Близняшки. Двойная одержимость отчима

Рая Рок

Близняшки. Двойная одержимость отчима

Глава 1.

– Перезвоню, мне некогда! – звучит резкий голос мамы на той стороне, и звонок обрывается.

Ну вот, как всегда. Маме нет до нас дела. Бизнес, встречи с друзьями и деловые, всё, что угодно, но не мы. Первый класс, первое наше с Ариной соревнование по танцам. Её – одиночных. Моё – парных. Даже когда мы с Саввой, моим партнёром и сейчас парнем по совместительству, впервые победили, она не приехала на награждение. Как и к Арине. Выпускной класс, выпускной, экзамены, к которым я последние месяцы готовлюсь как проклятая, хотя один щелчок, и у меня будут блестящие баллы. Но мне хочется самой, я ничего не прошу у неё. И сестра. Но ей всё равно как будто плевать. Всегда так было.

Это потому, что она рано забеременела, и мы были настолько нежеланными, испортили ей жизнь? И ещё потом она мучилась с нами, так как мы с сестрой были очень болезненными детьми, со слабым иммунитетом, и даже в школу пошли лишь в 8 лет. Только к 11 годам наше здоровье выправилось. Нам помог регулярный спорт, а точнее, занятия танцами, буквально они открыли нам второе дыхание… Неужели всё из-за того, как сложно ей пришлось с нами?

Я всего лишь хотела спросить, во сколько её ждать дома, потому что планировала обсудить своё… наше с сестрой поступление в университет и переезд в другой город. Решать нужно уже сейчас.

Вздыхаю тяжело, и в этот момент дверь моей комнаты открывается, оттуда выглядывает моя близняшка Арина с весёлой улыбкой на губах. Её волосы блестящим русым каскадом свисают вниз, а голубые глаза сверкают лукавством.

– Систр, дорогой отчим зовёт нас к себе. Идём скорее!

Арина распахивает широко дверь в приглашающем жесте, а у меня сердце в пятки уходит, лёгкие сжимаются от её слов. Дядя Яр – как непринуждённо и слишком смело к такому человеку обращается моя сестра, Ярослав Сергеевич – как позволяю себе обращаться к нему я. Он женат на нашей маме три года, а я до сих пор обращаюсь к нему почти официально. Потому что этот человек с очень сильной тяжёлой энергетикой, острым взглядом, владеющий огромным бизнесом и, по-моему, замешанный в криминале, не даёт мне расслабиться и на секундочку, когда я нахожусь вблизи к нему. Даже дышать спокойно.

– З-зачем он нас зовёт?

– Машуль, вдох-выдох! Хватит его так бояться. Не покусает же он тебя! – Арина хихикает и, подбежав, берёт меня под локоть, встряхивает, заставляет тоже улыбнуться.

Сейчас я очень завидую способности Арины быть на позитиве, даже когда сердце заходится от страха. Сестра вообще более непринуждённая и смелая, в отличии от меня, кто много думает и сомневается в каждом своём шаге.

Она тянет меня за собой из комнаты и к лестнице. К Нему. Есть ещё одна вещь, из-за которой мои ноги неуклюже заплетаются по пути и колени дрожат. Мой отчим нравится мне как мужчина. Мне даже кажется, я в него влюблена. Запрещено что-то такое чувствовать к мужу мамы. Но я не могу ничего с собой поделать, это происходит само собой.

Каждый раз, когда его вижу, в моём животе копошатся бабочки. Ярослав Сергеевич не просто очень красивый взрослый и уверенный мужчина, ещё он очень заботливый и умный. Он интересуется мной и сестрой даже больше, чем наша собственная мама. Очень тепло к нам относится, несмотря на то, что мы не родные ему, или то, что он в принципе очень жёсткий мужчина. Это я лично слышала и не раз, когда он говорил со своими подчинёнными или партнёрами. Он не может не нравиться. Ни одна женщина не смотрит на него с равнодушием. Я знаю, что и моя сестра смотрит на него с восхищением, именно как на мужчину. Но о своих мыслях и чувствах я никогда никому не рассказывала и не собираюсь. Хотя думаю, по моим реакциям и так может быть всё понятно.

Я в отношениях с Саввой, мы с ним с шестнадцати лет встречаемся. До этого мы с ним просто были очень близки. Он мой партнёр по танцам. Но кажется, моя влюблённость в отчима как-то отражается на мне и в этих отношениях.

Вспоминаются прошлые выходные, когда мы оба находились на тусовке друзей. Там мы уединились с ним в одной из комнат, потому что наши отношения уже должны переходить на новый уровень, и мы хотели попробовать что-то кроме поцелуев.

Мы целовались, Савва выглядел очень возбуждённым, он гладил мои бёдра под юбкой, и в какой-то момент его пальцы коснулись моих трусиков. Я помню, как приятно это было и очень волнительно. Потому что я не раз представляла это себе именно с ним, как я теряю девственность именно со своим любимым парнем, хоть и тянула с этим очень долго, но я хотела. Он был осторожен и нежен, хотя я знаю, что Савва далеко не так терпелив в жизни. Его пальцы скользили между моих лепестков под тканью белья, поцелуи становились более жадными, а дыхание шумным, его возбуждение через джинсы упиралось в моё бедро. Мы оба сильно дрожали, а я тихо постанывала. Меня накрывало очень горячими и приятными волнами.

Только в какой-то момент перед закрытыми глазами мне представился мой отчим. И я остановила руку Саввы, испугавшись своих мыслей.

– Я сделал что-то не так, Маш? – обеспокоенно посмотрел на меня Савва. Он тяжело дышал и пытался поймать мой взгляд. Но я не могла посмотреть на него. Потому что перед глазами до сих пор стоял образ Ярослава Сергеевича.

– Н-ничего… мне кажется, я не готова. Прости…

Моргаю, сбрасывая воспоминания, когда мы с сестрой останавливаемся напротив дверей рабочего кабинета отчима.

Она сразу распахивает их, и мы заходим внутрь.

Ярослав Сергеевич с кем-то говорит по телефону. Как всегда, в белой идеальной рубашке и брюках, аккуратно уложенными волосами и небольшой щетиной, с озадаченной складкой между бровей и жёстким взглядом, который мгновенно меняется, когда он видит нас.

– Перезвоню, – кидает он ровным тоном абоненту на той стороне и, отложив телефон, поднимается из-за стола. Чуть скашивает один уголок в улыбке. – Девочки, вы уже здесь.

– Дядя Яр, ты что-то хотел? – с нетерпеливой и хитрой улыбкой с ходу спрашивает Арина. Три дня назад у нас был день рождения, должно быть, сестра ждёт какого-то подарка.

А всё, о чём могу думать я в этот момент, это как бы выровнять сбившееся дыхание и хотя бы немного расслабить лицо и тело. Мой позвоночник так напряжён, что больно, а глаза печёт, и я начинаю быстро-быстро моргать, выкручивая пальцы за спиной.

Глава 2.

Мужчина подходит к нам ближе. Уверенный, высокий, подтянутый, взрослый, в свои 46 выглядящий на 40 максимум. Он становится примерно в метре от нас, и его древесный, дымный запах настоящий мужской проникает глубоко в лёгкие. Ноги неконтролируемо подкашиваются.

– Арина, Мария, как учёба? У вас всё хорошо? – улыбается он, отчего на внешних уголках его стальных глаз собираются маленькие морщинки, которые завораживают. От его бархатного низкого голоса кожа покрывается мурашками.

– Всё хорошо, дядя Яр. На носу экзамены, но мы с Машей на все сто готовы, – легко отвечает сестра, но она неосознанно посильнее сжимает мой локоть. Его энергетика сбивает с ног, это чувствует на себе любой его собеседник.

Я же просто заторможенно киваю, соглашаясь с близняшкой, когда Ярослав Сергеевич переводит внимательный взгляд пронзительных грозовых глаз на меня.

– Это радует, – чуть приподнимается уголок его губ в подобии улыбки. Мужчина досконально вглядывается в наши с сестрой глаза с высоты своего роста, словно пытается заглянуть в душу, от этого мой позвоночник вытягивается ещё сильнее. Я ловлю каждый его напряжённый вдох и движение чуть изогнутых тёмных ресниц. И кажется, не я одна. – Меня не было в городе, поэтому я не смог поздравить вас лично, девочки… – Он разворачивается и делает несколько шагов к своему столу, берёт оттуда что-то и вновь возвращается к нам. Одновременно протягивает нам с Ариной бархатные прямоугольные коробочки. – Это вам. Надеюсь, понравится. Выбирал лично.

Арина с энтузиазмом открывает подарок и восхищённо вздыхает. Там на шёлковой подложке цепочка с брызгами кроваво-красных камней из последней коллекции одного очень известного ювелирного дома. Сама цепь настолько тонкая и изящная, что кажется, будто внутри и правда находятся лишь красные капельки. Я же не могу пошевелиться под пристальным взглядом отчима, держа в окоченевших руках эту несчастную коробочку.

– Какое оно красивое! Мне очень нравится! Спасибо, дядя Яр, – сестра беззастенчиво и непосредственно обнимает мужчину за шею, поднимаясь на носочках в своих белых кедах, чтобы дотянуться, и я вижу, как скулы мужчины сильно сжимаются в момент, когда её висок касается его щеки. Он протяжно втягивает воздух носом возле её мягких волос, одной рукой почти расслабленно приобнимая Арину за талию. Почти. Её белая юбка со складками неприлично задирается, открывая взору кусочек её белья, и я до боли прикусываю нижнюю губу.

Сглатываю вязкий ком в горле, отчего-то чувствуя себя так, словно моё тело распято, а дух вот-вот его покинет. Сейчас я чувствую то, что ещё ни разу не чувствовала от этого мужчины. Новое. Что-то животное, хищное, совершенно иное исходящее от его тела. Что-то, что может ощутить лишь женщина, на которую нацелен мужчина. Эта перемена резкая, всего за несколько дней. Будто что-то произошло и больше никогда не будет как прежде.

– Машенька, а ты не хочешь открыть? – вопросительно поднимает он бровь, выпускаю Арину из своих рук. Делает маленький шаг ко мне и ласково заправляет прядь волос мне за ухо. И так смотрит снова внимательно мне в глаза, что сердце отчаянно стучит. Тук. Тук. Тук!

Онемевшими пальцами я приоткрываю коробочку и прикусываю губу, смотря на такую же россыпь капель, только прозрачную, с играющими бликами на острых гранях от верхнего света. Красный – жгучее, громкое, дерзкое. Прозрачный – чистое, нежное, тихое. Как два отражения нас с Ариной. Я поднимаю на отчима взгляд и робко киваю в знак благодарности. Не могу ничего с собой сделать, рядом с этим мужчиной я теряюсь. А сейчас и горю всем телом от его близости, невовремя вспоминая о своих позорных ласках с Саввой.

– Спасибо. Оно потрясающее.

Еле заметно вздрагиваю от того, как что-то опасное вспыхивает на дне его глаз, маниакальное. Мужчина кончиком языка облизывает свои губы и вдруг его голос звучит более хрипло.

– Взрослым девочкам нужны взрослые подарки, – переводит взгляд на Алину, странно притихшую. Мне кажется, она тоже чувствует это, и её тело тоже сковывает что-то необъяснимое. Её губа зажата зубами, она, не отрываясь смотрит на мужчину, а её грудь под короткой розовой футболкой поднимается с перебоями. – Но это ещё не всё. Я три года наблюдал за тем, как вы растёте, чего-то добиваетесь, наблюдал за вашими взлётами и падениями. Когда вы пришли в мой дом, вам было всего шестнадцать… хорошие, колючие. У меня нет детей, и я не знал, как правильно с вами обращаться. Но мы неплохо справились, я считаю…

Смешок с его ярких губ, смысл этого смешка, известный только ему, глаза в глаза сначала с Ариной, а потом со мной. Я не знаю, как реагировать на его слова и что последует дальше. Но я вдруг вспоминаю, как колошматило моё сердце, когда я впервые увидела этого мужчину, ощутила его острый как лезвие ножа взгляд на себе. Он говорит расслабленно, как всегда, он ослепителен в своей уверенности и превосходстве, руки в карманах брюк, плечи расправлены, но это напряжение в каждом вздохе как будто коротит, и даже такому мужчине непомерно сложно даётся это спокойствие.

– А сейчас вы уже взрослые и самодостаточные девушки… Очень красивые, надо сказать, девушки, – голос ниже и тише. – И я не могу не замечать эту красоту. По правде говоря, это стало абсолютно невозможным.

Он вдруг делает мягкий шаг, ближе к нам. Вынимает из кармана одну руку и, склонив голову вбок, медленно заправляет прядь волос Арине за ухо. Я слышу, как её дыхание обрывается. Потом мужчина переводит взгляд на меня и… его рука, его грубые и по-мужски красивые пальцы почти невесомо проходятся по моей скуле к подбородку. Я тоже не дышу, даже не моргаю и не могу сглотнуть обилие слюны, смотря неотрывно на мужчину, в его глаза, где горит настоящий Ад. Или что-то намного хуже.

Ярослав Сергеевич медленно обходит нас, становится позади, прямо между. Его тихий хриплый голос над нашими головами, который вибрирует между лопаток, и кожу на спине и плечах сводит от близости и неизвестности.

– И поэтому я хочу подарить вам ещё кое-что. Бесценный опыт. И только хочу знать, насколько далеко вы успели зайти? Трогал ли вас кто-то?

В его голосе вдруг прорезаются собственнические нотки, а его ладони синхронно касаются наших спин, и наши с сестрой позвоночники выпрямляются, словно в них вставили металлические штыри, мы одновременно вздрагиваем. На моё тело будто обрушается что-то невыносимо горячее и вместе с тем до ужаса страшное. Я сглатываю и смотрю на Арину. Она тоже смотрит на меня. Моя смелая, свободная сестра сейчас тоже смотрит на меня широко распахнутыми глазами и лихорадочно быстро дышит.

Глава 3.

– Ну? Отвечайте, – тихий голос отчима бьёт по оголённым нервам, я снова вздрагиваю, потому что это звучит как приказ. – Не нужно бояться быть со мной откровенными…

Не остаётся сомнений, о чём именно он спрашивает. Он такой уверенный в каждом своём действии, словах, абсолютно во всём, будто точно знает обо всём. О моих фантазиях и чувствах, о чём-то ещё, что позволяет ему вести себя именно так.

Его пальцы невесомо касаются оголённой полоски кожи между поясом хлопковых шорт и краем топа. Напряжение, исходящее от него, впивается иголками в кожу. Тело гудит. Кажется, мы в каком-то нереальном сне. Настолько всё выходит за грани привычного.

Арина отмирает первая. Как всегда, она смелее меня. Она чуть поворачивает голову вбок, скашивая взгляд на Ярослава Сергеевича, и кивает.

– Я… я кое-что пробовала, дядя Яр. Вы расскажите об этом маме? – кидает на меня сестра опасливый взгляд.

Только мы обе понимаем, скорее всего, что наш отчим спрашивает это далеко не для того, чтобы доложить своей жене. Это дикость, которая разгоняет кровь до раскалённого сумасшествия.

– Зачем мне говорить о чём-то вашей маме? Всё, что ты скажешь, останется только между нами. Я обещаю. А теперь… что именно ты пробовала, Ариша? – ласково продолжает допрос отчим, только его голос хрипнет и садится всё больше. Он смотрит на Арину так пристально и всецело поглощающе, будто ещё чуть-чуть и он откусит от неё кусок плоти. При этом не прекращает поглаживать полоску голой кожи на моей спине. Чем до костей обжигает.

Сестра быстро смотрит на меня и снова на отчима, затаив дыхание. Неужели она правда расскажет, как прошлым летом потеряла невинность с итальянцем, который на следующее утро исчез, будто его и не было? И про одноклассника, с которым у них была близость на протяжении этого года, по дружбе? У моей сестры личная жизнь складывалась куда ярче, хоть и серьёзные отношения имела именно я уже долгое время. Нам уже девятнадцать, но я всё ещё чувствовала, что не готова к настоящей близости. Или готова, но просто не с тем.

– Я потеряла девственность прошлым летом, когда мы были в Италии. И меня трогали по-разному… – она прикусывает розовую пухлую губу зубами и опускает глаза. Взгляд Ярослава Сергеевича сразу хищно и заворожённо спускается на её рот.

– Подробнее, Арина. Что ещё ты пробовала? Я должен знать, насколько ты грязная. Плохая. Девочка, – голос мужчины как пытка. Медленная, пугающая, смущающая… возбуждающая. В нём появляются незнакомые до этого нотки, от которых молнии по телу. Его взгляд бьёт чем-то опасным, пронзает насквозь. Он смотрит не на меня, но я всё равно дрожу. Между моих ног вдруг начинает стыдно гореть.

Сестра судорожно вздыхает, её щёки вспыхивают ярче. Я замечаю, что рука отчима сильнее сжимается на её талии, пальцы вдавливаются в кожу на боку над поясом юбки. А он плотнее прижимается к ней своим телом. Вжимается пахом в её поясницу, но делает это осторожно, как бы не специально. И Арина вытягивается струной, словно ощутив в мужском теле то, что взрывает изнутри. Быстро-быстро моргает и выдыхает сбивчиво.

– Я делала приятно своему другу. А он м-мне… А ещё, помимо традиционного с-секса, я один раз пробовала а… анальный. Но мне не понравилось…

От её слов, которые словно разносятся эхом по кабинету, меня обдаёт таким жаром, что я кое-как могу совладать со своим дыханием, почти горю заживо. Арина и сама как будто пугается того, что вот так откровенно сказала обо всём. Да ещё и не просто мне, а нашему отчиму.

Кадык мужчины дёргается, когда он выдавливает из себя ухмылку. Ему это тяжело даётся, словно ему вообще огромных трудов стоит себя сдерживать.

– Хорошо… Машенька, а ты что мне скажешь? – он медленно переводит острый, подавляющий взгляд на меня, ожидая такого же откровенного ответа. Но я молчу, во все глаза смотря на мужчину. У меня духу не хватает, чтобы сказать о чём-то подобном вслух. Хоть и расползается невыносимый жар по всему телу. Странный, и точно знаю, что тот, который я не могу сейчас испытывать. Нельзя. Ужасно. Аморально. Я не расскажу ни ему, ни сестре, что недавно с Саввой представляла отчима и… не смогла зайти дальше со своим парнем.

И тогда Арина решает сказать за меня, видя, как я умираю от стыда и смущения. Но делает это шёпотом и тоже с волнением.

– Дядя Яр, Маше не о чем рассказать. У неё ещё ничего ни с кем…

Арина обрывается, потому что отчим резко разворачивается к сестре, подхватывает ту за талию, словно что-то резко сорвалось в нём, сестра шумно вздыхает от испуга, и он хрипло говорит ей на ухо:

– Маша молодец. А тебе, Ариша, мне придётся преподать урок прямо сейчас…

А потом он давит на её плечи, заставляя опуститься на колени перед ним.

Я как статуя, не дышу, не могу пошевелиться и произнести звука. Только делаю спешный шаг назад, чудом не падаю, запнувшись. Ошарашенно наблюдаю, как мужчина, держа Арину за затылок, второй рукой спешно расстёгивает ширинку на своих брюках. Движения резкие, уверенные… такие, что низ моего живота нещадно сводит. Как будто фильм для взрослых, которое я смотрю время от времени, теперь в реальности. Только с участием моей родной сестры и моего отчима. Это проходит раскалённым металлом по горлу, и то судорожно сжимается.