скачать книгу бесплатно
Глава 4
Я решил, что теперь стану жить своей жизнью, а не зацикливаться на ней одной. Элисса – не беспомощный ребёнок, она очень даже продуманная, а иногда и хитрая девочка, и я был уверен, что прекрасно справится без моей гиперопеки. Носиться с ней как курица с яйцом больше не собираюсь. Она нужна мне, это неоспоримый факт. А я ей… Судя по всему, не так уж. Как и мои старания.
Каждый устанет биться в закрытую дверь. А Элисса была для меня именно такой. Закрытой дверью с кодовым замком, шифра которого я не знаю и пытаюсь подобрать вслепую наугад. Не получилось. Сдался ли я? А пусть будет да. Неважно. Уже вообще ничего неважно. Если Эрдан вернётся – хорошо, если нет – я удержусь так долго, как смогу, а потом будь что будет. И с ней тоже. Невозможно спасти того, кто не хочет спастись.
Вот и настало время расставить приоритеты.
Когда я пришёл в себя после ранения, выяснилось, что препараты Эррин, канувшей в Лету, окончательно выветрились из моего организма, и буквально на стену лез от того, как сильно меня тянуло на …хм… постельные подвиги. Даже понимая, что всё это лишь наша звериная природа, требующая пару немедленно для ускорения регенерации, не мог не поддаваться.
А зная, что она сейчас всего через несколько стен от меня, унять желание ещё сложнее. Принуждать же её к близости, даже после всего, было бы откровенно низко и мерзко. Но в этот раз решил не падать ещё ниже и не дрочить в душе, как малолетка.
Просто позвонил одной из своих прежних любовниц и попросил приехать. Плевать. Раньше же, ещё до Элиссы, мы встречались регулярно. И ничего. И позже я порой проводил с ней время. Элика была умной и взрослой женщиной. Одной из наших. Знала, чего хочет. Знала, чего хочу я. И шла на всё вполне осознанно.
Поэтому сегодня ночью, дорвавшись до женской ласки, я получил своё сполна. Уставшая женщина лежала рядом, уснув сразу же, и даже не прикрывшись. А вот совсем недавно стонала и кричала на весь дом. Тоже истосковалась по мне. Во всяком случае так сказала. И даже убеждала, что никого без меня у неё не было. Ну-ну.
Хотя вообще-то мне всё равно. Я не заставлял никого хранить себе верность, она это знала. Для меня в принципе это понятие долгое время вообще ничего не значило. А теперь и подавно.
Спать с ней в одной постели было не так приятно, как с Элиссой, но гораздо приятнее, чем одному. Тёплое, гибкое тело оборотницы с выдающимися формами под боком вовсе не вызывало чувство вины перед той, которая сама по идее должна была лежать сейчас тут со мной. Но если Элиссе так омерзительна мысль близости со мной (да-да-да, по понятным причинам, но результата это не отменяло), то что же мне теперь на сухом пайке оставаться всю жизнь? К тому же, вряд ли это вообще её как-то трогает.
Рано утром в не таком паршивом как вчера настроении я отправился на кухню перекусить, где встретил растерянную пару за готовкой. И почему раньше мне не пришла в голову мысль не ждать от неё изменений, а просто удовлетворять свои потребности, не обвиняя потом в неоправданных ожиданиях зашуганную девочку?
– Элисса, – позвал.
Она быстро обернулась, побледнела и тут же опустила взгляд в пол. И всё равно успел разглядеть там ожидание. Что ещё она от меня ждёт? Наверное, снова что-то плохое. Прям с утра после бурной ночи немедленно примусь теперь её избивать и насиловать вместо зарядки и умывания. А не заметить моё ночное приключение было бы сложно, поэтому был уверен, что она заметила.
Но кроме страха, как всегда, в ней это больше ничего не вызвало. И славно, это было привычно. Ведь знать, что этот мой поступок обидел её, было бы неприятно, а так пара сама развязала мне руки. И всё остальное.
– Хочешь поговорить о чём-то? – мало ли, может есть что-то важное, что её тревожит. Мы столько времени не виделись.
Но она покачала головой, обхватив себя руками. Что ж. Не заставлять же её.
– Тебе не обязательно готовить каждое утро. Мне это не нужно. И в гостиную не приходи вечерами. Я сам буду звать тебя туда изредка. Сейчас у меня нет много свободного времени. Поэтому займись пока чем-то полезным для себя, порисуй там, погуляй, не знаю, найди себе нормальное занятие. Не нужно торчать на кухне как повариха. Если что-то понадобится, обращайся прямо, без этих своих штучек. Поняла?
На самом деле, я ещё боялся не удержаться от своих желаний, оставаясь с ней тут один на один. Потому что даже после того, как и с кем провёл ночь, только увидел её – и всё, снова полная боевая готовность. Но если это я мог хоть как-то контролировать, то вот не хватать её прямо сейчас, обнимая и прижимая к себе, было прямо очень сложно. Как бы я не скучал по сексу, просто по ней я скучал гораздо больше.
Девочка кивнула и спешно засобиралась сбежать, даже оставила посуду, как есть, и направилась к выходу, но не ушла, остановившись нерешительно, явно собираясь что-то спрашивать.
– Что? – как всегда не выдержал.
– Я просто… А где… Эмин?
Да, точно. Пока я валялся в больнице, а её заперли в палате, собаку увезли в питомник. Никто из наших за ней не мог ухаживать, да и он их не выносил, выживу ли я, не знали. Ну а потом мне было вообще не до него. Даже забыл, что в моём доме был ещё один питомец.
– Понятия не имею, – ответил честно.
Она вздрогнула и всхлипнула. Вот как. Собаку ей жаль. А в меня выстрелила, не моргнув глазом. Изнутри опять заскреблась ревность.
– Изви…ни…те… – промямлила и скрылась. Останавливать не стал. А смысл?
Позавтракав и спровадив свою ночную гостью, уехал в офис, дав задание горничной проследить, чтобы Элисса нормально питалась, а охране – притащить псину оттуда, куда дели. Что-то совсем упустил из виду этот момент. Всё же это единственный её друг, раз меня врагом считает. Пса этого, как выяснилось, из питомника отдали уже кому-то, и теперь ребятам пришлось шастать по всему городу в поисках его новых хозяев. Если не найдут, ума не приложу, что тогда делать.
А ведь вроде как ей нравилось говорить со мной… Нравился мой запах… Она сама хотела оставаться в моём доме… Почему же за один миг решила всё перечеркнуть?
Внутри ещё горела обида, что она скучает по собаке, пока я скучаю по ней…
Но нет. Второй раз оставлять Элиссу одну точно не стану, мне хватило прежнего эксперимента. Это же можно с пыткой сравнить – полная изоляция. Чем я только думал тогда, дебил. Теперь же просто дал себе слово отвыкать от неё вопреки всему, даже постоянно сталкиваясь, даже продолжая общаться. И хотя пока у меня выходило совсем хреново, надежды не терял. Мне казалось, что однажды она поймёт наконец, что бояться нечего, и сможет жить полноценной жизнью, хоть и без моего деятельного участия. Отпустить её, конечно, никуда не отпущу, но в остальном – свобода действий. Ещё бы она только хотела действовать… хоть как-то уже…
Поздно вечером мельком (чтобы не зависать на её изображении) просмотрел записи, выяснив, что большую часть дня девочка сидит, уткнувшись взглядом в одну точку и даже не шевелится. Вчера ночью спустилась на кухню попить, но услышала наши игрища, судя по тому, как замерла и повернулась в сторону моей комнаты, и сразу же убежала к себе, заперевшись изнутри и проревев всю ночь.
Разумеется, не от того, что со мной была другая (по идее и раньше были другие, просто домой я их обычно не таскал, но раз у нас всё равно ничего не выйдет, то не бегать же мне вечно по гостиничным номерам). Хотя может где-то в глубине души мне и хотелось показать ей, что вот кто-то из кожи вон готов лезть ради моего внимания, не то что она…
Но подумать, что Элисса стала бы ревновать, даже не мог. С чего бы? Скорее, испугалась, что теперь захочу и с ней так развлекаться. Надо бы ей объяснить всё же, что ничего такого у нас не будет.
Глядя, как горько она плачет, совсем одна, я как-то поумерил свои идеи о необходимости полного безразличия и верности своих поступков. Она же живая. И ей больно. Даже если пыталась меня убить, то теперь она тут снова как в тюрьме.
Да, я больше не считаю её женой, а себя обязанным ей чем-то кроме самого необходимого, но это не значит, что нужно теперь над ней издеваться. К тому же только слепой бы не заметил, как сильно она похудела за это время. Нужно с этим как-то разобраться.
Перемотал немного запись, заметив, как она ложится в постель, глядя в потолок, а потом закрывает глаза, крепко зажмурившись. Переключился на «онлайн» и сразу же вскочил по привычке, намереваясь бежать успокаивать, глядя на то, как она кричит и плачет во сне, но снова перед глазами всплыла картина: я в луже крови и безразличная она рядом.
В конце концов, как-то же она прожила эти две недели, пока я боролся за жизнь? Значит, и дальше справится. Вернулся в свою кровать, ещё хранившую запах чужой женщины, и попытался уснуть. Не смог. Встал и содрал постельное бельё, будто оно виновато в моей бессоннице. Зверь внутри фыркнул. Ему вчера вот вообще не понравилось. Если я хотел его усмирить, то явно просчитался. Потому что его по-прежнему тянуло к паре…
Снова открыл камеры.
Элисса уже проснулась от собственных криков и сейчас просто сидела на постели. Мне даже пришло в голову, что она знает, что я за ней наблюдаю, поэтому так странно себя ведёт. Слишком странно. И выглядит в полутьме как-то совсем зловеще. Маленькая, бледная, безэмоциональная… Ну зато истерика закончилась.
До самого утра мы так и просидели в нескольких метрах друг от друга, разделённые лишь стенами: она, глядя в одну точку на стене, я – на неё. Кажется, настало время принимать уже какие-то более серьёзные решения…
Глава 5
Но в итоге весь день снова провёл в разъездах и поисках информации об Эррин, потому что с каждым днём ситуация в центре ухудшалась, исследования были приостановлены. Я злился на Элиссу, что фактически вынудила меня прогнать единственного стоящего специалиста (ведь все остальные были просто врачами, не имеющими прежде дело с подопытными), но не снимал и своей ответственности. В конце концов следовало всё проверить самому, а не кидаться исполнять пожелания своей, мягко говоря, не слишком откровенной пары.
Убедив себя больше не сталкерить за ней, включил камеры только поздно вечером, когда вернулся домой. Но картинка словно застыла, потому что весь день девочка провела в одном положении, свернувшись клубочком на своей постели.
Глядя на её худенькие плечи, на лицо с тонкими чертами, грустные глубокие глаза я продолжал себе твердить, что нельзя поддаваться своим внутренним желаниям и порывам. Ну и что, что у меня зудят пальцы от желания гладить её, а внутри как цепь натянулась, требуя идти к ней немедленно. Нельзя. Я уже пробовал. Не получилось. Точнее, стало ещё хуже. Но и просто наблюдать, ничего не делая, тоже было сложно.
Вчера вечером я решил поговорить с Элиссой серьёзно, потребовать от неё объяснить, что именно во мне её так пугает и заставить поверить, что бояться нечего. А если ничего не выйдет, то рассматривал вариант на время и правда отправить её в нашу клинику, притащив туда человеческого психиатра. Потому что то, как она себя ведёт, пугало меня с каждым днём всё больше.
И вот какого хрена ей так и не достали Эмина? Сегодня охрана уже огребла за это, и клятвенно обещали завтра притаранить пса живого или не очень. Быстрее бы он уже снова тут объявился, чтобы мне не думать о том, что ей может быть одиноко. Может это снова сработает? Сработало же в прошлый раз.
На самом деле я бы хотел вообще не думать про Элиссу, но не мог.
Вызвал горничную для верности и убедился, что девочка не выходила из комнаты после нашей встречи вовсе. А еду, которую ей приносили, так и оставила нетронутой. И как бы оборотница не спрашивала её, что та хочет, Элисса молчит, просто игнорирует её.
Решив отложить разговор по душам на более удачный момент, а пока сконцентрироваться на главном, утром я сам взял тарелку супа, ложку и пошёл к ней в комнату. Уже понимал, что ещё немного, и одним жильцом в моём доме станет меньше.
Девочка растерялась, но при моём появлении встала с кровати.
– Иди сюда.
Подошла к столу, на который я водрузил нехитрый завтрак.
– Садись.
Послушно села, продолжая отводить глаза и дрожать так, словно перед ней не тарелка с едой, а живой и голодный бенгальский тигр. Чего можно так сильно бояться?
– Ешь.
А нет, измученного, грустного взгляда я всё же удостоился.
– Бери ложку и ешь, Элисса. У меня нет много времени долго возиться с тобой.
И хотя это было правдой, даже самому стало как-то не по себе от того, как говорю и веду себя. Но зато явно подействовало. Потому что девочка опустила голову и зачерпнула горячую жидкость, отправляя в рот и нехотя глотая. Я хмыкнул. Может она просто по-другому и не понимает?
– Вот видишь, как всё легко решается. Или ты хочешь, чтобы я так приходил к тебе каждый раз сам? Может ещё с ложечки тебя кормить, Элисса?
Мотнула отрицательно головой. Хотя я на самом деле рассматривал такой вариант, что она делает это всё специально, чтобы обратить на себя моё внимание. Только не мог понять, зачем. Ещё недавно она готова была терпеть от меня грубость, лишь бы говорил с ней и не оставлял одну больше. Я воспринял это как подтверждение её ко мне симпатии, а сейчас вот думал, что может ей просто нравилось, что я постоянно перед ней прыгал на задних лапках? Скрипнул зубами.
– Ещё ешь.
После третьей ложки, когда решил было уже отправиться по делам, раз всё нормально, а не так, как пытался меня убедить врач в центре, она вдруг закрыла рот ладошкой и бросилась в уборную. Что за…
Войдя за ней, понял, что её стошнило только что съеденным. И даже сам растерялся. Такое имитировать сложно, а значит всё это время она действительно не притворялась и не капризничала, как я подумал.
– И давно у тебя это?
Покачала головой.
– Как долго?
– Несколько… недель…
Значит с тех пор, как едва меня не убила. Неужели правда так сильно переживала? Но если и так, то явно не за меня. Что-то даже не подумал, что для неё в принципе может быть тяжело стрелять в человека. За своей обидой я совсем забыл, кто передо мной. Сам-то после той бойни в лаборатории отходил не один день, а тут…
– Немедленно едем в клинику, тебя проверят. Собирайся.
Она явно хотела что-то сказать, но только сжалась и кивнула. В центр я отвёз её сам. Всю дорогу пара тряслась на заднем сиденье, ничего не говорила, не спрашивала. Вела себя тихо, хоть и утирала слёзы украдкой.
Когда приблизился врач, Элисса посмотрела на меня жалобно и качнулась тоже ко мне, но видимо вспомнила, что не там ищет защиты, и не попыталась отойти или сбежать. Зато взгляд изменился с грустного и испуганного на решительно-колючий.
– Дайте руку, пожалуйста, – попросил доктор, и она побледнела сильнее, но не шевельнулась.
Лишь когда я сам повторил просьбу, медленно обнажила вену, закатав рукав, и подставила под иглу, вновь затравленно глянув на меня.
– Не переживайте, это для Вашего же блага, всего лишь анализы.
На её лице отразилось удивление, будто произошло что-то из ряда вон. Если честно, я понял сразу, что она решила, что везу её в лабораторию. И тут тоже посчитала, что буду сам контролировать очередной эксперимент. Но всё равно ничего не сказал ей. Она мне не верит, тогда толку-то? Пусть убеждается лично. Но всё равно этот страх и боль в её глазах, а потом жуткое смирение моим командам и злость добрались до самых глубин моей души.
– У Вас что-то болит? – начал врач опрос, но она теперь вовсе на него не реагировала.
Тогда пришлось опять подключаться самому.
– Отвечай на вопросы, Элисса. Что у тебя болит?
Вздрогнув, она покачала головой отрицательно. Создавалось ощущение, что кроме меня вообще ничего не слышит и не воспринимает. И с учётом принятых мною решений, это мне больше не нравилось. Я хочу, чтобы она уже начала общаться хоть с кем-то ещё. Чтобы у неё появилась отдельная от моей жизнь. Чтобы я не ощущал себя привязанным к той, кто ненавидит меня настолько, что готова убить. От связи нам не избавиться, но я не хочу носиться с ней каждый день!
Ведь стало бы гораздо проще, если бы она занималась тем, чем занимаются обычно другие молодые девушки – гуляла с подругами, ходила по магазинам, салонам, что там ещё бывает? Могла бы рисовать, проводить время со своей собакой. А я, зная, что у неё всё отлично, перестал бы дёргаться вечно!
– Мы все видим, что с тобой не всё в порядке. Скажи, что тебя тревожит.
Голос отдавал металлом. Хотелось скорее со всем разобраться и закончить эту неприятную для всех встречу. Но она опять покачала головой и ни слова не сказала. Словно специально!
Как лечить человека, который всеми силами отказывается от помощи?! Какой толк во врачах, если она делает вид, что кроме нас двоих тут вообще никого нет?!
– Ты так и будешь молчать? – рявкнул я от бессилия, за что словил её презрительный взгляд.
Она? На меня? Вот так. Смотрит?!
Резко встал.
– Результаты сообщите мне по телефону. Идём.
Пара безропотно пошла за мной.
– Что с тобой не так, Элисса? Даже после того, что ты сделала, я пытаюсь тебе помогать, но ты и в этом умудряешься вставлять мне палки в колёса. Что ты за человек такой?
Она открыла рот, изогнув губы так, словно собиралась сказать что-то едкое, но передумала и молча села в автомобиль. Наверное, подумала, что иначе разозлюсь и оставлю её тут. И опять эта давящая тишина. Ладно. Как хочет! Пусть молчит!
– Иди к себе, – отдал приказ по приезду.
Она подчинилась. И снова пролежала до вечера в одном положении, подтянув колени к груди и глядя в стену. Даже не рисовала ни разу, хотя до этого не оттащить было. Вот что на этот раз?! Она же дома, убедилась, что я возил её на обследование, а не для наказания. Так что это за сцена?! Будто специально заставляет меня чувствовать себя уродом и тюремщиком!
Врач, которого я перед приёмом заставил снять белый халат, как и всех остальных в клинике на сегодняшний день (снова делал это на автомате, создавая ей более комфортные условия), перезвонил мне позже и рассказал, что её невозможность усваивать пищу – это скорее результат нервного истощения, чем какой-то физической болезни. Он проконсультировался с человеческими врачами и прописал целый список разных препаратов. Позже я занёс ей все прописанные лекарства с инструкцией по применению и несколько раз повторил, что запрещаю пропускать. Безразлично она при мне приняла всё необходимое и снова молча села на постель.
– Если не станешь принимать всё сама, придётся снова везти тебя в клинику. Думаю, ты этого тоже не хочешь, поэтому будь послушной, как обещала когда-то.
За все свои усилия я удостоился целого… кивка… Разобрался. Блядь.
Глава 6
Следующим днём один из моих ребят наконец-то притащил коробку с Эмином. Собакой-Эмином, разумеется. Брать его на руки без неё ни один из барсов не мог – мало того, что мы на генетическом уровне не выносим собак, так ещё и шерстяной комок будто бы ненавидел нас всех по умолчанию. Просто весь в хозяйку.
И я поспешил с этим ценным грузом к ней в комнату. Мне хотелось уже убедиться, что сейчас с ней всё станет как раньше, до этого выстрела. Она будет общаться с собакой, рисовать, говорить со мной иногда, я – заниматься делами и просто нормально жить, лишь изредка проводя с ней время. И тогда у меня перестанет ныть внутри предчувствие чего-то нехорошего.
Когда я вошёл, Элисса смотрела с непониманием и испугом, лишь встала, снова вытянувшись по струнке, но молчала. Тогда выпустил пса на пол, и он с радостным визгом кинулся к ней.
Девочка упала на колени, начала обнимать его, гладить, вроде бы даже чуть не расплакалась. Надо же. Мне так не радовалась.
Видимо, осознав, что они тут не одни, она прекратила поток нежностей, подняла на меня глаза и тихо поблагодарила. Просто «спасибо». Ладно. Я пожал плечами и собирался уйти, не ответив, как вдруг:
