скачать книгу бесплатно
– Безумно! Ты ее видел?!
Сергей замолчал. Дыхание его стало нервным.
– Нет, а что с ней? – тихо и настороженно произнес он.
– Я тебе сейчас пришлю фото, – пообещала я и отключилась.
Набрав в рот воздуха и затаив дыхание, я снова шагнула в этот гадюшник. Сделала несколько фото, вернулась на площадку и скинула все Сергею. Через несколько минут Кравцов перезвонил.
– В отчетах квартира в хорошем состоянии, полностью пригодна для жилья, – скрипя зубами, сообщил он. – Последняя проверка сделана неделю назад.
– Ага, конечно. Судя по всему, в последний раз тут были, когда устанавливали дверь. Уборку, видимо, все время откладывали до лучших времен.
– Россия, мать ее, – прошипел Кравцов.
– Мать, мать, – согласилась я. – Нам-то что делать? В отель его везти?
– В отель нельзя! Пусть пока что у тебя поживет.
– Ага, до каких пор? – возмутилась я. – Пока рак на горе не свистнет?
– Пока вы с Юркой в этой квартире не приберетесь, – было мне ответом.
– Да тут же все растащили! Как тут жить?
Нет, ну это вообще уже черте что! Почему мы, совершенно не причастные к этому ляпу люди, должны все исправлять?
– Составь список всего нужного, мы оплатим. Я, конечно, постараюсь насчет новой квартиры договориться, но лучше не рассчитывать. По документам эта в хорошем состоянии. – Сергей тяжело вздохнул.
– Давай правительству Южной Кореи пожалуемся? – предложила я.
– Сдурела? – вопросил Кравцов. – Они тогда мигом Джэхи заберут, а на нас целый ушат грязи выльют за то, что мы не в силах одного свидетеля разместить. В общем, разбирайтесь там с Юркой. Ситуация решаемая, я в вас верю, – сказал Кравцов и отключился.
Наверное, у меня на лице было написано, что я готова рвать и метать. По крайней мере, оба парня не стали меня доставать расспросами.
Взяв сумки, я молча двинулась к лестнице. Сзади послышались шуршание и топот – пошли за мной, гусятки.
На седьмом этаже Юрка набрался храбрости и осторожно спросил:
– Ну что там?
– У меня пока поживете, – нехотя ответила я.
– А что Кравцов сказал?
– Пообещал разобраться. А пока разбирается, велел тебе вычистить квартиру и составить список всего необходимого для жизни.
Юрка недовольно забрюзжал, мол, с какого перепугу мы должны исправлять косяки других. В принципе, я была с ним согласна, но промолчала, потому что внимательно вслушивалась в звук, который на фоне брюзжания Колганова был еле слышим. Очень и очень знакомый звук. Звук тихого демонического хихиканья.
Остановившись, я резко повернула голову и воззрилась на Джэхи. Его рот был скрыт под маской, а в темных глазах плескалась надменность. Ни следа какого-либо веселья или ехидства, хотя я была почти уверена – этот дьявольский смешок издавал именно он. Ну не слуховые же галлюцинации у меня?
– Чего остановилась? – не понял Юрка.
– Ничего, – буркнула я и резвым зайчиком спустилась на пятый этаж.
Моя квартира встретила нас затхлостью, но, по крайней мере, не вонью. Просто помещение было закрыто долгое время и не проветривалось.
– Проходите, чувствуйте себя как дома, – включила я режим гостеприимного хозяина. – Тапочки в шкафу.
– Здесь тоже неприятно пахнет, – пожаловался Джэхи, снимая обувь.
– Это потому что тут никто не жил полгода. Сейчас окна откроем, приберемся, и все будет отлично! – Я показала парням большой палец и лучезарно улыбнулась.
Юрка улыбнулся мне в ответ и, сунув ноги в отцовские тапки, прошел в зал. Джэхи остался топтаться у входа.
Взглянув на его белые носки, я залезла в шкаф, выудила оттуда тапки деда, которые были на добрых три размера больше отцовских, и поставила их пред Джэхи. Без какой-либо благодарности он обул дедовы тапки и возмущенно посмотрел на меня.
– Они мне велики.
– И что?
– Дай другие.
– Мужских больше нет, – пожала плечами я. – Есть только женские, розовые. – Я окинула задумчивым взглядом ступни Джэхи. – Думаю, на твою Золушкину ножку как раз подойдут.
– Щ-щ-щ, да иди ты, – прошипел Джэхи и зашаркал в сторону спальни.
– Туалет и ванна, если что, в другом направлении, – сказала я.
Джэхи остановился, прошипел что-то себе под нос, развернулся и, буравя меня испепеляющим взглядом, прошел в указанную сторону.
Тем временем Юрка уже обосновался в зале, забив для себя раскладное кресло.
– А что не диван? – спросила я, глядя, как Колганов копошится в сумке с одеждой.
– Диван для него, – Юрка кивнул в сторону ванной комнаты.
Я хмыкнула и, занеся свои сумки в спальню, устало опустилась на кровать.
Дом, милый дом…
Мало того что меня сюда совсем не тянуло, так теперь придется еще делить квартиру с двумя парнями, один из которых оказался тем еще наглым засранцем.
Развалившись на кровати, я задумчиво уставилась в потолок. Поведение Джэхи до сих пор казалось мне сном. Разве может человек быть настолько двуличным? Самому-то приятно все время изображать на камерах того, кем ты вовсе не являешься?
– Может, его как-нибудь задобрить? – прошептала я, разглядывая пробитую плитку в потолке – дырка осталась от пробки шампанского, которое мы открывали с подругами на мой день рождения.
Перевернувшись на бок, я задумалась об алкоголе. Джэхи пьет? В интервью говорил, что не против выпить, но на деле кто ж его знает.
– Значит, просто приготовлю ужин, – решила я. – Что-то мясное, да? – спросила я у сидящего в кресле плюшевого кролика.
Эту игрушку мне дарил Артем. Кажется, на год нашего знакомства. Милый и очень дорогой кролик. Поэтому я и не отдала его племянникам.
Настроившись на поход в магазин, я поднялась с кровати, обула тапки и собралась уже выйти из спальни, как вдруг в кармане завибрировала раскладушка. Достав ее, я уставилась на маленький черно-белый экран, на котором высветилось «Кравцов».
– Да, – приняла я вызов.
– Ну что, как? – спросил меня Сергей.
– Это я у тебя должна спрашивать. Что с квартирой?
– В процессе, – увильнул от прямого ответа Кравцов. – Я забыл тебе сказать…
– Снова? Да что у вас всех с памятью творится?! – вспылила я.
Серей на мгновение замолчал, кашлянул и, проигнорировав мои слова, сказал:
– Вы с Юркой официально переведены в главный полицейский участок Алекссевска. Ходить вам туда постоянно не обязательно, начальство предупреждено, однако прийти сегодня и показать себя надо. Ну а потом приходите раз в неделю, и все. Понятно?
Сказать, что его слова меня почти добили, ничего не сказать. Ладно там соседские бабки – подумаешь, пристыдили немного. Ничего, фигня. Но главный полицейский участок, где меня знают все, включая уборщицу!..
– Кравцов, ты там, что ли, решил постепенно гвозди в меня вбивать? – тихо, но дрожа от гнева, спросила я.
– Мир, я все прекрасно понимаю, но потерпи немного, так уж надо, – принялся успокаивать меня Кравцов. – Ты просто думай о том, что с тобой сейчас твой кумир, мужчина твоей мечты. И что ты ему помогаешь. Он же потом по гроб жизни тебе будет обязан! Глядишь, еще и замуж за него выскочишь!
Последняя фраза была явно лишней. Глаз у меня нервно задергался, а рот начал кривиться из-за сдерживаемых ругательств.
– Все, Мирка, иди общаться со своим кумиром! – быстро затараторил Сергей. – Я уверен, вам надо многое обсудить.
С этими словами он скинул вызов. Я же еще несколько минут тупо стояла на одном месте, держа в руке маленькую раскладушку.
Да, нам, действительно, надо многое обсудить с Джэхи, но сначала я схожу в место, от которого у меня кровь стынет в жилах – в главный полицейский участок Алексеевска.
Глава 7
Я всегда считала, что районы Алексеевска расположены крайне неудобно. Вместо того чтобы сплотиться и существовать бок о бок, они были разбросаны так, что до некоторых надо было ехать аж полчаса через леса, поля и промзоны.
В одном из таких отдаленных районов и находился главный полицейский участок Алексеевска. Пока я ехала туда на старенькой маршрутке, успела поговорить с мамой и подругами. Все они крайне удивились моему внезапному возвращению.
Мама, разумеется, запричитала, что из-за перевода у меня уменьшится зарплата, и ей придется искать вторую подработку. Девчонки же, наоборот, обрадовались моему возвращению и потребовали скорее встретиться, чтобы подробно расспросить меня об обстоятельствах столь неожиданного приезда. Я пообещала им, что как только разберусь с делами, так сразу же организую встречу и все расскажу. По крайней мере, постараюсь.
От остановки до полицейского участка надо было топать еще минут десять по грязной дороге с кучей луж. Да, весна в России прекрасна только на картинках в интернете.
У входа в участок топтались двое мужчин, о чем-то тихо говорили и курили. Один из них – тощий и долговязый, с длинными усами и плешью на затылке, – услышав мои шаги, повернул голову и расплылся в широченной улыбке.
– Волкова! Какими судьбами?
– Здрасьте, – кисло поприветствовала его я.
Мужика этого звали Петром Юричем, а кличка у него была Таракан. Из-за усов, разумеется. Его собеседника, молодого светловолосого и миловидного паренька, я не знала.
– Соскучилась? – продолжил приставать ко мне Таракан.
– Да не то чтобы. Меня просто к вам перевели. Вместе с московским коллегой.
Эти слова дались мне тяжело.
Лицо у Таракана вытянулось. Я ждала, что он начнет выпытывать у меня причину перевода, но тут из участка вышел начальник – Николай Степанович Бочкин. Ну или просто Степаныч.
Этот мужчина средних лет полностью соответствовал своей фамилии и был широким, как бочка. Я всегда поражалась, как пуговицы еще не отлетели с его кителя.
– Давно не виделись, Мирослава, – улыбаясь от уха до уха, сказал Бочкин.
– Здравствуйте, Николай Степаныч, – как можно радушнее произнесла я.
Пожалуй, с Бочкиным я даже была рада увидеться. Среди всех сотрудников правоохранительных органов Алексеевска он был самым нормальным, да и ко мне относился, можно сказать, как к дочери.
– Пойдем ко мне, поговорить надо, – не стал ходить вокруг да около Степаныч, чему я только обрадовалась.
Махнув рукой Таракану, я поймала на себе заинтересованный взгляд его собеседника – парень в открытую сверлил меня раскосыми серо-зелеными глазами, забыв о дымящейся в его руке сигарете.
– Что это за паренек? – спросила я у Степаныча, когда мы вошли в участок.
– Никитка, новенький, – ответил Бочкин, стремительно шагая по коридору к своему кабинету.
На каждом шагу нам встречались знакомые люди, которые, завидев меня, либо расплывались в искренней улыбке, либо ехидно ухмылялись. Пока дошли до кабинета Бочкина, у меня уже язык отсох здороваться.
– Гляжу, все тебе рады, – заметил Степаныч. Расстегнув пуговицы кителя, он грузно опустился в кресло. – Садись давай! Что как чужая?
Я послушно села на стул и огляделась по сторонам. Ничего не изменилось. Абсолютно. Хотя, чего я хочу? Меня не было всего полгода.
– Что, уже забыла, как тут все выглядит? – с добродушной ухмылкой поинтересовался Степаныч.
– Да нет, – помотала головой я. – Просто осматриваюсь, привыкаю.
– Ну, привыкать тебе не обязательно. Кравцов мне сказал, что числиться ты здесь будешь только на бумагах. – Бочкин нехотя поднялся, подошел к окну и, отодвинув занавеску, за которой скрывался электрический чайник, спросил: – Чай будешь?
– Давайте. – Распивать тут чаи мне не хотелось, но отказать было бы невежливо.
Бочкин нажал на кнопку в ручке чайника, пошуршал в темном пакете с красными розами и выудил оттуда коробку конфет.
– Я-то понимаю, что ты здесь не просто так, – заговорщицким тоном продолжил он. – Но остальные будут думать, что тебя из Москвы погнали. И отмазка с делом Чокнутого акушера не прокатит. Ты только не припирайся, не спорь, со всем соглашайся. Тем более тебе тут и находиться-то не надо будет.
– Да я все понимаю, – поспешила заверить Степаныча я. – Сами знаете, я могу стерпеть, если на кону серьезное дело. Подождите-ка! Что еще за Чокнутый акушер?
– Да одно глухое дело, – отмахнулся Бочкин. Лицо у него тут же скисло, и мне сразу стало понятно, что говорить об этом ему совсем не хочется. – Уже года четыре прошло с первого трупа, а подозреваемого все никак не найдем. Еще и улик нет. Дело хотят приостановить. Один только Никитка над ним бьется, как одержимый.
– А причем тут наш перевод?
