажется брызнувший дождь,
И буду по крышам стук капель сбивать,
И в горсти надежды его собирать.
Крылатое чудо меня унесет
И снова от боли и страха спасет.
И снова отпустит над пропастью ржи,
Рисуя на пальцах моих миражи
О странном паденье и горьком, и сладком,
Которому если и быть – то загадкой.
Крылатое чудо отпустит опять,
К другим улетит, чтоб других поломать,
Но только я знаю – мы с чудом друзья,
Из всех самых близких ему ближе я.
И чтобы со мною и как не случилось,
Когда было нужно – оно находилось,
Оно приходило, когда было больно,
Шептало мне: "Тише," -шептало: "Довольно".
И даже когда королевская рать,
Опять мозговала с чего начинать,
Пытаясь хоть что-то во мне поменять,
И так не сумев даже сердце собрать,-
Оно приходило и клеило ранки,
И шило мне новую веру и планку
Все выше и выше, прекрасную планку,
Пусть шило неровно, порой наизнанку,
Но только оно меня не оставляло.
Так было всегда. От конца до начала.
Я знаю. Крылатое чудо со мной.
Характер у чуда не легкий, дурной,
То ластится кошкой, то лезет в окошко,
И тащит с собой, и кроит понемножку.
Но только я верю, однажды оно
Меня не оставит срываться на дно,
Однажды меня над землею подхватит,
И в даль унесет, прошептав только: "Хватит."
И крепко обняв, никогда не отпустит
На злой произвол надоедливой грусти.
И мы долетим, наконец, до страны,
