скачать книгу бесплатно
Как случилось, что Доминик Легран стал ее доктором в собственном доме за миллиард фунтов и в интимной обстановке своего кабинета?
Она не стыдилась своей реакции на него. Они оба взрослые люди, а Доминик всегда очаровывал ее. Забота о матери и попытки заработать на еду и крышу над головой не оставляли Элли времени на свидания с парнями, пока она училась в школе. А после смерти матери попытки воплотить свою мечту стать модельером и разбогатеть не сильно увеличили ее шансы у мужчин. Фактически, несмотря на несколько неудачных свиданий, она оставалась девственницей. Это объясняет, почему она так бурно отреагировала на такого привлекательного мужчину, как Доминик Легран.
Она украдкой наблюдала, как он раскладывает бинт и пачку антисептических салфеток на прикроватном столике.
Когда он наклонился и обхватил ее пятку ладонью, рубашка на его плечах натянулась.
Она вздрогнула, когда его мозолистые пальцы сжали ее лодыжку.
– Тебе больно? – спросил он и уставился на нее в упор шоколадно-карими глазами.
– Нет, просто я… удивлена.
«Просто ко мне никто раньше не прикасался. Откуда мне было знать, что у меня такие чувствительные лодыжки?»
– Ладно. – Он нахмурился, но, похоже, принял ее объяснение за чистую монету. – Скажи, если будет больно.
Он заворчал, увидев рану. Это была сильная царапина в том месте, где педаль вонзилась в кожу. Она немного кровоточила, и вокруг раны были синяки.
– Как тебя угораздило? – Он вытер рану антисептической салфеткой.
– Я оказалась на пути твоей невесты, когда она уходила, – сказала Элли.
Он сжал пальцами ее пятку.
– Это сделала Мира? – в ярости спросил он.
Она кивнула, сожалея, что проболталась.
И вспомнила, как много лет назад Пьер ударил Доминика по лицу, а она попыталась его защитить.
– Некоторые люди заслуживают боли, малышка.
Слова отца Доминика все еще не давали ей покоя.
Никто не заслуживал боли, и меньше всего Доминик, который тогда казался ей растерянным мальчиком, ревностно охраняющим секреты, которыми он отказывался делиться.
А вдруг он также пострадал из-за недавно расторгнутой помолвки? И теперь злится, скрывая боль?
– Мне очень жаль, – сказала она. – Я не хотела тебя расстраивать.
– О каком расстройстве ты говоришь? – вспылил он и недоверчиво посмотрел на нее. – Чем ты могла меня расстроить?
– Я не хотела напоминать тебе о твоей помолвке. Я уверена, ты ужасно расстроился из-за расставания со своей невестой.
– Элисон, – немного снисходительно произнес он. – Во-первых, ты меня не расстроила. Она сама все испортила. Из-за нее ты поранилась…
– Я уверена, она не нарочно, – сказала Элли, радуясь, что он о ней беспокоится.
– В этом я сомневаюсь, зная Миру и ее эгоистичный, капризный характер, – ответил он. – Во-вторых, расставание с ней меня не огорчило. Помолвка была ошибкой, а брак был бы еще более крупным промахом.
– Ты ведь любил ее? – Она почувствовала себя дурой, когда он сильнее растянул губы в печальной улыбке.
– Зачем мне ее любить? – спросил он.
– Ты же… собирался жениться на ней? Разве это не очевидно?
Он поднял голову и внимательно посмотрел на Элли.
– Я вижу, ты по-прежнему такой же романтик, каким была в десять лет, – произнес он с нескрываемой снисходительностью.
– В то лето мне было тринадцать, – возразила она.
– Неужели? – Он насмехался над ней. – Ты была такая взрослая?
Она поерзала на месте, чувствуя себя крайне неудобно. Он быстро раскусил ее браваду и понял, что она осталась такой же неопытной девушкой, которая боготворила его много лет назад. Но она уже не подросток, ей двадцать пять лет. И пусть у нее нет опыта отношений с мужчинами, она достаточно взрослая, чтобы это исправить.
– Если я и была романтиком тогда, то сейчас точно не романтик.
– Тогда почему ты решила, что я был влюблен в Миру? – спросил он так, словно это была самая нелепая идея на свете.
– Наверное, потому, что ты планировал провести с ней остаток своей жизни.
– Это не был бы брак по любви, – сказал он сбивающим с толку прагматичным тоном, наклонил голову и продолжил обрабатывать ее рану. – Мне нужна жена, чтобы заключить важную деловую сделку, а Мира отвечала всем моим требованиям. По крайней мере, я так думал. Но даже если бы я вовремя не понял, что ошибаюсь, наш брак продлился бы всего несколько месяцев.
– Ты женился бы временно? – спросила она, потрясенная его цинизмом.
– Я не настолько глуп, чтобы приковать себя к женщине на всю оставшуюся жизнь.
– Понятно, – сказала она, не понимая ничего.
Доминик всегда был осторожным и недоверчивым, даже в шестнадцать лет. Но всегда ли он был таким разочарованным?
Элли вдруг вспомнила, как застала его сидящим в одном из окруженных стенами садов замка. Он курил после того, как отец грубо обозвал его за обедом по-французски.
– Ты не должен курить. Папа рассердится.
– Скажи ему об этом, если хочешь, Котенок Элли. Ему все равно…
Доминик забинтовал ей ногу и провел большими пальцами по ее голени. Она задрожала от его осторожной ласки.
– Все готово. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – сказала она и покраснела от его усмешки.
– Отлично, – тихо произнес он, схватился за подлокотники кресла, заключая Элли в ловушку, и поднялся. Ее душа ушла в пятки, когда он протянул ей руку. – Давай попробуем пройтись?
Он повел ее по комнате.
– Все в порядке? – спросил он, понимающе улыбаясь.
– Да, все хорошо. – Она улыбнулась в ответ.
Вероятно, флиртовать с Домиником было опасно, но у Элли никогда не было возможности пофлиртовать с кем-либо. И уж точно не с таким великолепным мужчиной, как он.
– Выпьешь что-нибудь? – Он отпустил ее руку и подошел к бару.
Ей следует отказаться. Но она чувствует себя такой вялой и уставшей. И не помнит, когда кто-нибудь в последний раз о ней заботился.
Она во многом себе отказывала за прошедшие двенадцать лет. Так почему бы сейчас не выпить с мужчиной, который всегда очаровывал ее?
– Ты вызовешь мне такси? – спросила она.
– Конечно.
– Тогда я выпью чего-нибудь.
– Могу предложить виски, джин, бренди. – Он открыл дверцы бара и наклонился, чтобы заглянуть внутрь, давая Элли возможность посмотреть на его упругие ягодицы в дизайнерских брюках. – Пряный мерло? Освежающий шабли?
– Ты говоришь как настоящий француз, – поддразнила она его.
– Верно. Я француз. И я серьезно отношусь к вину, – произнес он с усиленным акцентом, и она улыбнулась.
– Я выпью мерло, – сказала она.
Он налил красное вино в хрустальный бокал и передал его Элли, их пальцы соприкоснулись.
Она отпила вина, чувствуя на языке богатые фруктовые ароматы.
Доминик прислонился бедром к бару и скрестил руки на груди. Упругие мускулы его рук резко выделялись под рубашкой.
– Ты не выпьешь? – спросила она.
– Я уже выпил сегодня виски. И хочу, чтобы у меня была ясная голова.
Ей хотелось узнать, почему ему нужно сохранять ясную голову, но она промолчала и принялась откровенно разглядывать его. Она отпила вина и почувствовала, как по телу разливается тепло. Сидеть так намного лучше, чем возвращаться на велосипеде на свою квартиру под проливным дождем.
– Тебе нравится то, что ты видишь? – насмешливо спросил Доминик, и она посмотрела ему в глаза.
Моргнув, Элли покраснела и приказала себе не пялиться на его грудь.
– А что за сделка? – спросила она. – Та, ради которой ты собирался временно жениться.
– Она чрезвычайно важна для моего бизнеса, – сказал он без тени смущения или раскаяния. – На набережной Бруклина есть большой участок неосвоенной земли. Это единственный незастроенный участок такого размера в пяти районах города. Я намерен купить его и застроить. В основном домами. К сожалению, он принадлежит мужчинам, которые отказываются инвестировать в того, кого считают ненадежным с моральной точки зрения. – Он криво усмехнулся. – Моя личная жизнь должна быть стабильной и спокойной, без малейшего скандала, пока проект находится в начальной стадии. Как только я выкуплю участок, я смогу развестись.
– Значит, все дело в деньгах? – спросила она.
Он скривил губы, словно Элли сказала что-то особенно забавное.
– Деньги важны. Ты лучше остальных это понимаешь, – ответил он, и на ее щеках появился румянец. – Но нет, дело не только в деньгах. Я хочу вывести свой бизнес на новый уровень. Этот проект сделает компанию «Легран насьональ» лидером строительного рынка в Соединенных Штатах.
Итак, дело не только в деньгах, но и в наследстве и престиже. Доминик был вынужден проявлять себя с юных лет. Незаконнорожденный сын, которого собственный отец называл ублюдком. Элли не винила его за напористость и амбиции, хотя от его цинизма ей становилось грустно.
– Но не будем говорить о делах. – Он опустил руки и подошел к ней. Он коснулся большим пальцем ее щеки, и у Элли перехватило дыхание. – Расскажи о себе. Как ты стала велокурьером? С того лета твоя жизнь усложнилась, Котенок Элли?
– Не очень, – солгала она. – Я стала велокурьером, потому что мне платят хорошие деньги. И эта работа не мешает мне учиться в колледже.
– Итак, ты умна и красива. – Он обвел пальцем ее губы, и она машинально приоткрыла рот. – Можно мне поцеловать тебя, Элисон?
Она кивнула, не задумываясь.
Поцелуи с Домиником, наверное, были не самой хорошей идеей, но она не могла сдержать желание, бушующее в ее крови.
– Скажи хоть слово, – уговаривал он, поглаживая ее ключицу.
– Да.
Хрипло поблагодарив, Доминик припал к ее рту горячими и сладкими губами. Она сдавленно простонала, когда его язык глубоко скользнул ей в рот. Он целовал ее умело и требовательно, потом запустил руки в ее спортивные штаны и обхватил ладонями ее обнаженные ягодицы.
– Ты без трусиков? – спросил он. Его зрачки настолько расширились, что шоколадно-карие глаза стали черными.
– Они… Они промокли, – выдохнула она.
– Я хочу видеть тебя всю, Элисон. Ты согласна?
Изнемогая от страсти, она снова кивнула и не сказала ни слова.
Подняв край футболки, он снял ее с Элли через голову. Она вздрогнула, когда его взгляд скользнул по ее влажному спортивному бюстгальтеру.
Он взволнованно посмотрел на нее:
– Ты красавица.
Взяв оба ее запястья одной рукой, Доминик поднял их над головой Элли, прижимая ее спиной к стене. Ее дыхание стало таким прерывистым, что казалось оглушительным.
Свободной рукой он стянул с нее бюстгальтер, обнажая грудь. Элли сопротивлялась его хватке, потрясенная ощущениями, пронизывающими ее до глубины души, пока он дразнил ее сверхчувствительные соски языком и зубами. Она не могла не всхлипывать и не дрожать.
Удовольствие нарастало так быстро, что Элли не могла его контролировать. Сокрушительный оргазм обрушился на нее с ошеломляющей силой. Она изо всех сил пыталась дышать, прижимаясь к Доминику.
– Тебе приятно, Элисон?
Приоткрыв глаза, она увидела, что он смотрит на нее с яростным желанием, которое одновременно пугало и радовало ее.
Она начала успокаиваться. Доминик не выглядел счастливым. На самом деле он казался ошеломленным. Она сделала что-то не так?
– Да, – сказала она. – Извини, я ничего не могла с собой поделать. Ты меня упрекаешь?
Запрокинув голову, он расхохотался. Чувствуя себя униженной, она попыталась высвободить руки.
