скачать книгу бесплатно
Вопросы, что они обсуждали с Айвери, она конечно не забыла. Но справедливо рассудила, что они подождут до завтра. Вражеские воины настигли их примерно в обед, пока они собрали всех раненных, пока лошади нашли дорогу к дому (дедушка Эвир был несомненной прав), оба солнца уже зашли за горизонт. И ей, и Аману нужно отдохнуть. О воинах тоже есть кому позаботиться.
Засыпая, Эммили думала о том, по какому же невероятному стечению обстоятельств ей удалось вновь открыть в себе подобие энергетического портала. И эта идея появилась так неожиданно, когда поняла, что силы сына не достаточно для борьбы. Раньше ей и в голову бы не пришло пробовать. Но именно эта попытка спасла им жизнь.
Теперь поняв, как это работает, она вновь закрыла глаза, мысленно открывая заслонку, позволяя пройти энергии сквозь себя. На коленях завозился Аман, и она немедленно прекратила.
Он тоже чувствует. Ну конечно.
Если она смогла когда-то передать силу его отцу, то сможет и ему. Ведь Аман – одновременно и часть проводника и часть черного дракона с огромным потенциалом. Теперь каждый вечер, пока будут силы, она станет открывать портал для сына, наделяя его все большими объемами энергии. Чтобы защитить. Чтобы никто больше не мог причинить ему вред. Во всяком случае, пока он ещё не нашел иной проводник…
А на утро Эммили пришлось пожинать плоды того, что вчера она заехала во дворец через главный вход, а не со стороны конюшни. Собственно это был и не её выбор, а коней в упряжке.
– Госпожа, о Вас говорит весь дворец! – Щебетала Эльма, бросая восхищенные взглды.
– И ты мне расскажешь, что говорит обо мне весь дворец?
– О госпожа! Люди ещё не отошли от Вашей милости и разрешения входить в храм, как вчера Вы спасли пятерых воинов-драконов.
– Не понимаю, Эльма, на нас напали, я просто собрала раненных.
– Госпожа! – Служанка всплеснула руками. – Они рассказали, что наследник испепелил врагов, обернувшись в дракона, и в таком раннем возрасте! На это требуется недюжинная сила! Теперь его еще больше боятся и почитают! Трон в надежных руках, госпожа! А Вы… Просто Вы же женщина.
– И что?
– Ну как же. Не женское это дело, возиться с раненой стражей. Вы могли вернуться и отправить за ними войско, но Вы привезли всех выживших. И сами погрузили их в карету. И управляли ею! Это же просто невероятно!
В ее голосе было столько обожания, что Эммилия невольно заподозрила в актерстве. Но нет, девушка выглядела вполне искренней.
– Эльма, что невероятного в том, что я управляла каретой?
– Вы мать наследника! Драконы должны были умереть за Вас обоих! Это их долг и предназначение. Но Вы совсем не обязаны им помогать, да и никто из женщин гарема или высших дракониц не стал бы, ведь посчитали бы это не достойным. И ещё побоялись бы. А Вы…
– Ладно, не разделяю твоего восторга. Но я рада, что все живы, и даже что-то там рассказали. Попрошу тебя отправиться к генералу, знаешь, где он находится? – Торопливый кивок. – Отлично, пусть собирает совет в кабинете короля в полдень. Передай, пожалуйста. А после этого пригласи туда госпожу Алью и сама приходи, обсудим дела во дворце.
– Как прикажете, госпожа!
Радостно служанка убежала исполнять поручения. Видимо раньше была тут просто горничной, а теперь прислуживает матери наследного принца, поэтому её все так вдохновляет. Излишняя эмоциональная подвижность и непоседливость, как и болтливость Эльмы не раздражала Эммлии, вызывая лишь скупую снисходительность.
А после вчерашнего сильного всплеска во время нападения на чувствительность Эммилии будто опять надели непроницаемый кокон, будто лимит был исчерпан. И по большому счету, её это вполне устраивало.
Глава 13
Войдя за руку с Аманом в кабинет Эммили никак не ожидала, что поклонившись ей так низко, как позволяла комплекция, каждый из воинов совета подойдет к ней и лично пожмет руку, которую к двадцатому рукопожатию уже ломило.
Ей не были приятны прикосновения чужих мужчин, но они так искренне благодарили её за отвагу и спасение их соратников, что она не стала их останавливать. В конце концов, для них это важно, а ей безразлично и не сложно. Она воспринимала необходимость своих действий как факт, не задумываясь над мотивами, просто отстраненно анализируя ситуацию и принимая решение исходя из объективных условий.
Если угроза для её сына не была устранена в полной мере, то и помогать никому бы не стала, по умолчанию выбрав в приоритет безопасность Амана. Но, разумеется, рассказывать это каждому встречному не имело смысла. Если уж так сложилось, что драконы восприняли произошедшее как милость Великого алмазного духа и благословение, то пусть продолжают так думать, это лишь поможет ей укрепить свои позиции во дворце. Теперь её называли за глаза спасительницей. А на наследника смотрели с уважением и ещё большим благоговением.
Пусть так.
История невероятного спасения королевской стражи при нападении врагов так воодушевила армию, что воины готовы были выступать уже сегодня и «идти на смерть за свою королеву».
– Ну, во-первых, на смерть-то как раз идти не стоит. А во-вторых, королевой станет супруга Его величества, коей я не являюсь, а потому прошу не вводить никого в заблуждение и не называть меня так в будущем.
– Простите, госпожа Эммилия, – генерал снова поклонился, – просто воины почитают Вас, и у нас снова появилась вера в победу с Вами и наследником, что в таком юном возрасте уже сильный и отважный дракон.
– Я все понимаю, и боевой настрой – это отлично, но перед наступлением необходимо все хорошо обдумать. Особенно Ваши данные о том, что на нашей земле пока нет вражеских войск. Либо Вас ввели в заблуждение, либо они появились там намеренно, ожидая именно нас. В таком случае возникает вопрос, кто мог сообщить сведения о том, где мы можем находиться, врагу? Если в рядах наших воинов есть противники наследника…
– Это невозможно, госпожа!
– Но факт остается фактом, генерал. Вне подозрений только убитые и раненные стражники. Хотя даже один из них мог быть предателем, которого потом предали свои же.
– Госпожа…
– Вы все можете обращаться ко мне по имени, так же как и я обращаюсь к Вам по имени или должности, мы обсуждаем серьезные вопросы, в которых неуместны реверансы. Я понимаю Ваше нежелание верить в предательство, но оно совершилось с высокой долей вероятности. И в наших интересах выявить слабое звено и избавиться от него.
– Слабое звено?
– Предателя, генерал.
– Что ж… Эммилия, если Вы настаиваете, мы проверим, хотя замыслить недоброе против наследника рода – подписать приговор себе самому. Великий алмазный дух не прощает такой подлости. Да и предать принца означает проститься с троном в руках врага, кто в здравом уме согласится на такое?
– Например, господин советник, – послышался голос молодого воина с самого дальнего ряда, и на него все обернулись. – Я не обвиняю, просто констатирую факт.
– Вот с него и начните проверку. Где был, с кем общался. Потом, если подозрения не подтвердятся, – каждого, кто находился здесь при разговоре о моем отъезде в монастырь. Кстати, к монастырю тоже необходимо отправить несколько хороших воинов. Там находится принцесса дружественного нам государства, если с ней что-то случится, мы обретем нового врага. И я решительно не понимаю, почему их войско ещё не выступает на нашей стороне.
– Советник посчитал лишним просить о поддержке.
– Ну разумеется, сдаться можно и без поддержки. Однако мы с Вами планируем сражаться за свою свободу. Направьте лучшего дипломата, подготовьте приветственное письмо от имени… короля и его наследника, подарки, что положено в таких случаях. Завтра необходимо отправить гонца…
Нужно отметить, что в отсутствие Эдварда, ни один из воинов, независимо от их этнической принадлежности, не высказывал идей о капитуляции. Напротив, поняв, что новая госпожа поддерживает их мнение о необходимости отстаивания своих границ, а также может предпринять реальные действия по спасению их соратников, все воспряли духом, высказывая все новые и новые планы по осуществлению поставленных целей.
Правда, выяснилось, что «дипломатами» обычно выступали челны королевской семьи или приближенные к трону. Уезжать из дворца, повторно подвергая опасности сына, Эммили не желала. Значит, нужно найти «план Б».
Полагаясь на опыт старого генерала и личный здравый смысл, она снова начинала закипать от того, как безответственно поступал король, бросив свою страну на произвол судьбы. Если уж он так поступил с подданными, защищать которых – его главная прямая обязанность, то разве стоит удивляться, что поступил когда-то с ней вот так?
Его величество не пришел познакомиться с сыном ни в день их появления. Ни на следующий. Ни через неделю. Почти. Похоже, ему вообще была безразлична не только она сама (что являлось очевидным исходом всего их взаимодействия), но и их сын. Ведь у этого мужчины нет сердца. Поверить в то, что он до сих пор не в курсе, она не могла.
И с одной стороны, его отсутствие позволяло относительно спокойно жить в замке и отстаивать права сына, добиваться его признания и обеспечивать условия для дальнейшей жизни в этом мире, раз на Земле совершенно точно не сложилось. Но с другой, где-то за холодным равнодушием ко всему происходящему, на самом дне души под толстой коркой бесчувственности нервно метался страх, что король неожиданно вернется и заберет у неё ребенка, отстранит от него, заперев в каком-нибудь подвале, а он мог, ещё как. И поэтому она надеялась, что их встреча состоится далеко не скоро, а к этому времени она успеет снискать благодарность и поддержку его окружения, обеспечив себе вариант для отступления или, напротив, нападения. В конце концов, именно она сейчас занимается спасение трона.
Но ни единой душе, даже под пытками, она не призналась бы в своем тайном страхе и надеждах. Среди тех людей и драконов, что встрепались ей сейчас, она пока не видела ни единого знакомого лица, кроме госпожи Альи и советника, которые пока держали рот на замке, не рассказывая её историю остальным.
Напрямую её никто ни о чем не спрашивал. То ли так было принято, то ли просто сам факт того, что она по рождению является матерью наследника трона, делал её вроде как неприкосновенной даже с клеймом позора. И Эммилия не знала, как они отреагируют, узнав всю правду. Если раньше кому-то не придет в голову, что человечка – рабыня с этой меткой, вообще-то сейчас, по сути, управляет страной, в которой её официально признали прокаженной и унизили. И сделать это могли только по приказу короля.
Хотя если все вокруг называют его безумным (с чем она, несомненно, была согласна, но держала свое мнение при себе), то может просто его решениям не доверяют? Ну наказал, сделал персоной нон грата, а после сам же приблизил.
К счастью, никто из военного совета не поднимал ни один из вопросов, которые вереницей неслись в её голове. Хотя внешне девушка казалась собранной и отстраненной одновременно. Ловя свое отражение в зеркале, она даже спустя семь лет не узнавала себя новую, с отрешенным взглядом и абсолютным хладнокровием ко всему.
Приняв решение в первую очередь получить поддержку ближайших соседей, а затем совместно выступить против уже общего врага, до того момента усилив охрану границ, но не переходя в наступление, совет начал расходиться. И хотя большинство уже не называли её госпожой, все равно кланялись едва не касаясь волосами пола. Но своего раздражения Эммили старалась не показывать.
Не объяснять же им, что такое подобострастие заставляет её вспоминать прошлое и бесит. Возможно они размышляют иначе, стараясь угодить бывшей заклейменной человечке, но получают совершенно противоположный эффект.
Когда кабинет опустел, к ней подошел тот самый молодой воин из драконов, что предложил начать поиск предателя с советника. Он будто случайно задержался, чтобы остаться с ней наедине, если не считать следующего за ней по пятам Амана.
Глава 14
– Госпожа Эммилия, меня зовут Арлан и я служу уже…
– Арлан, Вы остались для того, чтобы поговорить со мной наедине. И я настоятельно прошу начать сразу с сути. Если после того, что Вы мне скажете, у меня возникнут вопросы по Вашей службе, я их задам.
Выслушивать после нескольких часов непростых обсуждений ненужную информацию, с учетом того, что пора было покормить сына и провести с ним время, Эммилии не хотелось. Понятно, что у каждого воина есть какие-то свои потребности и возможно просьбы, но все же в первую очередь она – мать, а уже потом регент при наследнике, решающий государственные вопросы и судьбы подданных. Тем более, к последней роли ей ещё привыкать и привыкать.
– Простите, да, разумеется, госпожа, – и поймав её безразличный взгляд, совершенно без смущения продолжил. – Я знаю, что Вы интересовались местом нахождения принца…
Он замолчал, а Эммили приложила максимум усилий, чтобы продолжать выглядеть спокойной, не показав, как на самом деле её волнует этот вопрос. С этими драконами всегда нужно быть на стороже.
– И разумеется, Арлан, эта драматичная пауза в Вашей речи имеет прямо таки наиболее важное значение.
Вот тут воин все же смутился.
– Простите. Просто я был одним из сопровождающих принца при отбытии и могу предположить, где он находится.
– Так предполагайте, прошу Вас. Не скромничайте.
– Дел в том… Что для начала мне хотелось бы понимать, для какой цели Вам необходима эта информация.
– Вот как. Считаете, что я обязана объяснить Вам мотивы всех своих вопросов и поступков? – Скептицизм её слов можно было потрогать руками, настолько он был осязаем. Каждый раз, когда кто-то пытался ей в чем-то указывать или ущемлять её свободу, Эммили почти теряла свой безразличный вид, вспыхивая злостью. Иногда ей самой казалось, что это единственная эмоция, которая осталась в ней в полной мере.
Одновременно с тем, как последнее слово сорвалось с её губ, воин схватился за голову и упал на колени, умоляя его простить. Приподняв одну бровь, Эммилия взирала на эту сцену, посчитав очередным следствием царящих тут не вполне здоровых порядков, пока не почувствовала выброс силы сына. При этом Аман стоял рядом, нахмурив брови, а его зрачки сияли гораздо ярче, чем обычно.
Он всегда чувствовал её, но в этом мире выбросы силы участились и усилились. Было ли дело в родном ему мире или том, что он чувствовал угрозу чаще, или всплески её эмоций. А может ребенок просто устал от сложного перехода в портале и большого количества людей и нелюдей вокруг…
Присев рядом с сыном, девушка гладила его по голове, шепча теплые слова, пытаясь в шутку попросить «прекратить мучить дядю», но только когда сама отвлекшись на успокоение сына, перестала испытывать злость, он остановился. Детское личико разгладилось и приняло такое выражение, будто он просто показал ей божью коровку (здесь их не было, только на Земле), а глупая мама переполошилась.
Эммили смотрела на мальчика и понимала, что срочно нужно найти хоть какого-то дракона со второй сущностью, которому можно признаться в проблеме и доверить обучение. Если она сама могла подавлять в себе негативные эмоции, то он в последнее время реагировал на все особенно остро. Никто не понимал, что эти выбросы силы наследника напрямую связаны с её внутренним состоянием, ведь внешне демонстрировала спокойствие. Но она-то прекрасно видела, что однажды сын может сорваться и всерьез навредить тому, кто даже по случайности сильно разозлит её.
Арлан, продолжая покачиваться и извиняться, встал на ноги. Видимо, дракон посчитал это своего рода наказанием. А признаться, что Эммилия сама испугалась, было нельзя.
– Арлан. Мне жаль, что Вам пришлось испытать сейчас. Но впредь прошу учитывать, что отчет я никому давать не намерена. Если Вам нечего мне сказать, то можете удалиться. Никаких последствий для Вас не будет, поэтому можно уже прекратить просить меня о прощении.
– Я просто… не хотел бы… чтобы принцу… грозила опасность… во дворце.
– Поясните.
– Если Вы намерены очистить трон от других претендентов, то могу заверить, что принц никогда и не собирался его занимать.
– Так вот в чем дело.
Если бы этот разговор произошел здесь несколько лет назад, то Эммили бы устыдилась своего поведения и резкости, а тем более боли, что ему пришлось испытать. Получается, что здесь есть хоть кто-то, кто поддерживает Арселя. И это хорошо. Она считала, что принц вырос полным изгоем. Но если его поддерживают и за то время, что они не виделись, он не превратился в чудовище, подобное старшему брату, то передать ему управление страной стало бы лучшим из решений. Но и раскрывать все карты перед драконом, которого она видит второй раз в жизни, тоже было бы опрометчиво.
– Когда-то мы были знакомы с принцем Арселем, и мне хотелось бы узнать о его судьбе. Вы знаете, где он?
Воин замялся. Знает. Но как и она, боится рассказать всей правды, не будучи уверенным в мотивах. Отлично. Это подходит.
– Тогда не говорите мне. – Взгляд, полный непонимания стал подтверждением того, что хотя ей и демонстрируют уважение, но все ещё ожидают подлянок, пыток, наказаний и прочего.– Я не ошиблась, Арлан. Не нужно говорить мне. Скажите ему. Что я здесь. Расскажите про наследника, про ситуацию при дворе. Пусть принц сам примет решение, возвращаться ли ему сюда. И если это возможно, исполните мою просьбу в максимально сокращенные сроки.
– Но я на службе.
– Я освобождаю Вас от службы на время исполнения поручения. Передайте Арселю официальное приглашение во дворец от имени наследника трона. Мы отменяем приказ о его изгнании, и ему более незачем скрываться от своего народа впредь. Как во дворце, так и в любом другом месте страны.
На лице воина застыло изумление. Да, из-за внешнего вида младшего принца его и прятали от подданных. Еще прежним королем ему настрого было запрещено выходить «в люди» (ну не в драконы же в самом деле, эта вечная путаница с устойчивыми выражениями с Земли, даже при единстве языка всегда путала Эммилию). Каждый из слуг, кто видел Арселя, должен был дать обет молчания. А только что она решила изменить всё одним махом.
Но если уж совсем честно, то она не считала свое решение слишком смелым или опрометчивым. Тот факт, что её – человека на все сто процентов ещё и с клеймом позора приняли тут только потому, что подарила стране наследника, означал готовность подданных и познакомиться с младшим сыном почившего короля и братом настоящего.
Если бы Эммили могла повлиять на положение Арселя прежде, она бы это сделала. Но тогда ей удавалось лишь украдкой обогревать одинокого мальчишку теплом, что получила от своих родителей с лихвой, до тех пор, пока ей было чем делиться. А потом принимать его скромные знаки заботы, видя в них едва ли не единственный повод продолжать жить в окутавшей её темноте.
– Я верно понял и должен передать, что принц Арсель по решению наследника трона может вернуться во дворец официальным членом королевской семьи?
– Абсолютно. Только до момента такого возвращения, если оно состоится, эту информацию стоит держать в тайне. Как мы выяснили, у трона есть недоброжелатели, которые могут посчитать помехой своим планам не только наследника, но и принца.
И вновь на лице дракона расцвело понимание, густо перемешанное со смущенным удивлением. Непривычно драконам, что правящая династия думает о ком-то кроме себя. Сначала промолчав, он было направился к выходу, но неожиданно остановился и так же, не поворачиваясь лицом, неожиданно тихо спросил.
– Вы знаете, что народ видит в Вас спасение трона и всего рода?
– Да, мне говорили, что появление наследника воспринято как знамение.
Спина воина распрямилась ещё сильнее.
– Я говорил лично о Вас, Эммилия. Восхищение людей было понятно с Вашего первого появления на церемонии прощания. Восхищение драконов Вы снискали уже вчера. Но сегодня… Если Вы позволите Арселю на полных правах войти во дворец… Это может быть воспринято и как знак великого милосердия, и напротив…
– Арлан, я отдаю отчет своим действиям. И если кто-то не разделяет политику моих решений, может сказать мне об этом в лицо. Благодарю Вас за попытку заботы о моем облике среди подданных, но лишь для того, чтобы его сохранить, я не стану отбирать у законного продолжателя рода его право, которое было попрано ранее его менее соображающими родственниками.
Дракон поперхнулся от её последней фразы и вышел из кабинета, так и не ответив. Но по сути Эммилии и не нужен был его ответ. Свое решение она озвучила, и менять его не стала бы, даже при наличии более весомых причин, чем непонимание со стороны подданных. А то что выразилась довольно резко… Не столь уж и важно. Оставалось сомнение, можно ли доверять Арлану лично. Но пока она ничего не теряла от этого разговора, а дальше будет видно.
Ей нужен был здесь хоть кто-то, кто мог бы помочь разобраться с силой сына. И пока кроме Асреля, который запомнился ей милым пятнадцатилетним мальчиком, кандидатур она больше не видела. Если бы дедушка Эвир был жив, она бы обратилась к нему. Но его больше нет. А последний совет – вернуть тех, кто был добр. Арсель не мог проявлять свою доброту или привязанность в полной мере, он сам находился в положении узника своей же семьи. А потом узницей стала и она.
И теперь под толстым слоем пыли её равнодушия начали пробиваться ростки зудящего нетерпения. Все же младший принц был для неё не просто одним из членов правящей семьи, а близким по духу и проблемам существом. Позже, когда в её жизни появился сын, она поняла, что чувства, которые испытывала раньше к Арселю, были сродни материнскому инстинкту.
Но на сегодня ей предстояло разобраться с еще одним вопросом.
Глава 15
Эльма, сдерживающая счастливую улыбку, прошмыгнула вслед за недовольной госпожой Альей, которая вошла в кабинет, поджав губы. Служанке не терпелось узнать, что же такого будут обсуждать две такие разные госпожи.
Когда она сообщила драконице, что мать наследника желает видеть её в кабинете, с той едва не случился приступ. И хотя она пыталась изо всех сил скрыть свой панический страх, Эльма прекрасно все заметила и даже испытала нечто вроде доброго злорадства. Она уважала госпожу Алью, но все же, когда во дворце появился хоть кто-то, кто мог бы её немного сдерживать от грубости, стало гораздо спокойнее.
К тому же новая госпожа приблизила её к себе, позволив прислуживать ей лично и исполнять непосредственные поручения. Эльма, признаться, немного переживала раньше, что вся её семья прислуживала лично членам правящей династии, даже наследникам, а она – обычная горничная во дворце. Теперь же, когда её отпустят домой на выходной, можно будет похвастаться, что она – правая рука матери наследника, и даже застилает им постель и готовит ванную.
Правда госпожа не позволяет ей оказать помощь при купании, но ничего, когда она привыкнет к здешним порядкам, то точно для этой роли пригласит Эльму. Ну а кого же ещё?
