скачать книгу бесплатно
– Ну вот как-то так, если вкратце.
– А сюда-то зачем вернулся? Потянуло в детские места?
– Да, наверно именно так. Устал я шарахаться. Везде одно и то же – бардак. А здесь – всё-таки лучшие воспоминания в моей жизни, они отсюда. Хотя в детдоме всяко бывало, и с местными конфликты были… Но как-то, знаешь, всё плохое из детства забылось, ну или почти забылось. В детстве всё воспринималось попроще и забывалось быстрее… Да… Сейчас уже всё сложнее воспринимается… Да и куда мне было ещё податься, единственный человек в этом мире, которому я могу доверять, у кого могу помощи попросить, он здесь живёт. Приятель мой, Серёга, друг детства.
– И он тебе как-то помог?
– А как же! Первое время, когда я сюда приехал, я несколько дней у него жил. Пока не набрёл вот на этот бывший дом лесника. Кое-что отремонтировал, обустроил, и вот – теперь живу здесь!
– А Серёга тебя что – выгнал?
– Нет! Зачем сразу выгнал? Я сам ушёл. Понимаешь, у него семья там, жена, дети. Чего я там буду мешаться? Ну мне неудобно, неловко как-то. Представь – в твоём доме живёт чужой человек. Пусть он и знакомый, и друг детства, и не уголовник, не бухает – но он всё равно чужой! Пожил несколько дней – пора и честь знать.
– То есть дома своего у тебя нет? Чтоб юридически оформленный и прочее…
– Нет. Откуда?
– Давай-ка выпьем!
– Давай. – согласился я.
После распития и закусона, он опять спросил.
– Получается, в этом бывшем доме лесника ты на птичьих правах?
– Ну да.
– И любой придурок может тебя в любой момент оттуда турнуть пинком под зад?
– В общем-то да, получается что так.
– А живёшь ты тут на что?
Я достал сигарету и прикурил. Мне никогда не нравилось "рассказывать о себе" чужим людям. Хоть я и спас ему жизнь, и вроде бы мы с ним бухаем вместе сейчас, и потому уже не совсем чужие, но всё равно – не так уж и близко знакомы.
– Слушай, Лёха, ты чего-то разошёлся с распросами, тебе не кажется? Я вот тебя не спрашиваю – кто ты, откуда, зачем приехал?
Я сидел на пеньке, а Лёха возлежал на пучке соломы, спиной прислонившись к поваленному дереву. После моего вопроса, он ухмыльнулся, поднялся и присел на бревно.
– Угости сигареткой пожалуйста.
Я дал ему сигарету. Он достал из костра палку, прикурил от её огненного конца и бросил обратно в огонь. Затянулся.
– Я бросил. Три года уже. Но иногда, так – в охоточкуу, балуюсь. Под водочку, под шашлычок… Хорошо…
Смачно затянувшись, он так же смачно выдохнул.
– Хорошо… Паш, ты только не сердись. Я понимаю тебя – я бы и сам на твоём месте не обрадовался вопросам от постороннего человека. Я вот тут сейчас лежал, слушал тебя, и меня осенила одна мысль, идея пришла…
Затянулся ещё раз, так же наслаждаясь.
– Так, ладно, хватит балдеть. Разговор предстоит серьёзный.
Он слегка подался вперёд, будто хотел, чтобы я всё услышал хорошо.
– В общем так. Я тебе сейчас выложу кое-какую информацию. Слушай меня, по возможности не перебивай. По ходу дела могу задать ещё вопросы, ответь мне на них честно, пожалуйста, и не сердись – я не от праздного любопытства буду их задавать. Это нужно будет для дела. От моих вопросов, от твоих ответов, от того как быстро и правильно ты поймёшь ту информацию – будет зависеть твоя последующая жизнь, твоё благосостояние, понимаешь? И моё, кстати, тоже. Ты готов?
Меня это очень сильно заинтересовало.
– Я весь внимание.
– Значит так. Ты судим был?
– Нет.
– Хорошо. Правильно я понял, что у тебя из родных никого не осталось?
– Да, правильно.
– Так. По жизни это плохо, но в контексте нашего мероприятия – это хорошо, уж ты извини. Теперь по фактам на данный момент. Я никому о тебе не говорил, и никто из моих знакомых и родственников, а так же коллег – никто о тебе не знает. И это очень хорошо! Ты, пока я ездил, с кем-нибудь говорил о том, что здесь случилось?
– Нет, мне некому рассказывать, да и не было никого.
– Отлично. То есть – что мы имеем? Нас вместе никто не видел. О произошедшем никто ничего не знает. О том, что мы с тобой знакомы – тоже никто не знает. Правильно?
– Правильно.
– Теперь слушай, Паша, очень внимательно. Нет, подожди, давай сначала выпьем ещё, а то я чего-то протрезвел уже.
– Точно, давай! – радостно согласился я, уже и сам достаточно отрезвевший.
Мы выпили по полному пластиковому стаканчику водки и стали уминать шашлык.
– А теперь слушай. – продолжил Лёха. – Я тебе, о себе ничего рассказывать не буду. Вообще практически ничего. Это не потому что я любитель выспрашивать о чужой жизни, а о себе молчок. Просто это выгодно в первую очередь тебе. Чем меньше ты обо мне знаешь – тем лучше для тебя. Потому как твоя жизнь с сегодняшнего дня круто изменится. Ты даже не представляешь – как она изменится! И вот сейчас я думаю, что всё сегодня было неспроста. Всё сошлось одно к одному. Всё случилось так, как должно было случиться. И я – не просто так вдруг в воду полез, и ты не просто так сегодня на рыбалку пошёл, я не просто так чуть не утонул, и ты – не просто так меня спас. Это, брат, знамение, если хочешь! Судьба, мать её так! Ничего не происходит из ниоткуда, ничто не уходит в никуда. Ладно, чего-то я в философию углубился. Так, хорошо, давай коротко, сухо и по делу. В общем – не спрашивай меня кто я, откуда я, чем живу и прочее. Мы с тобой не будем обмениваться номерами телефонов. Вообще – связи у нас не будет никакой. Я тебе сегодня оставлю деньги. Ты на эти деньги в первую очередь должен купить себе дом и машину. Денег много, так что не парься – и на жизнь тебе там хватит, причём на сытную жизнь. На рыбалку будешь ходить только от скуки, а не для добычи пропитания. Видеться мы практически не будем. Один раз нам надо будет ещё встретиться по любому, но опять же – чтобы никто не увидел нас вместе. Да, и запомни – никому, никогда, ни при каких обстоятельствах не рассказывай обо мне. Нет меня! Понимаешь? Вот я уеду – и не было меня в твоей жизни! Запомни это! Даже другу детства своему, Серёге этому – ни гу-гу, ни слова! От того, квакнешь ты кому-нибудь про меня или нет – будет зависеть твоя жизнь. Понял?
Он нагнулся ещё ближе ко мне и заглянул в глаза.
– Ну, про то, что никому не болтать, я понял. И не собираюсь. Про то, что опасность будет – тоже понял. Понял также, что если про опасность для жизни зашёл разговор, то дело серьёзное. Не понял пока только одного – из-за чего весь сыр-бор? Вот из-за тех денег, которые ты мне хочешь оставить для покупки дома и машины?
Он растянулся в широкой улыбке и выпрямился.
– Не, братан, – поводил он указательным пальцем в разные стороны, – то, что я тебе дам сейчас – это, бл*ть, мутная капелька в том огромном океане «бабла», которое будет у тебя в руках. Если ты конечно согласишься.
– "Океан бабла" – звучит конечно заманчиво. Но ты можешь толком и конкретно объяснить в конце концов – что делать-то надо будет за такое бабло? Если «мокруха» какая, сразу говорю – я пас.
И тут он рассмеялся. Как от длинного, с неожиданной и смешной концовкой, анекдота. Просмеявшись, он сказал:
– Уф, ну ты, Пашка, даёшь – «мокруха»! Эх, наивный ты… Честный и наивный. Но самое главное – не дурак!
– А как ты это определил?
– Поверь мне – после десяти лет работы в той структуре, в которой работаю я – ты уже автоматом начинаешь понимать многое о людях…
И он замолчал, видимо ожидая от меня вопроса про структуру, в которой он работал. Но я-то помнил установку – ни о чём его не спрашивать, потому молча смотрел на него. А он на меня. И мы поняли друг друга без слов.
– Вот видишь, – ты не дурак. А мне как раз такой человек и нужен – с мозгами, брат, с мозгами!
Он взял бутылку и разлил по стаканам "огненную воду".
– Давай брат выпьем, и я наконец сообщу тебе информацию, которую ты жаждешь услышать.
Мы выпили. Его сильно передёрнуло.
– Ух! Всё, на сегодня это крайняя стопка. Мне ещё за рулём ехать.
Он посмотрел на меня. А я не стал спрашивать его – как он поедет в таком виде за рулём? Потому что не надо было задавать лишних вопросов.
– Я же говорю: я в тебе не ошибся. Теперь по делу. Ты пока купи себе дом. Купи машину, чтоб не пешком ходить. Скромненькую пока, дабы не привлекать излишнее внимание. Но жить пока тебе надо будет все равно здесь, в твоём домике лесника. Потому что нам с тобой надо будет ещё раз встретиться. А так как связи у нас никакой не будет, то я должен найти тебя здесь. За то время, пока меня не будет, ты подумай хорошенько, и постарайся придумать две схемы. Первая. Надо найти какое-то место, очень скрытное, куда я буду привозить и оставлять некий багаж, скажем так. Там будут сумки, или мешки, или баулы. А ты из этого места будешь этот багаж забирать, и прятать уже в другое, более подготовленное и приспособленное для содержимого этих мешков.
И вторую схему тебе надо продумать – как нам связываться так, чтобы натурально никак не связываться? То есть я тебе как-то буду давать сигнал о доставке товара, и чтоб ты понимал – какого числа и месяца я его доставлю. При этом у нас не должно быть ни телефонной, ни почтовой, никакой связи. И мы с тобой нигде не должны пересекаться. Понимаешь? Чтобы никто и никогда даже подумать не мог, что мы с тобой хоть как-то знакомы. Понял?
– Про схрон в лесу я понял. Это можно найти место и все устроить. А вот по поводу связи без связи – надо будет покумекать.
– Вот и кумекай! Время пока есть. Думаю, я недели через две смогу сюда подкатить. Вот за эти две недели постарайся всё обдумать и придумать.
– Да я понял. Я попробую. Но, слушай, хоть вопросы задавать ты мне запретил, но один я всё же задам, прежде чем дать окончательное согласие.
– Давай.
– А что в баулах будет? Если наркотики – я сразу отказываюсь.
– Да ну! Паш! Я конечно не святой, но не до такой степени говно, чтобы человека, спасшего мне жизнь подставлять под наркотики или под «мокруху»! Там будет "бабло"…
И тут меня взяла оторопь – так по-моему это называется. Я готов был услышать всё, что угодно: контрафакт, алкоголь, сигареты, шмотки, технику, даже наркотики. Но – деньги?! В мешках?!
Он смотрел на меня, слегка ухмыляясь. Я смотрел на него.
– Это что, прикол такой? Розыгрыш что ли какой?
Алексей молча отрицательно покачал головой.
– Сейчас, подожди. – сказал я, налил себе водки и залпом влил в свою удивлённую сущность. "Чё-то какая-то подстава" – подумал я. – " Хотя клянётся, что спасшего его человека подставлять западло". Я всё-таки решился переспросить ещё раз.
– Деньги – в баулах?
Всё с той же довольной ухмылкой, он теперь помахал головой положительно. Водка произвела действие, и я немного расслабился.
– Ладно, я помню про ненужность вопросов, но сейчас вот, последний вопрос: только деньги и всё?
Он кивнул.
– А какое бабло, наше, российское?
– Да там разное будет. Всякое… Подытожим. Тебе за две недели надо будет найти место и желательно устроить схрон. Так же тебе надо продумать схему связи без личной связи. Как-то я должен буду давать тебе знать – когда я привезу товар, чтобы ты его вовремя забрал, ну чтобы он там долго не залеживался, от греха подальше. Ладно, пора ехать! – хлопнул он себя по коленкам. – Уже поздно. Знаю – тебе надо время, чтобы переварить всё, обдумать. И помни: я надеюсь на тебя! Но только не думай ничего такого. У нас с тобой – баш на баш. Ты мне – жизнь. Я тебе за это бабло. Знаю – ты всё равно будешь гонять в голове разное. Постарайся просто жить! Наслаждаться. Можешь свой бизнес замутить – чтобы была маскировка доходов. Договоримся так. Я тебе плачу зарплату за хранение денег – двести тысяч рублей ежемесячно. Ты эту сумму сам себе выделяешь из общей массы. Какими купюрами, в какой валюте – без разницы. Двести тысяч смело забираешь себе каждый месяц. Если тебе будут нужны более крупные суммы – бери, не стесняйся. Но постарайся по возможности вернуть. То есть по сути у тебя будет свой карманный, такой домашний банк. Берёшь безсрочную безпроцентную ссуду и отдаёшь когда хочешь, какими хочешь частями – никто тебя не напрягает. Знаю по себе – поначалу тратить будешь много. И вернёшь не всё. Но по возможности – попробуй, может быть и получится!
Он встал и отошёл к машине. Я тупо пялился на костёр, пытаясь упорядочить мысли, но у меня плохо получалось. Хлопнула дверь авто и вскоре подошёл Лёха с полиэтиленовым пакетом в руках.
– Держи. – протянул он мне пакет. Я взял, и осторожно, как будто ждал из пакета прыжка кобры, заглянул внутрь. Там лежала кучка из пачек банкнот, среди которых, как мне показалось, большинство было с портретом американского президента. Я посмотрел на Лёху.
– В натуре – бабло… – протянул я.
– Хм… В твоей жизни начинается новый этап. Забудь про свои проблемы и беды. Живи и наслаждайся. Но! Запомни! Чтобы не возникли новые проблемы и беды – никогда, никому, ничего не рассказывай! Иначе подставишь нас обоих. Понял? – спросил он, ударяя на букву "я".
– Угу… Слушай, Лёха, – я перешёл на шепот. – ну а потом-то что? Когда-нибудь ты же приедешь за ними, за баулами этими, как я пойму – когда? Мне же надо будет подготовиться.
– Не ссы. Когда мне будет надо – я тебя найду, не сомневайся. Сообщать заранее не буду, чтобы не спалиться обоим. Но и ревизии тебе устраивать не буду – ты мне жизнь спас, я тебе обязан, а долг, как известно, платежом красен. Одно могу сказать точно – ближайшие лет пять, а то и десять, можешь не париться, не приеду за товаром. Всё, давай собираться, а то мне ещё ехать далеко.
Мы собрали всё, что можно было забрать, погрузили в машину и тронулись. У моего жилища ненадолго тормознулись, быстренько выгрузили продукты, попрощались, и Лёха уехал. А я, затащив покупки в дом, остался один, наедине с кучей хавчика, горой алкоголя и пакетом банкнот.
Я посмотрел на часы, тускло мерцающие в отражении свечи – одиннадцать вечера. Первый делом налил себе водки. Потом подумал и вылил водку. Решил употребить коньяк с надписью XO. Выпил. Фу! Ну и гадость! Зажевал ещё тёплыми остатками шашлыка. И сел на старый диван с гундящими пружинами, упорно упирающимися в зад, размышлять о произошедшем.
Взял пакет и высыпал деньги на диван. Потом вскочил, подбежал к окну и закрыл занавески. Вернувшись к дивану, пересчитал пачки купюр. Пять пачек стодолларовых купюр и две пачки с российскими рублями, достоинством в пять тысяч.
Во дела! Ещё сегодня утром я проснулся нищим с безтолковым прошлым и мутным будущим, а к вечеру уже стал миллионером! Что такое?! Как это может быть?! Почему?! За что мне вдруг свалилось такое?! Что вообще происходит?!
Я сидел и смотрел на кучу денег, и не мог сосредоточиться, подумать трезво о случившемся. Да какой там – "трезво"?! Ты же пьяный! Сейчас у тебя трезво поразмыслить не получится. Да я и не пьяный уж совсем. Короче, надо напиться, уснуть, выспаться, а уже завтра, на трезвую голову попытаться понять и переварить всё, что со мной произошло.
Теперь я налил уже водки себе. Полный стакан. Выпил. От палки импортной колбасы, вроде как мелькнул итальянский флаг, я отрубил половину и стал жевать. У-у, ничё так на вкус! Умеют итальянцы!
Где-то в лесу загугукала какая-то птица. И вернула меня из вкусной Италии на любимую родину. Я бросил колбасу на стол, быстро погрузил пачки денег в мешок, скрутил его, и стал резко водить головой в разные стороны, пытаясь сообразить – куда мне на ночь их спрятать? Ни одно место в комнате у меня не вызывало доверия. Забежал в кухню. Так. Может на эту полку? Нет. Может быть в эту тумбочку? Нет, не пойдёт. Под тумбочку? Бл*ть, мыши могут пожрать. Да блин, куда ж их засунуть?! Пойду ещё выпью.
И я выпил ещё. Долго сидел с пакетом на коленях и тупо жевал колбасу. Возбуждение понемногу отпускало, сменяясь усталостью. Меня стало клонить в сон. Я уже плохо соображал. Положил наконец пакет под подушку. Задул свечу и улёгся, не раздеваясь. Рядом положил нож – на всякий случай. Потом всё-таки заставил себя встать, дойти до кухни и взять топор. Положил рядом с ножом – мало ли чего. Всё. Подготовился. К отбою грабителей и разбойников – готов. Вот они мои миллионы – у меня под головой. Да… Никому не отдам… Шиш вам всем… Вы чё… Вы кто… И я ушёл в тяжёлую алкогольную Нирвану…
Глава 3
Из мутной Нирваны без сновидений я вышел лёжа на спине с набухшим членом, желающим срочно отлить, и с пересохшим горлом, требующим срочно залить. Разлепив ресницы, я упёрся взглядом в угол потолка из старых досок, где болталось полотно из паутины, в центре которого сидел огромный паук и пялился на меня.
– Чё вылупился? – прохрипел я.
Паук стерпел такой наезд и промолчал. Мудрый паук.
– Вот сиди и молчи тогда, ничего не говори, мне и так херово…
Надо было бежать по нужде, и я заставил себя поднять своё деревянное тело. И тут я увидел заваленный всякими заморскими яствами стол и пирамиды бутылок, – и понял, что всё вчера произошедшее мне не приснилось.
Резкий поворот к изголовью кровати, отозвался тупой болью в висках. Я запустил руку под подушку и нащупал там пакет со всеми его банковскими внутренностями. Думать было тяжело, да и мочевой пузырь звал на волю. И я болезненно повиновался его зову.
Судя по солнцу, было часов десять утра – я так поздно давно не просыпался. Кругом вовсю кипела жизнь, озвучиваемая сотнями птиц и тысячами кузнечиков. Вдохнув полной грудью свежего воздуха с запахом пижмы и сделав своё дело – мне полегчало. Но не сильно. Надо было слегка похмелиться. Иначе можно бродить до вечера в сомнамбулическом состоянии и ничего не придумать, и ничего не сделать – опыт, мать его.
