скачать книгу бесплатно
Страна вечного лета
Ханну Райаниеми
Большая фантастика
Люди больше не боятся смерти, больше не теряют близких. Душа, имеющая Билет, уходит в Страну вечного лета. Там практически невозможна ложь, ведь душу читать так же легко, как раскрытую книгу.
Но не все так просто. Люди остаются людьми – интригуют, борются за власть. Постоянное соперничество разведуправлений Британии и СССР едва не приводит к новой войне. Рэйчел Уайт, сотрудница разведки Зимнего управления (живых), охотясь на «крота», обнаруживает, что есть угроза пострашнее амбиций власть имущих.
Ханну Райаниеми
Страна вечного лета
Hannu Rajaniemi
SUMMERLAND
© Н. Рокачевская, перевод на русский язык, 2019
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
* * *
Моей матери Мирье Райаниеми (1948–2015)
1. Дуэль в отеле «Лэнгэм», 29 октября 1938 года
Рэйчел Уайт распахнула дверь кеба, сунула водителю банкноту и нырнула в дождь.
Она пересекла мрачную Портленд-плейс и помчалась к сверкающей золотом горе света, отелю «Лэнгэм». По шляпке барабанил ливень. Каблуки скользили и подворачивались на мокрой мостовой. В каплях дождя чувствовался привкус страха.
За пятнадцать минут до этого ее эктофон выплюнул сообщение: «Кулагин дерется на дуэли. Срочно приезжайте». Она представила во лбу Якова Михайловича Кулагина дыру от пули двадцать второго калибра, и как все темные секреты вытекают из его головы и смываются дождем, увлекая за собой и двадцатилетнюю карьеру Рэйчел в разведслужбе.
Рэйчел взлетела к двери отеля, перепрыгивая через две ступеньки.
Лестницы, мраморные полы, толстый ковер, колонны в стиле ренессанс, дамы в жемчугах и горностае, медиумы в панцирях призраков – взятые напрокат тела для Новых мертвых из Страны вечного лета. Рэйчел налетела на официанта и перевернула поднос с шампанским. Ей в спину понеслись проклятья и смех. Потом она снова выскочила наружу через застекленные двери, откуда спускалась широкая лестница. Рэйчел остановилась и вдохнула насыщенный аромат намокших роз.
В саду толпилась группка людей в вечерних нарядах и под зонтиками, все глазели на двух мужчин. Оба были без пиджаков и промокли насквозь, в руках серебряные пистолеты. Молодой блондин осматривал свое оружие с хладнокровной отстраненностью снайпера.
Вторым был Кулагин. Воротничок рубашки расстегнут, вдоль ребер проступили темно-красные пятна. Пистолет болтался в руке, как будто о нем позабыли. Увидев Рэйчел, Кулагин шутливо отдал честь, на лице расплылась безумная ухмылка.
Рэйчел поспешила вниз. Дуэлянты снова встали на позиции. Секундант Кулагина, коренастый человек в фетровой шляпе, принялся увещевать его, энергично жестикулируя. Это был майор Аллен, его сегодняшний дозорный из Секретной службы. Русский перебежчик отмахнулся от него и, слегка пошатываясь, вернулся к центру сада.
Заметив Рэйчел, Аллен прикоснулся к краю шляпы. На его раскрасневшемся лице было написано отчаяние.
– Что вы творите? – прошипела она. – Почему вы его не остановили?
– Я пытался, миссис Уайт, но уже слишком поздно. Он оскорбительно отозвался о стихах мистера Шоу-Асквита, а затем набросился на него. Теперь это дело чести.
– Куда хуже. Если его убьют, а потом заберут ребята Хилла из Летнего управления, сэр Стюарт оторвет нам головы!
– У нас еще есть шанс. Рана мистера Кулагина несерьезная, сейчас будет третий выстрел, и после него мистер Шоу-Асквит может объявить, что удовлетворен.
Вероятно, молодой блондин – это Джулиан, старший сын сэра Патрика Шоу-Асквита, исполнительного директора банка «Бэринг». Он был в дорогом модном жилете, имитирующем медную сетку панциря призрака. На щеке херувимчика темнел бордовый синяк. Адресованный Кулагину взгляд явно показывал – Шоу-Асквита вряд ли удовлетворит что-либо, кроме смерти противника.
– Я так понимаю, майор, вы лично объясните сэру Стюарту, как случилось, что сын нашего партнера по клубу или наш лучший за многие годы источник в НКВД закончили жизнь с пулей в башке?
Аллен поднял кустистые брови.
– Я не хотел привлекать внимания. Видите ли, не стоит заявлять всему миру, что Корона имеет что-то общее с этим…
– Я понимаю необходимость действовать скрытно, майор, – прервала его Рэйчел. В Секретной службе полно бывших колониальных чиновников вроде Аллена, раздражающе тупых во всех аспектах работы разведки, не касающихся торпедных лодок или замаскированных под трость шпаг. – Вы правильно сделали, что вызвали меня. Я с ним поговорю.
Но было уже слишком поздно. Красномордый распорядитель дуэли шагнул вперед и поднял платок. Кулагин и Шоу-Асквит крепче сжали пистолеты, не сводя глаз с мокрой белой тряпки. Аллен качнулся взад-вперед на каблуках, как будто смотрел матч по крикету.
– Посмотрим, что случится в этом раунде. Это все-таки честное состязание.
Рэйчел беззвучно выругалась. Во рту у нее пересохло, живот свело. Наверное, именно так чувствуют себя полевые агенты, чьи рапорты она изучает, когда принимают молниеносные решения. Она схватила Аллена за руку.
– Честное состязание можно и отложить. Задержите их. Дайте мне несколько минут.
– Но что я им скажу?
– Что угодно! Осмотрите его рану, убедитесь, что оружие заряжено, придумайте что-нибудь. И сообщите мне, прежде чем они снова приступят. Ну же, шевелитесь!
Она произнесла это как можно резче. Тон всколыхнул в Аллене какой-то рефлекс военного, майор кивнул и помахал распорядителю, показывая, что следует осмотреть рану Кулагина. В коричневом пиджаке и шляпе Аллен выглядел воробьем среди ястребов. Сторонники Шоу-Асквита застонали и недовольно заохали.
В суматохе Рэйчел скрылась за большим кустом розы и достала из сумочки эктофон. Вытряхнула наушники и сунула черный резиновый вкладыш в левое ухо. Потом нажала одну из четырех кнопок бакелитового аппарата. Он загудел, нагреваясь в руке. Рэйчел наклонилась, чтобы уберечь эктофон от дождя, надеясь, что своенравный аппарат останется сухим. За шипением последовало знакомое завывание недавно умерших, которые всегда стекались к передатчику, а затем в ухе прозвучал тонкий мужской голос:
– Дежурный по картотеке слушает.
По ту сторону розового куста публика ухала и гикала.
– Код эф-три-шесть-один.
– Слушаю, миссис Уайт, – сказал агент-призрак.
– Мне нужна информация по Джулиану Шоу-Асквиту, немедленно. – Она четко произнесла имя по буквам. – Есть что-нибудь на него? Это срочно. И что за стихи он пишет?
– Ищу. Подождите, пожалуйста.
Всего за несколько секунд призрак мысленно перенесся в картотеку Страны вечного лета и нашел нужные данные в эфирном хранилище. В конце войны, когда Рэйчел поступила на службу в разведку младшим клерком, ей потребовалось бы на это несколько часов – ведь тогда все было в бумажном виде. Но все равно ожидание показалось ей вечным. От каждой упавшей на лист розового куста капли внутри у Рэйчел все сжималось.
Когда призрак снова заговорил, она с облегчением вздохнула.
– Данных немного. Мистер Шоу-Асквит – из тех, кого в модных журналах называют «Кружок проклятых снобов», группы молодых щеголей из высшего общества. Он совершил несколько неблаговидных поступков, включая интрижку с леди Джулианной Мэннерс…
– Это не пригодится. Что насчет поэзии?
И тут она снова услышала голос распорядителя:
– Господа, встаньте на позиции, будьте добры!
Чем там занят этот кретин Аллен?
– Модная, с русским влиянием, в особенности заметно влияние Пушкина, депрессивная, хотя я не эксперт.
Ад кораблей военных.
Ад для простых людей.
О, роковая Елена!
Я вновь должен плыть за ней.
Пушкин. Русский трагический романтизм. С этим можно работать. Рэйчел выдернула из уха вкладыш, сунула эктофон в сумочку и побежала обратно к дуэлянтам. Кулагин и Шоу-Асквит стояли на изготовку и снова смотрели на белый платок в руке распорядителя.
Рэйчел протиснулась сквозь толпу зрителей, сорвала с себя жакет, отбросила мокрую шляпу и тряхнула темными волосами.
Распорядитель взмахнул платком. Оба пистолета разом поднялись. Рэйчел с криком бросилась вперед, на линию огня.
Один за другим грохнули выстрелы – быстро и с металлическим звоном, как клавиши гигантской пишущей машинки. Мимо щеки Рэйчел просвистела пуля. Вторая попала в мощеную дорожку под ногами, в воздухе повис запах дробленого камня. Рэйчел поскользнулась на мокрых плитках и чуть не упала.
– Мадам! Уйдите с дороги! – завизжал Шоу-Асквит.
Рэйчел не ответила ему и метнулась к Кулагину. Тот уставился на нее вытаращенными глазами.
– Яков! Lyubov moya! – выкрикнула она, пытаясь изобразить русский акцент. – Не делай этого, я этого не стою, я бы пошла за тобой в Страну вечного лета. Пожалуйста, забудь обо всем!
Она обняла Кулагина за шею.
– Немедленно прекратите эти глупости, иначе нашей сделке конец, – шепнула она ему в ухо. – И предоставьте говорить мне.
В мутных глазах русского мелькнуло оживление. Он нерешительно опустил пистолет, а другой рукой приобнял Рэйчел. Она прижалась к его могучей груди.
Шоу-Асквит тоже опустил оружие и смущенно уставился на них.
– Сэр, прошу вас, давайте успокоимся, – сказала Рэйчел. – Умоляю, простите моего бедняжку Якова, он не в себе. Мы поссорились, и он просто обезумел. Видимо, ваши прекрасные строчки напомнили ему о том, как я его обидела. Прошу вас, не держите на него зла. Он же ранен, мой бедный Яков, zvezda moya… Это я виновата, я одна!
Она ткнула Кулагина по ребрам с противоположного от раны бока.
– Она… Она права, – проревел русский. – Сэр, примите мои глубочайшие извинения. Я не понимал, что делаю.
– Что ж, тогда ладно. – Шоу-Асквит откинул со лба мокрую прядь белокурых волос. – Вы берете назад свои слова о моей матери?
– Да.
– В таком случае перед лицом свидетелей я заявляю, что удовлетворен.
Со стороны его болельщиков послышался ропот, но Шоу-Асквит поднял руку, призвав к тишине.
– Миледи. Ваше вмешательство было крайне своевременным. Не желаете ли выпить с нами, закрепив мирное соглашение?
– Благодарю, но мне нужно заняться раной моего Якова и… и другими ранами.
Рэйчел притянула Кулагина в поцелуе, чтобы заслонить его лицо от фотовспышек камер. Его губы были холодными. От вкуса спиртного ее замутило, но она не оторвалась от русского, пока зрители не загикали.
Лучший способ утаить реальную историю от прессы – скормить ей историю повкуснее.
Рэйчел взяла Кулагина под руку. Майор Аллен проторил им путь в толпе, прикрывая головы зонтиком, и они вернулись в сияние бального зала отеля. После дождливого сада он выглядел по-летнему теплым.
Волоча Кулагина под руки, Рэйчел с майором поднялись на лифте на четвертый этаж и отвели русского в его комнату – номер 433.
Это был номер люкс, небольшой, но роскошный, с панелями из темного дерева на стенах, толстым узорчатым ковром и письменным столом из красного дерева. Кулагин плюхнулся на диван у окна, откинулся назад и посмотрел на Рэйчел.
– Итак, миссис Мур, собираетесь продолжить с того места, где мы остановились? – спросил он по-русски.
Рэйчел использовала фамилию Мур во время бесед с агентами.
– Можно и так сказать, – на том же языке ответила Рэйчел и перешла на английский: – Майор Аллен, не принесете аптечку?
– Может, стоит позвать врача? – спросил майор.
– Сначала я сама посмотрю, насколько серьезно ранение. Снимите рубашку, Яков Михайлович.
Криво усмехнувшись, Кулагин расстегнул рубашку и со стоном ее снял. Его кожа была белой, как тесто, жирные складки на брюхе колыхались, когда он шевелился, но волосатые руки и грудь были по-медвежьи крепкими.
Пуля царапнула Кулагина по ребрам. Рана неглубокая, но когда он поднял руку, чтобы Рэйчел могла посмотреть, снова открылось кровотечение. Не считая спиртного, пахло от него, что удивительно, свежестью – хорошим мылом из отеля и легким одеколоном.
Рэйчел принесла из ванной маленькое полотенце и велела Кулагину приложить его к ране, пока не вернется Аллен. Потом налила ему стакан воды. Кулагин медленно выпил, опуская стакан между глотками, а другой полусогнутой рукой, похожей на сломанное крыло, придерживал окровавленное полотенце.
Вид на Риджент-стрит за окном рассекала золотая сетка проводов клетки Фарадея – она не впускала нежеланных призраков. От исходящего из радиатора под окном жара влажная одежда стала горячей и неприятной.
И тут до Рэйчел дошло.
«А ведь в меня чуть не попали, – подумала она. – Я могла умереть. Быстрая красная вспышка боли и падение – так это могло быть».
Ее руки задрожали, а сердце заколотилось. Для страха нет причин, уговаривала себя она. В конце концов, ей хотелось бы однажды попасть в Страну вечного лета. Но только не так, не по глупой случайности и не в таком жутком виде, став жертвой мальчишки, стреляющего от скуки.
Кулагин поднял стакан.
– Похоже, нам обоим требуется что-то покрепче, миссис Мур. Надеюсь, с вами все в порядке. Глоток спиртного вас согреет. Хотя бы насчет этого тот хлыщ Шоу-Асквит был прав! И вам нужно снять мокрую одежду.
Рэйчел скрестила руки на груди, чтобы скрыть дрожь в ладонях, и заставила себя улыбнуться.
– Вы совершенно правы, Яков Михайлович. Я переоденусь и тут же к вам вернусь.
Рэйчел закрыла за собой дверь ванной и сняла промокшие юбку и блузку, бросив их темной кучкой на пол. Секретная служба – мужской мир, а потому лучше одеваться как монашка. Дрожа, она закуталась в тяжелый халат, который оказался слишком ей велик. Прическа была в полном беспорядке. Рэйчел пошарила в сумочке в поисках щетки, посмотрела в зеркало и быстрыми движениями расчесала густые темные локоны, стиснув щетку так, что побелели пальцы. Ритмичные движения и мягкие поглаживания головы ее успокоили.
Рэйчел стерла испорченный дождем макияж и критическим взглядом изучила свое отражение. Ниже ростом, чем хотелось бы, осанка как у офисного клерка. Усталые серые глаза. Гладкая белая кожа, которую не изменило даже детство в Бенгалии, – ее лучшее достояние. Джо, ее муж, говорил, что Рэйчел выглядит как фотография. Ну, хоть что-то. Учитывая, какой оборот принимают дела, морщины не замедлят появиться.
С самого начала все обернулось катастрофой. Когда в воротах Вормвуд-скрабса возник Кулагин и объявил, что он советский нелегал и хочет переметнуться, никто толком не знал, как с ним поступить. Начальство Рэйчел из Зимнего управления сошлось лишь в одном – нужно воспользоваться этой возможностью, прежде чем об этом пронюхает Летнее управление.
Ее подразделению (отдел Ф, контрразведка) велели выработать стратегию допроса, возглавил его непосредственный начальник Рэйчел, бригадный генерал Харкер. Разумеется, Вэ-Вэ, глава отдела В земной контрразведки, и заместитель директора Лиддел решили влезть в это дело и присвоить себе часть славы. В окружении трех высокопоставленных офицеров Кулагин умолк и заявил, что его пытаются отравить предложенным к чаю сахаром. Разъяренный Харкер предоставил Рэйчел завершить беседу, ясно дав понять, что он ожидает результатов.
