скачать книгу бесплатно
– Ого, впервые вижу так лаконично уложенный чемодан. В моем обычно творится хаос, – она со знанием дела постучала по стопке книг.
Мари слабо улыбнулась и пошатнулась. Перед глазами поплыло, очертания предметов смазались. Странно, обычно она могла терпеть дольше, но не в этот раз. Она опустилась на колени и достала из чемодана записную книжку. Маленьким карандашом, который едва умещался между пальцами, Мари выплеснула терзавшее ее слово на крафтовую бумагу. Ее обезболивающая таблетка. Мигрень мгновенно отступила, а зрение прояснилось. Чертов дар вновь продиктовал свои условия, и попытка не выделяться – провалилась.
На странице, окаймленное завитками и узорами, было написано слово.
…скорбь…
Очередная загадка. Почему именно оно?
Мари опустила голову, прячась за волосами, и встала с пола. Словно издалека услышала звонкий голос Айви:
– Ты что-то сочиняешь?
Мари заставила себя посмотреть ей в глаза. В них читалось искреннее любопытство. Айви даже подалась вперед, но Мари поспешно закрыла блокнот.
– У меня есть одна странность.
– О, не переживай. Я привыкла к странным людям. Мой дядя Бернард носит носки из разных пар, причем один должен быть однотонным, а другой – в полоску. А мама так обожает день святого Патрика, что не в силах ждать целый год, а потому празднует каждый месяц, – ухмыльнулась Айви. – Видишь, во мне течет кровь странных ирландцев, так что уверена, твои закидоны меня не испугают.
Мари поморщилась, взвешивая за и против, и села на свою кровать, устремив на Айви твердый взгляд, от которого та нервно поежилась:
– Иногда меня мучает мигрень, и спасает только леттеринг. Когда выводишь буквы, отвлекаешься. Головная боль может напасть внезапно, поэтому не пугайся, если я вдруг начну бегать в поисках блокнота.
– Пф-ф! Я то думала, что-то серьезное.
– Ну, ещё я пишу стихи, – смущённо добавила Мари, и Айви вдруг оживилась:
– Прочти, пожалуйста!
Шелестящий шепот сорвался с губ Мари, но на этот раз она опустила взгляд вниз, рассматривая педикюр Айви ядовито-зеленого цвета:
– Для меня твои, мама, объятия,
Как шелковая простынь скользит
По коже, едва касаясь распятия,
Что на груди ярким солнцем горит.
Для меня твои мягкие поцелуи,
Перед сном словно песню поют.
А вокруг дома шелестят туи,
Источая душевный уют.
Для меня любовь это детство,
В нем была ты, собой украшая.
И никто из нас не ждал бедствий,
Что пришли к нам, грехи обнажая.
Для меня жизнь без тебя – пытка,
Неизвестностью рвет на клочки.
Не осталось и тонкой нитки,
Что к тебе привела бы в ночи.
Для меня теперь день без света,
Что сиял мне в улыбке твоей.
И теперь жизнь моя без сюжета,
Ведь от мамы нет больше вестей.
– Красиво! Я обожаю поэзию! – Айви от восторга похлопала себя по коленям.
– Да. Я тоже. Если бы не мои приступы мигрени, было бы вообще супер. На тебя смотрят, как на сумасшедшую, если ты вдруг среди толпы останавливаешься и начинаешь что-то рисовать в блокноте, – пробормотала Мари. – Жуть, короче.
– Не переживай, – улыбнулась Айви. – В Вэйланде любят сумасшедших. Только если они не ведьмы. Так что на Хеллоуин лучше нарядись… м-м-м… Святым Патриком, на худой конец. Но не ведьмой, не оценят, – сухо добавила она.
Ну, вот. Второй раз за час Мари услышала эту фразу. Отец удружил так удружил. Мари этого вовеки не забудет.
– Хорошо, спасибо за совет.
В дверь яростно постучались, и на пороге возникла темнокожая девушка с планшетом в руках. Ее волосы были заплетены в мелкие косички, и вся она напоминала плетеную булочку. Сдобную, мягкую и фигуристую.
– Моя задница все слышит! – крикнула она за дверь и в ответ раздался гулкий хохот. – Итак, – она посмотрела на Мари с Айви и сделала какие-то пометки в планшете, – меня интересует Мария Ребекка Бэсфорд, – и снова взгляд темных глаз устремился на Мари. – О, да! Шикарно!
– Что шикарно?
Мари заметила, как Айви с незнакомкой обменялись многозначительными взглядами, и нахмурилась.
– Моника возглавляет театральный клуб и традиционно в начале учебного года проводит набор новичков, – пояснила Айви. – Я тоже вхожу в клуб, – добавила она и сгребла книги, чтобы расставить их на столе.
– Через полтора месяца бал первокурсников, и мы ставим спектакль. Ты должна играть в нем главную роль! – простонала Моника и стиснула в объятиях планшет, явно не переживая, что его раздавит. – Ведьму!
Мари в этот момент достала из чемодана стопку аккуратно сложенной одежды и чуть не уронила ее на пол:
– Я?
Над ней что, издеваются? Она не готова играть саму себя в месте, где ненавидят ведьм.
– Почему? – уточнила Мари, когда кроме сияющих глаз Моники, не получила иного ответа. – Вы даже не знаете, умею ли я играть. И вообще у меня боязнь сцены, – пробубнила она.
– Ну, во-первых, у тебя шикарные волосы. Я как увидела, обомлела. Жаль, конечно, что не рыжие, но не беда, – кажется, Моника села на своего любимого конька, потому что теперь ее было не остановить. – В конце концов, наш спектакль про то, как ведьма осознала, что она несет людям зло и добровольно взошла на костер. Так что ведьма блондинка будет даже очень в тему!
– А во-вторых? – уточнила Мари и, не глядя, засунула вещи в шкаф.
– А во-вторых, никто не хочет играть ведьму, – понуро объяснила Моника и плюхнулась на кровать Айви. Та возмущенно запищала, вытаскивая из-под подруги учебник по истории. – Все боятся, что их затравят после этой роли. Хотя это полный трэш.
– Почему в Вэйланде так ненавидят ведьм? – Мари с удивлением обнаружила, что успела разложить все вещи, и теперь чемодан зиял пустотой. Она затолкнула его ногой под кровать. – В Салеме, например, инквизицию превратили в прибыльный бизнес, а здесь словно остановилось время, и средние века никуда не уходили. Того и глядишь, и правда сожгут какую-то нерадивую студентку, – она умолкла, заметив взгляды Моники и Айви. В них горел блеск подозрения, и волоски на руках стали дыбом.
– Она в Вэйланде первый день, – с улыбкой заметила Айви, – со временем освоится.
Обстановка разрядилась, словно Мари ничего и не говорила.
– Да, ты права! – Моника хлопнула себя по бедрам и встала. Достала из кармана смятую листовку. – Ты хотя бы заскочи на отбор. Буду ждать!
Она исчезла в коридоре, наверняка в поисках других первокурсников, быстрее, чем Мари успела сказать «пока».
– Пора коллекционировать листовки, – она вытащила из кармана приглашение на посвящение.
– Это ты ещё не встречалась с Огненными девами, – засмеялась Айви. – У них отдельный колледж.
– Огненные девы?
– Тебе еще многое предстоит узнать, так что не забивай голову раньше времени.
Мари кинула листовки на стол и выглянула в окно. Тихо вздохнула при виде искрящейся в лучах солнца реки. Она сверкала, как серебристая подкова вокруг полуострова, на котором возвышались Вэйландский замок и руины некогда величественного собора. Густая листва деревьев нависла над рекой, и даже из окна было видно, что набережная уже заполнена студентами. Они явно соскучились по природе университетского городка.
– Кстати, насчет Джорджи. Она нормальная девчонка. Только не смотри в сторону Эллиота, и вы подружитесь. – Айви скинула пиджак на стул и задумчиво изучала содержимое шкафа в темных сдержанных тонах. – Эллиот – ее парень или экс-парень. Они сами до сих пор не разобрались. Утром расстались, вечером помирились. Но беда в том, что за день Эллиот успевает склеить дюжину девчонок, которые автоматически записываются в список врагов Джорджи. Вот так мы и поссорились, – снова рассмеялась Айви, видимо, нисколько не расстроенная этим фактом.
– Спасибо за совет, – кивнула Мари и прищурилась. На набережной группа студентов столкнула девушку в реку. Интересные у них игры. Мари вернулась на кровать и впервые за сутки улеглась, вытянув ноги: – А этот Эллиот случаем не носит джемпер поверх рубашки?
– О, точно нет. Он вообще предпочитает щеголять обнаженным, – фыркнула Айви.
Не смущаясь Мари, она быстро переоделась в обтягивающее платье скромного серого цвета.
– М-м-м, – Айви прикусила нижнюю губу. – Я знаю только одного парня, который так одевается. Наш профессор истории средних веков Уильям Чейз, – она томно вздохнула.
– Профессор? – Мари подскочила на кровати.
– Ага. По нему сохнет добрая половина университета. Та, которая не завербована Эллиотом. А почему ты спросила?
– Да так. Столкнулась с одним на выходе, а он даже не извинился, – солгала она.
Неужели профессор?
– А, тогда это не профессор Чейз. Он галантен, как рыцарь. Грациозен, как бог. Красив, как Ахилл. И умен, как Аристотель. Он бы не только извинился, но и донес бы твой чемодан до комнаты, – Айви снова мечтательно вздохнула и, кажется, улетела мыслями далеко-далеко.
А Мари вновь прокрутила в голове встречу с парнем и молча посмотрела на потолок. Странно, но его имя никак не отозвалось в ее душе. Так, словно бы оно ему не принадлежало. Возможно, это не Уильям Чейз.
Но вряд ли.
***
По углам коридоров прятались тени. Живые, объемные, они колыхались в темноте, трепетали при появлении человека, но стоило подойти ближе, как они растворялись, сыграв с подсознанием злую шутку. Перед тем как лечь спать, Айви предупредила Мари, что в честь приезда первокурсников в замке выключают лампы, и единственным освещением будут служить факелы, как в средневековье. Только она забыла упомянуть, что их повесят лишь у входа, а всю дорогу по коридору и вниз по узкой боковой лестнице, цепляясь плечами за холодные каменные стены, предстоит пройти при лунном свете. Ну, или в полном мраке. И с помощью фонарика в мобильном телефоне, который Мари предусмотрительно взяла с собой.
– Да, отец, ты выбрал самый подходящий для меня университет, – пробормотала Мари, когда, наконец, нашла распахнутые центральные двери. Возле них в стенах горели факелы, и Мари ненадолго остановилась, чтобы погреть руки у волнующегося пламени.
Возле помоста с чучелом ведьмы уже собирался народ. Мимо Мари, тихо переговариваясь, прошмыгнули две девушки. Слышались смех и характерный хлопок открытой пивной бутылки. И только Мари не разделяла их радость. Наверное, потому что она и была настоящей ведьмой. А таких в Вэйланде не просто не любят – ненавидят.
Мари вздрогнула. Позади нее раздался шорох. Дуновение ветра всколыхнуло волосы и принесло чей-то тихий стон. Она оглянулась и заметила в углу мигающую табличку над кривой, деревянной дверью. «Пыточная» – гласила надпись.
– Вот черт, – Мари покачала головой и вышла на улицу.
Свежий ночной воздух взбодрил, но не прогнал невольное сожаление, которое поселилось в душе. Сожаление о том, что ее определили именно в главный колледж. Лучше бы отправили к Огненным девам, хоть Айви и упомянула их с каким-то странным выражением лица. Ну или в Орден Белой и красной розы. Это название Мари услышала чуть позже. Короче, куда угодно, только не в мрачный готический замок, где по углам могли прятаться вампиры, а из «Пыточной» доносились стоны. И не потому что ей страшно, а потому, что жизнь здесь напоминает ту, которая была у нее с мамой. И от этого тоска только сильнее грызла душу, как язва пожирает тело.
Мари опустила голову, помимо воли все глубже погружаясь в воспоминания десятилетней давности. Когда ей исполнилось восемь лет, мама впервые призналась, что они из рода ведьм…
– Знаешь, глупо скрывать от тебя дальше. – Ее голос звучал, как тихое журчание воды. Она всегда говорила с Мари на равных. – Ты ведь и сама уже догадалась.
– Мы не такие, как все?
Их спальня, в которой оживали сумерки, а красные шторы напоминали стекающие на пол кровавые водопады, перестала казаться безопасной.
– Наш удел – жить, скрывая свой дар. Ты можешь околдовывать взглядом, чувствовать травы, слышать голоса, но за это нужно платить, и наша плата – вечное одиночество.
– А если я не хочу? – почти умоляла Мари, понимая, что после этих слов, даже такое странное детство, как у нее, – без кукол, без глупых игр с другими детьми – исчезнет.
– Не имеет значения, чего ты хочешь. – Мама коснулась невесомой ладонью ее головы. Единственная ласка, которую Мари получала. – Судьба ведьмы – быть сильной и одинокой.
– Ребята, подходите сюда! – окрик Джорджи вернул Мари к реальности, и она неохотно присоединилась к толпе первокурсников.
Навскидку их было человек двадцать, но, как сказала Айви, в главный колледж определяли меньше всего студентов. Остальных раскидывали по другим колледжам, так что Мари счастливица. Чем-то она зацепила руководство университета. Вот только счастье явно в кавычках.
– Рада всех видеть! – Джорджи взобралась на помост рядом с чучелом. А ее помощница, темноволосая невзрачная студентка, похожая на сонную сову, пряталась в тени подруги.
– Кто не пришел, тот лузер! – засмеялась Джорджи. – Итак, без лишних слов – эта ночь ваша! Сегодня вы станете настоящими вэйландцами! Хотите вы этого или нет.
– Но не такой, как вы. Вы же из Древних, верно? – крикнула стоявшая рядом с Мари японка, благоухающая сакурой сильнее, чем сама сакура. Девушка даже сложила ладони перед грудью в жесте, полном благоговения.
Джорджи отмахнулась и заправила прядь волос за ухо:
– Да, но это совсем неважно, – произнесла она так, словно это было чертовски важно. – Сегодня ВЫ – главное событие этого года. Пора развлечься и стать настоящими студентами!
Мари оглянулась, но, казалось, ее одну смутило слово «Древние».
– Этой ночью в лесу скрывается настоящая ведьма, – Джорджи перешла на зловещее шипение и сделала длинный взмах в сторону раскидистого леса, который вел к набережной. – И как истинные вэйландцы вы должны схватить ее и сжечь на этом костре!
Мари сунули в руки мантию.
– Ведьма настоящая? – вопрос сорвался с губ раньше, чем Мари успела подумать.
Джорджи отыскала ее взглядом и улыбнулась:
– Привет, Мари. Рада, что ты пришла. Нет, ищем чучело, наподобие этого, – она кивнула в сторону экспозиции. – К счастью, настоящих ведьм давно не существует. Остались одни шарлатаны.
Мари поморщилась. Долгий день сказался на ней, болела каждая мышца спины. Пальцами она размяла шею, но Джорджи растолковала ее жест иначе:
– Ты не согласна? – ее улыбка померкла, а взгляд стал холодным.
Нечто подобное Мари видела на лицах Моники и Айви, но они и рядом не стояли с ледяной ненавистью Джорджи.
– Не совсем понимаю, почему здесь так ненавидят несчастных женщин, которых несправедливо сжигали, вешали, уничтожали? – Мари не стерпела.
