скачать книгу бесплатно
– Мы ничего не скажем Избранной, верно?
Мэриэн наклонила голову в знак согласия. Эсфи не должна знать, что её камни кого-то убили, пусть даже эмегена. Сейчас Мэриэн то следила за Га-Аром, сжимая рукоять меча, то прислушивалась – не проснётся ли Эсфи?
Шипящие звуки срывались с губ эмегена, а Амарель передавал их значение Мэриэн. Иногда она посматривала на него – не утаит ли чего? Они спасли друг друга от смерти, но Мэриэн всё ещё сомневалась, стоит ли опять доверять Амарелю. В Городе Эмегенов он тоже спас их с Эсфи от разъярённой толпы, но это не помешало ему строить свои планы.
– Верховный оставил у тропы отряд. Два десятка. Велел вас подстеречь. Чтобы прямо в руки попали. И поколдовать не успели, – эмеген ощерил кривые тёмные зубы. – А мы с братом решили попробовать и отомстить. Вдруг, говорю ему, получится. Другой ход нашли. Поблуждали и на вас вышли.
Мэриэн бросила взгляд на труп, лежавший неподалёку. Было уже совсем светло и видно, как трава под ним побурела от крови.
– Хотели вас троих убить. За брата.
Амарель спросил Га-Ара, у какой тропы поджидал эмегенский отряд. И что за ход они с братом тайно сумели найти. Га-Ар показал в ответ увесистый волосатый кулак.
– Отвечать не станет, хоть режь, – Амарель обескураженно развёл руками.
Мэриэн сдвинула брови. Она так и думала, а по физиономии эмегена стало очевидно – об отряде он упомянул затем, чтобы неудавшиеся жертвы хоть от страха помучились.
Мэриэн не собиралась мучиться. Что будет, то будет.
– А с ним как поступить? – вернул её к действительности голос Амареля.
Мэриэн нахмурилась. Убить в бою, защищаясь – одно дело, убить пленника – другое. И всё же она смогла бы это сделать ради Эсфи и слова, данного королеве Агрей, если бы не рассказ о том, как эмегены потеряли своего любимого брата и хотели отомстить за него. Из гнусных дикарей они превратились в таких же способных страдать существ, как и люди. Так что Мэриэн казалось почти немыслимым взять и спокойно прикончить Га-Ара.
– Я могу… это сделать, – тихо произнёс Амарель.
Мэриэн уставилась на него.
– Дай мне меч, – Амарель прочистил горло и говорил уверенней.
– Ты никогда не убивал, – Мэриэн была сбита с толку.
– Когда-нибудь мне придётся это сделать, – Амарель протянул к ней руку, взгляд его сделался требовательным. Га-Ар наблюдал за ними, не говоря ни слова.
Мэриэн пожала плечами, но позволила Амарелю взять меч. Руки их соприкоснулись на рукояти – и Мэриэн заметила, как дрогнули на миг его пальцы… И тут эмеген с торжествующим шипением вскочил на ноги, отпихнул Мэриэн и Амареля, как слабосильных щенят, и бросился бежать.
Только далеко он не ушёл – Амарель прыгнул следом. Он бил неумело, но со всей злостью, и воткнул клинок по самую рукоять в спину эмегена. Га-Ар издал какой-то странный звук и упал на землю лицом вниз. Мэриэн подошла, нагнулась, выдернула меч, и кровь хлынула струёй.
– Прямо в сердце попал. Удачливый.
Амарель не ответил. Выпрямившись, Мэриэн заметила, что он отошёл в сторону, и вид у него был бледный.
– Я устала, – Эсфи дёрнула Мэриэн за руку. – Я хочу отдохнуть. Ты мне с утра поесть не дала!
Мэриэн стиснула зубы. С утра она, прежде всего, позаботилась о том, чтобы увести Эсфи подальше от места, где лежали трупы эмегенов. Как бы плохо Эсфи ни видела, она бы их заметила и учуяла весьма неаппетитные запахи, после чего ей наверняка не хотелось бы есть.
Сначала Мэриэн и Амарель думали оттащить мёртвых эмегенов к ближайшему обрыву, но тела оказались настолько тяжёлыми, что пришлось оставить эту затею.
– Хочу есть, – Эсфи снова дёрнула Мэриэн за рукав. – Хочу…
– Отстань, – Мэриэн еле сдержалась, чтобы не отпихнуть надоедливую девчонку. Может, не стоило её так оберегать? Пусть бы знала, что летающие камушки – это не травинки, и убить могут.
Эсфи надулась и замолчала. Мэриэн посмотрела на неё сбоку – совсем загорела на солнце, губы искусаны, а в глазах слёзы. Бедная Эсфи.
– Избранная, хочешь, я расскажу тебе о величии Кальфандры? – спросил Амарель.
Он шёл сзади, волоча за собой корявое деревце, которое служило ему дубиной. Амарель взял бы настоящую дубину у покойных эмегенов, но она оказалась слишком тяжёлой для него.
Мэриэн вспомнила, как они с Амарелем обнаружили, что на одежде у них осталась эмегенская кровь. Им пришлось отмывать пятна в ручье, и Мэриэн ещё украдкой посматривала, нет ли у Амареля ушибов. Но он, похоже, и тут оказался удачливым…
– Рассказывай, – вдруг позволила Эсфи. Мэриэн покосилась на неё, но ничего не сказала. Пусть Амарель поведает им о своей богине, хоть перестанет думать о первом совершённом им убийстве. Мэриэн помнила, каково пришлось ей самой, когда она участвовала в сражении против отряда одного мятежного лорда. Тогда Мэриэн было восемнадцать, как сейчас Амарелю, и она не забыла, как её тошнило, как мерзко было на душе, хотя она только издали стреляла из лука.
Но то был человек, а это – эмеген, и, наверное, Амарель быстрее придёт в себя. А он, тем временем, заговорил о Кальфандре.
– Несравненная награждает жрецов и их учеников своей милостью! Ты не видишь её, но если представишь себе её величие, то почувствуешь богиню, словно она рядом с тобой. В её руке белый жезл, из него льётся ослепительный свет – а когда Кальфандра опускает свой жезл, наступает ночь.
– Да? – Мэриэн оглянулась на Амареля – его кудрявые волосы были живописно взлохмачены, и в них застрял сухой листочек. – А гребня у Кальфандры нет, которым она бы незримо причёсывала своих жрецов?
Мэриэн не удивилась, когда Эсфи оглянулась и тоже хихикнула. Удивило то, что Амарель засмеялся вместе с ними. А Эсфи взяла и предложила ему свой гребень.
IX
Не одну Эсфи беспокоило отсутствие ванны – Амарель тоже помнил, как важна для жрецов Кальфандры чистота. Полагалось раз в пять дней мыться целиком, а умываться каждое утро перед молитвой. И если со вторым трудностей не было, то для первого ручеёк в лесу оказался слишком мал. Так что, едва обнаружив небольшую речку, Амарель обрадовался и решил искупаться.
Рано утром, пока Мэриэн и Эсфи собирали какие-то грибы с желтоватыми шляпками, Амарель ушёл к речке. Свою дубину он положил неподалёку, скинул всю одежду на зелёную, с мелкими цветочками, траву – и, глубоко вдохнув, полез в холодную воду.
Плавать Амарель совершенно не умел, и хотя вода доходила ему только до пояса, нужно было смотреть, чтоб не поскользнуться. Фаресар как-то рассказывал об одном жреце, который купался в реке, желая снискать милость Несравненной, поскользнулся, ударился головой и потерял сознание. Так и утонул.
Холодные купанья помогали успокоиться после ярких, красочных снов, где Амарель становился возлюбленным Кальфандры… Немыслимое кощунство! И всё же, порой он видел эти проклятые сны, и молитвы не помогали. Один раз Амарель пожаловался учителю и понял, что никогда раньше не видел у Фаресара такого странного выражения лица.
– Только Несравненную видишь во сне? – помолчав, спросил учитель.
Амарель кивнул, чувствуя, как пылают его щёки, скулы и даже уши. От пронизывающего взгляда Фаресара хотелось скрыться куда-нибудь.
– Тогда грех твой не так велик, – немного просветлел Фаресар. – Молись, чтобы Кальфандра его простила! И помни – нам заповедано чтить и любить только одну женщину. Нашу богиню. Понял?
Амарель всё прекрасно понимал. И то, что за неисполнение воли Кальфандры он попадёт в Лабиринт Ужаса, пугало его сильнее, чем гнев учителя. Описание этого лабиринта Амарель выучил наизусть ещё в детстве, и теперь вздрагивал при одной мысли о грехе…
– А мы думаем, куда это он подевался!
Амарель чуть не нырнул с головой под воду. Потому что на берегу речки стояла Мэриэн, а из-за деревьев выглядывала любопытная Эсфи. Но она хоть плохо видела, а вот Мэриэн беззастенчиво разглядывала Амареля! Солнце делало её рыжие волосы ослепительными, на губах то и дело мелькала улыбка.
– И нечего смотреть, – выпалил Амарель, покраснев не меньше, чем при том давнем разговоре с учителем. Мэриэн пожала плечами.
– А чего отворачиваться? Ты же по пояс в воде…
– Я сейчас вылезу! – угрожающе перебил Амарель, глядя прямо в смеющиеся серо-зелёные глаза. Мэриэн отвернулась, с напускным смирением отвечая:
– Ну ладно, ладно… Но я бы ещё поглядела!
– А может, мы тоже выкупаемся? – загорелась Эсфи. – Там же не очень холодно?
Пока она спорила с Мэриэн, Амарель выбрался на берег и торопливо оделся, а затем причесал пятернёй волосы. Когда Мэриэн снова повернулась к нему, он почти обрёл свой обычный цвет лица. И даже решился пошутить:
– А я буду смотреть, если ты в воду полезешь!
– Правда? – Мэриэн спокойно принялась раздеваться. Амарель опешил и молча наблюдал, как Мэриэн скинула безрукавку и безо всякого стыда спустила рубаху с плеч. Только тут он опомнился и, подхватив свою дубину, чуть ли не бегом устремился прочь.
– Ты куда? – хохоча, крикнула Мэриэн ему вслед, но Амарель не оглядывался. Он спрятался за раскидистым деревом и только тогда вздохнул с облегчением.
Грех его всё-таки был велик. Перед рассветом ему привиделась вовсе не Кальфандра.
– Лабиринт Ужаса… полон тьмы и ядовитых змей, – по памяти стал читать Амарель. Он прислонился к толстому стволу и закрыл глаза, издалека слыша звонкий голос Эсфи – а вот ответов Мэриэн не различал.
– Укус такой змеи – как укус тысячи земных змей, и мучаешься от него тысячу дней и ночей. А как пройдёт… тебя, грешник, ждут новые муки, – старый детский страх так явно ожил в памяти Амареля, что краски солнечного дня потускнели, а лес показался зловещим.
– В Лабиринте Ужаса есть крючья, которые вопьются в твоё тело, и один из них дойдёт до сердца! Чем больше греха, тем больнее станет терзать его, – Амарель невольно приложил руку к груди. Сердце билось учащённо.
– И будет это длиться тысячу дней и ночей. А как закончится – быть новой пытке! – Голос Амареля усилился, но тут же упал до шёпота – ещё не хватало, чтобы Мэриэн его услышала и пришла сюда!
– Ты будешь гореть в пламени, грешник, и жечь оно будет стократ больнее, чем земной огонь, – для Амареля эта пытка стала бы хуже всего. – И звать на помощь Несравненную бесполезно, грешник! Она не спасёт тебя, не спасёт… а знаешь, почему? Ты уже покинул её в земной жизни… и она покинет тебя там!
Амарель больше не мог говорить. Он сел на землю и бессмысленно выдернул пару травинок, вспомнив, как недавно это делала Эсфи, говоря про искалеченного ребёнка. Если Кальфандра посылает волшебный дар… как она могла допустить, чтобы из-за этого творились такие дела?! А если богиня гневается на афирцев за культ Четырёх Богов… почему она посылает их детям волшебство?
Пожалуй, Амарель не хотел об этом думать. Как и о наказании, что может ожидать его в ином мире – несмотря на усердие, молитвы и страх перед Несравненной. Если бы рядом был Фаресар, он всё объяснил бы… но Амарель уже смирился с тем, что учителя больше нет.
А значит, придётся справляться самому.
– Ты чего не ешь? – Мэриэн подула на горячий гриб, покатала его в ладонях и протянула Амарелю. – Молитву читаешь так долго?
Амарель молча взял у неё гриб – от жара его шляпка стала коричневой. Разломал на несколько частей, положил кусок в рот и принялся жевать, не ощущая вкуса.
Да, учителя рядом не было, но что бы он сказал?
«Женщины коварны, Рэль. Они могут обмануть и предать».
Мэриэн была открытой и искренней, и если кто-то из них двоих оказался обманщиком, так это он, Амарель.
«Женщины слабы. Они не поддержат тебя, как это сделает наша святая вера».
Амарелю вспомнилось, как вчера его тошнило в кустах, когда он убил проклятого эмегена. И Амареля злила собственная слабость, ведь когда-нибудь в руке его окажется жертвенный нож, и на Поля Мёртвых придётся отправить не чудовище, а человека. Пусть и по его доброй воле.
Амарель ожидал услышать от Мэриэн насмешки, но она не вымолвила ни слова. И в глазах её было понимание.
«…Изнеженные создания, которым не место рядом со служителем Кальфандры, строгим к себе и к желаниям своим…»
Мэриэн стояла насмерть за свою принцессу. Сражалась. Переносила любые неприятности. В ней не было томного изящества, загадки, ничего такого, что считалось присущим женщине. Но Амарелю прямота и решительность Мэриэн казались гораздо привлекательнее. Кажется, он впервые пленился, когда услышал твёрдое: «Убью». А может, потом…
– Хватит витать в облаках, ешь, – Мэриэн пихнула его в бок, и Амарель чуть было не подавился. Проглотил то, что было у него во рту, и с удивлением отметил:
– Вкусно получилось!
– Вот мы с тобой и грибы жарить научились, – усмехнулась Мэриэн.
– Если умрём от них, так хоть сытыми и довольными, – попытался пошутить Амарель.
– У жрецов Кальфандры любимые шутки – про смерть? – Мэриэн хмыкнула.
«Женщины любят храбрецов, Рэль. Именно потому, что сами ни на что не годны».
Амарель помнил, как лезвие меча касалось его шеи, как Мэриэн смотрела ему в глаза и чувствовала его страх – но в её лице не было презрения. Как если бы страх виделся Мэриэн чем-то естественным.
– А ты не боишься смерти? – вдруг спросил Амарель, откладывая недоеденный гриб. Мэриэн приподняла брови, словно услышав какую-то нелепицу.
– Нет.
– И богов не боишься? – настаивал Амарель.
Мэриэн помотала головой.
– А чего же ты боишься?
Ответом было молчание.
– Пойду к ручейку, воды выпью, – Эсфи поднялась на ноги, и Мэриэн тут же вскочила следом – не могла же она отпустить Эсфи одну.
Потом, когда они укладывались спать, Мэриэн повернулась к Амарелю, у которого сна не было ни в одном глазу, и вполголоса проговорила:
– Раз так хочешь, я скажу тебе, чего боюсь.
Амарель приподнялся на локте и выжидающе посмотрел на неё. Где-то ухала сова, издалека доносился волчий вой, и Амарель приготовился к торжественному признанию Мэриэн.
– Так вот, – начала она и остановилась.
– Что? – Амарель придвинулся чуть ближе.
– Я боюсь… щекотки, – выдала Мэриэн и несколько мгновений смотрела на него при ясном лунном свете. Наверное, растерянность Амареля была хорошо видна, потому что Мэриэн отвернулась, зажимая ладонью рот, но смех всё равно рвался наружу.
– Спать не даёте, – обиженно буркнула Эсфи, ворочаясь на постели из охапки травы. Трава была мягкая, а сама Мэриэн могла спать прямо на земле и не жаловаться.
– Спи, Избранная, – ответил Амарель. – И пусть тебе приснится…
Он хотел сказать «Несравненная», но вместо этого просто закончил:
– …всё, что ты захочешь.
Мэриэн перестала смеяться и делала вид, что тоже спит, но Амарель знал, что большую часть ночи она будет бодрствовать.
– Спи, – шепнул он. – Я посторожу.
