скачать книгу бесплатно
На дело тайное благословив,
Матвея Шуйский проводил,
И тихо дверь за ним закрыл.
И в тот же год второго ноября,
Из стен Московского кремля,
Стрельцы обычными рядами,
С пищалями и бердышами,
Надевши шапки свои лихо,
Глубокой ночью вышли тихою.
И освещая факелами путь,
Боясь московских жителей спугнуть,
Отправились как осторожный вор,
К боярину Романову на двор.
И только с домом поравнялись,
Как хищник дикий и коварный,
Под крик пальбу и свист кошмарный,
На двор боярина ворвались.
На следующий день после погрома,
Василий Шуйский у окна стоял
И осторожно наблюдал,
За улицей, что проходила возле дома.
Вдруг скрип негромкий в комнате раздался,
Василий взор на звук сей устремил,
В дверях монах уставший показался,
И Шуйскому с ухмылкой проронил:
«Пришёл к тебе раб верный твой,
Матвей по роду Верховой».
Князь живо к гостю подскочил,
И с долгожданным не терпеньем,
С неровным, сильным возбуждением,
Дрожащим голосом спросил:
«Ну что с Отрепьевым он жив ли,
Я думал, вы уже погибли».
Матвей небрежно рясу снял
И отдышавшись, продолжал:
«Вчера, когда ты мне сказал,
Что царь готовит, сей погром,
Отрепьева привёл я в тайный дом,
И там ему об этом рассказал.
Тогда он мне секрет открыл,
Что будто бы уже решил,
В Железноборский монастырь идти,
Под именем Григория в монахи,
И жизнь свою в обители спасти,
От гнева царского и плахи.
Наутро мы одели рясы,
Тихонько за город пробрались.
Я там отдал ему припасы
И мы до встречи распрощались».
Василий Шуйский с кресла встал.
Яд незаметно с полки взял,
И бросив весь в бокал большой,
Сказал, наливши мёд хмельной:
«Я знаю, ты всю ночь не спал
И хоть ты как шатун устал,
Под утро должен ты бежать,
На выпей и ложись-ка спать».
И протянув ему бокал,
За дверью в темноте пропал.
Царь был жесток в своей расправе.
Он, несомненно, полагал,
Что Фёдор слухи распускал,
А посему считал не вправе,
Романовых у трона оставлять,
И после низменных доносов,
Кошмарных пыток и допросов,
Их повелел всех разогнать.
Как бунтовщик и возмутитель,
Боярин Фёдор был отправлен,
В Антониево-Сийскую обитель,
И там подстрижен и оставлен,
На попечение царского агента,
Под именем монаха Филарета.
У Александра царь велел,
«Волшебный» корешок найти,
Которым яко бы хотел,
Он царский род весь извести.
Когда же корешок нашли
И Александра допросили,
То в колдовстве злом обвинили,
И к Годунову отвели.
За что брат Филарета вскоре,
В Усолье-Луду был направлен,
И там прожив лишь год в неволе,
В подвале каменном удавлен.
Василий, сосланный в Пелым,
В темнице там наедине,
Прикованный как раб к стене,
Скончался, будучи больным.
Иван в Пелыме тоже оказался,
Но Годуновым был прощён,
Когда тяжёлой смерти дожидался,
И вновь в столицу возвращён.
А Михаил, отправленный в Ныроб,
После страданий мук голодных,
Ночей бессонных и холодных,
Навечно лёг в дубовый гроб,
Романовых царь разорив,
Забрать именья приказал,
И родственников их допросив,
