скачать книгу бесплатно
– А почему не безразлично? – он пытливо смотрел на меня и ждал ответа.
– Интересно, слово человеколюбие вам знакомо? – за неимением других доводов сошёл и этот. – Послушайте, хватит выдумывать невесть что. Так вышло, что я подружилась с Леной. И мне, правда, не всё равно, что с ней будет, верите вы или нет.
Не знаю, мои слова на него подействовали или что-то ещё, но Максим Сергеевич успокоился и сменил гнев на милость.
– У меня есть разные предположения, их проверяют.
– Может, Лене нужна охрана?
– Здесь полно охранников. Я запретил ей выходить на улицу одной.
Раз он был в нормальном настроении, я решилась задать несколько важных вопросов:
– Что случилось с Лениными родителями?
– Отца у неё нет, а мать недавно умерла, – что ж, я подозревала что-то подобное.
– Она рассказывала про каких-то родственников.
– Да. У её матери остались дальние родственники со стороны отца. Лена их ни разу не видела. Недавно они вышли на нас и стали настойчиво звать её к себе. Достали своими звонками. Лена отказалась к ним ехать, и я их послал.
– И вы тогда решили, что я от них? Почему?
– Просто был на взводе, вот и привиделось. Я же просил прощения.
– Да нет, я не обижаюсь. Я бы тоже всех вокруг подозревала.
Девочка вернулась, прервав нас, и мы отправились в корпус. Не могу сказать, что я была полностью довольна разговором. Мало что прояснилось, но всё же это был прогресс в наших отношениях.
***
Следующие несколько дней я почти ежедневно гуляла с Леной, иногда к нам присоединялся Максим Сергеевич. Вспомнив подозрения девочки, что ему на самом деле не очень хочется быть её опекуном, я внимательно приглядывалась к ним и не видела ничего, что подтверждало бы её опасения. Казалось, ему искренне нравится общаться с Леной. Сидя на лавочке и наблюдая, как он, словно мальчишка, играет с ней в мяч, я задумалась о том, как давно они знают друг друга. Что связывало его с матерью девочки? Просто дружба или нечто большее? Иначе мне было трудно объяснить его привязанность к Лене.
Набегавшись, Максим Сергеевич сел рядом со мной передохнуть. Он всё ещё улыбался, и я не могла не отметить, что эта мальчишеская улыбка очень ему идёт. Смягчает резкие черты лица и делает на несколько лет моложе.
– А ты не хочешь побегать? – он повернулся и посмотрел на меня в упор. Сердце вдруг забилось быстрее, я смутилась, отвела глаза и тихо пробормотала:
– Нет, сегодня очень жарко.
Он отвернулся, помолчал немного, вздохнул и протянул:
– Да… жара. Лена упрашивает меня снова поехать на озеро, а я ближайшие дни занят.
– Я бы тоже не отказалась искупаться, – помечтала я, духота и меня доконала. Мой собеседник прищурился, что-то обдумывая, потом предложил:
– Может, съездишь с ней завтра на озеро, пока я буду в городе? Конечно с охраной, и подругу свою бери.
Я подумала и согласилась, не видя причин для отказа, да мне и не хотелось отказываться.
– Ну и отлично, с вами поедут Егор и водитель.
Услышав о предстоящих планах, девочка взвизгнула от радости и потащила меня собираться на пикник.
Максим Сергеевич хорошо продумал наш отдых. Пока мы с Леной играли в бадминтон, а Светка загорала, Егор с водителем раскладывали походный мангал. Рядом с нами никто не расположился. Вообще отдыхающих было мало, похоже, в такую погоду им лень было тащиться даже на озеро. Пообедав вкуснющими зажаренными сосисками, девочка захотела искупаться. Я знала, что она хорошо умеет плавать, но не разрешала заплывать глубоко – пресная озёрная вода бывает коварна.
Мы плескались недалеко от берега, когда услышали раздражённые голоса. Оглянувшись, увидели, что около нашей машины Егор и водитель громко спорят с каким-то мужчиной. Трудно было разобрать, о чём речь, но разговаривали на повышенных тонах и сильно жестикулировали – может, какой-то пьяный пристал? "Ладно, сами разберутся", – подумала я и обернулась к девочке. Лене нравилось нырять, а меня это беспокоило, в мутной воде я не могла её видеть, хотя она и плавала рядом со мной.
Я старалась разглядеть что-нибудь в толще воды, когда кто-то резко дёрнул меня за ноги. Теряя равновесие, я лишь злилась на дурацкую шутку, не понимая, что рывок был слишком сильным для ребёнка. Неожиданно оказавшись под водой, не успела вдохнуть воздух и захлебнулась. Отчаянно барахтаясь, вынырнула на поверхность и, едва увидев испуганную мордашку Лены, снова погрузилась под воду из-за очередного толчка.
До сих пор эти события вспоминаются мне, как картинки в замедленном фильме. Вот я выныриваю, вижу ужас в глазах ничего не понимающей девочки, слышу продолжающиеся на берегу разборки. Вдруг приходит понимание и страх сжимает сердце. Сейчас то же самое произойдёт с Леной, и я не смогу найти её в такой мутной воде и помочь.
– На берег, – хриплю я, а мне кажется, что кричу, и горло разрывает боль. Она наконец начинает двигаться, а я ныряю и отчаянно пытаюсь лягать ногами того, кто крутится под водой, в слабой надежде немного задержать его и дать девочке уйти.
Воздух заканчивается, я снова на поверхности. Слышу крики Светки, вижу Лену почти у берега и бегущего к ней Егора. Снова кругом вода, я уже не лягаюсь, нет сил, но и под водой никого нет. Меня кто-то хватает, надо сопротивляться, а я не могу. Потом вижу испуганное лицо Егора и всё, темнота…
Глава 7
Я пришла в себя на берегу, сотрясаясь от кашля. Егор помог мне подняться, завернул в плед и посадил в машину, где уже были Лена и Света. Они обе смотрели на меня, как на привидение, наверное, я и была на него похожа. С напряжённым лицом разглядывая меня, Егор спросил:
– Ты как? Сейчас поедем в больницу.
Я покачала головой.
– Не надо. Всё нормально, – слова давались с трудом, но очень хотелось оказаться в своём номере и свернуться калачиком под одеялом.
– Тогда на базу, – бросил он водителю, и мы тронулись, оставив все вещи на берегу.
Максим Сергеевич в очередной раз встречал нас у ворот. Лена выскочила из машины первой и бросилась к нему. Он прижал её к себе и наблюдал, как я с помощью подруги выбираюсь из джипа. Удивительно, что даже в таком состоянии я попыталась представить себя со стороны и содрогнулась от ужаса. Но, всё ещё обнимая девочку, её опекун смотрел на меня вовсе не с отвращением, в его глазах я увидела ярость и вину. Ладно, подумаю об этом потом, сейчас горячий душ и кровать.
Завернувшись в одеяло, я лежала с закрытыми глазами, но сон не шёл. Светы не было в номере, её увёл Егор восстанавливать картину произошедшего. Болело горло, прорывался кашель, навалилась апатия, и ещё было очень жалко себя – ну и отдых у меня получился! Сейчас не хотелось думать, кто в этом виноват, я просто боролась со слезами и дрожью. Без стука открылась дверь, кто-то вошёл и наклонился надо мной. Я услышала вздох, потом сильные руки подняли меня вместе с одеялом, и я оказалась прижата к груди Максима Сергеевича.
– Тихо, тихо, это просто стресс. Скоро всё пройдёт, – шептал он мне в волосы, – я дурак, прости меня, – его голос был полон раскаяния.
Всё же крепкое мужское плечо успокаивает. Моя дрожь постепенно прошла, дыхание выровнялось, а потом пришла неловкость. Я попыталась отстраниться, не поднимая глаз, но он не отпустил. Приподнял за подбородок моё лицо, заглянул в глаза и вдруг прикоснулся губами к моим губам. Сердце бешено застучало. Вот это да, ведь это не первый мой поцелуй! Почему же раньше не было ничего подобного? Впрочем, он не дал мне возможности дальше раздумывать над этим. А через несколько минут мы оба пытались успокоить дыхание. Я отвернулась и покраснела, стало очень стыдно.
– Прости, я понимаю – это тоже стресс, – его голос я слышала уже от двери. Потом она захлопнулась, а я легла и накрылась с головой одеялом, неспособная сегодня больше испытывать никаких эмоций. Только бы поскорее заснуть и ни о чём не думать.
***
Этот поцелуй не прибавил мне лёгкости в отношениях с Максимом Сергеевичем. Я испытывала смущение, а он… что чувствовал он, я не понимала. Он как будто игнорировал меня, не подходил и не замечал. Я тоже старалась не смотреть в его сторону. Иногда даже казалось, что его шёпот и объятия мне просто приснились, только бешеный стук сердца при этих воспоминаниях подтверждал их реальность.
Заходили меня проведать Лена и Егор, последний, чувствуя свою вину, подробно рассказывал о ходе расследования. Они прочесали все окрестности и нашли парня, который их с водителем отвлекал, пока нас пытались утопить. Но здесь всё опять оказалось глухо. Местного пьянчужку за стольник нанял какой-то мужик и попросил устроить небольшую потасовку, объяснив это тем, что повздорил с богачами и хочет испортить им отдых. Поскольку дебошир всегда находился навеселе, составить словесный портрет нанявшего его мужика не представлялось возможным. Пьяница постоянно путался в показаниях, а также клялся и божился, что ничего плохого не хотел – только немного попортить нам нервы. Удивительно, как преступнику удавалось подбирать себе таких безопасных для него сообщников?
Теперь, когда мы с Леной гуляли по территории, рядом всегда маячили два охранника. Такие прогулки не доставляли удовольствия нам обеим. А через день девочка с грустью сообщила, что они с дядей Максимом возвращаются в город. Он считал, что там будет легче обеспечить её безопасность, пока ведутся поиски.
– Ты же будешь меня навещать? – от её вопроса у меня на глаза навернулись слёзы, она казалась такой одинокой. Девочка прижалась ко мне и прошептала: – Пожалуйста, приходи. Ты очень похожа на мою маму. Я это сразу заметила!
А я вспомнила, как в начале нашего знакомства она старалась долго на меня не смотреть. Теперь понятно – просто ей было больно! Вот и разгадка странных слов Максима Сергеевича. Видимо, он тоже обратил внимание на это случайное сходство и решил, что я Ленина родственница.
Пожалуй, я бы не возражала. Впервые за много лет мне остро захотелось узнать тайну своего рождения. Но я понимала, что это невозможно. У подкидыша нет никаких шансов установить родителей через столько лет, ведь при мне не было ни записок, ни других возможных зацепок. Вот если бы в детском доме объявилась моя непутёвая мать и сама во всём призналась. Там знали мой нынешний адрес и, я уверена, сообщили бы мне важную информацию. Впрочем, зачем это? Моя жизнь меня вполне устраивала, а дружить с Леной нам никто не запрещал. И всё же было грустно. Ясно, что теперь мы будем видеться не так часто.
Обнявшись, мы сидели в беседке и молчали, думая каждая о своём.
– Зачем только мама поехала в эту свою деревню? Осталась бы дома, и ничего не случилось! – вдруг воскликнула Лена. Злость и обида в голосе показывали, что её боль ещё очень сильна. – И дядю Витю с собой потащила, он бы тоже остался жив!
Господи, о чём она, какая деревня, какой дядя Витя? Я считала, что дело в болезни, а она говорит о поездке! Я потрясённо молчала, но расспрашивать её не решилась, лишь крепче прижала к себе.
– Не надо, не думай об этом. Тут уж ничего не изменишь, и никто в этом не виноват.
– Виноват! – горячо воскликнула она. – Кто-то же виноват, что они разбились. Или дядя Витя – он был за рулём, или ещё кто-то! А полиции проще сказать, что это случайность, и ничего не расследовать!
– Дядя Витя – это мамин друг? – я не выдержала.
– Ну да. Брат дяди Максима.
Брат дяди Максима?! То есть младший брат Максима Сергеевича, разбившийся пять месяцев назад? Мне срочно требовалось остаться в одиночестве и подумать. Я повела Лену домой, наша стража неотступно следовала сзади.
***
Проводив девочку, я не пошла к себе, а присела на скамейку. Так вот в чём дело, кажется, что-то прояснилось. Мама Лены и Виктор погибли вместе. Скорее всего, между ними была связь, а старший брат здесь ни при чём. Новая информация произвела впечатление. Глядя в пространство, я думала, какие ещё выводы можно из неё сделать, и вдруг увидела того, кто в последнее время занимал все мои мысли. Он шёл по дорожке и смотрел на меня. Я поднялась навстречу, чувствуя, как сжимается сердце от предстоящего расставания. По логике вещей, мне бы надо было радоваться, что весь этот кошмар скоро закончится – что ж, похоже, с логикой у меня в последнее время нелады.
Максим Сергеевич подошёл вплотную и взял меня за руку. Надо же, после поцелуя он в первый раз снова ко мне прикоснулся.
– Лена тебе рассказала, мы уезжаем, – это был не вопрос, но я кивнула. Странный у него был взгляд, похоже, опять злился, вот только на кого? – Да, жизнь преподносит сюрпризы. Раньше бы ни за что не поверил, что такое возможно. Жаль, это произошло сейчас – я должен уехать!
Я не понимала о чём он? По-моему, речь не о Лене, и вообще было похоже, что он разговаривает сам с собой. Надо вернуть его на землю, тем более, времени что-то узнать у меня осталось мало. После озера версию о похищении я отбросила.
– У Лены есть свои деньги? – да уж, прямой вопрос, некогда придумывать обходные манёвры.
– Ты думаешь только об этом?
– Интересно, о чём мне ещё думать, о погоде?
С минуту он молча меня разглядывал, потом ответил:
– Раньше не было. Но четыре месяца назад я открыл на неё счет и перевёл туда достаточно крупную сумму. Она сможет получить их после совершеннолетия.
– То есть, теперь она богатая наследница? Родственников её проверили?
– В первую очередь. Там две еле живых старушки и всё. Может, и правда переживают о родной душе, а может, как-то узнали про деньги, но подготовить покушения они не могли. Не беспокойся, я скоро во всём разберусь, – он вдруг резко притянул меня к себе, обнял и, наклонившись к самому уху, прошептал: – И тогда не оставлю тебе ни одного шанса не думать обо мне!
Его горячее дыхание возбуждало меня, сердце готово было выскочить из груди. Не обращая внимания на отдыхающих, Максим Сергеевич запустил пальцы в мои волосы и жадно прижался к моим губам. На некоторое время я потеряла все ориентиры: где я, сколько уже здесь нахожусь? Наконец он меня отпустил. Пытаясь отдышаться, я ошеломлённо смотрела в его потемневшие глаза.
– Чёрт, как же не хочется уезжать, – с досадой произнёс он и, криво усмехнувшись, добавил: – Только не вздумай пока выйти замуж!
Максим Сергеевич ушёл. "По-моему, он просто насмехается надо мной", – злилась я, глядя как он удаляется. На следующее утро я узнала, что они с Леной уехали. У нас со Светкой было ещё два дня до отъезда. Из упрямства я решила провести их здесь, хотя ни о каком отдыхе уже не было и речи. Оставшееся время мы с подружкой в основном прогуливались по тропинкам и аллеям. Она не приставала ко мне с разговорами, лишь изредка я ловила на себе её задумчивые взгляды и была благодарна за молчание.
Глава 8
А потом мы вернулись в город. До института оставалось ещё больше месяца. Странно, мне казалось, что эти три недели тянулись очень долго – так много событий произошло, так сильно изменилась моя жизнь, пусть это выражалось не внешне, а в новых ощущениях, потребностях, приоритетах. То, что раньше имело значение, теперь представлялось совсем неважным, ничего не хотелось делать. Быть может, это всё ещё были последствия перенесённых стрессов, но я с трудом заставляла себя заниматься домашними делами, пока родители жили на даче.
Когда я неделю безвылазно провалялась дома на диване, подружки забеспокоились и попытались меня расшевелить, вытащив хоть куда-нибудь. Я вяло отклонила все их предложения, тогда они пустили в ход Илью, как тяжёлую артиллерию. Тот, справедливо решив, что прогулок на природе с меня хватит, задумал пригласить в какой-то пафосный ресторан. Мне даже сопротивляться было лень – проще согласиться.
Ресторан, так ресторан, в самом деле, нужно развеяться. Пытаясь соответствовать статусу заведения, я решила соорудить подобие причёски, но, в конце концов, махнула рукой и ограничилась лёгким макияжем. Слава богу, ресторан оказался без претензий, с вполне милым, уютным интерьером, и я начала получать удовольствие от приятной музыки и вкусной еды.
