скачать книгу бесплатно
Глубокая ночь. Она зажигает свет. Щелчок магнитофона – включила.
Шепчет в магнитофон:
– Письмо двадцать четвертое. «Три часа ночи – это мой час. Только ночью я чувствую себя полностью человеком… Ночью я читаю и думаю, даже ем. Только хищники и убийцы едят по ночам… поэтому у всех убийц желудки порченые… Я проснулась сейчас совсем счастливая. Поразительно: вместо того чтобы умирать от горя – я свечусь от радости и освещаю собою всю комнату, меня надо выключать на ночь… иначе все загорится… Я вас не видела несколько часов, но я не теряю с вами связь. У меня есть теория: у женщин более высокое предназначение, ибо они должны отдавать. И создавать новую плоть. Поэтому природа наделяет их щедрее. Доля природы в женщине больше. И оттого в них мало логики и много хаоса и безмерности… то есть природы… Поэтому установление связи между людьми сквозь пространство – дело женщин… Чтобы все стало в мире на свои места… я должна непрерывно чувствовать эту связь с вами… Иначе все останавливается. И вот сейчас, наладив связь с вами, – после всего!.. – я испытываю радость! Потому что… я чувствую правду. Боже мой! Как мне нравится вот так разговаривать с вами! Я вас люблю. Сколько раз на день я ловлю себя на этом слове, срывающемся с губ. Я сойду с вами с ума, но я не смогу от вас уйти, – смеется, – Какое счастье! Наконец я смогу сказать вам то, что повторяла тысячу раз, вас предчувствуя: «Каждое утро, проснувшись, я захлебываюсь в собственном дыхании… я ощущаю ваши губы с такой физической реальностью, что почти теряю сознание. Только молоточки в висках. Я становлюсь безумной… и со всей силой этого безумия я говорю вам: я вас люблю! Спокойной ночи, милое чудо!»
Раннее утро. Включила магнитофон.
Она:
– Третье письмо за эту ночь. «Доброе утро, милое чудо! Ощущение радости: если подпрыгну – повисну в воздухе! Всю ночь мне снился сон… оставшийся в наследство от давно ушедших детских времен. Бесконечное поле с блеском холодного неба, и мой полет с высоты этого неба, резкий и прохладный, к земле. После этого у меня целый день от восторга судорожно раздвигаются губы, а глаза горят по-хищному. Счастье, что я не родилась в Средние века, иначе меня сожгли бы, как ведьму. Я люблю вас! Я люблю вас! Ужас! В течение ночи я трижды снимала трубку и только усилием воли заставляла себя не звонить вам. Счастливейший день сегодня! И знаете почему? Потому что сегодня я уже не выдержу… и увижу вас… И вы этого хотите сами! Я не знаю, как это произойдет! Я чувствую! Я увижу вас сегодня! – смеется, – Тайники души…»
* * *
Вечер того же дня. В комнате матери Мать и Подруга.
– Подожди, я только позвоню по делу, – набирает номер, – Ты не звонил мне, а то меня не было дома? – Выслушивает, – Ну хорошо… Чао-какао, – повесила трубку.
Мать легла на кушетку, молчит и Подруга. Они лежат на кушетке и о чем-то думают.
В это время в своей комнате Она разгуливает, натыкаясь на вещи, включила магнитофон.
Мать, прислушиваясь: – Ни черта она не поступит!
Она в своей комнате шепчет:
– Письмо двадцать пятое, которое заканчивает серию неотправленных писем, поскольку пишется с твердым намерением предстать перед адресатом». Адресат, именуемый в дальнейшем «Милое чудо»…
Мать распахивает дверь. Она тотчас замолкает.
Мать выключает магнитофон.
– Завтра у тебя сочинение, – Подруге, – Она даже не раскрывала учебников. Ты ведь писать не умеешь, двоечница! – подруге, – Ты бы посмотрела, как она пишет! Ты бы почитала!
– Зато ты почитала и ты посмотрела!.. Я это уже поняла!
– Но и ты этим не брезгуешь… Хотя я сделала это случайно, – Подруге, – В доме не осталось клочка чистой бумаги. Все исписано ее идиотскими бормотаниями, даже жировки на квартиру. Причем эти писания она разбрасывает всюду… потому что ко всему она еще и неряха!
– Не надо!
– Малограмотная неряха! Она «Тбилиси» через «Д» умудрилась написать – «Дбилиси». Кстати, кто это – «милое чудо»?
– Замолчи!
– Кстати, этому «милому чуду», которому ты так образно описываешь интересные подробности твоей поездки на море в «Дбилиси»… следует знать, что ни в каком «Дбилиси» ты не была… Это так же точно, как то, что в «Дбилиси» нет моря!
– Я запрещаю читать мои бумаги!
– Я запрещаю орать в моем доме! Уродина!
– А ты… ты… ты… – пришла в себя, усмехнулась, спокойно. – Кстати, звонил капитан.
Подруга:
– Какой… капитан?!
– Уж не знаю!
Мать побледнела.
Она глядит на мать:
– Но этот капитан сказал: «Передайте Вере, как мы договорились с Верой, и я перезвоню ей завтра».
Подруга: «То есть как – договорились? Когда мы договорились?»
– Не знаю… Он сказал: «Как договорились с Верой».
Мать поняла, задыхаясь: «Ты… страшная… ты… ты…»
Она спокойно захлопнула дверь. И разгуливает по своей комнате.
Мать и Подруга молча лежат на тахте.
Мать, жалко:
– Перепутала она что-то. Она ведь… «витает».
Подруга молчит.
В это время Она в своей комнате зажигает спички, разводит на столе маленький костер и начинает сжигать всю необъятную гору бумаги, которой завален стол.
Мать потянула носом воздух.
– Горит!
Бросилась к ее двери, но дверь заперта.
– Открой! Немедленно! – Барабанит в дверь, – В последний раз! Открой! – кричит, – Или ты будешь жить дома, как все нормальные девочки! Или… ты… уйдешь отсюда! Слышишь?! Открой! Сейчас же!.. Уходи! Уходи!
* * *
Ночь, но в комнате матери горит свет. Мать глотает таблетки, потом гасит лампу, потом зажигает снова, смотрит на часы, потом снова гасит.
* * *
В его комнате. Он спит. Пронзительный звонок. Он вскакивает, бросается к двери.
– Кто?
За дверью молчание. Он торопливо одевается.
Звонок звонит безостановочно. Он уже одет, хочет открыть дверь, но дверь… не открывается!. Он рвет дверь на себя. Ему кажется со сна, что он сойдет с ума, если не откроет эту дверь.
Последним усилием Он наконец открывает дверь – и летит на пол. Он так и сидит на полу, держась за сердце, когда спокойно, торжественно входит Она с большим портфелем в руках.
– У нас, когда люди хотят пошутить, – они вставляют спичку в звонок, а ручку двери квартиры привязывают веревкой к перилам.
Молчание.
– Вы хотите, наверное, спросить, который час, да?
Он сидя на полу:
– Действительно?
– Мой любимый. Два часа ночи. Вы знаете, еще недавно я была совсем без сил. Но у меня есть теория: когда сил совсем не остается, это самое опасное. Тогда человек может натворить такое…
Он, сидя на полу:
– Что случилось?! Что-то случилось?!
– Как вы смешно выкрикиваете. Даже я начинаю нервничать. Я к вам прямо из пространства! Я пить хочу! Вы рады, что я пришла?
Он, продолжая сидеть на полу:
– Я очень… рад.
– Нет, вы не рады. Вы просто испугались, что я буду все дни просиживать у вас на лестничной клетке, а по ночам врываться к вам в квартиру – смеется, – Вы не бойтесь, я пришла к вам чисто случайно… Кроме того, я предварительно установила с вами связь… чтобы узнать, можно ли к вам прийти.
– Что… установили?!
– Ну, я же вам писала об этом!.. Это письмо я вам, наверное, тоже не отправила, да? Я все время путаюсь, что вы знаете обо мне, а чего нет! Жаль, вы никогда его не получите. Оно только что погибло в огне!
– Послушай… а «они»… не беспокоятся?
– Почему все одинаковы? Почему все задают какие-то простейшие вопросы, на которые можно отвечать только такими же простейшими ответами? У низших все значительно лучше. Как только детеныш сможет добывать себе пищу, узы тотчас уничтожаются. У высших плюют на тот момент, когда возникает взаимоотталкивание, и силой хотят поддержать прежние отношения. Раз ты живешь на их территории – ты их собственность, они не только могут – они должны лезть в твои дела! – хохочет, – Нет, как вы напуганы! Совершенно неправдоподобная ситуация: посреди ночи девушка явилась к малознакомому первому встречному. И он же ее боится. Странно, да? Только в жизни могут случаться самые неправдоподобные вещи. Вообще, чем вещь интереснее, я заметила, – тем она неправдоподобнее. А вы абсолютно правильно боитесь. Меня следует бояться, – шепотом, – Нас открыли!
Он устало:
– Кого?
– Эрику, Наденьку и меня… Я вам как-то рассказывала – мы избили девочку. Вчера нас вызвали, – благостно, – Вам хочется спать?
– Послушай, никуда тебя не вызывали…
Она испугавшись, поспешно: – Замолчите!
– И никакую девочку ты не избивала! Ты все придумала! Как ту дрожь в первый день…
Она бросается к дверям, но Он ее ловит.
– Нет уж! Причем придумала с ходу, и наверняка в последний момент, может быть, когда спичку вставляла в звонок! Только зачем?
– Договаривайте: затем, чтобы иметь повод увидеть вас, да? Вчера я чуть не погубила свой палец ради вас, да? А сегодня… Все ради вас? Слушайте! Слушайте! А давайте обсудим другой вариант: может, я нарочно вам врала так нелепо, чтобы вы догадались! Может, мне просто было интересно, как долго вы сможете оставаться богом, то есть молча прощать! Но вы недолго смогли. Вы неважный бог. Слушайте! А может, мне надо было, чтобы вы быстрее пали, чтобы улететь от вас обратно в пространство? Вы быстро пали. Если бы вы видели себя сейчас… Слушайте! Вы просто обычный «несвободный» человек, который боится всего непонятного. Не волнуйтесь… Я вам не угрожаю… Это так – детское… Только дети умеют увлекаться целиком и фанатично… Но контроль я все-таки сохраню, потому что я сразу – и ребенок, и женщина… Учтите, очень старая женщина. У меня ощущение, что я жила всегда… Ну, что молчите? Второй вариант тоже не подходит? Слушайте! Тогда я вам могу третий предложить? Может быть, история об избиении была всего лишь иносказанием! Притчей! Это история ведь о вас была! А не обо мне! И смысл ее был, конечно, не в том, что три девочки избили четвертую. Смысл ее был в той, четвертой. Помните? Она сразу подчинилась. А ведь они вели ее, только чтобы попугать! Всего лишь! Но от ее тупого подчинения в них проснулось зверство. Помните, они велели ей встать на колени, и тотчас, без сопротивления, она встала. Я уверена: вот тогда-то они и озверели окончательно. Покорность жертвы будит в человеке самое низменное: древний инстинкт хищников! Я уверена: безропотно подчинившаяся жертва в какой-то степени соучастник палача. Я рассказала вам эту историю для размышления, Милое чудо. Потому что я интуицией чувствую: вы – прирожденная жертва! Что вы молчите? Вы, посмевший уличить меня во лжи! Как же вы не поняли? Я никогда не лгу, я только придумываю! Например, никакой Эрики нету! Просто зашла в магазин пишущих машинок, мне было шестнадцать лет, у меня не было никакой подруги, точнее, я со всеми рассорилась и погибала от одиночества. А там висела реклама – красавица с золотыми волосами печатает… и надпись «Эрика». И я тотчас сделала ее своей подругой! Потому что… чтобы придумать самое нереальное – мне всегда нужно основание: я – нереальный реалист! Поэтому, чтобы придумать любовь, – мне нужно, как минимум, подобие… то есть вы. Что вы на это скажете? Может, это главный вариант истории? Может быть, вы – миф, как подруга Эрика, не более? А все слова, которые я говорю вам, я уже тысячу раз произносила в воображении. Может, просто выдумала вас, чтобы не задохнуться от собственной нежности.
Он молча подходит к ней.
– Если вы дотронетесь, я заору. Я очень хочу заорать! Я так заору, что проснется весь ваш проклятый дом. – кричит. – Отдайте письма! Слышите! Немедленно! Отдайте все мои письма!
Он удивленно глядит на нее. Потом молча идет, открывает портфель, стоящий в углу, и протягивает ей письмо.
– Нет! Все, что я написала! Немедленно! Потому что каждое письмо стоило мне всех сил! Страданий.
Он молча, усмехаясь, продолжает стоять с одним письмом.
Она почти испуганно:
– Это… все?..
Он по-прежнему молча глядит на нее. И тогда Она выбегает из квартиры, хлопнув дверью. Он сидит на кровати, держась за сердце. Раздается резкий звонок. Он открывает. И входит Она.
– Я рада, что отправила вам всего одно письмо! Вы недостойны моих писем! Но перед тем как войти к вам сегодня, я сидела на подоконнике и кое-что вам написала. Я решилась все-таки прочесть это вам… чтобы не было путаницы. Только учтите – одно слово, и я уйду! Молчите и слушайте.
Вынимает толстую тетрадь и читает: «Письмо двадцать шестое».
Он с изумлением хотел было спросить, но Она мрачно на него взглянула, и Он ничего не спросил.
Она читает письмо:
«Человек ушел из дома. Все ссоры человека с нею кончались примерно одинаково: «Не умеешь жить дома, как все нормальные люди, уходи». И вот человек ушел. А может, он хотел в ту ночь, чтобы его выгнали, – это еще неясно. Но, так или иначе, человек взял с собой книжку, духи, общую тетрадь, зубную щетку и, имея в наличии девяносто три рубля отбыл, сопровождаемый проклятиями. Он вышел на магистраль и начал ходить с одной стороны на другую. Ему казалось забавным – ходить вот так посреди улицы, которую днем перейти нельзя из-за машин. Несколько раз останавливались машины, но человек качал головой, он ждал свой автобус. В час тридцать, поняв, что ждать бесполезно, он поехал на попутном грузовике. Человека высадили в центре и, учитывая бедственное положение, вручили пакет молока и не взяли ничего. Человек выпил на скамейке молоко, а потом встал и пошел, куда глаза глядят. Он шел и думал – пока ему не перебежала дорогу ночная кошка. Тогда он остановился и огляделся: это было заколдованное место. Стоило человеку отвлечься на мгновение – и где бы он ни находился, он оказывался именно здесь. Поэтому он так боялся отвлекаться. И вот он стоял у этого самого дома и смеялся. Помните, как в «Войне и мире» Пьер…»
– Милая…
И тотчас Она ринулась за дверь. Через мгновение пронзительный звонок в дверь. Он открывает.
Она входит, серьезно:
– Я не буду вам больше читать. Я просто кое-что скажу напоследок. В детстве я очень много болела. Поэтому я, привыкшая быть одна, как никто, ненавижу одиночество. Я, у которой нет друзей… потому что никто меня не выдерживает, – я всегда мечтала о друзьях. Но им скучно со мною, а мне – с ними. И они быстро уходят от меня или я от них. Я называю их «друзья-моменты». Но вы! Вы! Мне предназначенный… Как же вы не поняли, как вы сумели не понять?! Если бы вы знали, что мне стоило простить вас вчера, и вот я пришла, а вы меня оскорбляете всем: словами! Видом! Обвинениями во лжи! – размахивая забинтованным пальцем, – Но я не покраснела, слышите, хотя мне стыдно за вас! Потому что я давно научилась не краснеть, чтобы выжить. Да! Когда человек был маленьким, он заметил: если в чай положить лимон – чай светлеет. Мать мыла голову в лимоне, чтобы у нее светлели волосы. Тогда человек придумал теорию: есть лимоны в невероятных количествах, чтобы научить свою кожу не краснеть. Так вот: когда человеку нужно покраснеть – за себя или за кого-то, – он вспоминает, как мучительно трудно есть через силу лимон! И он бледнеет! Только бледнеет!
Он:
– Я…
Не успел сказать. Она тотчас выскочила за дверь, и тотчас ее звонок. Он открывает.
– Когда я поднималась к вам, я вдруг представила: на лестничных клетках в разных пролетах стоят двое. Они стоят так, что могут даже взяться за руки, но потом – любое движение вверх или вниз, и они не удержат это рукопожатие! Но они не могут стоять – ведь они должны идти! И поэтому миг, когда они соединили руки, – единственный! Единственный! Иначе быть не может! Я чувствую! Скоро все кончится! Я чувствую!
Хлопнув дверью, выбегает из квартиры. Он молча подходит к двери, раскрывает, ждет. Наконец в дверях появляется Она со своим нелепым портфелем. Она сама подходит к нему. Он ее обнимает.
