скачать книгу бесплатно
(Не)покорная жена
Кира Рамис
У мужа-предателя есть любовница и сын, а у меня – новая жизнь в чужом мире, бесправной служанкой в бедном доме у мрачного и молчаливого вдовца. Нет, я на такое не соглашалась, беру судьбу в свои руки! Сбегу, разбогатею и найду любовь. Детишек только жалко. Эй… А это ещё что за магический ошейник тянет меня обратно?
Кира Рамис
(Не)покорная жена
Глава 1. Сюрприз от мужа
Я, пребывая в шоке, переводила непонимающий взгляд с мужа на незнакомую девушку и обратно. Мой мозг отказывался верить в происходящее.
– Лидия, не зли! Таких условий тебе никто не предложит! – разъярённый Егор, одной рукой придерживая меня за талию, словно боясь, что убегу, громко кричал на женщину, сидящую напротив. – Ты же сама хотела уехать учиться в Англию. Я даю тебе деньги, а ты мне ребёнка. Мы с женой позаботимся о наследнике…
– Егорушка, что такое говоришь? Ты обещал жениться, любимый, дорогой, драгоценный! – всхлипывая, девушка тянула руки к Егору. – Мой ребёнок… наш ребёнок… – слёзы катились по кукольному лицу.
Любимый муж мне изменил, у него ребёнок от другой?
Жестокие слова, произносимые чужими губами, доходили до меня словно сквозь вату. Разве в жизни бывает такая нелепость? Может, я задремала возле телевизора, по которому показывают мыльную оперу?
– Лида, это ты пришла в мой дом с младенцем на руках, хотя я просил не трогать меня и мою жену. Ты кричишь, что его нечем кормить, требуешь денег! Разве мало я вам перевожу каждый месяц? С меня хватит, оставляй ребёнка, подписывай документы, сегодня же на счёт получишь приличную сумму, на которую сможешь жить несколько лет, в это время найдёшь другого идиота…
Девушка, растирая слёзы по щекам, упала на колени, с её губ сорвался умоляющий шёпот:
– Я требую не денег, а твоего развода, сейчас-то твоя жена всё знает и должна мне уступить место. Егорушка, я тебе ещё рожу деток, красивых, как мать, и умных, как отец. Посмотри на меня и на свою жену, – девушка резко развернулась в мою сторону и схватила за руки. – Виктория, вы же бесплодны, Егорушка говорил. Он вас жалеет, мучается, отпустите ради нашего с ним сына.
– Заткнись, дура! – взорвался Егор, в испуге откидывая её руки с моих. – Вика, милая, не слушай её. Это была глупая ошибка. Алкогольный бред, я ничего не помню… На той вечеринке Колька с Андреем её подложили под…
– Что? Да как ты смеешь?! – девушка, завизжав, вскочила на ноги, в этот момент проснулся маленький ребёнок, лежавший в переноске. Странно, что не раньше, но я слышала, что младенцы в первые недели жизни не реагируют на шум. – Сейчас, малыш, папочка тебя напугал… – незнакомая мне Лидия резко развернулась к ребёнку, Егор замолчал, а я сорвалась с места.
Меня душили ярость, обида, слёзы.
– Виктория! Вика… – донеслось в спину, за которой захлопнулась дверь. Глотая слёзы и не дожидаясь лифта, ринулась вниз по лестнице, спотыкаясь, хватаясь за перила и перепрыгивая сразу несколько ступеней, спешила в подземный гараж.
Через пять минут мои трясущиеся пальцы пытались вставить ключ в замок.
– Вишенка, откройся, – прошептала я, прижимаясь лбом к прохладному чёрному металлу. Что-то щёлкнуло, дверь распахнулась, давая доступ в вишнёвый салон.
Я с детства была странной, могла передвинуть кружку, поднять ложку силой мысли, легко подойти к самой страшной и опасной собаке во дворе, погладить её, и она начинала ластиться ко мне словно котёнок. Родители смотрели на мои выкрутасы с ужасом, шептались и грозили отвести к врачу, но наутро неожиданно забывали о моих странностях.
Наш технический мир вбивал в голову, что волшебников не бывает, поэтому я стала прятать свой дар, зачитываясь сказками и желая попасть в тот мир, где не буду казаться странной.
Чуда, конечно, не происходило, и я смирилась с действительностью. Прятала как могла свой дар, лишь изредка желая отцу удачи в делах. Мне, как и всем детям, хотелось интересных игрушек, красивой одежды, а для всего этого нужны были деньги.
На восемнадцать лет я «уговорила» родителей купить мне шикарную чёрную машину с вишнёвым салоном. Не жалея магических сил, каждый день пыталась оживить машинку, которую ласково назвала Вишенка. Преображения, как у трансформеров, не произошло, но девочка понимала меня с полуслова, сама могла открыть дверь, завестись, а на трассе, стоило отпустить руль, она с лёгкостью перехватывала управление и, прибавив скорость, под мои восторженные крики неслась вперёд.
Вот и сегодня, чувствуя, что произошло что-то ужасное, Вишенка, стоило мне положить руки на руль, аккуратно выехала с парковки. Моя красавица всегда соблюдала правила дорожного движения, не создавала опасных ситуаций, я ей доверяла больше, чем себе.
– Как такое могло произойти? – всхлипывая, спрашивала машину. – Егор, моя первая любовь. Вишенка, ты же знаешь, что мы с ним вместе с первого курса института. Он мне клялся в любви, что никогда не бросит. И даже узнав о диагнозе, сам отказался от суррогатного материнства. А сейчас что? Любовница, ребёнок… – мои слова прервал щелчок открывшегося бардачка. – Спасибо, – поблагодарила, доставая сухие салфетки.
Машина везла меня за город, туда, где тихо и можно чуть прибавить скорость.
– Я просто в ужасе от его слов. Он хочет забрать ребёнка у матери. Ради чего? Эфемерного счастья? Он думает, что я прощу измену, что смогу на всё закрыть глаза? Кто ему дал право рассказывать своей любовнице о моём личном горе? Гад! Предатель! Ненавижу! – в груди разливалась чёрная грусть. – За что он так со мной? Небедный, умный, красивый, узнав, что я не могу иметь детей, мог бы разойтись и найти себе вот такую Лиду, не унижая и не делая мне больно. Как противно было слышать «Егорушка, любимый». Будто пилой по душе прошлась… Боль-но-о…
С силой сжав наманикюренными пальцами кожаную оплётку, помешала Вишенке повернуть руль. Взревев, словно раненый зверь, моя машина всё же справилась с управлением и вписалась в поворот. Охнув, я резко отпустила руль, та, подумав, что я хочу перехватить управление, тоже перестала следить за дорогой, перед глазами что-то сверкнуло, от испуга мне показалось, что под колёса бросился зверь, я резко дала по тормозам. Вишенка, поняв, что мне совершенно нельзя доверять управление, крутанулась влево и замерла на обочине.
– Извини, малыш, – погладив панель, вышла из машины. Обошла её и возле правого переднего колеса в пыли заметила жёлтый увесистый кругляш на цепочке. – Золотой? – удивлённо поинтересовалась сама у себя.
Правой рукой, опираясь на капот, наклонилась, а левой подцепила цепочку. Если бы не моё состояние, то, возможно, задумалась бы, а что это такая странная и на вид старинная вещица делает на тихой просёлочной дороге.
Стоило выпрямиться, как меня прошибла сильная боль, пройдя через позвоночник в ноги, последнее, что я почувствовала и увидела – жёлтый, втягивающий в себя искрящийся свет.
Черноту и тишину разорвали голоса.
– Кто посмел подозреваемую избивать? Вина не доказана, тащите её на площадь, судья будет решать её судьбу.
Меня дёрнули, застонав от боли во всём теле, еле разлепила глаза и в ужасе чуть не закричала.
Глава 2. Суд
В полуподвальной темноте надо мной нависал мужчина в чёрном капюшоне, лица разглядеть не получалось. В голове пронеслась мысль: «Палач пришёл, но почему капюшон не красный?».
– Пей, а то не дай бог откинешь свои паучьи лапки ещё до суда, – моих губ коснулась железная кружка. Вода была противная, тёплая, с неприятным привкусом, но я всё выпила, горло саднило, словно внутри прошлись наждачкой.
– Спасибо, – сорвался с моих губ хрип. – Где я? Кто вы…
Широкая грязная ладонь закрыла мне пол-лица.
– Рот закрой, если жить хочешь, судью не перебивай. И не вздумай жаловаться на избиение, придушу!.. Сама упала! – капюшонистый незнакомец с силой дёрнул меня вверх, ставя на ноги, громко звякнули цепи на руках и ногах. Стоять получалось с трудом, мужчина практически тащил меня по земле, мои заплетающиеся ноги не поспевали за его широким шагом.
«Это сколько же я падала, что совершенно не помню, как сюда попала? Память отбил, гад! Последнее, что помню, как подбираю кулон», – головная боль прошила висок, срывая с губ громкий стон.
Мы вышли на широкий двор, полный народа, мужчина, не прикладывая силы, толкнул меня на землю, я, не сопротивляясь, осела.
На мгновение воцарилась тишина.
– Паучиху привели, – запищал какой-то ребёнок. И тут началось. Со всех сторон полетели оскорбления:
– Вдову чёрную привели!..
– Душегубица!..
– Смотри, как лицо посинело, небось от своего яда страдает…
– Погубила молодого мужа…
– Чего несёшь-то, какой он молодой, давно песком дорогу присыпал…
– Ладно, не молодого, но и дня с ним не прожила, как погубила…
– Зачем Прокоп привёз её?..
– Откуда она вообще?..
– А если и на самом деле чёрная вдова?..
Яркое солнце нещадно светило в глаза, жмурясь, пыталась рассмотреть себя и присутствующих. В толпе стояли мужчины, женщины и даже дети.
Одеты все были просто и практически однообразно: женщины в белые или серые блузки и разноцветные юбки длиной по щиколотку. У кого-то юбки были выцветшие, у кого-то почти новые. Длинные волосы украшали красные ленты. Мужская одежда была менее разнообразной, серые или тёмные рубахи и брюки тех же оттенков.
– Тишина! – вдруг раздался голос позади. – Суд начинается!
– Судья пришёл, сейчас он эту гадину приговорит… – послышался старческий голос.
– Посадите подсудимую на стул, – мужчина в капюшоне тут же выполнил приказ, с лёгкостью подхватив меня под руки.
Я, сдерживая стон, откинулась на спинку стула. И стон был не облегчения, а боли. Встреться мне на узкой дороге, гнусь чёрная! Не удержалась, стрельнула свирепым взглядом в сторону избившего меня охранника. Жгло не только спину, но и ноги.
– С прискорбием должен сообщить, – оказывается, мучаясь от боли и насылая проклятья на мужика, отвлеклась от судьи, который начал разбирать моё дело. Какое вообще дело? Где я? Хотелось кричать в голос, требуя скорую и полицию, – что вдова Виктория Ламарк не виновна в смерти мужа… Правом, данным мне королём Густавом Великим, да продлятся его годы правления нашей процветающей страной Навуар на века, приказываю снять кандалы с Виктории Ламарк.
– Как это невиновна?! А кто виновен?! – начали выкрикивать люди.
– Что, казни не будет? – разочарованно тянули другие.
– Тише! – судья ударил молотком о стол. – Думаете, что я насколько некомпетентен, что могу отпустить виновного в зале суда?
Я подняла голову, залом тут и не пахло, над головой простиралось голубое небо и… Мамочки… Два солнца! Два! У меня двоится в глазах. Да, избили, сотрясение, вот и два солнца.
– Простите, господин!.. – воскликнули как один почувствовавшие себя виноватыми люди.
– На этот раз прощу. Найден был виновный, это слуга господина Прокопа Порфирий, он у реки отлёживался, при нём были украденные вещи, на одежде обнаружены следы яда, которым он отравил своего хозяина и нечаянно сам вдохнул. Бежать хотел, да разве от правосудия сбежишь. Вижу в ваших глазах любопытство, почему он совершил такой ужасный, приведший к трагедии поступок? Очень грустная и поучительная история, в которой слуга причислил себя к господину. За долгую и верную службу Прокоп решил наградить любимого слугу, разрешив будущему душегубцу жениться на молодой красавице, которую Порфирий присмотрел в самой столице, когда его господин был там по делам, – я почувствовала на себе десятки заинтересованных взглядов.
По словам судьи выходило, что какой-то престарелый богач из этой деревни повёз деньги за невесту, выступая гарантом, что та будет счастливо жить в его доме, выполняя лёгкую работу вместе с мужем. Но, увидев нежную стеснительную девушку с белыми густыми волосами и ликом, по красоте не уступающим принцессе, неожиданно влюбился и, увеличив выкуп, тут же на ней женился. В этот момент послышались шепотки, что девушка не так проста и точно приворожила мужчину с помощью магии. Судья потребовал не перебивать. Хозяин, вернувшись домой, представил слугам хозяйку Викторию. Порфирий почернел, но не произнёс и слова, а поздно вечером молодая жена, умывшись, вошла в комнату и громко закричала. Супруг лежал на кровати в одной ночной рубашке без дыхания.
Поднялась паника, слуги первым делом связали молодую госпожу, по их мнению, именно она была виновата в происшествии, не захотела делить ложе со стариком, а денег хотелось. И только позже, когда девушку увезли на судейский двор, охрана вместе с судейскими начали разбираться. Во-первых, исчез Порфирий, а во-вторых, исчезли деньги, драгоценности и ценные вещи.
Прошло трое суток, пока судья полностью не разобрался в произошедшем.
– Господин судья, но если эта… Виктория была в сговоре с Порфирием? Она могла с помощью магии заставить несчастного думать, что это он сам решился на преступление! – возмутилась какая-то женщина.
– Послушайте, Порфирий полностью сознался под магическим артефактом, нет на нём никакого воздействия, но если вам будет спокойнее, то прямо сейчас возьмём магическую клятву с госпожи Ламарк.
Меня сдёрнули со стула и подвели к судье, тот, видя моё плачевное состояние, недовольно посмотрел на охранника в капюшоне.
– Положите руку на шар и поклянитесь, что вы не вступали в сговор с Порфирием, чтобы он избавил вас от супруга.
Мои пальцы легли на шар.
– Не вступала в сговор с Порфирием, мужа убивать не собиралась, – хриплые слова еле давались, хотелось пить.
Неожиданно жёлтые жгуты обвили моё запястье и тут же рассыпались.
– Магия подтвердила правдивость слов госпожи Виктории, – произнёс судья, отодвигая шар.
– Но если она высший маг… – вперёд вышла полная женщина.
– Сейчас наговорите, – отмахнулся судья. – Высшие маги живут и учатся в столице, на таких очередь из богатых семей.
Раздались смешки в толпе.
– Я не приму её в дом! – закричала женщина. – Я ближайший родственник моего несчастного брата! Девке не достанется и монеты, пусть забирает свои пожитки и убирается! Господин судья, консумации брака не было, она нашему роду никто.
– Тут вы правы, – поспешил успокоить кричащую дамочку судья. – Но Викторию сейчас и столичная родня не примет. Я, отвечающий за каждую жизнь, доверенную мне, обязан пристроить девушку хотя бы в работницы.
Ишь как хорошо стелет. Нахмурившись, посмотрела на судью. Не старый, лет пятидесяти, кожа лоснится, щёки пухлые, розовые, губы тонкие, практически не видно. Роста среднего, пузат.
– Я лучше к родственникам, домой, – попробовала возразить судье. Главное – выбраться отсюда, а там уж разберусь, с ума сошла или в чужой мир попала. Два солнца продолжали двигаться по небосводу.
– Нет, нет, тебя обратно не примут, тень вдовы будет преследовать тебя и там. Кто-нибудь желает взять в свой дом служанкой, а может, и невестой Викторию Ламарк? – народ в удивлении начал переглядываться.
– Кому нужна вдова паучья?! – выкрикнула пожилая женщина. – Ваша магия могла и ошибиться, что, если она травила мужа… Нет…
– Раз так, то мне придётся взять Викторию Ламарк…
Ах ты жук-поганец, решил себе меня…
– Стойте, – негромкий мужской голос прервал судью. – Я возьму служанкой Викторию к себе.
Мамочки, может, я к судье? Страх липкой лентой прошёлся по позвоночнику.
Глава 3. Нужна нянька
Расступившийся народ притих, вперёд вышел очень высокий мужчина в рабочей пыльной одежде, поверх завязан фартук чёрно-серого цвета, судя по всклокоченным припыленным волосам, фартук всё же чёрный, а серое – это какая-то осевшая пыль. Ростом под два метра, плечи широкие, волосы длинные, спутавшиеся, непонятного цвета, обе руки заняты, одной он держит на плече кирку, а другой – молот.
– Никита! – воскликнул судья, ударяя молоточком по деревянной тарелке.
«Добрынич?» – уставилась на грязного богатыря в испуге.
– Ты почему суд позоришь своим непотребным видом? Зачем пришёл, не переодевшись, да ещё с инструментами? – мужчина тыкал пальцем то вверх, то вниз, не получалось у него определиться, какой частью тела наглого Никиты он недоволен.
– Как и все, посмотреть на молодую жену старика Прокопа, если бы домой заходил, то всё бы пропустил, – пояснил мужчина. – Но раз никто её не хочет брать, то я возьму, моим детям нянька не помешает.
– Никитка, угомонись! Какая нянька, ты еле концы с концами сводишь, на моём дворе она будет сыта, обута и одета.
В этот момент инструменты с глухим стуком упали на землю, все резко вздрогнули.
– У вас жена, дети взрослые, служанок больше десятка. Не гневите небеса, она будет моей служанкой, – силач Никита не желал упускать своего.
– Не будет, – покраснел судья, а у Никиты ладони сжались в большие кулаки. Судья тут же прокашлялся и произнёс: – В жёны бери, и никак по-другому! – попытался выкрутиться крючкотворец.
