скачать книгу бесплатно
– Как я уже сказал, Ронан не может прийти сюда без моего разрешения – не спровоцировав весьма неприятный конфликт.
– Ты можешь появляться во Дворе Солнца, открывать порталы, похищать пленников королевы, но я должна верить, что если Себастьян явится сюда за мной, это спровоцирует войну?
– Поверь мне, королева хотела бы отомстить за все, что я у нее отнял, но она не может этого сделать. Для этого ей придется на все королевство заявить, что она ворующая детей рабовладельца и жадная до власти сука – кем она и является.
– Но Себастьян…
– Власть Ронана в любом дворе в лучшем случае незначительна, – говорит Миша. – И ему нельзя отпугивать своих немногочисленных последователей, отправляя солдат на эту гору с приказом забрать отсюда девушку.
– А Финн?
Он пожимает плечами.
– Финн не знает, что ты здесь.
– А откуда мне знать, что ты не заключил с ними союз в обмен на доступ ко мне?
– А зачем ему доступ к тебе? Что ты можешь ему предложить?
Я вздрагиваю.
Он говорит чистую правду.
Конечно. Зачем им рисковать ради меня? У меня больше нет того, что им нужно.
– Может быть, ты продашь меня золотой королеве. Или тебе нужна информация. Сомневаюсь, что ты делаешь это, потому что у тебя есть привычка помогать кому ни попадя.
Он снова оглядывает меня с головы до ног. В его взгляде нет никакого интереса, только любопытство.
– Я не помогаю «кому ни попадя». Но ты, Абриелла, под это определение не подходишь. Ты даже не человек.
– Ты знаешь, что я…
Он поднимает руку.
– Что касается причин, по которым я помогаю тебе. Ты права, предполагая, что мои мотивы не бескорыстны. Я несу ответственность за свое королевство и всех, кто здесь проживает, и, нравится мне это или нет, действия других дворов влияют на мой народ. И нравится это или нет тебе, ты находишься в самом центре происходящего.
– Так я пешка?
Снова.
Его глаза вспыхивают, и он делает шаг вперед.
– Не стоит играть со мной в бедненькую обиженную смертную девочку, – говорит он. – Оберон дал тебе свою корону и свою силу. Тем самым он связал твою судьбу с судьбой своего королевства. У тебя не было выбора. Но и у меня тоже его не было. Я был рожден, чтобы править этими землями, как принц Ронан или принц Финниан. Не только тебе пришлось нелегко, и жалость к себе не изменит того факта, что твои действия окажут влияние на мою семью, мой народ и все это королевство.
Уставившись на красивого, острого на язык короля фейри, я пытаюсь придумать достойный ответ, но моя голова отказывается работать.
– Короны у меня нет. Я всего лишь человек, которого сделали фейри. Я никто.
Он медленно обводит меня взглядом. Мне кажется, что он как будто видит меня насквозь, заглядывая мне в самую душу через грязь, которой покрыта моя кожа.
– Ты грязная и измученная. Ты не до конца оправилась после приема зелья, а за вчерашний день потратила необычайное количество энергии. Если будешь продолжать в том же духе, тебя не спасет от выгорания даже священный камень огня.
Моя рука тянется к изумрудной слезинке, висящей между моих грудей.
– Какой камень?
– Огня, – говорит он, глядя на камень в моей руке. – Разве ты не знаешь, что носишь талисман? Невероятно редкий, и к тому же очень дорогой.
Я приглядываюсь и понимаю, что это вовсе не камень – по крайней мере, не такой, какой я когда-либо видела.
– Почему он называется камнем огня, если он зеленый?
– Они бывают разных цветов, но я полагаю, что они названы так из-за того, как они выглядят, если поднести их к свету, – как будто внутри их горит пламя.
– Что они делают? – спрашиваю я.
И почему Себастьян подарил его мне?
– Вероятно, чтобы тебе точно хватило сил, чтобы пережить переход. Не все люди, принявшие зелье, дожили, чтобы рассказать об этом.
Мой живот скручивает от охватившей меня бури эмоций, и я сглатываю. Это признак того, что Себастьян меня любит, или еще одно убедительное доказательство того, насколько обдуманным был его выбор? Он знал, что я умру, когда заключу с ним узы, и все равно скрыл от меня правду. Он украл мою человеческую жизнь, чтобы занять трон Неблагих.
– Ты слишком много думаешь, – говорит Миша. – Скоро я все тебе объясню, но сейчас тебе нужно отдохнуть.
Он высовывает голову из двери и тихо зовет кого-то, кто стоит в коридоре.
В комнату входит седовласая женщина. Склонив голову, она проходит мимо меня и входит в, кажется, ванную комнату.
– Холли приготовит тебе ванну и принесет чистую одежду, – говорит Миша. – Если почувствуешь, что твои мысли мешают тебе расслабиться и заснуть, рядом с кроватью есть снотворное.
– Как будто я стану пить что-то…
– Оно не отравлено, принцесса. Это смесь трав для более спокойного сна, но принимать ее или нет, решать только тебе.
Я делаю глубокий вдох. Он прав. Мне нужно принять ванну и немного поспать. Я измучена, убита горем и…
Я вскрикиваю и отшатываюсь от вспышки нестерпимой боли. Я прижимаю руку к животу, ожидая увидеть просачивающуюся между пальцами кровь. Затем мои руки и ноги пронзает такая сильная боль, что я падаю.
– Что…
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть в глаза Мише, и вижу, как сначала в них мелькает замешательство, на смену которому приходит понимание.
– Узы, – говорит Миша, широко раскрыв глаза. – Ты чувствуешь принца Ронана.
Я задыхаюсь от жгучей боли в животе, в груди. Меня разрывают на части.
– Себастьян ранен?
– Ответь на свой вопрос сама.
Он прав. Я знаю это так же точно, как знаю, что моя рука принадлежит мне.
Эта боль принадлежит Себастьяну.
– На него… напали.
– С помощью магии? С клинком? – спрашивает Миша. – Это смертельный удар?
Я качаю головой:
– Я… я не знаю.
– Сосредоточься, – говорит он, его голос мягкий, как шелк.
Я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться, и меня захлестывают ощущения и эмоции, которые мне не принадлежат. Агония, охватывающая его тело, отчаяние, душевная боль. Это еще не все. Разочарование, беспокойство. И… ревность? Навязчивая, мерзкая, такая сильная, что больше напоминает гнев.
– Наверное, он с Финном. Ронан все еще ревнует к принцу теней, даже после того, как заключил с тобой узы. Неуверенный в себе мальчишка.
Я пристально смотрю на Мишу.
– Прекрати.
Он пожимает плечами.
– Я просто пытаюсь помочь.
Еще одна волна боли, на этот раз менее сильная, но после нее чувствуются отголоски. Насколько сильно он ранен? Все ли с ним будет в порядке? Я сдерживаюсь и не задаю эти вопросы.
Он меня предал.
– Как мне сделать… – выдыхаю я. – Сделай так, чтобы это прекратилось.
– Связь? – Миша качает головой. – Ты можешь научиться приглушать то, что получаешь с его стороны, но все равно будешь чувствовать его, когда ты ослабишь бдительность.
«Ты мне нужна мне нужна мне нужна мне нужна».
Я прижимаю ладонь к вискам. Он здесь – не в словах, а в отголосках чувств.
– Он знает, что ты настроена на него, – говорит Миша. – Он чувствует это и пытается с тобой связаться.
Я чувствую отчаяние; оно отдается в моей груди, словно резкий удар под дых. Чувство Себастьяна смешивается с моим, и я резко падаю на пол. Я хватаюсь за деревянный столбик кровати, чтобы встать на ноги.
– Как работает эта связь? – спрашиваю я. Я не стану вести себя как дура и задавать вопросы, прежде чем соглашаться со сказанным. И не стану совершать ещё один глупый поступок и верить фейри.
Миша внимательно смотрит на меня, подняв бровь.
– Это связь, – говорит он. – Осознание.
– Он знает, о чем я думаю?
«Я тебя люблю люблю люблю люблю люблю». «Ты мне нужна нужна нужна нужна».
– Не совсем. – Он наклоняет голову и с задумчивым видом рассматривает потолок. – Больше это напоминает отпечатки. Между вами сильная эмпатическая связь. Поэтому если то, что ты чувствуешь, можно выразить словом или фразой, он чувствует его отпечаток. Но обычно это больше напоминает чувство.
– Как это можно убрать?
Миша подавляет смешок.
– Мы говорим об узах, которые связывают души. Их нельзя развязать.
– Но должен же быть какой-то способ.
– Может быть, но это больно, цена за это слишком высока, а чтобы это сделать, нужно, чтобы обе стороны единодушно и по собственной воле выбрали друг для друга свободу. Есть ритуал, для совершения которого требуется много священных камней огня – того, что висит у тебя на шее, далеко не достаточно. И мне говорили, что это так же мучительно, как действие Зелья жизни.
При воспоминании о Зелье жизни и агонии, которую я пережила, выпив его, мое тело пробирает сильная дрожь. Не знаю, смогу ли я пройти через все это снова. Может быть, есть другой способ. Для человека и фейри узы работают по-разному. Если бы я только смогла найти способ превратиться обратно в человека…
– Единственное лекарство от бессмертия – это смерть. Обратного Зелья жизни не существует. Больше – нет. Хотя, возможно, ты удивишься, узнав, что ты не первая, кто хочет этого.
Он никак не может перестать читать мои мысли. Я бросаю на него свирепый взгляд.
– Для тебя проблема заключается далеко не в узах. Она простирается намного глубже способности чувствовать эмоции своего желторотого любовника.
– Не называй его так.
– Я хочу сказать, – говорит он, не обращая внимания на мое возражение, – что, отгородившись от него, ты не освободишься.
– Помоги мне закрыться от него.
Миша качает головой:
– Это требует практики, стойкости и эмпатической силы. Сейчас ты слишком слаба для этого.
– Ты можешь помочь мне или нет? – рявкаю я.
– Мгновенно эту проблему не решить. Прими ванну, выпей тоник и отдохни. Перерыв на сон – это лучшее, что я могу предложить в твоем нынешнем положении. Увидимся, когда проснешься.
Он отступает в коридор, и я смотрю ему вслед, пока он не закрывает за собой дверь.
Постепенно боль сходит на нет. Эхо Себастьяна в моей голове затихает. Я все еще чувствую его – чувствую всегда, – но теперь оно тише.
Холли помогает мне залезть в ванну и оставляет меня в одиночестве. Теплая вода пахнет свежей лавандой, и мои больные мышцы медленно расслабляются, пока я смываю пот и грязь, осевшие на моем теле после пленения и побега. За окном слышно пение птиц; по мере того, как солнце поднимается над горизонтом, вода становится прохладной. Все это время я игнорирую вызванное узами ощущение, что Себастьян находится в комнате и наблюдает за мной. Игнорирую облегчение, которое захлестывает меня, когда его боль утихает и его эмоции успокаиваются.
С ним все в порядке. Он выживет.
Только когда вода становится совсем холодной, я вылезаю из ванны и вытираюсь. В изножье моей кровати лежит свежая ночная рубашка. Я натягиваю ее через голову, забираюсь под мягкое одеяло и сворачиваюсь калачиком.
Я чувствую его в своем сознании, он баюкает меня, прижимает к себе. Я хочу отмахнуться от него, но не знаю как. Не могу отрицать: в тот момент, когда я проваливаюсь в сон и выныриваю из него, мой разум цепляется за беспокойство за мужчину, которого я любила. Эти узы все-таки приносят какое-то утешение.
