скачать книгу бесплатно
Когда вода закипела, Ярдар перелил ее в тазы, отнес в комнатку. Девушка лежала на столе, покрытым уже порядком испачканной кровью простыней, ногами к окну. Не кричала. Ее лицо оставалось таким же бледным, лишь покрылось испариной, исказилось болезненной гримасой. Она стискивала простыню под собой и что-то шептала.
В комнате очень жарко, пахло потом. Стыдливо отведя глаза от роженицы, юноша поспешил ретироваться и пошел в гостиную к Бисшу. Из комнатки донесся первый жалобный стон, а следом тихие уговоры Иды потерпеть и похвала, мол, какая ты молодец, все хорошо. Мужичок, кряхтя, развязал руку и юноша увидел на его кисти глубокий укус.
– Псина моя, – с некой ноткой гордости произнес мужичок. – Ощенится скоро, вот и не подпускает слишком близко. Сам дурак, полез к ней.
Остатками воды юноша промыл укус, а потом плеснул на него жидкость из пузырька. После того как Ярдар перевязал укус чистой тканью, мужичок рассыпался в благодарностях, достал из-за пазухи бутылку крепленой ягодной настойки, вручил и был таков. Ярдар растерянно поглядел на настойку, поставил ее на полку над камином, накинул на плечи одеяло, которым укрывался ночью, и вышел к Эцуру.
– Будешь? – мужчина предложил Ярдару трубку, но тот отказался.
Из дома доносились приглушенные крики роженицы. От них Ярдар чувствовал себя удрученным, раздавленным. Почему-то стоя там, возле крыльца, робко поглядывая на Эцура, Ярдар пытался вспомнить свою мать и была ли она вообще. Со временем крики стали реже, а в какой-то момент и вовсе стихли. В ту же секунду Эцур прошептал ему:
– Теперь смотри.
Положил руку на плечо Ярдара и они вместе сделали шаг назад. Дневной свет перекинулся сине-зеленой тьмой, где-то вдалеке заметались белые огни. Юноша взглянул на дом Иды. Он выглядел так, будто там долгое время уже никто не жил: крыльцо рассохлось и развалилось, дверь кое-как висела на верхней петле. Стекла в окнах разбиты, крыша сползла набок. Поднялся ветер. Из дома вышла высокая многорукая тень со сверкающими глазами с лицом роженицы. Она прижимала к себе какой-то сверток. Тень спустилась по остаткам крыльца и побрела прочь от дома. Ошеломленный Ярдар перевел взгляд на Эцура. Увидел звериную морду, плотоядный оскал на ней. Шаг вперед, Эцур убрал руку. Все стало как прежде. Ярдар вдруг ощутил, что у него задрожали коленки.
– Потому я и не торопился. Принес бы ты воду или нет, им бы это не помогло, – Эцур с удовольствием затянулся.
Ярдар озирался по сторонам, пытаясь отыскать тень.
– Откуда знали? – прошептал юноша.
– Побродишь в полусвете с мое, научишься вызнавать о грядущем, – меланхолично ответил Эцур.
Ярдар открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, как дверь дома распахнулась и к ним вышла Ида. Фартук залит кровью, руки по локоть красные. Черные как смоль волосы торчали в стороны, глаза на мокром месте. Увидев Эцура, Ида спросила:
– Куда пошла?
– В деревню, – был ей ответ.
Ида наклонилась, взяла пригоршню снега, растерла им руки. Из красных они стали розоватыми.
– С бабкой своей пошла прощаться, наверное. Пойдемте, поможете мне.
В комнатке на столе, у тела мертвой роженицы, лежал спеленатый сверток. Ида обтерла девушку, завернула в простыню с головой. Эцур взвалил тело на плечо, Ярдар взял в руки сверток, к горлу подступил комок. Крохотное тельце внутри свертка было невесомым, но показалось, что в руках он держал холодный камень.
Или то на душе у него?
?
Старуха, выглянувшая из своего обветшалого домика, встретила их воем. Иду слушать не стала, причитала про то, что ее теперь-то точно все оставили. Эцур, нахмурившись, наблюдал как старуха бросалась в ноги Иды и умоляла воскресить внучку с правнуком. Ида сначала терпела, но когда бабка стала хвататься за юбку ее платья и подол пальто, отороченного соболиным мехом, не выдержала и прикрикнула на старуху. Та обомлела, отскочила от Иды, обливаясь слезами, стала сыпать проклятиями. Эцур молча сложил тело девушки на заснеженную землю дворика, Ярдар же испуганно прижимал к себе мертвого младенца, наблюдая за истерикой и гневом.
– Верни, верни их! – молила старуха, и следом грозила:
– Сгинешь, хекса, уж я-то расстараюсь!
– Хватит, – буркнул Эцур, ухватив бабку за тоненькие ручки-веточки.
Старуха зарыдала в голос, опустилась на колени перед мужчиной. Тот вздохнул, подхватил ее на руки и унес в дом. Затем вышел, взглянул на неестественно белое лицо Иды. Поднял покойницу, велел Иде возвращаться домой, а Ярдару следовать за ним. Он привел парнишку не на кладбище, как Ярдар ожидал, а в чащу леса, снял кольцо. Перед Ярдаром теперь стоял зверь-исполин, который, кряхтя, разминался. Ярдара сковал страх, но он сцепил зубы, прижал к себе младенца, и решил ни в коем случае не поддаваться нахлынувшему ужасу.
– Разве здесь нет кладбищ? – спросил юноша зверя, когда тот стал рыть промерзлую землю своими лапами.
– Есть, – прорычал исполин. – Но там девчонке не место. Не жалуют тут таких, не хотят, чтобы они покоились вместе с остальными.
– Почему же? – сдвинул брови Ярдар.
– Нечего было возлюбленного из могилы поднимать да ребенка от него заделывать.
Эцур усердно рыл могилу, время от времени посматривая на бездыханное тело.
– От мертвеца она понесла, понимаешь? – прорычал зверь, Ярдар закивал.
Он с сожалением смотрел на укрытое тело, неосознанно поглаживая по голове мертвого ребенка.
– Наверное, любила сильно, – пробормотал Ярдар.
Эцур прижал уши к голове.
– Думать надо, когда с такими вещами дело имеешь.
Ярдар пожал плечами.
– Неужели сами не пошли бы на отчаянные меры, если это касалось дорогого вашему сердцу человека?
Зверь замер на месте, посмотрел поверх деревьев.
– Хватит болтать.
Ярдар пожал плечами, но расценил такую реакцию как положительный ответ. Эцур вырыл могилу довольно быстро. Спрыгнул в нее, а Ярдар протянул зверю сначала сверток, который не выпускал из рук, затем помог спустить тело девушки. Эцур откинул с тела простыню и вывернул шею несчастной так, что ее лицо находилось теперь сзади.
– Что Вы делаете?! – охнул Ярдар, опустившись на колени и свесившись над могилой.
– Как мертвеца подняла, так и сама встанет, – гаркнул Эцур, уложил тело и вылез из могилы.
– Она что, хекса?
Эцур стал забрасывать тела землей.
– Чтобы поднять мертвеца, хексой быть необязательно. Все, умолкни, надоел уже.
В дом Иды Ярдар вернулся совершенно опустошенным. Эцур с ним не пошел, пробормотал, мол, есть дела важные и скрылся из виду. Наверное, все еще обижен на Иду за то, что она прогнала его утром. Ида же сидела за столом на кухне, спрятав лицо в ладони. Услышав шаги Ярдара, она мгновенно встала, отвернулась к печи, сделав вид, будто что-то готовила. За окном начинало темнеть. Хозяйка показала ему маленькую спаленку возле купальни, где он мог разместиться. Там стояла узкая кровать, возле которой находилась старая прикроватная тумбочка.
На нее Ида поставила баночку с мазью и велела перед сном натереть ею плечо. Ярдар послушно кивнул, но не стал растрачивать мазь, просто юркнул под теплое, пуховое одеяло. Свернулся клубком, словно кот, и почти сразу уснул, положив шарик под подушку. Иде было не до сна. Прошлась по всему дому, проверяя насколько хорошо закрыты окна и надежно ли заперта входная дверь. Торопливо убралась на кухне, то и дело поглядывая в беспросветную снежную тьму за окном. Наспех расчесала волосы, умылась и отправилась в постель, где сразу задремала.
Снилось, что она шла по черной, выжженной траве, устланной мертвыми цветами. Вокруг ни души, лишь луна купалась в темноте небес, проливая на мир свой серебристый свет. Впереди, за обширным полем, виднелась стена молчаливых деревьев. От нее отделилась высокая тень и двинулась к Иде навстречу. Сердце девушки начало гулко биться в костяной клетке ребер, с каждым ударом кровь будто бы густела от страха. Но Ида продолжала идти, словно ноги сами несли ее вперед. Тень приблизилась и обернулась Эцуром. Он не зверь, он человек. И сердце постепенно успокоилось, Ида даже не заметила как оказалась лицом к лицу с ним. Мужчина приложил свои теплые ладони к ее щекам. Как вдруг улыбка сменилась злым оскалом, лицо превратилось в уродливую морду. И не успела Ида ничего сделать, как Эцур широко-широко распахнул пасть и вгрызся острыми зубами ей в лицо. Ида закричала от горячей боли так сильно, что сама на мгновение потеряла слух.
И проснулась.
Ощупала лицо дрожащими руками. Ни царапины. Села на постели. В спальню заглядывали яркие лучи зимнего солнца. На кресле, у камина, который потух еще до появления гостя, мирно посапывал Эцур. Он снял кольцо и перед взором Иды был зверь, кое-как втиснувшийся в древнее кресло. Хвост с кисточкой мерно подрагивал. Эцур заснул, подперев голову правой рукой, да так и остался в той позе. Ида безжалостно швырнула в него подушку. Всхрапнув, создание открыло глаза и сонно потерло уши.
– Совсем обнаглел? – сердито спросила Ида. – Чего забыл здесь?
Эцур зевнул, невзначай демонстрируя клыки и длинный язык, потянулся.
– У меня дома холодно.
– Плати за постой в таком случае, – пробормотала Ида, свешивая с постели ноги и осторожно опуская ступни на холодный пол.
Стало немного стыдно, потому как Эцур спал без одеяла и подушек. Хотя, в своем жилище он вообще спал на связанных между собой тюках из соломы, накрытых тонким покрывалом. Но дурной осадок после сна взял верх и Ида, нахмурившись, велела зверю выметаться.
– Да брось, – Эцур, впрочем, не торопился уходить. – Смотри, какой славный день выдался! Давай вместе позавтракаем и пойдем кататься на санях. Ты же раньше очень любила это.
Ида потянулась за шерстяными носками, которые Эцур притащил с какой-то ярмарки. Она всегда надевала их, когда мерзли ноги. Правда, Эцур не стал говорить Иде, что сам связал эти носки. Пусть они и получились несколько неказистыми, но были невероятно теплыми.
– Посетители будут, так что не до саней, – вздохнула Ида.
– Тогда давай поедим и я помогу.
– С одним условием.
– Я так и знал.
Эцур нехотя надел кольцо и спустя несколько секунд Ида уже видела не зверя, а приятного молодого мужчину. Ида встала с кровати, заправила ее, подошла к окну. Открыла створку, чтобы проветрить спальню.
– Заболеешь ведь, – донеслось до нее бурчание Эцура.
Ида только блаженно улыбнулась, подставляя лицо солнцу, вдыхая морозный воздух полной грудью и глядя, как переливался снег под солнечным светом. Она очень любила такие дни. Закат в них всегда был розоватым, превращал сугробы в пышную сахарную вату, которую продавали на летних ярмарках в столице. Такие дни любил и Эцур, потому что у Иды было приподнятое настроение и они могли вечером сидеть у печки на кухне, долго-долго разговаривать, курить трубку. Ида обычно расставляла свечи, приносила кожаные шнурки и каменные бусины, из которых делала браслеты. Пару браслетов Ида оставляла для себя, остальные же продавала, поскольку посетители верили в их колдовскую силу и загадывали желание, шепча бусинам самое сокровенное.
Каково же было удивление Иды, когда на кухне она обнаружила Ярдара, занятого приготовлением завтрака. Парнишка успел натаскать воды, пока она спала, напечь лепешек. В печи томились горшочки с густым супом и по кухоньке плыл запах чеснока и мяса. Ида села на один из стульев, рядом с ней примостился Эцур.
– Доброе утро! – поприветствовал их Ярдар, вытирая нос, испачканный в муке.
Глаза его светились радостью. Хорошо поспал, вымотавшись за прошедший день.
– Доброе, – Ида улыбнулась.
Эцур ничего не сказал, только кивнул, почувствовав легкий укол ревности. Ему бы самому встать пораньше да удивить Иду подобным, пусть готовить у него получалось не слишком хорошо. Но утешал себя тем, что от него все же был толк. Летом пропалывал сорняки в саду, поливал цветы, ухаживал за деревьями, колол дрова, зимой расчищал сугробы перед домом, ходил на базар и разносил снадобья всем нуждающимся, если на дворе мороз и стужа. Осенью Эцур пропадал в лесу и возвращался с корзинками, полными ягод. Решив в своей голове, что пользы от его помощи куда больше, чем от какого-то завтрака, Эцур хмыкнул. Однако все недовольство улетучилось, стоило снять с горшочка крышку и вдохнуть аромат супа. Эцур тут же ухватился за ложку, взял лепешку и принялся есть, не отвлекаясь на разговоры Иды и Ярдара. Ярдар посчитал суп удавшимся, раз Эцур с таким аппетитом набросился на еду.
– Раз уж на то пошло, – сказала Ида, толком не прожевав кусок лепешки, – почему бы тебе не остаться у меня на какое-то время, чтобы помогать по хозяйству?
Эцур не поверил своим ушам. Он смотрел на Иду исподлобья, не забывая при этом набивать рот.
– А судя по твоему состоянию, в котором ты прибыл сюда, то тебе не помешает что-то вроде защиты.
Ярдар тепло улыбался, глядя на то, как стремительно пустели горшочки с супом.
– Буду очень рад оказаться полезным!
Эцур снова хмыкнул.
– В чем дело? – Ида посмотрела на Эцура, хотя ей и так была понятна причина недовольства.
– Вообще ни в чем, – Эцур доел свою порцию и теперь вымакивал стенки горшочка лепешкой.
– Вы, наверное, не хотите, чтобы я тут оставался? – неуверенно протянул Ярдар, глядя на Эцура.
– Мне-то все равно, – пожал плечами Эцур. – Главное, чтобы твое присутствие не навлекло беду.
Конечно же ему было не все равно, пусть Эцур и произнес эти слова с деланным безразличием.
– Кстати, когда ты расскажешь нам почему кровососы в лесу хотели убить тебя? – спросил Эцур, доедая остатки лепешки.
Ярдар явно не был готов к такому вопросу, но решил ответить на него честно и уже открыл рот, чтобы начать говорить, как Ида его остановила:
– Прекрати. Если захочет, то расскажет потом, дай ему время. Не слишком хорошая тема для обсуждения за столом.
Эцур ничего не ответил, только нахмурился и замолчал, не сказав и слова до конца завтрака, который продолжился за чаем и яблочной пастилой. Ида, в качестве дополнения к своему предложению, пообещала Ярдару научить его тому, чему он сам желал обучиться, будь то приготовление мазей и снадобий, или же просто какие-то тонкости оказания помощи больным.
?
Первый месяц, однако, выдался не слишком-то легким. Приходилось действительно много работать, вдобавок у Иды оказался непростой характер. Но при этом она никогда и никому не отказывала в лечении.
– Просящий помощи всегда получит ее, – говорила Ида.
Ярдар занимался стиркой, уборкой, готовил. Впрочем, с готовкой помогал Эцур, который появлялся достаточно часто. А Ида нередко отлучалась на несколько дней, наверное, отбывала к тем, кто не мог добраться до нее из-за болезни.
Вечерами сил хватало только, чтобы рухнуть в постель. Иногда Ярдар засыпал на диване, обложившись книжками, которые нужно прочитать по настоянию Иды. Эцур, таскавшийся за ним по пятам и относившийся с недоверием ко всему, что делал парнишка, в скором времени начал воспринимать его проще. Эцур пугал Ярдара, потому что казался жутким, странным, хотя рассказывал много интересных вещей и помогал разобраться с новой информацией из книг. Вдобавок ко всему, Ярдару нужно было прибираться в комнатке, где Ида лечила посетителей. Он подходил к этому заданию более, чем ответственно, надраивая полы и оттирая стол.
Юноше думалось, что если он расстарается на славу, то людям будет приятнее там находиться, соответственно, они перестанут думать о боли или других нехороших штуках. Больше всего ему нравилось наводить порядок в высоком шкафу со множеством ящиков, где Ида хранила сушеные травы, различные бутыли с зельями и банки с мазями. Нравилось разглядывать их, иногда даже открывать и нюхать содержимое. Зачастую запахи были резкими и едкими, Ярдар морщился, говорил себе, что больше не будет нюхать, но нарушал данное обещание. Выяснилось, что Эцур знает не меньше Иды, а еще именно он откуда-то приносил эти замысловатые банки и флаконы, клеил на них бумажки с надписями, сидя где-нибудь в углу, бормоча себе под нос незатейливые стишки и мыча песни. Эцур был аккуратен, каждое название на бумажке написано четко и ясно.
– Где ты живешь? – спросил как-то Ярдар.
Они с Эцуром уже перешли ту стадию общения, когда парнишка обращался к нему на «вы».
– В хижине у леса, – промычал Эцур, увлеченно вырезая что-то из маленького кусочка дерева, примостившись на ковре у камина.
Ярдар же сидел на диване, листая личные записи Иды про лечебные травы и рецепты различных зелий. Самой Иды уже не было два дня, она вроде как уехала на ярмарку. За окном выл ветер, принесший с собой пургу. Посетителей мало и все приходили за разогревающей мазью да за жидкостью для полоскания горла. Читая записи, Ярдар натыкался и на рецепты кремов, духов, бальзамов для волос и мыльных шариков для лица и тела.
– Не боишься, что пока тебя нет, туда кто-нибудь заберется? – Ярдар перевернул страницу и нахмурился, пытаясь разобрать что именно там написано.
– Да кому туда нужно соваться, – усмехнулся Эцур. – У меня и брать-то нечего. А что есть – ношу с собой всегда.
Ярдар с любопытством уставился на зверя. Эцур почти никогда не надевал кольцо в отсутствие Иды.
– И что же есть?
Эцур почесал за ухом, потом придвинулся ближе к дивану, осторожно отодвинув корзинку, куда сыпались стружки. Спустя минуту перед Ярдаром лежал крохотный ножик, то самое кольцо, пара браслетов, которые сплела Эцуру Ида, резная трубка, мешочек с табаком, огниво, кожаный шнурок с примотанным к нему блестящим камушком и уродливая свистулька, покрашенная в черный. Деревянная птичка с обломанным клювом.
– Самая первая, – оскалился Эцур. – Я тогда еще не успел приноровиться к вот этому вот.
