скачать книгу бесплатно
– Очень даже можно! У нас подруги всегда сидят за столом вместе! А ты, я, Йумма, Муррия и Эриока подруги. И мы никому не скажем! – вопросительно посмотрела на девочек, и те закивали.
– Золтый питье плохой. Выпить и завтра савсема паслусный, делать сто сказут, – лепетала Глая.
Я покосилась на большой графин с желтым напитком.
– Глая может вылить его так, чтобы осталось совсем немного? – И та закивала головой, быстро подхватив жбан, исчезла в одной из кабинок ванной.
Вернулась уже с изрядно опустевшей тарой.
– Остальное-то хоть есть можно? Или еще сюрпризы ждут?
– Все скусно, мозна! – показала на стол ручкой наша спасительница.
Мы славно отужинали. Еда действительно оказалась выше всех похвал. Особенно восхитили маленькие воздушные пирожные, которые были настолько великолепны, что просто таяли во рту. Дивные фрукты, странного вида канапе, небольшие звездочки, политые каким-то лиловым соусом, выглядели для меня экзотично, но на вкус оказались умопомрачительны. Больше всех радовалась Глая.
– Это носу носу, а есть нет. Это сенна скусна есть. Туроу нет, – вещала нам уже достаточно раскрепощенная новая подружка.
– Глая, а ваша планета? Где твой дом? Разве там тебе не лучше? – спросила я, но туроу замолчала.
– На их планете нашли новый минерал, очень энергоемкий, и представители драконов объявили планету собственностью. Туроу были объявлены генетическим отходом и изгнаны. Бывшее население практически вымерло, а выжившие после переселения жалкие остатки – либо прислуга, либо развлечения.
– Как это развлечения? – спросила я, сжимая руки в кулаки.
– Тебе лучше не знать, Катия, – тихо ответила Йумма.
– Нет уж, ты расскажи! Меня в вашем извращенном мире уже ничего не удивит.
– Когда туроу не находит работы, семья голодает. Украсть – значит надеть ошейник раба, а семья снова будет нуждаться. Тогда старший продает себя в дом развлечений, чтобы семья могла жить какое-то время.
– В рабство?
– Нет, он продает себя, чтобы умереть.
– Как умереть? – прошептала я.
– По-разному, способов много, говорят. Их стравливают между собой и делают ставки на победителя. Или делают из них мишени для кинжалов и пик. Или публика смотрит, как продавшего себя раздирают звери или медленно поедают насекомые.
– И что, на это ходят смотреть?
– Это стоит огромных денег, Катия, – тихо и грустно закончила Йумма.
– Папа Глая был расфличенья, – тихо прошептала Глая.
А я… Я просто не знала, что сказать в ту минуту. Чертовы черные дыры проклятого сектора!
Сантаниил Фаутт
В просторном зале царил полумрак, разбавленный лишь отблеском уличного освещения. Пред огромным экраном на кресле с высокой спинкой восседала закутанная в черный плащ фигура. По бокам стояли, низко наклонив головы, шенна Кле и Сантаниил. Сидящий с огромным вниманием рассматривал картинки, сменяющие друг друга, на них в основном была землянка.
– В целом мы довольны ходом событий, – прошелестело из-под капюшона. – Как продвигаются дела сейчас?
Вперед выступила нуберийка. Она старалась говорить, не поднимая головы, чтобы не видеть отблеска красных глаз.
– Повелитель, девушки прибыли, размещены, и сейчас очень активно их готовят к аукциону. Я лично проследила, чтобы каждая приняла сыворотку послушания. Завтра не будет никаких накладок. – Она выдохнула и отступила на шаг.
– Без накладок – это хорошо. Наша главная приманка должна достаться дракону, но у других вызвать зависть. Конфликт! Нам нужен конфликт. Оповестили ли все влиятельные дома, как мы приказали?
– Да, Повелитель, – заговорил Сантаниил, – прибыли представители почти всех более-менее влиятельных домов, все хозяева элитных общих домов, а также четверка драконов. Самые молодые и горячие их представители, как вы и хотели. Места в амфитеатре раскуплены полностью.
– Хорошо. Сколько девушек, кроме землянки, участвует в торгах?
– Сто сорок, Повелитель, но внимания достойны лишь пятнадцать.
– Тогда эти пятнадцать пойдут в конце. Выставим их на арене, чтобы каждый смог рассмотреть и оценить их поближе. Прибыль лишней не бывает, – сказало существо, и из-под плаща раздался скрипучий звук.
– Как поступить с Крэгусом?
– Он отработал свой контракт, мы больше не вправе его задерживать. Пусть идет. Пока. Все изменится скоро. Ловушка захлопнется завтра. Ступайте.
Мужчина и женщина, низко поклонившись, бесшумно вышли из зала.
Екатерина Мещерская
Подготовка к аукциону началась. Глая привела меня в огромный зал с бассейнами. От одного валил пар, вода другого была окрашена сиреневым и бурлила мелкими пузырьками, как лимонад, а третий – само спокойствие. Стены были украшены мозаикой, на которой изображены удивительно прекрасные цветы, деревья, птицы. Стоял стол, напоминающий массажный, накрытый чем-то пушистым и приятным даже на вид. Внимательно посмотрела на свою малышку, незаметно кивнула в сторону водоемов.
– Мозна, – сообщила Глая, успокаивая.
На входе нас встретили три девушки, низко поклонившись мне.
– Помывайщицы, – объяснила карлица. – Глая придет потом, сенна мыть, потом массаз, потом Глая придет.
Я легонько погладила ее по ладошке, и она мне улыбнулась такой светлой искренней улыбкой и тихо вышла за дверь, оставив меня наедине с… Ну что, Катя, помывайщицы так помывайщицы, где наша не пропадала!
Девушки тем временем окружили меня и принялись раздевать. Проделали это быстро и незаметно, прямо ловкость рук. Волосы собрали, туго заколов причудливыми заколками наверх. А затем, обтерев губкой, стали обмазывать все тело странной пастой бирюзового цвета с запахом, чем-то напоминающим нашу лаванду. Когда моя тушка полностью скрылась под слоем этого странного крема, одна из девушек провела рукой над еле заметной панелью, и в самый мелкий бассейн прямо из стены дугой полилась вода, образуя искристую арку.
– Шенне следует смыть состав, – тихо сказала девушка, и я вошла в воду.
Сполоснувшись, обнаружила, что даже мелкие волоски с моего тела исчезли. Ну ничего себе у них средства эпиляции, ни тебе боли, ни страданий. Красота! Дальше целый час меня мазали и натирали разными бальзамами, масками, составами и прочими гелями, скоблили губками и скребками, пока тело не заскрипело от чистоты и не приобрело ровный матовый оттенок. То же самое ожидало и мои волосы, которые мгновенно отросли на целый локоть и теперь спускались пышными блестящими локонами ниже талии.
На этом мои страдания не закончились. Стол действительно оказался массажным. Как только я на него улеглась, в зал вошла дородная тетка с бицепсами, которым позавидовал бы и молодой Арни. В течение следующего часа меня мяли и месили так, что под конец я едва чувствовала свои мышцы. Закончив, массажистка смазала все мое тело лосьоном, от которого оно расслабилось и стало легким и невесомым, как перышко.
Когда за мной пришла Глая, от усталости я едва держалась на ногах.
– Красивая сенна, самая из всех, – констатировала моя мелкая подружка, я смогла лишь выдавить из себя улыбку в ответ, и мы отправились в номер.
Позже, выслушав нудную лекцию о послушании и принятии своего хозяина, а также получив бесполезный список предлагаемых бесед, я наконец-то откинулась на кровати и оказалась в одиночестве. Первый раз с тех пор, как покинула родную Землю. События последних дней сменялись с такой быстротой, что не оставалось времени даже опомниться, не то что поразмыслить над ситуацией. А подумать было над чем.
Конечно, размышляла я, идеальным вариантом стало бы возвращение домой, но как это сделать – вот вопрос. Попытаться сбежать? И что это даст? Женщина тут повсюду товар, и без защиты любой может заявить на нее свои права. Бесправная и неимущая, куда я пойду? Значит, нужно приспосабливаться. Попробовать наладить контакт с покупателем, вдруг окажется не совсем деревянным. Да еще эти драконы. Странно все, что я о них слышала. Все несправедливости и неприятности, случившиеся с существами, которые мне повстречались, совершались не самими драконами, а какими-то мистическими их представителями. Или они очень хитры и коварны, или ими кто-то весьма умело манипулирует. Для ясности картины в этой головоломке было еще очень и очень много неизвестных.
Я лежала и думала о рабах, о своих ставших почти родными девчонках, о Глае и ее отце, и всех их мне было искренне жаль. Страшный мир, из него будто искусственно выкачали всю любовь и справедливость. И видимо, такой порядок дел существует давно, нынешнему поколению даже сравнить не с чем. Именно мысль об абсурдности подталкивала к отгадке, некоему решению, но оно упорно ускользало и не желало находиться. Значит, вариант один – действовать по обстоятельствам. Завтра аукцион. Чтобы его пережить, потребуются силы, а значит, нужно спать.
Глава 11
Аукцион
Екатерина Мещерская
Странный чужой рассвет залил сиреневым светом незнакомого солнца мою спальню. Давно проснувшись, лежала и смотрела, как в огромном витраже плывут по небу фиолетовые облака этого мира, а вспоминались легкие, пушистые, белоснежные, принимающие причудливые формы на васильковом фоне. Увижу ли я их когда-нибудь?
Двери отворились, и вошла моя карлица в сопровождении знакомого нуберийца, катившего местный, уже сервированный завтраком столик. Черный поймал мой грозный взгляд и, памятуя о нашей предыдущей встрече, быстро ретировался в коридор. Я с удовольствием потянулась. Тело было легким, гибким, послушным. Вот они, чудеса космического SPA. Уже опуская ноги со своего королевского ложа, наблюдала, как по-хозяйски Глая раскладывает приборы.
– Сенна чудесно щас.
– Глая тоже прекрасно выглядит, – поприветствовала ее, жестом указывая на второй прибор, – компанию составишь?
– Ох, сенна, добрая самая, – выдохнула туроу и добавила: – Одна беда.
– Почему ты так считаешь? – поинтересовалась, намазывая странный серебристый джем на вполне земную булочку.
– Все другие не добрые, один добрый трудно, – просветила меня малышка.
– Ну надо же кому-то начинать быть добрым в этом злом мире, а там, глядишь, и другие подтянутся, – подмигнула ей я, вонзаясь зубами в потрясающе пахнущую сдобу.
– Мозет, так, – Глая деловито разливала по чашкам подобие чая, – тока нада много сильных добрых.
– Начнем с малого, – погладила ее по пухлому плечику, – ну-с, и что нам сегодня готовят господа продавцы?
– Господин бутет потом, один, а это так… никто. Сенна послусна помни. Сяс отевайтся и потом обет и потом… – На глазах Глаи выступили слезы.
– Ну, малышка, не плачь, – успокаивала ее я, – вот устроюсь на новом месте и обязательно тебя заберу.
Прижимая к себе зеленое тельце, думала: что я несу? Сама еще не знаю, куда попаду, а уже обещаниями разбрасываюсь. Обманывать открытую и добрую туроу не хотелось. Глая еще раз всхлипнула, вытерла предательские слезы пухлыми ручками и серьезно так сказала:
– Глафна сама живи, а Глая как выйдет, не думай. – Теперь уже слезы заблестели в моих глазах.
Так мы и позавтракали, и поплакали, а потом она проводила меня до огромного холла, открыла дверь и, махнув на прощанье, ушла не оборачиваясь. В зале царили суета и неразбериха. Везде стояли вешалки с одеждой всех цветов радуги. Вещей было так много, что рябило в глазах. Блестки, стразы, перья диковинных птиц, пушистые и гладкие меха – все смешалось в моих глазах. Отдельно стояли стеллажи с обувью всех немыслимых форм, от классических лодочек до совсем уж непривычных эллипсов и прочих странных видов. Между всем этим богатством сновали одетые в поросячье-розовую униформу гуманоиды с длинными белыми волосами и остроконечными ушами. Изящные гибкие тела скользили между ворохами одежд. Вот вы какие, эльфы инопланетные, подумала я и осеклась, вглядевшись в проходящего мимо мужчину. Его лицо словно состояло из одних морщин, от мелких до глубоких борозд, словно земля, потрескавшаяся от засухи, хищность придавали мелкие треугольные острые зубки, которые были видны каждый раз, как существо приоткрывало рот. Носа не было вообще, его заменяли две вертикальные щели. Зато глаза, какие у них были глаза! Огромные, синие, в половину их безобразного лица, открыто и наивно смотрели на мир. Словно извращенный скульптор совместил абсолютно несовместимые части и вылепил это нечто, что стояло сейчас передо мной и, как ему, наверное, казалось, приветливо улыбалось. Мне же от этой акульей улыбки было как-то не по себе.
– Дорогая шенна, прошу за мной, – гламурно, с придыханием, прошептало это гротескное создание и скрылось за ближайшей чередой вешалок, даже не потрудившись обернуться, принимая то, что я иду следом, как само собой разумеющееся. Ну и иду, зелье-то как бы выпила – значит, овца послушная. Иду, иду, мой симпатичный!
А дальше снова был ад. Меня поставили на подиум, и понеслась вереница нарядов. Раздевали, одевали, раздевали, одевали – и так до бесконечности. Хотелось вспомнить дворовое детство и если не послать, то четко указать, в какой стороне светлый путь. Скрипя зубами, влезала то в узкие, как перчатка, платья, то в платья с настолько пышными юбками, что я бы не прошла даже в широкие двери. Наконец мой псевдоэльф довольно кивнул, и примерка закончилась. Поднесли огромное зеркало, в котором отразилась я, одетая в странную тогу. Она состояла из нескольких шелковых шарфов насыщенного светло-зеленого цвета, причудливо переплетенных между собой таким образом, что конструкция скрывала мое тело целиком и выглядела достаточно целомудренно, но оставляла простор для полета фантазии. При ходьбе шарфы не просвечивали, а обрисовывали контуры тела, делая его желанным и недоступным.
Следующая экзекуция ждала у парикмахеров, которые долго что-то творили с моими волосами. Но результат потряс даже меня, свободные локоны падали на спину и плечи, а над головой пряди волос были собраны в корону, увитую крупными зелеными жемчужинами. Я напоминала нимфу. Нет, скорее русалку! Или нет, владычицу морскую! Да! Именно ее!
Меня поставили на ноги, заставив обуться в изящные изумрудные туфельки с жемчужными пряжками в тон к короне, и повели куда-то извилистыми коридорами.
Вслед за розовым эльфом я дошла до огромного помещения, в котором стояли накрытые фуршетные столы, играла тихая музыка и чинно прохаживались разодетые в пух и прах женщины различных рас. Их многообразие поражало, а уж одежда, в которую они были облачены, удивляла формами, размерами, цветовой гаммой, а также количеством аксессуаров и мелких деталей. Дамы щеголяли высокими прическами со вставленными туда перьями, цветами и драгоценными камнями. Объединяла их одна деталь – на каждой надето кольцо облика. Интересно, если действие колец ограничено зарядкой образа по времени, то зачем они это надевают?
Рядом с одной из колонн заметила Йумму, одетую в строгое белое платье, украшенное стразами так, что при ходьбе оно искрилось и переливалось, как только что выпавший снег. С ее зеленоватой кожей и блестящими черными волосами, сейчас убранными в высокую прическу, смотрелось великолепно, оттеняя кожу и придавая шарм. Я поспешила к ней. Летианка, увидев, заулыбалась и помахала мне рукой.
– Привет, – поприветствовала ее, беря со стола бокал с ягодным отваром.
– Привет, Катия. Выглядишь так, что почти все дамы в зале вот-вот захлебнутся слюной от зависти, – подмигнула мне Йумма.
– Было бы чему завидовать, – отмахнулась я.
Вскоре к нам присоединились Муррия и Эриока. Мы плотно поели. Девчонки объяснили, что другой возможности просто не будет. Аукцион идет много часов, и все, что нам достанется, – это питьевая вода. Поэтому не стала спорить, а отдала должное красиво приготовленным и очень вкусным блюдам. А еще ни на ком не было ошейника, о чем я и спросила у подруг.
– Катия, любая женщина планетарного сообщества с детства знает и принимает свою судьбу, – рассказывала мне брюнетка, – а ты отдельный случай. С тобой добровольный договор, а обруч знак, что договор есть. Его снимут, когда тебя купит твой господин.
– Сомнительное утешение, – начала было отвечать я, но в этот момент в зал зашел ярко одетый, абсолютно лысый синий мужчина, и все замолчали.
Вошедший не менее получаса вещал нам хорошо поставленным голосом о великой чести, которая выпала на наши хрупкие и не очень плечи. Напоминал о важности послушания, говорил о том, как ценна каждая из нас, и еще о каких-то, только на его взгляд, великих идеях и миссиях, в которых почему-то активное участие должны были принимать мы. Когда синий закончил свою пламенную речь, вдоль прохода выстроились псевдоэльфы в своих поросячьих костюмчиках, образуя живой коридор, через который предстояло нам пройти.
У выхода из здания находились квадратные, резные, невысокие металлические помосты, украшенные потрясающими цветами. Дамы по одной поднимались на них и принимали изысканные позы, замирая красивыми эффектными куклами. Когда мы поднялись на этого декорированного монстра, спросила у девчонок, зачем это.
– Катия, мы крррррасавицы. На нас все будут смотррреть и восхищаться. Прррровезут по улицам горррода. Это тррррадиция и почет, – поведала мне Муррия с таким видом, будто нас сейчас не на продажу повезут, а будут «Оскара» вручать за лучшую главную роль.
Как только последняя женщина расположилась на платформах, они слегка вздрогнули, оторвались на полметра от поверхности и плавно поплыли по улицам города.
Вдоль улиц выстроились толпы мужчин. Они вопили, что-то выкрикивали, комментировали женщин. Многие взгляды были прикованы ко мне. Я стояла в центре, почти скрытая телами других празднично разодетых женщин, но было ужасно неприятное чувство, словно тебя раздевают и пачкают. А соседкам по платформе, напротив, такое внимание нравилось. Многие улыбались, строили глазки и даже махали рукой.
Спустя час этой унизительной процедуры разукрашенная процессия вырулила на огромную площадь и замерла перед гигантским зданием из странного желтого камня, по виду очень старого, но крытого прозрачным куполом вполне современного вида. Все пустое пространство занимали мужчины, эльфы в униформе едва сдерживали их, образуя живой коридор от платформ до входа в здание.
– Дворец Приобретений, – шепнула мне Йумма.
Снова вышел синий мужик, что-то говорил опять о чести, праве, везении, и наконец-то нас пригласили войти внутрь. Все женщины как по команде нажали на кольца облика, и во дворец колонной по двое вошла процессия землянок.
– Зачем это? – шептала я земной блондинке Йумме, шагающей со мной рядом.
– Традиция! Когда сарханов не стало, меняли облик, чтобы показать драконам, что другие девушки не хуже. В зале его все снимут, – тихо пояснила мне она.
– Ерунда какая-то, – пробормотала, уже поднимаясь по ступеням.
Зайдя в холл здания, просто застыла от открывшейся мне красоты. Огромные, стремящиеся ввысь колонны, сделанные из полупрозрачного целостного желтого камня, словно величественные великаны поддерживали сводчатый потолок, расписанный великолепными фресками. Люди, звери, птицы, цветы, природа – все нарисовано с таким мастерством, что казалось, вот-вот – и картинка оживет, все придет в движение, наполнится какофонией звуков. Огромные настенные панно также отображали сцены жизни, любви, сражений. Чувствовалась рука великих мастеров, когда-то все это создавших. Прислушалась к себе. Почему меня ничего не удивило в этом холле так явно, как многое на этой планете? Да потому, что с потолка и стен на меня смотрели вполне привычные земные образы. Люди. Разве что их лица выглядели более одухотворенными, чем у моих современников. Природа также была родной и такой знакомой. По голубому небу клубились белоснежные облака. Зеленые холмы, засеянные поля, синий изгиб реки вдалеке, даже многие животные были мне знакомы. Вот женщина со стены справа от меня, одетая в тогу, похожую на древнеримскую, явно держала в руках кошку, обычную земную кошку. Рыжий полосатый зверь прикрыл от наслаждения глаза и тянулся за гладящей его рукой. На другой картине прекрасный юноша осторожно дотрагивался до руки смеющейся рыжеволосой девушки и смотрел на нее с трогательной нежностью.
Но вдруг мое внимание привлекло еще одно изображение, оно висело в тени и было мало заметно с того места, где мы стояли. На картине раскинулся фантастический по земным меркам сюжет. Что-то мне подсказывало: эти события когда-то происходили. Платформа, похожая на наш недавний транспорт, висела прямо в космосе, недалеко от какой-то планеты, чей сектор виднелся в нижнем углу. На ней стояли плечом к плечу семь мужчин. Их мускулистые тела обтягивали белые комбинезоны с широкими поясами. Мужественные лица, широкие плечи, гордая осанка – все приковывало взгляд. Они синхронно вскинули руки и удерживали слабо светящееся поле, за которым висело несколько десятков вражеских кораблей. Многие аппараты горели, некоторые разворачивались, в спешной попытке к бегству.
– Кто это? – спросила у Йуммы.
– Это драконы. Они предотвратили войну, которая 50 тысяч лет назад могла погубить в нашей Вселенной все живое.
– А это их женщины? – указала на другие картины.
– Это сарханки.
Вереница женщин, в которой были и мы с подругами, медленно двигаясь под пристальными и восхищенными взглядами встреченных на пути мужчин, свернула вправо. Не дойдя до центрального входа, мы прошли извилистым коридором и попали в огромный зал, уставленный мягкими диванами и удобными креслами причудливых форм. Узкие высокие окна пропускали вечерний сиреневый свет. Во всю стену развернулся огромный голографический экран, транслировавший сейчас изображение помещения, напоминающего амфитеатр. В его центре находилось круглое возвышение, более всего схожее со сценой или же с подиумом. Вокруг, насколько хватало глаз, от поверхности вверх уходили бесчисленные ряды своеобразных кабинок, в которых уже занимали удобные места представители различных рас. На нижних ярусах располагались, судя по убранству и обстановке, элитные ложи. Они почти все пока пустовали.
Служащий предложил нам разместиться, махнув рукой в сторону диванов и кресел. Внесли столики с фужерами и освежающими напитками. Женщины принимали свой истинный облик и потихоньку рассеивались по помещению.
