скачать книгу бесплатно
– Но почему сразу свадьба, Джо? Ты бы, наверное, смог помочь этой Бален и без этого.
– Не беспокойся. Всего лишь фиктивный брак и ничего более. Не могу же я оставить своё имение неизвестной мне лично девушке, да ещё и инкогнито. К тому же мне запрещено появляться за границами Чендервилла и его угодий, – граф тяжело вздохнул и поднёс руку ко лбу, который закрывала маска. Армин заметил этот жест.
– Ты вообще не снимаешь маску?
– Сейчас – нет, зачем пугать людей моими уродствами? Я на финишной прямой. Мне недолго осталось. Рано или поздно, но все забудут, что будущая графиня Даррен когда-то была замужем за Проклятым. А деньги открывают любые двери, – он невесело усмехнулся.
– А… А по своему делу ты ничего не выяснил?
– Нет, Армин. Да это и бесполезно. Я хочу лишь спокойно умереть.
– Спокойно тебе вряд ли дадут, – улыбнулся Армин, но сразу посерьёзнел. – Не боишься истерик будущей тальи Даррен? Она, наверное, будет падать в обморок при виде тебя или закрываться на все замки в своей комнате.
– Зато мне будет нескучно, – хрипло рассмеялся Джозеф. – Я так устал от одиночества, особенно зимой. Оно давит. Я с детства привык к нему, но временами оно бывает просто невыносимым. Вот через пару дней ты вернёшься в свой полк, и что делать мне? А потом ещё и женишься. Ты же знаешь, что за дружбу с Проклятым, если узнают, тебя не погладят по головке.
– Проклятые – это Проклятые, а ты – это ты, – с горячностью произнёс Армин.
– Эх. Молодо-зелено. Ничего, я обязательно впишу в завещание тебя.
– Тебе всего сорок с небольшим…
– Сорок три, – поправил Джозеф.
– Неужели всё так плохо? Неужели нет никакой возможности? – в голосе Армина слышалось сожаление и тревога.
– Нет. И давай не будем об этом, – нахмурился граф. – Я не люблю ворошить прошлое и думать о будущем. Когда я был так же молод, как ты, то тоже верил в чудесное спасение, но, увы, создатели клейма остудили мой пыл. Теперь есть только сегодняшний день, и он прекрасен, – Джозеф улыбнулся, потом приподнялся в кресле и тут же упал, застонав от боли.
– Что? Стало ещё хуже? – Армин бросился к графу, чтобы поддержать его.
– Не надо, – Даррен отмахнулся. – Оно прогрессирует. Я же говорю, что мне недолго осталось. И тогда, наконец, наступит облегчение.
***
Экипаж подпрыгивал на кочках и ухабах. Язен спал, а Сара думала и вспоминала. В дороге прошёл уже целый день. Гостиница, в которой они рассчитывали заночевать, была закрыта. Ни возможности отдохнуть, ни сменить лошадей. Но кучер, видимо, не особо и рассчитывал на это, потому что они постояли только пару часов, дали отдых лошадям, а потом экипаж снова тронулся в путь. На облучке висел фонарь, освещая дорогу. Ехали медленно, но всё равно колесо то и дело попадало в колею или выбоину. Припорошенные снегом, они были совсем не видны в темноте. В таких условиях рассчитывать на спокойный сон тяжело, поэтому Сара пересела к Язену, обняла его, прижала к себе, чтобы он не ушибся ненароком, сама прислонилась к спинке сиденья и попыталась вспомнить всё, что она знала о Проклятых.
Пару веков назад, после изнуряющей войны со свирепым горным Андерром, тюрьмы были переполнены. Строить новые, опустевшая за годы войны казна, не позволяла. И тогда учёные, имевшие дар, изобрели клеймо раагар, которое в народе быстро окрестили Проклятьем. Тюрьмы стали не нужны. Клеймо не позволяло преступникам больше совершать преступления. Но через несколько лет выяснили, что клеймо слишком суровое наказание для всех провинившихся, без разбора. Преступники, получившие его, умирали в жутких мучениях, проклиная себя и весь белый свет. Отсюда и пошло просторечное название – Проклятье. Тогда клеймить решили только тех, чьи преступления были так велики, что заслуживали смертной казни или пожизненного заключения в тюрьме – убийц, насильников, колдунов и прочих людей, чьи поступки взывали к Небу об отмщении. Естественно, что обычные люди стали их презирать. А Проклятыми стали пугать детей.
После получения клейма такие люди не имели права жить нормальной жизнью и становились изгоями. Их выселяли из города. Если это были богачи, то они могли жить за счёт своего имения и доходов с него. Если же бедняки – а таких большинство, то им ничего не оставалось, кроме как найти работу или умереть голодной смертью. Их редко брали на работу, хотя Проклятые после получения клейма становились безопасны, а работать были готовы только за еду. Да и сами преступники не часто соглашались на работу. Те из них, которые убивали и насиловали, не зная никаких границ, после получения печати скоро сходили с ума и умирали. Это был конец им по их делам, воздаяние. Клеймо действовало так, что не позволяло преступнику причинить вред кому либо, кроме себя. Он не мог больше ни убивать, ни насиловать, ни издеваться. К тому же клеймо постепенно ослабляло силы. Мало кто из получивших его даже лет в тридцать доживал до пятидесяти. Последние годы, насколько Сара читала об этом, были для преступника сущим мучением. У него начинали лопаться сосуды и появляться рубцы и гнойники на всём теле, ноги и руки отказывались служить, волосы седели, а лицо покрывалось морщинами. Он старел не по возрасту и умирал в жутких мучениях, которыми, наверное, хоть отчасти мог искупить свои преступления. Спасения от этого клейма не было. Никому за всё время не удалось избавиться от него, хотя преступники ходили даже к колдунам, которых на момент создания клейма, ещё немало бродило по миру.
Это было всё, что Сара запомнила из истории Проклятых. Давным-давно она читала вместе с гувернанткой труды на эту тему. Отец давал ей разностороннее образование, надеясь, что она будет достойной его преемницей и удачно выйдет замуж. Прости, отец. Не сложилось. Сара сжала губы, гоня прочь от себя воспоминания об отце. У неё всё хорошо. Если она будет вспоминать о прошлом, то сойдёт с ума.
Но непрошеные мысли, так и норовили обосноваться в голове. Интересно, её будущий муж насильник или, может убийца? Что он совершил в своей жизни? И не покажется ли ей замечательным человеком тал Сворк, по сравнению с ним? Одно утешает – он не сможет причинить вред ни ей, ни Язену, клеймо не позволит.
– Сара, нам ещё далеко? – Брат проснулся и зевнул, обняв сестру.
На лице Сары мелькнула бледная улыбка.
– Ещё ночь и день пути. Мы будем в усадьбе только завтра вечером. Ты устал? Потерпи немного. Хочешь пирожков?
– Неа, – Язен покачал головой, а потом серьёзно и совсем не по-детски взглянул на неё. – Ты не передумала? Папа же просил не соглашаться.
– Я знаю, малыш. Но, что я могу поделать? – На душе и так было темнее тучи. Она шла против просьбы отца и против своей совести. Она продавалась! Если бы была хоть малейшая лазейка… Но жизнь не оставила выбора…
– Ты не будешь жалеть? – Этот серьёзный голос Язена всегда пугал её. Не должен шестилетний ребёнок так говорить. Его время сейчас играть в солдатиков и рассуждать о том, почему Кьярден победил Андерр.
– Нет, милый. Никогда, – она покрепче прижала его к себе. Она не будет жалеть ни за что! Если Язен вырастет здоровым и сильным и сможет позаботиться о себе, для неё это уже будет самой большой радостью, которая искупит несколько лет сожалений. Ведь Проклятые, действительно, не живут долго, а граф Даррен, насколько ей было известно уже далеко не молод. Может быть, желать смерти другому – это кощунство, но и его заклеймили не безвинно.
Когда рассвело и экипаж смог ехать уже без фонаря, а дорога улучшилась, Сара задремала. Перед тем, что ждёт её впереди лучше выспаться.
Глава 3
Вечером, усталые и порядком замёрзшие они въезжали в ворота Чендервилла. То, что это имение – именно Чендервилл, Сара не сомневалась, потому что за весь последний день, она не увидела вблизи никакого другого жилья. Дорога, по которой ехал экипаж, выглядела так, словно ей пользовались очень редко, хотя снег местами скрадывал её недостатки. Вдалеке Сара видела крыши каких-то селений и уходивший ввысь дымок из труб, но они объезжали все жилые места стороной. Конечно, Проклятый мог жить только в глуши, подальше от людей. Она вздрогнула, представив, какие здесь могли твориться преступления, но тут же успокоила себя. Она сама выбрала такую судьбу, и глупостью было бы пугать себя теперь, чтобы сделать свою жизнь здесь невыносимой.
Экипаж замедлил ход, и копыта лошадей звонко застучали по расчищенной дороге. Они въехали во двор Чендервилла. Здесь было темно. Видимо, хозяин имения не любил зажигать фонари, поэтому кучер, знакомый со здешними обычаями, не затушил свой. В темноте Сара разглядела лишь силуэты деревьев, словно перед имением был не сад, а лес, а ещё громаду дома. Во всём Чендервилле светились только три окна. Да, приветливостью хозяин дома не отличался. Но Сару почему-то это успокоило. Она вспомнила роскошные фонтаны, статуи, фонари и пышное убранство дома тала Сворка. Там она чувствовала себя не на своём месте, среди всей этой помпезной роскоши, а здесь почему-то было уютно.
Кучер распахнул перед ними дверцу экипажа. Сара вышла и помогла выбраться Язену. Крепко держа его за руку, она направилась к проёму двери, манившему ярким светом. Идти было внезапно тяжело. Одно дело думать о том, что должно случиться, другое – менять свою жизнь, неотвратимо и прямо сейчас. Она вздохнула, помедлила немного, потом сжала губы и решительно сделала первый шаг.
– Проходите, сюда тали, – необычно вежливый слуга провёл её в прихожую, помог снять тёплую шубу. Сара передала ему пальто Язена и свой капор. – Подождите, сейчас я доложу хозяину о вашем приезде.
Вот так. Вежливо и дружелюбно. Сара немного расслабилась. Она никогда в жизни не видела Проклятых вживую. А слухи ходили самые разные, вплоть до того, что они по ночам превращаются в чудовищ под действием клейма и воют на луну. Ну, допустим, про чудовищ это, конечно, ложь. А вот в том, что они совсем не могут причинить никакого вреда, она немного, но сомневалась. Но не будут же вполне приличные люди, каким ей показался этот слуга, работать на такого человека. Может всё вовсе и не так страшно, как она себе напридумывала? Она вздохнула, обняла Язена и приготовилась к долгому ожиданию, но слуга вернулся уже через пару минут.
– Граф Даррен просит вас пройти в гостиную.
Сара кивнула и отправилась за ним. Наверное, они выглядели очень странной процессией. Причудливая игра теней от свечей на подсвечнике, который держал слуга, делала их то великанами, то лилипутами, ломаными силуэтами отражаясь на стенах. Интересно, почему граф не прикажет зажечь свет в доме? Пару раз огонёк свечи выхватил из темноты светильники, расположенные на стене по всему коридору. Наверное, на это у него есть какая-то своя причина.
Они повернули налево, и Сара разглядела в темноте массивную дверь. Слуга остановился перед ней и постучал. Раздалось глухое: «Войдите». Перед Сарой распахнули дверь. Она вошла внутрь и на минуту почти ослепла от яркого света. Горели газовые светильники, ярко пылал камин. Она мельком успела отметить богатую мебель и дорогие деревянные панель на стенах, но взгляд тут же выхватил фигуру, закутанную в плащ, в кресле у камина. Хозяин Чендервилла сидел к ней боком. Лицо скрывал капюшон.
– Добрый вечер, тали Бален. Как доехали? – Голос приятный. Никакой насмешки.
– Добрый вечер, граф. Всё замечательно, – на вежливость стоит отвечать вежливостью.
– Вы, наверное, устали с дороги. Я не отниму у вас много времени. Просто хотел обсудить кое-какие детали.
Сара вздохнула. Началось.
– Хорошо.
– С вами ваш брат? – Внезапно перевёл разговор граф.
– Да, – кивнула Сара. А что, разве непонятно? Кто ещё может быть рядом с ней?
– А как его имя?
– Тал Язен Бален, – Язен поклонился, изо-всех сил желая выглядеть маленьким джентльменом. Но этот допрос, как и у тала Сворка почему-то начал раздражать Сару. Граф что-то имеет против её брата? Тогда она ни за что здесь не останется!
– Замечательно. Я – граф Джозеф Даррен, – Саре почудилось, или она уловила отголоски смеха в голосе графа. – Не мог бы ты, Язен отдохнуть немного и пообщаться с моим лабрадором, к примеру? А мы с твоей сестрой решим в это время все необходимые вопросы.
Граф свистнул. Тень, лежавшая под табуретом возле камина, на которую Сара поначалу не обратила внимания, встала и подошла к Даррену. Это действительно оказался большой лабрадор. Граф что-то тихо сказал ему на ухо. Пёс умным взглядом осмотрел Сару с братом и медленно подошёл к ним. Сара вздрогнула, когда мягкий нос коснулся её руки. Она чувствовала, как напрягся Язен, но пёс добродушно завилял хвостом и потрусил в дальний конец гостиной, приглашая брата за собой. Язен вопросительно посмотрел на сестру.
– Иди с ним, – улыбнулась Сара. – Мы недолго.
– Его зовут Ветер, – тихо произнёс граф. Но Язена уже ничего на этом свете не интересовало. Он зарылся пальцами в собачью шерсть, обнял лабрадора и тихо начал нашёптывать ему что-то на ухо. Сара чуть слышно вздохнула. Дома у брата были пони, кошки, канарейка, целый зверинец невиданных птиц и животных, а ещё собака, верный Доплер. Пса застрелили у них на глазах. Он попытался защитить их, когда пришли опечатывать имущество. После этого Язен долго кричал во сне. Ветер сейчас как раз вовремя. Она почувствовала, что улыбается, когда медленно подошла к графу. Он указал рукой на стул. Она присела. Стул стоял таким образом, что Сара не видела лица графа, а вот он спокойно мог разглядывать её. Они молчали. Наконец, через пару минут он заговорил:
– Тали Бален, я хотел бы поговорить с вами о брачном договоре.
– Я слушаю, – она почувствовала, как заныло тревожно сердце. Что будет написано в этом договоре? И ведь она уже не имеет права отказаться…
– Генрих! – Позвал граф. Потом ещё раз и громче. Дверь в гостиную отворилась, и появился тот самый вежливый слуга, который встретил их. – Принеси, пожалуйста, брачный договор.
Генрих исчез, а через несколько минут вернулся с бумагами в руках. Отдав их графу, он поклонился и тихо вышел, закрыв за собой дверь.
– Вот, тали Бален. Здесь всё написано. Если вы захотите дополнить договор – скажите мне – я допишу. Только читайте внимательно. А, да, брак будет фиктивным. Так что не стоит сильно беспокоиться, – Саре почудилась насмешка в голосе графа.
Она кивнула в ответ и взяла договор. Допустим, про фиктивный брак она всё же не совсем поверила, но расслабилась и выдохнула. Первыми в договоре шли пункты, в которых перечислялись титулы, земли, имущество и денежные средства, которые по смерти супруга должны будут достаться ей, а также ежемесячные суммы, которые она может тратить на своё усмотрение. Это она читала через слово. В первый момент её удивило состояние графа Даррена. Он, оказывается, был одним из самых богатых людей Кьярдена, богаче её семейства даже. Хотя отец не допускал её к денежным делам, Сара всё равно видела и понимала достаточно много. Она просмотрела весь договор, но не нашла ничего, относящегося к её брату. Это было очень плохо.
– Граф Даррен, – обратилась она к своему будущему мужу, сама удивляясь своей смелости. – Вы в договоре не указали ничего про моего брата. Я хочу, чтобы Язену было назначено содержание, которое бы выплачивалось ему вплоть до достижения совершеннолетия, а так же, чтобы вы оплачивали его обучение в пансионе и прочие карманные расходы. И ещё я хочу иметь право видеть брата, когда мне будет угодно.
Сара выдохнула и тут же чуть не поднесла в испуге руку к губам, представив как должно было звучать то, что она наговорила. «Я хочу». Но раз у них с графом сделка, она имеет право просить изменить условия. В конце концов, она может отказаться от своего содержания в пользу Язена. Сара с нетерпением ждала ответа, чувствуя, как сильно бьётся сердце в груди.
– Хорошо. Я сделаю приписку к договору, – наконец сказал он. Сара ожидала чего угодно, но не такого спокойного ответа. Она выдохнула. – А вы сами, для себя ничего не хотите?
– Нет, тал. Мне всего хватает, – тихо ответила она.
– Хорошо. Тогда прочитайте пункт в договоре про ваши обязанности, пожалуйста, чтобы не было недопонимания, – ей послышался усталый смешок.
Она начала читать пункт. Ничего интересного. Если она захочет куда-то отлучиться из имения, то обязана будет предупредить мужа о планируемой поездке заранее, за неделю. Так же в конце каждого месяца она должна будет предоставлять отчёт о своих расходах. Графа можно было понять. Он не хотел, чтобы, по крайней мере, до его смерти, она растратила всё его состояние. Но вот последний пункт удивил её. Каждый день одна должна будет встречаться с мужем в библиотеке и оставаться там с ним ровно один час. Всё остальное время она может проводить, как ей вздумается. То есть её никто не заставит видеть графа больше чем этот один час в день. Но зачем ему эти встречи в библиотеке? Она сразу вспомнила слухи, которые ходили о Проклятых, и поёжилась. Но назад дороги не было, а один час она как-нибудь перетерпит. Граф не показался ей таким уж страшным человеком. Может быть, в молодости он совершил какое-нибудь страшное преступление, в котором уже много раз раскаялся. Кто знает?
– Я согласна со всем, – тихо ответила она.
– Вот и хорошо, – в голосе графа не было торжества, скорее усталость. – Я сейчас сделаю приписку к договору про тала Язена Балена. Вы сейчас прочтёте его, а завтра, при нотариусе и свидетеле подпишете.
– А бракосочетание назначено на завтра? – Сара спросила почти шёпотом. Голос предательски дрогнул.
– Да. Я думаю, так будет лучше. А зачем тянуть? – Граф постучал кочергой по углям в камине. Сара обратила внимание на его тонкую, словно высохшую руку, обтянутую перчаткой. Они помолчали, а потом она осмелилась:
– У вас есть какие-то пожелания к моему внешнему виду на завтрашней церемонии?
– У меня? Пожелания? – В голосе графа явно послышалось недоумение.
– Ну тал Сворк подумал, что вам было бы приятно видеть меня в драгоценностях… – Смешалась Сара. – Он сказал купить мне всё необходимое и что вы это оплатите. Вот я и подумала…
– Тал Сворк? – В голосе графа ещё более явственно проступила усталость. – Вот вы о чём. Конечно, оплачу. Не беспокойтесь. Но одеваться можете по своему вкусу, как вам угодно, впредь не спрашивая у меня об этом.
– Хорошо, благодарю вас, – Сара склонила голову. Она решительно ничего не понимала. Почему тал Сворк представил ей мужа не совсем в том свете, в котором граф Даррен предстал сейчас перед ней? Вероятнее всего Сворк вёл какую-то свою игру, которую она пока не могла понять, но эта игра ей явно не нравилась.
Граф Даррен позвонил в колокольчик. Генрих принёс ему писчие принадлежности и листы бумаги. Когда слуга ушёл, граф с трудом встал с кресла и, опершись о трость, которую Сара только сейчас заметила, хромая, направился в другой конец гостиной, к письменному столу, приглашая её жестом следовать за собой.
– Садитесь. Я сейчас допишу договор, а вы прочтёте.
Сара села на стул, напротив графа за столом. Пока он писал, она украдкой посматривала на Язена. Брат обнимал и гладил Ветра, а пёс добродушно позволял делать с собой всё, что заблагорассудится. Счастье, которое отражалось на лице Язена, заставило её улыбнуться. Настроение поднялось.
– Возьмите договор, тали Бален, – Сара взглянула на графа с улыбкой. Наверное, получилось лукаво или он счёл её слишком дерзкой, потому что вдруг отвернулся.
– Всё правильно, – произнесла она, прочитав договор.
– Хорошо. Тогда я заберу его. Завтра в полдень приедет нотариус. Он заверит договор и напишет свидетельство о браке. Так что какой-то особой церемонии как таковой не будет, – в его голосе опять сквозила усталость. – У вас точно нет никаких просьб ко мне, тали Бален?
– Только та, которую не нужно отражать в договоре. Я хотела бы узнать, граф, сколько вам лет, – Сара улыбнулась и сама удивилась своей дерзости. Наверное, на неё подействовала атмосфера уюта и доброжелательности.
Впервые за полгода на них с Язеном никто не кричал, не обзывал и не унижал. И у неё даже в первый раз получилось после смерти матери улыбнуться легко и непринуждённо. А она ведь совсем забыла, как это – улыбаться. Наконец-то, Сара смогла расслабиться. Наверное, сыграло свою роль и то, что её отпустили тревоги и страхи, не оставлявшие её те два дня, что она ехала в экипаже, прочь от родного города. Хотелось смеяться и даже шутить. Она напоминала себе, что всё ещё впереди, что неизвестно, как поведёт себя граф после свадьбы, но… Она ведь ждала сумасшедшее чудовище в мрачном склепе, а граф Даррен показался ей скорее несчастным человеком, чем чудовищем.
– Сорок три, – в голосе графа послышалось удивление. Наверное, это не тот вопрос, который она должна была задавать, но Сара не могла остановиться. – Это всё, что вы хотели знать, тали Бален?
– Нет, граф. Прошу прощения, если вам покажется дерзостью, то что я сейчас скажу, но я не могу выходить замуж за человека в маске. Я хочу увидеть ваше лицо, – весёлый смех Язена, донёсшийся из другого угла гостиной, успокоил её. Ну не выгонит же он её вместе с братом за дерзость? А любопытство всегда было в числе её недостатков. Так, по крайней мере, говорил ей отец.
– Вы точно хотите это увидеть, тали? – Граф сидел напротив неё на стуле. Глаза в прорезях маски казались при свете свечей, горевших в углу гостиной, почти чёрными. Саре послышалась в его голосе горечь. – Ну что-ж, – продолжил он, не дождавшись от неё ответа. – Вы имеете на это право.
Он отвернулся. Сара услышала, как зашуршала ткань. Граф пытался снять маску. Наконец, ему это удалось.
– Смотрите, – услышала она.
Она ожидала чего угодно – чудовища под маской, скелет, обтянутый кожей, страшилище из старых легенд, но перед ней было лицо человека. Красивые некогда черты, обезображены шрамами, которые рассекали лоб и обе щеки. А над губой вздулась кожа, наверное, готовясь покрыться язвами. То самое действие Проклятья уже незадолго до смерти. Глаза на строгом лице смотрели печально и жёстко, даже сурово. Щёки были покрыты щетиной. Волосы прядями спадали на лоб. Чёрные пряди мешались с седыми.
– Ну что, вы увидели, что я не чудовище? Довольны? – Голос вывел её из оцепенения. Она рассмотрела, как сжались губы у графа. Наверное, ему это было неприятно. И, правда. Это было совсем уж невежливо. Она заставила себя опустить глаза и сказала:
– Вполне. Благодарю вас, граф.
– Хорошо. Значит завтра в полдень. У меня почти нет женской прислуги, только кухарка и прачка, Мэри. Если хотите, я пошлю за горничной в ближайшее селение. Возможно, там найдётся подходящая вам девушка.
– Не надо. Спасибо. Мне не требуется каждодневная помощь. А в другие дни я вполне обойдусь и вашей прачкой. Думаю, она умеет всё, что мне нужно.
– Хорошо. Тогда я попрошу Генриха проводить вас в ваши комнаты, – в голосе графа послышалось удивление. Наверное, он ожидал, что Сара будет требовать горничную, но она за полгода привыкла одеваться сама. А ещё было ясно, что вряд ли даже за огромные деньги, кто-то посторонний согласиться работать на Проклятого, несмотря на то, что он вовсе не был чудовищем, как она себе это представляла. – Как отдохнёте – можете спуститься в столовую или попросите ужин к себе в комнаты. Кухарка принесёт.
И граф встал и, хромая, побрёл к любимому креслу у камина, показывая, что разговор закончен.
***
Когда его будущая жена ушла, Джозеф уселся в кресло поудобнее и вытянул ноги к огню. Погода, наверное, меняется. Возможно, завтра будет метель или мороз. Боли были почти нестерпимыми. Говорил же ему доктор, найденный Армином, что рано или поздно, но всё равно придётся начинать принимать обезболивающие микстуры. А он так не хотел. Но спасения нет. Никто не даст гарантий, что он не сойдёт с ума от боли перед смертью
– Ветер, ко мне! – Лабрадор послушно подошёл к хозяину и уселся у его ног, преданно заглядывая в лицо. Маску граф так и не одел. Она осталась на столе. – Ну что, друг мой, удивила тебя моя будущая жена? А?
Он ласково потрепал Ветра за ушами. Разговаривать с лабрадором давно вошло у Джозефа в привычку. Пёс понимал всё и слушал, разве что не отвечал. Армин приезжал редко, а с преданным Генрихом можно изредка было перекинуться в вист, да побеседовать о погоде. Он был славным малым, но не понимал и половины из того, что граф хотел бы сказать.
И вот теперь приехала его будущая жена, эта тали Сара Бален. Откровенно говоря, он, конечно, ожидал увидеть другую девушку. Всё-таки когда-то она была знатной леди, и эта аристократичность сквозила во всех её чертах. А от аристократок он вообще не ждал ничего хорошего.
Граф усмехнулся. Как будто он не аристократ. Хотя нет, он принадлежит к ним только по праву рождения, больше ничего. Так вот, эта девушка… Он правда ожидал от неё истерики или слёз, а может бледных щёк и обморока. Ведь Проклятыми пугали с детства. Страшные легенды, рассказанные на ночь. И мало кто мог похвастаться, что действительно встречался с ними. Но тали Бален оказалась совсем другой, или просто очень хорошо владела собой. Она почти не боялась его. Приятный сюрприз. Граф научился с нескольких шагов чувствовать страх. А ещё тяжелее было видеть, иной раз, как от его вида у людей подгибались колени. Ну да, он же Проклятый, что с них взять?
Джозеф стянул с руки перчатку и задумчиво почесал шею. Там стояло это несчастное клеймо, от которого боль словно расходилась по всему телу. Ему недолго осталось. Он не лгал Армину. Года два от силы. И то, последний год, наверное, будет годом непрекращающейся агонии. Что-ж, он попытается подготовиться. В конце концов, он будет чувствовать себя удовлетворённым. После его смерти его состоянием не завладеют приставы. А как распорядится всем этим молодая вдова – это уже не его дело. Она любит брата и заботится о нём, попросила назначить ему содержание. Это хорошо. Значит, ей хватит ума не растратить всё состояние попусту. Когда он прочитал о деле тала Балена в газете, сразу решил помочь им и написал Сворку. Несправедливость с давних пор ему претила.
