скачать книгу бесплатно
Но так как всё здесь было ей знакомо, то оставил её у входа, а сам спокойно отправился парковать машину, зная, что не заблудится. Зато когда вошёл в просторный холл, был несколько удивлён открывшейся картиной. Моя девочка яро спорила с какой-то девчонкой из наших, одной из новеньких вроде. Прислушался.
– Сюда нельзя с собаками! – убеждала её девушка.
– Вообще-то мне тут всё можно, – недовольно возражала ей Элисса. И так уверенно, что я улыбнулся. Зная, что я тут главный, она чувствовала здесь себя комфортно и спокойно. Верила, что я могу решить любую проблему и по умолчанию всегда встану на её сторону.
– Почему это? – девушка даже опешила от её наглости.
– Потому что.... – моя крошка оглянулась в поисках меня и победно улыбнулась, заметив меня в дверях.
Спокойно подошёл ближе.
– Потому что она со мной, – пояснил сотруднице мягко, но та отступила испуганно. Плюшевым мишкой я был только рядом с Элиссой, остальные знали, что злить меня не нужно, а перечить без повода или ослушаться прямого приказа – себе дороже. Дисциплина в прайде была важна, поэтому стараясь быть справедливым, оставался жёстким. Эту мою сторону пара не знала теперь. И мне бы не хотелось, чтобы узнала.
– Скажите ей, что мне всё можно, – Элисса облокотилась на мою руку спиной, когда приобнял её.
– Ей всё можно, – подтвердил я послушно, ухмыляясь про себя тому, как при виде меня она стала ещё увереннее и спокойнее. Девчонка стушевалась, извинилась и исчезла.
– Ну и что ты мне тут сотрудников запугиваешь? – шепнул своей крошке.
– Я? – искренне удивилась она и тут же наябедничала. – Это вот она Эмина пускать не хотела. А я ничего не делала.
Я развернул её к себе, заправляя за розовеющее ушко прядь.
– Ничегошеньки, да?
Девочка закивала.
– Ты у меня милая и невинная кошечка, а они все нехорошие?
– Угум, – довольно мурлыкнула она, прижимаясь ко мне и заглядывая в глаза.
То ли шутила, то ли всерьёз считала, что при виде неё я становлюсь слепым, глухим и послушным. То есть влюбленным по уши.
– А пусть это… чай нам сделают тот… с печеньками. Можно? – переключилась на другую тему, убедившись, что я как всегда на её стороне.
– А почему сама не попросишь? Секретарь тебя знает.
– Ну… хочу, чтобы Вы.
– Ишь ты какая.
– А я Вам… – она покраснела. – Ну сами знаете что.
– Элисса, ты не думала над тем, что за чай с печеньками хватит и поцелуя? Не дороговато ли для него то, что я знаю?
Она покраснела ещё больше и покачала головой. Вот специально же это делает, чтобы я теперь весь день до дома думал об этом и мучился. Но чай с печеньками организовал конечно. Как ей отказать. Тем более в такой малости.
А уже всю следующую неделю мы готовились к её отъезду. Потому что я не мог сказать ей «нет» в принципе. Это было выше моих сил. И ведь понимал, что, наверное, следовало бы именно сейчас делать вид, что ничего не произошло, как делал до этого. Именно теперь попытаться не баловать её и потакать капризам, а наоборот – поддержать её другую сторону, ту, которую видел только я, когда мы оставались вдвоём. И я не про её робкую раскрепощённость и стопроцентное мне доверие.
А про то, с каким спокойным упрямством успокаивает меня, если мне иногда снятся кошмары. Как прижимает к себе мою голову, сворачиваясь вокруг неё калачиком, гладит мои волосы и шепчет, чтобы я ничего не боялся, что она тут, и никаким плохим снам не позволит меня пугать. Как с какой-то невероятной тёплой нежностью принимает эту мою слабость, даже не зная, из-за чего она, ведь я не мог ей признаться, что вижу в тех жутких снах (к счастью, редких – это раз, а два… Элисса словно чувствует их раньше и чаще будит меня на моменте, когда ещё только вижу очертания лаборатории. Первое время я не понимал, как она это делает, а потом сообразил, что метка работает в обе стороны, а её сон более чуток. И мне везло, что она не задумывается о природе своих ощущений).
Ещё если в прайде случались проблемы и порой я приезжал домой раздражённым, то первое время старался её избегать, чтобы не напугать ненароком. Только как оказалось, в мою маленькую пару встроен мой персональный выключатель любых негативных эмоций.
Подкрадываясь ко мне кошечкой, она крепко обнимала и целовала меня, поднимаясь на носочки и заставив склониться над ней, а потом спрашивала, что случилось. И я рассказывал то, что мог ей рассказать. Она просто слушала. Не давала мне советов, не говорила, как следует поступить, лишь каждый раз напоминала, что я со всем обязательно справлюсь, а потом отвлекала наиболее действенными способами.
Мне казалось ещё с месяц назад, что не бывает любви больше моей. Но чем больше времени я проводил с ней новой, тем больше понимал, что начинаю любить ещё сильнее. В Элиссе каким-то чудом уживалась легкомысленная, капризная девочка и нежная, заботливая девушка (реже и только наедине со мной). И мне казалось, что первая её часть – из-за отсутствия нормального детства, поэтому часто таскал её в разные там парки, покупал сотни пакетиков с всякими блестящими украшениями, которые она так любила, и вагоны сладостей. И видел её искреннюю, почти детскую радость в ответ.
Вообще после каждого исполненного мною её каприза, Элисса становилась словно увереннее. Порой мне даже казалось, что это какая-то проверка неосознанная. Вроде как, если любит, то и это спустит с рук. И я спускал. И потакал всему. Потому что хотел быть для неё тем, кому бы она верила безоговорочно, кто поддержит её в чём угодно, и будет за неё всегда.
Но в моменты, когда самому было тяжело, тоже теперь шёл к ней. Как раз за теми словами, что я сильный, что я справлюсь. Она говорила это как-то по-особенному, заставляя меня сию минуту поверить. Просто не представлял, как могу жить без неё. Не представлял, что было бы, если раньше бы сдался и отпустил её, как она хотела. Она стала не просто моей второй половинкой, она стала центром моей жизни. Потому что если её у меня не будет, то не будет вообще ничего.
Оттого собирать её чемоданы было сложнее всего. Вот так добровольно позволить ей быть далеко от меня. Теперь, когда на ней есть метка, это мне ничем особенным не грозило, но я так боялся, то там она найдёт много новых знакомых и я стану ей просто не нужен. Или останусь добрым, слишком взрослым для неё мужем, который вообще-то не единственный мужчина на этой планете, а она найдёт себе кого-то, кто ей… больше подходит…
– Вы чего? – Элисса коснулась моей руки и заглянула в глаза.
– Да так, ерунда.
– У Вас такое выражение лица, Эрнард… Там точно ерунда?
– Точно, – улыбнулся и потянулся, чтобы её поцеловать.
Она увернулась.
– Вы боитесь, что я уеду и забуду про Вас, да?
Метка позволяла ей чувствовать мои эмоции, но никак не читать мысли. Неужели так хорошо меня изучила и понимала?
– С чего ты взяла?
– Ой, как будто я не вижу, как Вы смотрите на мои вещи, и на билеты, а ещё на мои кисти и мольберт. Вас теперь даже карандаши раздражают.
– Я не хотел ничего такого…
– Я не об этом, – перебила она, – они и не должны Вам нравится, главное, что мне нравятся. Я о другом. Вы меня стали к ним ревновать.
– Вот ещё.
– Ничего не ещё, Эрнард! – состроила она укоризненную мордочку. – Я всё вижу. Вы не хотите, чтобы я уезжала.
– Не радоваться же мне, – прозвучало как оправдание, но кажется Элисса снова имела ввиду что-то иное, потому что кинулась меня обнимать.
– Я же всё равно буду Ваша, чего Вы переживаете? Думаете, наверное, что вдруг кто-то мне другой понравится, да?
Я аж дар речи потерял. Во-первых, от её уверенного тона, во-вторых, от того, насколько точно определила мои страхи. И что ей ответить? Что правда боюсь, что она меня разлюбит? Так ведь даже ещё не сказала, что любит вообще-то… Да. Она спрашивала, люблю ли я. Переживала, что я люблю больше, чем она. Но ни разу не сказала мне этих слов.
И вот вроде я взрослый мужик, и никогда не думал, что какие-то признания вообще будут для меня иметь значение. Но каждый раз, когда шептал ей, что люблю, а она лишь крепче обнимала и целовала, у меня сердце замирало от её молчания. Я ощущал её привязанность, её нежность, да что там – её желание, поэтому был уверен, что не безразличен. Но как можно почувствовать любовь? А сама она никогда не говорила. Не просить же её… В частности потому, что если на прямой вопрос она ответит «не знаю» или «не уверена» («нет» вряд ли скажет, конечно), то я наверное умру. Мне невыносимо хотелось, чтобы Элисса меня любила…
– Эй, Вы вообще меня слушаете? – она помахала ладошками перед моим носом.
– Эй? – переспросил и нахмурился, пытаясь сделать это грозно.
Моя девочка сначала стушевалась, а потом улыбнулась, как всегда улыбается, когда подлизывается.
– И что Вы мне сделаете? – и с таким интересом это спросила, что стало ясно: ей и правда интересно, что я ей сделаю, если буду чем-то недоволен.
– А как ты думаешь? – погладил её по розовой щёчке.
– Если честно, вообще не представляю, – вздохнула она и уселась мне на колени. – Вы слишком хороший, чтобы меня наказывать.
– И ты этим успешно пользуешься, да?
– Ну не прям уж пользуюсь, – она расстегнула верхнюю пуговицу моей рубашки.
– Что ты делаешь, Элисса?
– Извиняюсь, – объяснила она как само собой разумеющееся и наклонилась, оставив поцелуй на моей шее. Но тут же вскинула голову, взмахивая волнистыми волосами. – Но вообще-то я ничего такого не сделала. Подумаешь, сказала так. Это Вы нервничаете, а я должна извиняться, несправедливо же.
На самом деле я тоже ничего не видел плохого в её поведении. Даже чувствовал, что это она меня так дразнит специально. «Дёргает за усы», чтобы отвлечь. Может думала, что как иногда бывало после подобного, закину её на плечо и унесу «наказывать» в комнату, не знаю. Но я что-то и правда слишком сильно увлёкся своими переживаниями, а нужно ещё было всё проверить на месте и придумать, кого и как отправить с ней, чтобы всегда были рядом. Естественно, это не должны быть только мужчины…
Глава 6
Элисса поставила руки на талию и заявила твёрдо:
– Не нужен мне никто, Эрнард! Я и сама отлично справлюсь, зачем за мной следить?
– Не следить, а присматривать и защищать.
– Ну от кого? Вот от кого, скажите? Кому я нужна?
– Из-за меня кто-то может тебе навредить. Это не обсуждается.
Она приблизилась и погладила меня по плечу:
– Ну не надо, а?
– Не подлизывайся, это не обсуждается.
Элисса нахмурилась и даже отвернулась. В этот раз не стала мне даже угрожать, что никогда вот целовать меня не будет. Вздохнула демонстративно.
– Лааадно. Ладно! Но Вы мне должны.
– Как отлично. Я переживаю за твою безопасность, и я же тебе и что-то должен.
– Да бросьте, Эрнард, Вам понравится отдавать долг.
Я рассмеялся. Вот после таких заявлений сразу хочется приступить и отдавать ей «долг» немедленно. Видимо, ей важен сам факт, что соглашусь хоть на такую уступку.
– Я говорила, что Вам идёт, когда улыбаетесь?
– Не помню.
– Значит, говорю. Улыбайтесь. Вы очень красивый, когда улыбаетесь.
– Хорошо, – согласился, – теперь буду всегда улыбаться.
– Ну не надо всегда, а то все подумают, что Вы всё…
– Что всё? – усмехнулся над её размышлениями.
– Ну… не серьёзный какой-нибудь. А Вы же серьёзный. Вас все слушаются. Даже, мне кажется, боятся. Хотя что Вас бояться, да?
– Ну тебе нечего, да.
– Ну мне-то и так понятно, – заявила она, вновь вызывая мою улыбку и тут же переключилась. – Вы же сами повезёте меня в аэропорт? Я не знаю, как летать в самолёте. Волнуюсь немного.
Она, наверное, и прежде никогда не летала. Зато смотри как собралась, «сама могу» говорит. Эх. Как её отпускать вот?
– Больше тебе скажу, я с тобой полечу.
– Правда?!
Элисса бросилась мне на шею и принялась зацеловывать моё лицо.
– Провожу тебя, проверю сам всё, потом уеду.
– Может не уедете? Вдруг Вам понравится? – она продолжал висеть на мне, поэтому пришлось подхватить её на руки, чтобы удобнее было. Только ответить не успел, потому что она стала серьёзной. – Но я понимаю, что у Вас тут дела и обязательства. Зато мы будем скучать друг по другу, представляете, как приятно будет встречаться потом.
– Представляю, – а что ещё мне делать? Только представлять.
Пара провела носом по моей щеке.
– Мне придётся взять немного Ваших вещей. Я не смогу без Вас засыпать.
– Тогда я оставлю себе пару твоих, потому что тоже без тебя не могу.
Она вдруг посмотрела мне прямо в глаза.
– Всё хорошо?
– А почему ты спрашиваешь?
– Я… не знаю… мне кажется… ты очень переживаешь…
Я сглотнул, сжав её чуть сильнее, а Элисса почему-то смутилась и спрятала лицо у меня на плече, щекоча волосами мой подбородок.
– Можешь всегда со мной так говорить? – не удержался.
Она подняла извиняющийся взгляд:
