скачать книгу бесплатно
– Я – не просто дитя Мааль Запретной. Я – дерево, которое способно прозреть будущее. Скажи мне, чего ты ищешь, – потребовал скрипучий голос.
Лэннери нахмурился. После того, как он разыщет черномага и убьёт, юный фей планировал заключить священный союз с Беатией и найти своих родителей. Но не созданию же тьмы об этом рассказывать?
– Вижу, вижу все твои мысли, – проговорил старый ирголь. – Запомни: что найдёшь ты, потеряешь, но беда твоя обернётся спасением для всего мира. Ты близок к разгадке одной тайны, но ошибёшься в другом. Твоё сердце станет осколком льда…
Лэннери едва не расхохотался. Выдавать за предсказания весь этот набор мутных фраз? Да такое можно сказать любой фее, сражающейся с детьми и сторонниками Мааль – за исключением, пожалуй, последнего. Тёмный ирголь ещё что-то говорил, когда сияющий, удлинившийся, словно клинок, белый луч рассёк его пополам от верхушки до самых корней. Половинки дерева, захлебнувшегося своими же нелепыми пророчествами, свалились в разные стороны.
Лэннери брезгливо ткнул палочкой в ещё живые корни, и вскоре их охватило белое пламя.
– Что найдёшь ты, потеряешь, – пробурчал он себе под нос. – Осколок льда… Несомненно, мудрые речи!
Вернувшись к пню, юный фей обнаружил, что новые корни из-под земли не лезут, и порадовался этому. Дергилай и Ксилина в бою не пострадали и снова улеглись спать, а Лэннери занял своё место и тщетно пытался вспомнить, пришёл ли он к какой-либо мысли насчёт Хранительницы, пока землю не взорвали корни. Увы, голова стала тяжёлой, невыносимо захотелось спать, а не думать, и всю оставшуюся ночь Лэннери боролся с желанием лечь на мох.
Утром он почувствовал жажду, слетел с пня и, набрав снега с ирголевой ветки, сунул его в рот. Снег обжёг холодом и свежестью.
– Что ты там жуёшь? – сонная Ксилина потёрла глаза кулаком. Лэннери выплюнул снег и кисло ответил:
– Ничего.
Он присел обратно на мох, наблюдая за тем, как соратники потягиваются и неохотно встают. При тусклом утреннем свете было видно тёмные круги под глазами Дергилая, и несмотря на сон, фей не выглядел отдохнувшим. Отведя от него взор, Лэннери сосредоточился на жизнерадостно-сиреневых волосах Ксилины:
– Мы всё ближе к убежищу черномага. Давайте обговорим наш план.
Свиток лежал неподвижно. За ночь он, конечно же, успел истощиться, но это не пугало Лэннери: у него оставался ещё один. И бутылочка.
– А что обговаривать-то? – Ксилина легкомысленно махнула рукой. – Как только свиток укажет на пещеру черномага, я вас уменьшу, и мы влетим туда…
– Пещера наверняка скрыта чарами, – возразил Лэннери. – Нам придётся подождать, пока они спадут. Надо подумать, что мы там есть-то будем. Сайкумов и росы у нас больше нет, значит…
Ксилина наморщила узкий лоб:
– Значит, придётся кого-то поймать и зажарить.
– Ничего страшного, – равнодушно обронил Дергилай. Лэннери взглянул на него:
– Конечно, ничего страшного. Если только нас не скрутит с непривычки, и слабость не помешает нам сражаться…
Ксилина облизнула губы и сглотнула, словно у неё пересохло в горле.
– Да, ты прав, есть такая опасность.
– Но и голодными мы остаться не можем, – прибавил Лэннери. – Давайте сделаем так: поймаем и зажарим кого-нибудь уже сейчас. В этом лесу. Посмотрим, как наши животы на всё это откликнутся, а там видно будет. Согласны?
– Это ты хорошо придумал! – одобрил Дергилай, а Ксилина улыбнулась уголками губ и кивнула. Лэннери мельком отметил, что алые феи смягчились по отношению к нему, невзирая на все свои попытки уверить, что «мы тебя не простили». Долго злиться на соратника невозможно, даже если тот недостоин крыльев и сил Белого Наставника.
Ловить добычу пришлось долго, потому что тёмный ирголь явно отпугнул из леса зверей и птиц. Но вот, наконец, облетав всё вокруг, феи обнаружили небольшую по человеческим меркам птицу – коричневую, с яркой золотистой полосой на голове. Лэннери подкрался к ней, выстрелил – и мёртвая птица свалилась на землю. После чего феи срезали с неё перья с помощью лучей и развели костёр из красно-белого пламени. И тут возникли трудности: положить ощипанную птицу прямо в костёр означало, что мясо попросту сгорит.
– Бездарные обычно подвешивают над костром, – со знанием дела заявила Ксилина.
Дергилай с силой почесал левое плечо.
– У нас тут нет никого, кто бы умел предметы поднимать.
Вдобавок Лэннери звучно хлопнул себя по лбу:
– Её же ещё выпотрошить надо!
Феи засуетились над первой в их жизни добычей; Лэннери без колебаний вспорол птице живот и перевернул её на спину. Вытаскивать внутренности пришлось ему одному, поскольку Ксилину затошнило, и она улетела в кусты, а Дергилай отвернулся и стал разглядывать ветки ближайшего ирголя.
– Слабаки! – усмехнулся Лэннери, как можно быстрее выпотрошил птицу и с сомнением поглядел на испачканную одежду и руки – чиститься сейчас или подождать, пока всё будет закончено?
Из кустов вылетела Ксилина со свежей царапиной на лице и острым прутиком в руке; одновременно с этим Дергилай отсёк ветку от ирголя и подхватил её, чтобы не упала на землю.
– Вот как мы будем жарить! – воскликнула Ксилина.
– Нанизывать на ветки, – продолжил её мысль Дергилай.
– У великих фей мысли всегда сходятся, – рассмеялся Лэннери, думая, что сейчас они ещё могут повеселиться. Потом у них не появится такой возможности!
Мясо птицы было порезано на куски, и куски эти феи принялись втроём поджаривать над магическим костром.
– Никто не знает, как долго это нужно делать? – Судя по лицу Дергилая, он уже устал держать свою ветку.
– Наверное, пока цвет мяса не поменяется, – неуверенно предположила Ксилина.
Лэннери стал усердно вспоминать: вот дом мэйе в деревне, исходящий паром котелок, подвешенный над очагом… кажется, и там было мясо… сколько же времени жена мэйе держала его на огне?
– При мне мясо варили. Но чьё оно было, я не знаю. Может, птичье дольше готовится, – Лэннери отогнал воспоминания, в которых Беа пыталась есть сыр, и спустился чуть ниже, следя, чтобы огонь случайно не лизнул его крылья. – Подержим немного и попробуем. Жаль, никто из нас не знает вкуса готовой еды…
– А, я тоже вспомнил кое-что! – перебил его Дергилай. – Я же бывал дома у Кайтри и Марисы. Надо, чтобы мясо перестало быть жёстким и стало мягким.
Пробуя, вспоминая, феи держали ветки над костром до тех пор, пока совсем не обессилели. Тогда они спустились на землю и начали потихоньку, несмело, есть.
– А ничего так вышло, – поделился Лэннери, чтобы приободрить остальных, и отщипнул от чуть обуглившегося куска.
Дергилай покосился на него и продолжил жевать с таким видом, будто выполнял очень трудное задание. Ксилина ела спокойно, но затем побледнела и прижала ладонь ко рту:
– Оно… не идёт! Обратно хочет…
– А ты его не пускай! – решительно посоветовал Лэннери. – Ты же фея! Какое-то паршивое мясо не сможет тебе повредить. Дыши глубоко и думай, что это сайкум.
Ксилина не ответила. Она прикрыла глаза, набрала в грудь побольше воздуха и выпустила, и так несколько раз. Отложила недоеденный кусок мяса в сторону и стала ломать пальцы, будто это могло ей помочь. Лэннери с недоумением на это смотрел и, наконец, поинтересовался:
– Зачем ты пальцы себе выворачиваешь?
– От этого меньше тошнит, – сквозь зубы проговорила Ксилина и между двумя глубокими вдохами прибавила: – Меня одна бездарная научила. Лекарка.
– Вот тебе и «бездарные»! – заметил Лэннери. – Ещё нас чему-то научить могут…
Он отодвинулся от Ксилины, чтобы та спокойно могла справиться со своей тошнотой и не отвлекаться на него, и взглянул на Дергилая. Тот невозмутимо доел мясо и кинул свой прутик в костёр:
– На сегодня хватит.
– Как тебе? – Лэннери хотелось сравнений со своими ощущениями.
Дергилай уставился в потухающий огонь, подумал и отозвался:
– Похоже на то, как если бы я грыз дверные петли.
Лэннери не удержался от смеха; даже Ксилина фыркнула, но тут же снова принялась дышать глубоко и ломать пальцы.
– А мне вот понравилось, – искренне признался Лэннери. – Жестковато, но вкусно. Теперь я понял Аргалена.
– Хорошо, – и вслед за этим Дергилай кивнул на кусты: – И туда сходить не забудем. А то как бы на лету не приспичило.
Лэннери поморщился – он совсем забыл о том, что съеденное должно «выйти с другого конца».
С водой оказалось гораздо проще. Феи положили в кувшинчики из-под росы по одной горстке снега, растопили с помощью магического огня, и вскоре питьё было готово. Ксилину тошнота отпустила, и, доев своё мясо, соратница подмигнула Лэннери:
– Ты был прав – фее такой пустяк навредить не может! Ну, если это настоящая фея, конечно!
Мгновенно в памяти воскресла Беатия, опиравшаяся на руку Лэннери, её побледневшее лицо и дрожащие губы. Дело не в «настоящести», сказал себе Лэннери, а скорее всего в том, что сыр в той деревне был плохим.
– Ладно, – он взмахнул палочкой, рассыпая искры, и из перепачканного по самые уши фея превратился в чистого и сияющего. – Полетели!
– А мясо? Тут его ещё много, – Ксилина кивнула на лежащую в снегу тушку. – С собой не возьмём?
– Это нас только обременит. В горах ещё птицу или зверя поймаем, – уверенно откликнулся предводитель маленького фейского отряда. И не успела Золотая Звезда, наполовину прикрытая облаками, переместиться на середину неба, как Лэннери создал новое заклинание поиска, пустил свиток вперёд и устремился за ним, а соратники – следом.
Лететь пришлось долго. Свиток то опускался, петляя между скалами, то набирал высоту, и феи торопливо взмахивали крыльями, пока далеко внизу бурлила и клокотала горная река, не позволившая хиеми протянуть к ней невидимые костлявые руки и сковать льдом.
– Смотрите, свиток весь подрагивает, будто от нетерпения, – возбуждённо прошептала Ксилина. – И… и летит вон к той большой горе с чёрным отверстием в ней! Может, там логово черномага?
Лэннери напрягся. Если так, нужно будет перехватить свиток раньше, чем он влетит в гору. Чтобы не попал в руки врага и не предупредил о появлении нежеланных гостей.
– Он весь трясётся! – Рука, которой фея с сиреневыми волосами указывала на свиток, тряслась не меньше.
Лэннери ускорил полёт. Теперь он был почти вровень со свитком – успеет перехватить. В груди замирало от волнения, и когда Лэннери потёр ладони друг о друга, обнаружил, что они мокрые от пота.
– Вот… вот… – приговаривала Ксилина, часто и тяжело дыша. Дергилай не издавал ни звука, и желтоватое лицо его стало совсем восковым. Пожалуй, ему необходим отдых.
В самый последний миг свиток вильнул в сторону от горы и ткнулся… в пустое пространство перед ней. Феи резко остановились в воздухе, глядя, как пергамент зависает, а потом летит вниз, вспыхивая белым пламенем. Внутри у Лэннери как будто прозвучало: «Поиски закончены», и он задохнулся от смеси чувств – облегчения, страха и злости. А от усталости и голода едва не закружилась голова: человеческая еда, как выяснилось, насыщала не так хорошо, как сайкум.
– Убежище скрыто иллюзией, как мы и думали. Полетели туда, – Лэннери кивнул на чёрное отверстие в горе, – отдохнём, соберёмся с силами.
Спутники его молча закивали. Теперь, когда цель была так близка, слов ни у кого не находилось.
Глава VI
Круглое отверстие в горе дохнуло на фей чёрной магией, и навстречу им вылетела целая стая летучих мышей – или, вернее, детей Мааль, которые походили на них. Три луча одновременно вылетели из палочек, врезались в стаю раньше, чем летучие мыши успели бы разлететься в стороны. Грохнул взрыв, и Лэннери, летевшего впереди соратников, с ног до головы обрызгало кровавыми ошмётками. Он утёр лицо, сплюнул и проворчал:
– Вот оно, гостеприимство!
Внутри пахло не только вражеской магией, но и сыростью, а в углу пищали крысы. Лэннери задумался над тем, едят ли люди крыс, можно ли пробовать такое, если ты фей. Правду сказать, ему ещё не приходилось видеть на столе крысиное мясо. Скорее всего, оно несъедобно.
– Здесь ещё кто-то есть, – настороженно произнесла Ксилина, держа палочку наготове. И не успел стихнуть её голос, как на свет выползло штук десять гигантских слизней. Глаза Лэннери широко раскрылись – таких мерзких тварей он никогда не видел!
Слизни были блестящие, со скользкими на вид, синеватыми телами, а вместо глаз на голове, росшей прямо из груди, покачивались длинные наросты. На конце каждого из них было по дырочке, и, почуяв неладное, Лэннери крикнул:
– В сторону! – И метнулся вбок сам.
Ксилина выстрелила, но слизень увернулся – и мимо отпрянувших фей полетели струи зловонной жидкости. Вспыхнул ещё один алый луч – и снова впустую.
– Наросты! – прозвучал голос Лэннери, и, надеясь, что спутники его поняли, юный фей пустил луч прямо в основание нароста на голове самого большого слизня.
Попал! Слизень растёкся мерзкой лужицей.
– Пер-кусса! – тонко взвизгнула Ксилина, поражая следующего.
– Осторожно! – Лэннери метнул быстрый, как молния, взгляд на Дергилая, который еле уклонился от струи, выпущенной слизнем. – Лучше спрячься!
– Иди к Мааль с такими советами! – неожиданно вспылил алый фей. Напряг силы, увернулся от новой атаки – куда ловчее, – и выстрелом разнёс слизня на части.
Лэннери ухмыльнулся:
– Я специально!
И чуть не угодил сразу под две ядовитые струи. Лэннери взмыл к потолку, но тот был слишком невысок, и, приподняв свои наросты, слизни могли атаковать снова. Зато они отвлеклись от Ксилины и Дергилая!
Несколько алых лучей подряд – и слизней осталось всего три. И, несмотря на то, что они заплевали весь потолок пещеры, до Лэннери так и не добрались. Он ветерком пронёсся над врагами и длинным белым лучом под корень срезал все три нароста.
– Конец! – провозгласила Ксилина и тут же скривилась, показывая то вокруг, то на собственный испачканный подол: – Надо бы убрать и переодеться!
– Это само собой, – и Лэннери стрельнул взглядом в Дергилая:
– Ты здоров? Они тебя не задели?
Фей в алом медленно покачал головой. Выглядел он так, будто вот-вот рухнет, и Лэннери вдруг осознал, что Дергилай стал худым, как щепка, и заметно ссутулился. Каменная хворь точила его изнутри.
– Му-эн-дици, – повторяла Ксилина, деловито снуя по пещере, и Лэннери, опомнившись, присоединился к ней. Дергилай молча вылетел наружу, а к тому времени, как с уборкой и переменой одежды было закончено, и Лэннери с Ксилиной отдыхали на плоском камне в центре, вернулся в пещеру с тремя пятнистыми яйцами в руках.
– Птичьи, – пояснил Дергилай, – сварим, надолго хватит. Вон какие большие!
Яйца он удерживал с трудом, покраснев от натуги, и Лэннери помог уложить их на пол рядом с камнем.
– Там ещё иллюзия? – спросил он, и Дергилай кивнул:
– Да. Будем сторожить по очереди… пока не рассеется.
