скачать книгу бесплатно
– Сказали, что я здорово стою на голове и… неплохо сражаюсь, – соврал я и покраснел.
– Врунишка! – захихикала Ари-Ару и повалила меня. Она радовалась.
Капитану не понравился шум на палубе, и он отправил нас в трюм, приказав вести себя тихо и не путаться под лапами у матросов. Мы опять сидели в клетке, только теперь она была открыта, а по дну решетки была разбросана мягкая вата. Матросы не любили бездельников и заняли нас работой: пришлось чинить сломанные прутья, красить поцарапанные цепи и драить полы. К рассвету я сильно измотался и уснул, как только лег на вату. Ари-Ару смущенно потрепала меня по голове, а потом засопела рядом.
Фрегат все еще иногда сотрясали тяжелые удары.
Следующей ночью поймали морского дьявола.
– Пустите! Пустите!!! – звенел его голос. Мы с Ари-Ару побежали наверх.
Команда «Пятого Когтя» радостно верещала вокруг беспомощного гладкокожего гремлина в сетях, валяющегося на палубе. Под морским дьяволом расплылась лужа, разъедающая краску и доски. На пленника нацелились несколько рогаток и двузубцев. Неподалеку стоял вспотевший мастер воли Скайа и серьезный капитан Рвака. Морской дьявол перестал кричать, он хватал ртом воздух, а его ноздри-щели все время открывались и закрывались.
– За последние два дня мы чуть не пошли ко дну из-за этого гремлина, – сказал Рвака. – Но его необычность и сила впечатляют. В клетку его. Адмирал решит, что с ним делать.
Четыре матроса схватили сеть, собираясь утащить ее в трюм.
– Он задыхается, – сказал я.
Капитан остановил матросов. Морской дьявол ослаб и лежал неподвижно, только его ноздри раздувались в бешеном ритме. Трезубец выпал из перепончатых лап и покатился ко мне.
– И правда. Что ж, отпускать его нельзя – он утопит фрегат.
– Он задохнется, – объяснил я.
– Если не может помочь Черному Архипелагу, пусть умрет, – Рвака поднял воротник. – Мир жесток.
Морской дьявол открыл глаза. Он смотрел прямо на меня и разевал рот, словно хотел что-то сказать. Если бы его друзья Нано, Милли и Йота были настоящими, они бы помогли ему.
Я поднял его трезубец и ударил по сети, сделав в ней большую дыру.
Меня тут же схватили и повалили на пол. Четыре матроса бросились к морскому дьяволу, но он брызнул водой – и они покатились по палубе, пища и стряхивая шипящую кислоту. Гладкокожий гремлин вывернулся из сетей, выхватил у меня трезубец, одним прыжком перелетел за борт, нырнул в воду и исчез.
Посыпались удары. Ари-Ару бросилась на помощь, но перед ней возник Скайа. Мастер воли сказал: «Ба!», и Ари-Ару упала на палубу. Кто-то больно треснул меня по затылку.
Когда пришел я очнулся, то обнаружил себя парящим над морем. Белая жидкость плескалась снизу, и ее брызги почти доставали до подушечек лап. Я поджал хвост. Конечности затекли и болели – я подвигал ими и понял, что привязан спиной к носу корабля. От кислоты меня отделяли скобы на лапах и расстояние в два хвоста. Я попробовал позвать на помощь, но в пасти был кляп, и получилось только мычание.
– Ты наказан за непослушание, – услышал я голос капитана. – Если переживешь эту ночь, мы вернем тебя на борт.
Он ушел. Я смотрел на воду и втягивал живот или поджимал лапы и хвост, когда она брызгала слишком высоко. Надеюсь, Ари-Ару не станут наказывать – она ведь ничего не сделала. Одна капля попала на хвост и разъела шерсть. Я замычал от боли и поднял хвост еще выше, обмотав им лапу. Выжил ли морской дьявол и о чем он сейчас думает?
«Пятый Коготь» ускорился. Брызги поднимались выше, едва не доставая до морды. Если хотя бы одна капля попадет в глаз, я ослепну. Я прижался к черному материалу и задержал дыхание. На корабле Раг-Бага так не наказывали, иначе бы никто не выжил – ведь они плавали под водой.
Море изменилось. Оно стало более белым и менее прозрачным. Появился едкий запах, от которого заболели нос, глаза и уши.
Корабль начал поворачивать, и один всплеск достал до задней лапы. Кислота разъела кожу, и кровь закапала в воду. Я судорожно задергался, пытаясь лизнуть раненую лапу, и заплакал. Слезы для слабых – говорили гремлины Железного острова. Я и был самым слабым.
В воде кто-то был. Несколько темных силуэтов показались рядом с бортами. Массивные, длинные, отличающиеся от гремлинов. Из воды высунулась продолговатая морда и оскалилась четырьмя рядами острых зубов. Такая пасть могла перекусить меня пополам. У монстра не было глаз, вместо них шевелились белесые усики. Чудище хрюкнуло и направилось в мою сторону.
Один монстр выпрыгнул из воды, щелкнув челюстями у моего живота. Повезло – как раз в этот момент качнулся корабль, и хищник не дотянулся до кожи. Наверное, это и было то самое Живое море, о котором упоминал капитан.
Они убьют меня. Не спастись. Я хотел попросить их не есть меня, но невозможно разговаривать с кляпом во рту. Помоги мне, Ари-Ару.
Второй, более крупный монстр разогнался и прыгнул. Этот точно допрыгнет. Какие для него гремлины на вкус?
Синяя молния врезалась в хищника и насквозь пробила тушу трезубцем. Морской дьявол нанес еще два удара, разорвав чудовищу голову и брюхо, а потом нырнул в воду и скрылся. Монстры загудели – низко, тяжело и злобно. Еще один прыгнул за мной.
Трезубец подбил его в начале прыжка, изрезав спину и хвост на куски. Во все стороны полетели брызги, но они почему-то не попадали на мою шерсть. Хищники озверели и начали гоняться за морским дьяволом, забыв про меня.
Морской дьявол убивал молча. Он был быстрее, сильнее и увереннее. Его удары кромсали чудовищ на части, круша кости и выбивая клыки. Монстров прибывало все больше, гудение становилось громче и злее.
Перед рассветом меня отцепили от носа корабля и на веревках подняли на борт. Я не чувствовал лап. Вся команда вместе с капитаном и мастерами собрались на корме. Морской дьявол убивал всю ночь. До самого горизонта море окрасилось красным от крови мертвых хищников.
– Накормите его и в клетку, – сказал капитан Рвака и закашлялся. Он выглядел постаревшим: – Разговоры потом.
Ари-Ару спала на холмике из ваты, напротив нее сидел напряженный мастер воли и ворчал под нос. Когда меня привели, Скайа ушел, а клетку закрыли на замок. Я долго вылизывал ожоги и разминал лапы, а потом лег спать в углу, на решетку. Ари-Ару опять оказалась взаперти из-за меня.
После заката Ари-Ару приставала с вопросами, но я ей ничего не рассказал. Она бесилась, угрожала перебить всю команду, а капитана утопить, достать со дна моря и прибить его еще раз.
– Все хорошо, – сказал я Ари-Ару, пряча обожженную кислотой лапу и глядя в пол.
– Глупый, глупый ты, – грустно произнесла она и накрыла меня крылом.
Нас больше не выпускали из клетки и давали мало зефира. Сладости черных гремлинов был разных цветов и вкусов. Однажды нам принесли зефир, посыпанный чем-то черным и сладким. Он оказался очень сытным.
Матросы побаивались Ари-Ару, а она на них злобно посматривала.
Раз в ночь приходил мастер знаков и читал о Черном Архипелаге.
– Впервые государство Черный Архипелаг было основано… – рассказывал мастер знаков. Его истории были скучными, и я быстро засыпал у лап Ари-Ару. Она же внимательно слушала и потом пересказывала мне.
– Главный у них – адмирал! – размахивала лапами Ари-Ару. – Он двузубцем такой раз! И все такие попадали, а потом он – оп! И еще как даст потом!
Ее рассказы было гораздо интереснее.
Ари-Ару очень понравились черные гремлины, она говорила, что у них миллион тысяч-тысячная армия, триллион кораблей во флоте и триллиард островов под контролем.
– Да не триллиард, а четырнадцать, – раздраженно поправлял мастер знаков, но Ари-Ару уже не слушала. Она спрашивала, можно ли ей стать адмиралом и что для этого нужно сделать. Мастер знаков бурчал, но продолжал рассказывать. Когда его терпение подходило к концу, он складывал шкуры со знаками и уходил.
На пятнадцатую ночь вместо мастера знаков к нам спустились вооруженные матросы и отперли клетку.
– Выходите, – потребовали они. – Обсидиановый остров ждет.
Глава 5. Черный Архипелаг
Кораблей было больше, чем лап у всех гремлинов Железного острова, вместе взятых. Многие походили на «Пятый Коготь», но были и гигантские плавучие крепости, окруженные маленькими лодками.
Обсидиановый остров был ровным и острым, словно его сложили из треугольников. На гладкой поверхности острова стояли высокие горы, над которыми поднимались черные клубы дыма. С вершины самой огромной горы скалился крылатый серебряный череп, словно прикидывая, кого бы схватить, утащить на пик и съесть, а его металлические крылья были широко раскрыты. В скалах виднелись прорубленные ступени и темные проходы.
Флот пришвартовался в бухте Обсидианового острова, и с кораблей на берег выходили черные гремлины, которые строились аккуратными прямоугольниками вдоль дороги, ведущей к высокому постаменту с торчащей из него похожей на рог трубкой. За постаментом стоял монумент, у которого раскинулись мутно-красные ветви колючего растения, проросшие сквозь крепкий обсидиан. Растение опутывало монумент, ощетинившись длинными шипами. Я пригляделся и понял, что на многие шипы насажены черепа гремлинов.
Закованные в кандалы пираты толпились отдельно. Пленников было больше сотни, их стерегли вооруженные матросы. После того, как «Пятый Коготь» подошел к берегу, меня и Ари-Ару сковали и проводили к пленным гремлинам. Ари-Ару чуть лапу не откусила тому, кто пытался ее связать.
Когда все построились вдоль дороги, застучали барабаны. Они были не такими большими и грозными, как на скайдле Борд, зато звучали гордо и уверенно, точно попадая в ритм. По дороге, вдоль которой мы стояли, зашагала процессия из полусотни гремлинов. Боевички шли ровно и четко, и все они были одеты одинаково, как капитан Рвака. Отличались только нашивки серебряных черепов на правом плече – они были разных размеров и с разным количеством клыков.
Впереди шествовал грозный черный гремлин. Только у него был серебряный череп с крыльями и всеми клыками. Гремлин тащил по земле целиком закованного в цепи и железо пленника. Между металлическими креплениями мелькали чешуйки, а под маской блестели желтые глаза. Перед постаментом процессия остановились, а грозный гремлин поднялся по ступеням, волоча пленника, и швырнул его у красных шипов растения. Оно зашевелилось, удлинило шипы и утолстило ветви, пытаясь дотянуться до скованного Оникса. Черный гремлин взобрался на постамент и окинул взглядом моряков.
– Трудись, – сказал черный гремлин в трубку, и его голос эхом прокатился по острову, звуча из каждого проема, отражаясь от каждой вершины.
– ТРУДИСЬ!!! – запищали в ответ моряки.
– Грусти, – произнес гремлин у постамента, и вновь его слова поддержали дружным верещанием.
Черный гремлин по очереди назвал все десять слов. Трудись, грусти, мечтай, строй, спи, ешь, дерись, пищи, потей, страдай. Когда он закончил, гремлины вытянулись и замолкли.
– Новый враг на горизонте, новая голова на шипах райза, – заговорил черный гремлин. – Слушайте, пираты. Я адмирал Чаро. В моей власти направлять силу Черного Архипелага. Вы напали на наши острова и заплатили костями. Кости мертвых пойдут на строительство плота памяти, а их черепа насадят на шипы райза. По заслугам.
– ПО ЗАСЛУГАМ!!! – отозвался Обсидиановый остров.
Что такое плот памяти? Разве его можно построить из костей? Я хотел спросить у Ари-Ару, но она заворожено слушала адмирала. Пираты хмурились и ворчали.
– Мы дарим вам выбор. Если будете служить верно, то станете боевичками Черного Архипелага. Мы поделимся с вами зефиром и предоставим отнорок. Мы научим вас сражаться и читать карты Белого моря. Если не будете слушаться, мы сделаем из ваших шкур страницы для книг, а головы насадим на шипы райза. Мир жесток.
– МИР ЖЕСТОК!!! – грянула площадь.
Пираты загомонили. Черные гремлины заткнули двузубцами самых непоседливых. Я молчал и внимательно наблюдал за адмиралом.
– Черный Архипелаг потребует верности. Вы будете служить до конца времен, пока не наступит вечный…
Мне показалось, что кто-то погладил меня по спине и лапам. Я присмотрелся к шерсти – мех шевелился сам по себе. Чем дольше я смотрел, тем сильнее он двигался. С остальными гремлинами происходило то же самое. Их мех шевелился, а уши пригибались. Словно все вдруг начали быстро бежать спиной вперед. Хотя на самом деле все стояли на месте.
– Ветер, – раздался тревожный шепот, и его тут же подхватили. «Ветер, ветер, ветер» – зашумели пленные пираты. А потом прозвучал тревожный скрип с самого высокого пика на обсидиановом острове. Огромный крылатый череп из серебра заскрипел, зашатался, а потом начал вращаться, набирая обороты и издавая пронзительный визг.
– Волна! – рявкнул адмирал Чаро, и черные гремлины пришли в движение.
– Бегом, быстро! – крикнул кто-то из моряков, и скованные пираты побежали. Началась давка. Мне наступили на лапу, отдавили хвост, пихнули в бок. Я чуть не упал, но Ари-Ару подхватила меня, и мы побежали вместе, держась за лапы. Нас гнали наверх по ступеням, к постаменту.
Ветер становился сильнее. Я оглянулся: черные гремлины возводили стену с той стороны острова, откуда дул воздух. Они крутили механизмы, которые поднимали широкие обсидиановые щиты, соединяющиеся в один большой барьер. На опустевшей площадке перед барьером собрались разукрашенные гремлины, напоминающие мастера воли Скайю, вытянули передние лапы и закрыли глаза.
Сотни черных гремлинов работали вместе, поднимая обсидиановые щиты и складывая из них стену. За несколько вздохов барьер вырос до трех моих ростов, а вскоре закрыл весь берег. Я посмотрел поверх стены, на море. Краешек горизонта приподнялся и увеличивался в размерах, становясь все больше и больше. Усилился и ветер. Грудь сдавило, стало трудно дышать, заслезились глаза. Мое сердце застучало очень громко, а каждый вздох шумел в ушах. Я начал считать вздохи.
Раз вздох. Мы стояли у постамента, на верхней площадке обсидианового острова. Пленные пираты тряслись и со страхом глядели на приближающуюся смерть. Два вздох. Черные гремлины продолжали возводить и укреплять стену, слушаясь приказов невозмутимых капитанов. Три вздох. Адмирал сложил лапы за спиной и спокойно наблюдал за морем. Ари-Ару обняла меня, крепко вцепившись в мех. Четыре вздох. Мастера воли махали лапами на берегу.
– Разинуть пасти! – приказал адмирал Чаро на пятнадцатом вздохе, и мы послушались, хотя выглядели глупо.
Резкий стук отозвался болью в ушах и груди. Пропали звуки.
Волна молотом ударила Обсидиановый остров. Я оглох и свалился на четвереньки, вслед за мной попадали пираты. Вода яростно врезалась в барьер и разбилась об него, подняв брызги до самого неба. Черные щиты прогнулись и заскрипели, но выдержали. После удара волна разделилась на два могучих потока и обогнула остров, затухая за скалами.
Прошло еще десять вздохов, прежде чем море успокоилось. Ослаб и ветер. Пронзительный визг стих вместе с прекратившим вращение крылатым черепом.
– … – скомандовал что-то адмирал, и черные гремлины начали разбирать стену. Я ничего не услышал. Он повернулся к нам и сказал еще что-то. Я затряс головой.
Черные гремлины разделяли нас на группы по десять. Началась возня. Среди пиратов я заметил Кога и Дырявый Плащ. Я помахал им лапой, но они не заметили. Когда дошла очередь до нас, Ари-Ару почему-то оказалась в другой группе.
– Я буду с Лак-Ликом! – взъярилась она, тряся кандалами. Здорово, я снова слышал.
– Приказ есть приказ, – солдаты нацелились на нее из рогаток.
Ари-Ару зарычала, и я понял, что она их сейчас перебьет, а потом придет грозный черный гремлин и целиком закует ее в железо, прямо как Оникса.
– Не надо, Ари-Ару, – попросил ее я. – Все будет хорошо.
Она еще немного позлилась, но потом успокоилась и заставила меня пообещать, что завтра мы встретимся. Пока мы спорили, я оказался в центре толпы, и Ког с Дырявым Плащом заметили меня. Дырявый Плащ изумленно раскрыла рот, а Ког удивленно округлил глаза.
Боевичкам надоело ждать, и нас отвели в крошечный отнорок с холодным и жестким полом. В моей группе было еще девять гремлинов, и мы еле поместились внутри, толкаясь и оттаптывая друг другу лапы и хвосты.
– Первый день – испытание. Не сможете поладить друг с другом – придется ладить с солнцем, – сказал черный гремлин, прежде чем закрыл вход щитом.
– Шел бы ты, – огрызнулся серый пират в тюбетейке.
Гремлины начали пихаться, пытаясь освободить себе побольше места. Завязалась драка. Я прижался к стене, чтобы меня не побили. Когда возня прекратилась, я остался стоять на маленьком пятачке у стены, а пираты разлеглись по всему отнорку.
– Подушку из тебя сделаю, – пригрозил пират с косым шрамом через морду, когда я попробовал прилечь и нечаянно наступил ему на хвост.
– Лапу сломаю, – рыкнул на меня пират без шерсти на голове, когда я попытался сесть, но нечаянно задел его ухо.
Поэтому я остался стоять. Я не хотел, чтобы из меня делали подушку или сломали мою лапу. Другие гремлины подозрительно косились. Я постарался стать незаметным и съежился. Куда ни глянь – везде были злобные оскалы и недовольные морды. Тогда я начал смотреть на потолок.
В потолке было что-то неправильное. В его центре чернело круглое пятно. Оно было темным и словно проваливалось вверх.
– Да я его знаю! – сказал кто-то голосом пять-раз-Швепса. – Это раб с железного острова. Он даже не пират.
Пятно поплыло. Я пригляделся и понял, что оно меняется. Пятно медленно светлело и приобретало красноватый оттенок.
– Он был гребцом на моем «Огле», так что принадлежит мне! – заявил голос Швепса.
Швепс и правда был здесь. Без повязки, шляпы, палки и всего остального маленький пират выглядел не так страшно. Капитан «Огла» встал и показал на меня пальцем.
– Я заберу твои костяшки и выкуплюсь у этих черных, – хрюкнул он, потирая лапы.
Пятно стремительно наливалось огненно-красным. Я мысленно прочертил прямую линию от пятна на потолке до пола. Она приходилась ровно на пять-раз-Швепса.
– Отойди, – сказал я и пихнул Швепса. Пират повалился на гремлина сзади и забарахтался, злобно рыча.
В центр отнорка, где только что стоял Швепс, ударил луч света. Гремлины шарахнулись от слепящего солнца и прижались к стенам. Я прикрыл глаза лапами, чтобы не обжечься и не ослепнуть.
– В потолке дырка, – объяснил я. Стало жарко и душно, я покрылся пеной. Пираты испуганно заворчали, отодвигаясь от луча и прячась друг за другом. Заболели глаза и нос. Я вспомнил Оникса и попытался облизнуть глаза, чтобы они не потрескались. Но во рту пересохло, и слюны совсем не было.
