скачать книгу бесплатно
– Ты умеешь говорить? Или хотя бы понимаешь, что я говорю?
В ответ лишь внимательный взгляд. Когда уже собиралась бросить эту затею, монстр коснулся пальцем моих губ и коротко рыкнул.
– Что это значит? – подумала я про себя и тут же спросила вслух. Он склонил голову вбок, глядя на мои губы.
– Ты хочешь, чтобы я говорила? – спросила неуверенно.
Но пристальное внимание к моим губам и застывший монстр ответили лучше слов.
– Хорошо, тогда я буду говорить, а ты… не трогай меня, ладно?
Надеюсь, в этом случае молчание – знак согласия.
Я была готова говорить бесконечно, если это его успокаивало и останавливало от насилия.
Глава 8
О чем можно говорить с безмолвным зверем сутки на пролет, когда понимаешь, что это его успокаивает и бережет от грубых действий? Поверьте, о чём угодно.
Я рассказывала про город, в котором родилась и жила, про машины, про забавные случаи из жизни, сюжеты кино, книг – словно в сказке тысяча и одна ночь. Только вот шансы, что мой пленитель меня полюбит были равны примерно нулю. Он едва способен понимать половину моих слов, не то что испытывать чувства.
Несколько раз, задавала вопросы о нем самом, на которые, конечно, ответа не получала.
И всё это время он только и делал, что смотрел на меня неотрывно. Пронизывающий взгляд, под которым так было неуютно, но хотя бы уже не страшно. Казалось, мы даже почти подружились, а если быть точнее – научились сосуществовать вместе.
Осознав, что любая попытка побега приведет лишь к наказанию и новому насилию, а кроме того, заранее является бесполезной – больше этих попыток я пока не делала. Если он найдет меня в лесу в следующий раз, возможно моих рассказов будет уже недостаточно. Каждый день, когда я выходила за дверь, он и так смотрел на меня подозрительно и внимательно.
Ну нет, лучше уж худой мир, чем открытая война, или как оно там говорится.
Через пару дней бесконечных моих рассказов и питания одними ягодами и орехами, стало ясно, что я тут надолго на такой диете не выдержу, а потому мною было принято решение попытаться привести свои условия к нормальным, насколько это вообще возможно.
Зверь не был против. Казалось, ему все равно, что я делаю, только бы продолжала говорить и находиться рядом.
Это я поняла совсем скоро, когда, впервые улыбнувшись чему-то в своем рассказе, заметила его застывшую фигуру и завороженный взгляд. Улыбка с моего лица тут же пропала, а вот чудище отмерло и в один прыжок оказавшись рядом, попыталось растянуть мои губы в улыбку своими руками.
– Тише, тише, – я медленно убрала его руки от своего лица, – понимаешь, я не могу улыбаться насильно, – он смотрел и вроде как слушал, пытаясь понять. – Мне нужна причина, чтобы улыбаться, что-то хорошее. Не знаю, как тебе объяснить…
Тут он протянул свою руку к моей голове и погладил ее. ПОГЛАДИЛ!
Пусть это напоминало то, как гладят кошку, но, во-первых, он точно понял, что я говорю (!), во-вторых, попытался вызвать во мне положительные эмоции, а в-третьих, он способен на ласку (!), он может не только не быть грубым, но и….
Он понимал, учился, старался – ну как ребенок. Я улыбнулась от этого осознания, глядя прямо на него, и зверь одобрительно рыкнул. Будто был горд, что смог заставить меня улыбаться, даже свой массивный подбородок чуть приподнял.
Я же, не думая о последствиях, а желая лишь поощрить его, протянула свою руку и погладила его по волосам, почти невесомо, но чудище едва ли не замурлыкало как огромный, но довольный кот. Улыбаться, он, наверное, не умел, но весь его вид излучал радость.
Проблема возникла, когда свою руку я попыталась убрать.
Он резко перехватил ее, и издав недовольный звук, снова положил на свою голову, а сам с силой начал гладить меня, усиленно высматривая на моих губах улыбку, да только не успела я среагировать, как его коготь зацепился за прядку и вырвал ее.
Вскрикнув, я схватилась за голову, а он ошарашено смотрел на свою руку.
Подняв голову, я увидела в его глазах испуг, он то протягивал свою лапищу ко мне, то отдергивал, видимо, боясь снова сделать больно. Похоже, надо объяснить?
– Ничего, ты же не нарочно, случайно вышло, правда? – он просто смотрел и не двигался. – Я не сержусь. Просто немного больно. И на будущее, если тебе нравится, то буду улыбаться чаще, только не обижай и не пытайся насильно заставить. Я могу улыбаться, только когда мне приятно. И….если хочешь… буду иногда тебя гладить, только когда сама захочу, хорошо?
Зверь мне не ответил, но учитывая, что новых действий прямо сейчас не предпринимал, надежда, что он понял, оставалась.
– Давай разберем тот хлам в углу? Ты же не против?
Он был не против – это я решила по молчанию и отсутствию попыток меня остановить, а потому принялась за дело.
Среди абсолютно ненужных вещей – каких-то не понятной формы железяк и частей электрических приборов (может он принес их из леса, где выбросили люди?), нашлись еще две вполне подходящих глубоких железных посудины, помятый термос с кружкой, пару кирпичей, огромное дырявое покрывало, несколько досок (откуда это здесь вообще не ясно) и тряпок, ранее являвшихся мужскими (возможно даже его) штанами, одна калоша и – о чудо – складной перочинный нож с вилкой и ложкой, не знаю, как это называется, но такое часто берут с собой туристы в лес и на пикники.
Еще нашелся складной стульчик, который я поставила в уголок – будет выполнять роль столика, и коробку – а в нее сложим запас орехов и ягод.
Тут же в уголке, подручными средствами выкопала несколько ямок – выложу изнутри травами и будем тоже хранить съестное, а то каждое утро и день ждать пока мой сожитель принесет пару горстей мне поесть как-то не по себе, вдруг разозлится на что-то и перестанет носить, мало ли. Отпускать явно не собирается.
Хоть он и начал меня понимать, я его пока понимала не очень.
Все, что точно не могло пригодиться, тут же отправилось в утиль – а точнее было выброшено за избушку. Остальное решила приспособить в хозяйстве.
Первым делом соорудила веник из кустарника, которым подмела пол в землянке, собрала весь мусор, старую траву и листву, служившую подстилкой. Когда попыталась вынести, зверь несильно оттолкнул меня, от чего едва не впечаталась в стену, и начал выносить сам.
Что ж, я была только за.
В это время собрала тряпки и посудины, сложила у входа, чтобы помыть на озере. Потом нарвала свежей полыни и разложила на полу – когда-то слышала от прабабушки, что таким образом можно избавиться от мошек и мелких насекомых, какая-никакая дезинфекция.
Имеющиеся доски уложила на пол вместо подстилки, и тут же поймала недоумевающий взгляд, пришлось объяснять:
– На них мы наложим свежей мягкой травы и покроем вон той тряпкой, будет гораздо удобнее и не так холодно, – он продолжал смотреть скептически, – понимаю, что тебе и так нормально, но я мерзну ночами…
Нахмурившись, зверь подошел ближе и взяв мое лицо своими ручищами, повернул так, чтобы смотрела прямо на него. Я старалась смотреть прямо в глаза, но то и дело их отводила.
Тут же он поднял руку, провел ею по моим волосам и отпустил – наверное, это знак, что он не против или понял, или что-то такое, поэтому выдохнула.
– Отведешь меня на озеро? – Снова столкнулась с хмурым и недоверчивым взглядом. Видимо помнил, чем в прошлый раз все закончилось.
А потому, стараясь говорить убедительно, продолжила:
– Просто мне нужно постирать те тряпки и помыть посуду, а еще самой хочется искупаться. Мне это нужно, я не привыкла так долго… – ну и короночка, такой банальный способ манипуляции – взгляд из-под опущенных ресниц снизу-вверх, кроткий вид, легкая растерянная полуулыбка.
Подействовало!
Зверь как-то устало вздохнул, но взял меня за руку и потянул к выходу. Едва не подпрыгнула. Не знаю, насколько он там человек, но мужчина он на все сто – стоит продемонстрировать свою беспомощность, кротость и покорность – и вуаля.
Правда у меня на счет озера зрел еще один план… Для моего зверя он, наверное, показался бы даже коварным…
Глава 9
На этот раз ему пришлось нести все покрывала и посуду, а потому, заняв его руки, я просто шла рядом, наслаждаясь солнечными лучами и пением птиц, поднимала лицо вверх. За эти несколько дней, так хотелось почувствовать хоть что-то хорошее.
Да, я смирилась с участью пленницы, наверное, слишком быстро, но до момента пока не представится возможность сбежать наверняка, пробовать я не хотела – как минимум, чтобы не нарушить те отношения, которые удалось выстроить.
Не знаю, зачем я ему здесь. Наверное, скучно одному и… подходящей женщины рядом нет, а видимо – физиологические потребности есть. Но, по крайней мере, он не обижал меня без причины, не бил, не кусал больше, выполнял небольшие просьбы, если подробно объясняла, даже позволял ненадолго уединиться за землянкой.
За это время я пришла к выводу, что чем больше я говорю – тем больше он начинает понимать. Чем чаще я демонстрирую желание обустроить жилище или делюсь с ним своими ягодами, которые он же и принес, тем мягче он себя ведет.
Даже стал есть туши животных, отвернувшись от меня, потому что каждый раз меня тошнило, а потом позволял чем-то вытереть кровь с его лица – слишком уж жутко выглядело, а ему было все равно. Наоборот, видимо нравилось, когда я сама прикасаюсь.
Но не только пением птиц я наслаждалась, ещё – усиленно пыталась запомнить дорогу. Пригодится обязательно. Рано или поздно, я уйду отсюда.
А пока….
За деревьями показался блеск воды. У самого берега так и лежала моя одежда – видимо, людей тут не бывает, а больше она никому не нужна. Принести ее мой сосед так и не догадался.
Подняла одежду и начала полоскать ее в воде, хоть какое-то ощущение стирки. Потом принялась за тряпки, найденные в землянке, за посуду.
Зверь уселся рядом и внимательно за мной наблюдал. Не знаю, думал ли он о чем-то, но картина ему явно нравилась. Я же, наслаждаясь ощущением призрачной свободы, старалась отвлечься, что, впрочем, даже получалось.
Простирав все, развесила на ветки. Благо день был жаркий, должно просохнуть к вечеру. А потому занялась собой. Войдя в воду по пояс, услышала предостерегающий рык и обернулась.
– Я не буду больше уплывать, честно, просто искупаюсь. Хорошо?
Естественно, ни ответа, ни кивка я не получила, но с учетом отсутствия агрессивного выражения лица или новых недовольных рычаний, сделала вывод, что он не против.
Нежась в теплой воде, смывала с себя пыль и пот, старалась, не поднимая высоко, прямо на себе застирать и футболку. Провоцировать не хотелось. Потом попыталась разодрать колтун волос, но тут же поняла, что вряд ли выйдет, а потому вернулась к берегу и, решившись, открыла перочинный нож и примостила его к основанию спутанного хвоста, желая избавиться от свисающей пакли.
Тут же меня оглушил злющий рык, а руку с ножом словно в тиски сжали. Прямо передо мной стоял взбешенный монстр – давно я уже его так даже мысленно не называла. Но именно сейчас иначе и не скажешь.
Заикаясь, я попыталась объяснить:
– М-мне очень мешают д-длинные спутанные волосы, п-понимаешь? Их невозможно распутать, а так я хожу как п-пугало, мне будет лучше с короткими пока…
Бешенство с его гримасы отступало, оставляя просто недовольство. Возможно, он решил, что я хочу убить себя и лишить его единственной игрушки? Странно, что эта мысль не пришла мне раньше. Ведь можно все остановить одним движением…
Он осторожно отвел мою руку в сторону и отобрал острый предмет, все так же безмолвно глядя на меня.
– Хорошо, – я кивнула, – дай хотя бы вилку.
Теперь в его взгляде появилось недоумение, но я медленно потянулась к отобранному предмету и, убрав нож, вытащила вилку, продолжая просительно смотреть на него. Зверь явно не понимал, что я собираюсь делать этим предметом и руку не разжимал.
Вместе с его кистью поднесла вилку к концу своих волос и провела, расчесывая, демонстрируя свои намерения. Он фыркнул и выпустил ее из рук. Я же продолжила манипуляции.
Конечно, полноценную расческу не заменит, но за неимением лучшего – хоть что-то. Разодрав свои лохмы (иначе не скажешь), снова зашла в воду, чтобы их прополоскать. Сзади послышался всплеск воды, и я резко обернулась. Уверенными широкими шагами зверь направлялся ко мне, в глазах какая-то маниакальная решимость.
Я отшатнулась, тут же поскользнувшись, и всего на мгновение очутилась в воде с головой – ведь уже в следующий миг сильные руки меня подхватили.
Он стоял рядом, обнаженный и очевидно возбужденный, грудь сильно вздымалась, одной рукой придерживал меня за талию, другой… гладил волосы, начиная от макушки, заканчивая самыми кончиками у лопаток, пропускал пряди сквозь пальцы и глубоко дышал.
Сейчас, в свете заходящего солнца, стоящий рядом огромный возбужденный мужчина, по коже которого скатывались капли воды, не казался таким устрашающим, но эту мысль я быстро отогнала.
С ума схожу вместе с ним, вот и все. Не стоит поддаваться порывам, надо срочно его отвлечь.
– Послушай, я уже искупалась, пойду на берег, пожалуй, тебя подожду там, если хочешь… – договорить он не дал, прижимая к губам палец.
То просит сам говорить, не замолкая, то вот…
Да, глупость была ходить с ним мыться. Футболка не такая длинная, а в мокром виде немного прозрачная и липнет к телу, открывая виду самые «интересные» участки тела. Он и когда она была сухая то и дело зависал на моих ногах, а теперь…
И что же? Не мыться теперь совсем? Одну же не отпустит.
Я попыталась увернуться, и видимо, из-за эффекта неожиданности – получилось. Быстро вышла на берег и направилась к своим вещам с идеей одеться нормально, пусть даже в чуть мокрые вещи.
Но попытка не удалась, меня резко развернули и прижали могучим торсом к стволу дерева…
Глава 10
– Не надо, пожалуйста, – прошептала я, сжимаясь и внутреннее и внешне, стараясь, стать меньше и незаметнее.
Только вот зверь уже не слушал, начал меня обнюхивать и покусывать, не больно, но вполне ощутимо. А когда в очередной раз попыталась оттолкнуть его голову, сжал мои руки над головой, не позволяя вырваться. Второй рукой закинул одну мою ногу себе на талию.
– Не надо, остановись, пожалуйста, – я тяжело дышала и отчаянно вертела головой, – не буду рассказывать тебе больше истории, слышишь? Буду молчать! И улыбаться не стану! Остановись же ты!
Он коротко рыкнул, очевидно намекая, что недоволен моей болтовней. Но смириться было выше моих сил. Меня трясло от страха, от ожидаемой порции боли и насилия.
Уже привыкнув за короткое время к нему – спокойному, не посягающему на мое тело, было так сложно снова окунуться в эту пугающую атмосферу собственной беспомощности. По щекам потекли слезы.
Мой мучитель это заметил и начал слизывать их с лица, параллельно отпустив руки, и начав гладить меня по голове. Но ногу не отпустил, продолжая прижиматься всё теснее.
– Не надо, пожалуйста, – просила я, всхлипывая и упираясь руками в его плечи, а он всё слизывал капли с лица, потом перешел на шею, чуть прикусил вершинку груди через мокрую футболку, заставляя вздрогнуть и замолчать.
А потом и вовсе одним резким движением задрал футболку прямо до шеи, продолжая покусывать и нюхать уже совсем ничем не прикрытое тело.
Затем резко приподнял меня, а сам встал на колени так, чтобы закинуть одну мою ногу уже себе на плечо. Я покачнулась, но удержалась за дерево, теперь служившее мне второй точкой опоры. Мускулистые плечи на уровне моего живота окаменели, когда он втянул носом мой запах, а потом…
Сначала он уткнулся носом в живот, тяжело дыша. Затем широко лизнул прямо там, пытаясь увлажнить и задел чувствительный бугорок, а я инстинктивно вцепилась одной рукой в его волосы. И сколько угодно можно твердить себе, что лишь для того, чтобы не упасть…
По моему телу прошла горячая волна, но даже самой себе я не могла в этом признаться. Однако звериное чутье не обмануть, будто поняв, что заставило меня замереть и замолчать, он начал вылизывать мое лоно, то поглаживая, то грубо сжимая руками, бедра и живот.
Стон вырвался из моих губ, как я ни старалась его сдержать, и тогда он поднял на меня свои невозможные мутные от страсти и горящие пламенем глаза, медленно поднялся, и, удерживая мое размякшее тело, вошел на всю немалую длину, не разрывая зрительного контакта. Я непроизвольно выгнулась от сильного толчка, вцепившись в его широченные плечи, и глубоко вдохнула.
Кажется, моего мучителя, устроило то, что он видел. Я даже не заметила, что до этого он будто и не дышал вовсе, мышцы были словно камень, а теперь расслабился, прижав меня к себе, начал вколачиваться, уже гораздо быстрее, периодически вырывая у меня из груди всхлипы и стоны.
Не скажу, что я была сильно возбуждена, но мне не было больно. И мое тело в этот раз воспринимало все именно как секс, а не насилие. Я кусала губы, чтобы сдерживать саму себя, потому что не хотела принимать для себя эту действительность.
Не хотела признаваться, что могу добровольно отдаваться своему похитителю. Уж тем более, не должна была получать от этого удовольствия.
К счастью, для моего так воспаленного мозга, все оставалось на уровне инстинктов, я просто не сопротивлялась, не прижималась к нему сама, просто позволяя себя держать, но и не могла бы сейчас сама получить удовольствие, просто ждала, когда кончит он.
