скачать книгу бесплатно
P. S. В рамках закона и его зарплаты…
Директор
Мне 31 год. У меня есть сын, ему 6, а это значит, что пора определить его в школу. Моя жена много работает, а у меня график посвободнее, поэтому решили, что вести в школу Сашку буду я. В какую школу вести? Я не знаю. Периодически захожу на сайты для мам. Там они обсуждают садики, школы, институты, да еще кучу всякого, и я высматриваю для себя нужную информацию. В итоге присмотрел два варианта: частный учебный комплекс и школа, в которой учился я сам. Лучшее частное заведение дорогое и далеко находится, поэтому… Ну, понятно, что я выбрал свою школу. И вот, в одно дождливое утро, я разбудил сына, одел его, накормил, оделся сам, взял его за руку и вышел на улицу. Потом вернулся обратно, ведь забыл зонт, и снова вышел на улицу. Сын к тому времени успел намокнуть и мы зашли обратно в квартиру, переодел Сашу, посушил феном, взял зонт, и мы снова вышли. После этого на что-то хорошее не стоило и надеяться, но определить ребенка в школу надо было обязательно. Мы прошли квартал, потом еще квартал, и вышли на улицу, которая вела к моей старой школе… Это выглядело ужасно. Я снова был там. Все было точно так же, как когда-то. Улица совсем не изменилась. Даже чертовы лужи на своих местах! Когда я стал замечать, что лужи все время в одних и тех же местах, с одинаковой формой и глубиной, как раз под стать ямам в асфальте, я перестал говорить по утрам «доброе утро». Я начал вдумываться в эту фразу и понял, что она безумно лицемерна в том виде, в котором ее используют. Это случилось примерно в 9 классе, когда ненависть к школе достигла пика. Мы прошли эту улицу, перед нами возникла школа. Все такая же синяя и холодная. Мы зашли в здание. Я подошел к приемной директора, постучался и вошел. Уставший секретарь, с грустью, тоской, большими синяками под глазами и сильным запахом дешевого кофе, сказала «доброе утро». Я объяснил ей, зачем я пришел, и та направила меня к директору, а сына посоветовала оставить у нее. Я посадил Сашу на стул и сказал ждать меня. Постучался в дверь теперь уже самого кабинета директора. Вошел. Все та же мерзкая жаба сидела в кресле. Все та же Марина Николаевна. Толстая, с короткой стрижкой, старыми зелеными очками и с этими большущими круглыми кольцами в качестве серьг. Как будто за окном 80-е.
– Здравствуйте, – сказал я ей.
– Доброе утро! – поздоровалась мерзкая жаба.
– А-а-а. Ваня! Это ты! Ничего себе, вот это встреча!
(Я хотел сказать, что ее возгласы не к месту, но мне все еще надо было устроить сына.)
– Ты как? Как устроился после школы? На ком женился?
– Нормально все. Я сейчас… на должности областного прокурора! Женился на Лене Грушевской, – ответил я, зная, что из сказанного, правда, только последнее. – Что мне делать, чтоб устроить сына в школу?
– Вот это да! Я так за Вас рада!!! – стала обращаться на «Вы» директор. – Держите анкету. Заполняйте, а я потом дам список справок и документов, которые надо будет принести.
– Хорошо. Ну, вот так. Сейчас вот в отпуске. Есть место для моего Саши?
– Да, конечно! В классе с английским уклоном, уклоном на математику, театральный класс. Вы в каком хотели бы, чтоб Саша учился?
– Мы, наверное, с женой это решим. А как у Вас дела идут?
– Ой, Вань, да все так же…
– Все так же безудержно ругаете учеников?
– Да что Вы! Вань, Вы все еще это помните… Я тогда не хотела, просто Вы обидели внука тогдашнего завуча…
– А во второй раз?
– А во второй сына районного чиновника…
– А в третий?
– Дочку начальницы налоговой службы… Но я ведь просто заложница ситуации! Кто ж Вас просил обижать сыновей и дочек таких людей!
– Вы не оправдывайтесь. Я на вас не обижен… – стал успокаивать Марину Николаевну, даже не услышав ее. Хотелось немножко побыть… Побыть тем, кто прощает! Хотя нужно было быть тем, кто умеет прощать! Но я продолжил.
– Ну, так как ученики себя ведут?
– Да как все. Все как всегда. Тихо и спокойно.
Вдруг в кабинет врывается преподавательница. Директор таращит на нее глаза, мол, уйди, у меня тут люди, но она все же подходит к директору и шепотом кричит ей на ухо.
– Марина Николаевна! Я отказываюсь вести у 7-го Б! Я ненавижу этот класс! Каждый урок они что-то как вытворят, так мне потом или в медпункт надо идти, или звонить родителям, чтоб те собирали деньги на новую мебель и технику!
– Виола Степановна, давайте об этом поговорим на совете…
– Тогда поставьте мне замену. Я пойду домой юбку поменяю! Они подложили мне в кресло пакет скисшей сметаны!
– Идите.
Преподавательница ушла.
– Ну да. Как всегда… – ухмыльнулся я.
– Вы не подумайте, у нас школа еще лучше, чем была! Мы поставили новые окна, охрану наняли. Вашему сыну здесь понравится!
– Я понял. Как дела у Илоны Геннадьевны?
– Она умерла четыре года назад.
– Какой ужас…
Илону Геннадьевну я не любил больше всех. Она была тем самым завучем, из-за внука которой меня отчитывала директриса. Завучем, которая вела математику и из-за которой я возненавидел этот предмет, хотя прекрасно им занимался в институте. Она меня тоже совсем не любила. Она мне никогда не нравилась, но смерти никогда бы ей не пожелал, ни болезни, ни потерянных ключей от класса… В конце концов, преподаватель должен дать знания. Это вся его функция. Не надо его любить или ненавидеть. Надо только получить то, зачем ты к нему пришел.
Я дописал анкету. Отдавая ее директору, спросил:
– Вы что, так же будете ругать детей, которые что-то скажут моему сыну?
– Да! То есть, нет! Или… Я не знаю… Как скажете!
– Вы что! Вы должны их помирить! Вы же директор! Вы же еще и педагог! Марина Николаевна, как же так можно? Ой… Знайте, я не областной прокурор. Я сказал это, чтоб произвести на вас впечатление! А вы поверили! Я открыл фирму. Изделия из дерева делаю. И пусть я не занимаю влиятельную должность, но очень хотел бы, чтоб вы относились одинаково с пониманием и к моему сыну, и к другим ученикам, и вообще…
– Да, да, да… Будешь меня учить еще? – сняла очки директор. – Хочешь сказать, что я не права, что неправильно управляю школой? Знаешь, что, Ваня? Я вспомнила, что места для твоего Саши нет!
– Вы же сказали, что его можно в три класса определить… Марина Николаевна…
– Я ошиблась. До свидания, Ваня! Выйди вон из кабинета, мне пора в районо, – холодно отрезала женщина.
Я взял Сашу за руку, и мы поехали в лучшую школу в городе. Его туда взяли. За 500 баксов. Там, наверное, будет примерно так же, но точно не так, как у Марины Николаевны! И пусть все жабы на свете простят меня за то, что я сравниваю их с этой ужасной директрисой… И никогда ее не прощу! Вот только ей все равно.
Первое сентября
Весна. Городская школа номер 34. В классе сидел Саша. Он в десятом классе. Как все нормальные ученики, ждал конца урока. Сашу очень любила мама, а он в свою очередь любил ее. Парень переходил дорогу только в месте, где был знак, указывающий на пешеходный переход, никогда не бросал мусор под ноги, открывал двери девочкам и не понимал, когда кто-то этому удивлялся. Он не оскорблял других, не сплетничал и в принципе всегда был хорошим человеком. Ребята, окружающие Сашу, к этому привыкли, но даже и не пытались брать с него пример. Природа дала ему то, что другой счел бы за несчастье – чистые мысли и совесть. Во многом его поведение связано с воспитанием, а значит и многими запретами. Из-за этого в голове и душе парня поселилась жажда сделать что-то против запретов мамы. Саше казалось, что он такой же, как все, а его маме – нет. Она считала ее сын особенный. Но вот, что понимал парень точно, так это то, что только он, из всех его 511 друзей из социальных сетей, родился первого сентября и это отличало его от других. 1-го сентября началась Вторая мировая война.
Прозвенел звонок. Саша вышел из класса и направился в следующий кабинет. В коридоре он встретил до этого не знакомого ученика по имени Паша. Незнакомец перешел в эту школу зимой. У Паши была татуировка на правой руке, упаковка сигарет, торчащая из кармана, серьга в ухе и стильные белые часы на запястье. Ребята случайно столкнулись и Паша тут же заорал:
– Глаза разуй!
– Сам разуй! – ответил Саша.
Так они и познакомились. В основном говорил Паша, а друг все время слушал. Истории, которые он рассказывал, были такие веселые, беззаботные, запоминающиеся! Про то, как однажды Паша с товарищами украли мопед, а он не заводился и им пришлось его тянуть, а потом бросить! Про то, как они залезли на крышу, а потом не могли оттуда спустится. О том, как они на спор наголо побрили головы и потом их всех ругали. Про то, как летом ребята пробрались в частный дом и играли там в игровую приставку, а потом купались в бассейне. О том, как они втайне от родителей ездили в столицу. О том, как несколько раз сбегали из дома, чтоб посмотреть рассвет. Саше так хотелось тоже побывать хоть в одной такой истории, но он не мог – он был слишком воспитанный. Как-то раз, когда они шли домой из школы, Саша остановил друга.
– Паша, а как ты это все делаешь? Я про те истории, что ты мне рассказывал. Так же нельзя!
– Чего это? Можно. Можно все! Понимаешь, нет никаких рамок. Их никогда не было! Мы сами себе их устанавливаем. А то, что нам родители что-то запрещают… Да наплюй! Нам вечно что-то запрещают, а жить-то когда? Да и как? Так скучно и однообразно, как заставляют? Да к черту тогда такую жизнь!
– Подожди, а если с тобой что-то случится? А если историю про мопед узнают и тебя посадят? Что если бы вас нашел охранник частного дома?
– Да будь, что будет. Значит так надо!
Паша так говорил с детским энтузиазмом, что казалось – это истина. Он был из состоятельной семьи: его родители владельцы модных бутиков в центре города, родственники – владельцы ресторанов. Сам он очень талантлив. Закончил музыкальную школу и теперь, всего за полчаса, мог разобрать и выучить большие трудные произведения. Он баловался, когда писал картины в стиле реализма, и они выходили точь в точь, как фотографии. Преуспевал и в точных науках. В конце девятого класса выиграл областные олимпиады по физике и математике, а на государственные не попал – уехал в столицу гулять.
Потом были разговоры о сигаретах, об их марках и разновидностях, а потом и легких наркотиках.
– Пробовал когда-нибудь что-нибудь?
– Нет.
– Нет?! Ты серьезно? Ты многое упустил. Слышал о такой штуке под названием «щекоталка»?
– Нет.
– Ну, если коротко, то когда ты ее вкалываешь, то тебе до безумия смешно! Как будто тебя щекочут! Я однажды чуть не задохнулся от смеха. Здорово было! Правда. А слышал про «голос бога»?
– Нет. Я вообще никогда про наркотики не слышал и не говорил.
– Ну, это когда ты слышишь голос, который тебе приказывает что-то делать. Типа «Встань на колени». Ну, он вообще всякое говорит… Хочешь попробовать? Обещаю, никого привыкания не будет.
Саше нравилось то, что рассказывал собеседник. Он никогда о таком не слышал и это было так необычно! Так завораживающе!
– Ну, не знаю. Когда-нибудь, когда решусь, то да, наверное.
– Ну, когда решишься – скажешь.
Ребята попрощались и разошлись по домам. Саша еще три месяца ходил с мыслями о предложении Паши: «По сути – мне это не надо, но интересно! А вдруг я узнаю что-то новое? От этого ничего не будет… С Пашей же ничего не случилось… И в принципе это недорого. Главное, чтоб мама не узнала. Зато сколько потом будет воспоминаний! Нет! Я не такой! Когда-то кто-то мне сказал: «В твоей жизни будет все: и алкоголь, и легкие наркотики», – а я так этого не хотел. Хотя что здесь такого? Я изменился. Я повзрослел! Но я же не такой! Я хороший. Я никогда этого не сделаю, оно мне не нужно! Но разве что только один раз.»
Последний звонок. Саша записался на дополнительные занятия по подготовке к экзаменам. Мама парня узнавала все, что только могла, про интересующий ее университет. Папа Саши собирал деньги на поступление, но все искренне надеялись, что Сашка поступит на бюджетное место. У Саши родилась сестра. Он предложил назвать ее Машей. Так и сделали. Вся семья была в восторге. Все было так нормально и своевременно. Все так, как должно быть. В середине июня Саша, с ужасным настроением, ехал домой после дополнительных. «Дома сестра. Плачет все время. Папа заставит убираться, делать что-то. К бабушке в деревню отправит, на помощь. Опять мама будет чем-то недовольна… Заставит с сестрой сидеть. Они же для себя ее рожали, а не для того, чтоб я с ней нянчился…» – думал Саша и позвонил Паше.
– Я решился.
– Хорошо. Приходи ко двору Сереги. Я сейчас с ним.
Саша так и сделал. Теперь они были втроем. Ребята повели Сашу к ржавому старому гаражу. На улице было ужасно жарко, а в гараже Сережи был вовсе адский котел. Сашу завели внутрь и закрыли на замок дверь. Включили свет. Стенки гаража были забиты ватой, одеялами и покрыты плесенью, а также ужасно воняли. По полу забегали крысы. Они тут ели коробку с хозяйственным мылом. Когда все крысы спрятались, Сережа включил подсветку стенда с пакетами, в которых были наркотики. В прозрачных вакуумных пакетах хранились разноцветные вещества. На каждом пакете была надпись. «Щекоталка». «Зеленый король». «Голос бога». «Радуга». «Джедай». «Дисней».
– Выбирайте. Все по 50. Деньги вперед.
Саша протянул купюру Паше. Паша добавил туда свою и передал Сереже.
– Что посоветуете?
– Ну вот «Радуга» интересный, «Дисней» мне нравится.
– «Дисней» давайте.
Сережа отсыпал на весы разноцветных кристаллов из пакета. Потом сгреб все на поднос, положил туда еще два новых шприца, ложки и зажигалку, и передал это Паше.
– Позвоните, если что. Буду через час, – сказал Сережа, закрывая в шкаф на замки, и вышел из гаража, закрыв снаружи двери.
Паша включил вентилятор, сел на пыльный пол ржавого гаража и стал разбираться с принадлежностями.
– Саша, ты первый.
Сашу одолел страх. Он понимал, что творится и захотел домой.
– Давай домой пойдем.
– Ты дурак что ли?! Тебя ударить?! Все! Назад дороги нет! Садись!!! – прокричал на него Паша.
Саша сел рядом с другом.
– Закатай рукав.
Саша закатал рукав. Паша провел некоторые манипуляции с тем, что дал ему Сережа, и ввел Саше жидкость из шприца. Потом себе. Уже через пять минут ребята стали ходить по гаражу и видеть героев мультфильмов, которых они видели в детстве. Им было весело. Потом они стали видеть все подряд. И боевики, и фильмы ужасов. Бились о стены. Потом действие наркотиков завершилось и наступила боль. Она сковывала их головы до такой степени, что они по очереди стали кричать.
– Мама!!! А-а-а!!! Как же больно!!!
– А-а-а! Хорошо! Саша! Так должно быть!!! Больно!!!
Потом их боль стихла. Распахнулись двери гаража и в них зашел Сережа. Он выпустил ребят. У них еще болели головы.
– Не хочу больше такого.
– Да ладно тебе! Круто было! От других так голова не болит!
– Да?
– Да! В следующий раз попробуем «радугу». Оно полегче.
И в следующий раз они попробовали «радугу». А потом «джедай». А потом все остальное. Потом ходили в другие гаражи. Так они перепробовали огромное количество наркотиков. Стали увеличивать дозы для большего эффекта. Его сестра перестала плакать. Видно, зубы прорезались, и десны перестали болеть. Постепенно с родителями ухудшились отношения. Сына часто не было дома. Он думал, что они предвзято к нему относятся из-за сестры. И вообще стали ей так много уделять времени, как казалось, никогда не уделяли Саше. Это было не так, но юноша этого не понимал. Так он долго отсутствовал дома, а потом, когда появлялся, выслушивал от мамы или папы лекции о том, что семье нужна помощь. О том, что они для него все делают, а он этого не видит. Родители долго придумывали себе объяснения поведению Саши. И девушка могла появиться, и один побыть хочет, а может, друзей новых нашел. Так прошло лето и наступило первое сентября. У Саши день рождения. Утром его поздравили родители. Он отправился праздновать свой праздник в кафе. Там были Паша и Сережа. Они посидели там немного, а затем пошли в свой ржавый гараж. Паша приготовил подарок для своего друга. Героин. Ребята все сделали как всегда, но для героина нужна была совсем другая доза. Парни получили передозировку. В конвульсиях лежали на полу, а из ртов шла пена. Сережа с ужасом стал звать своих друзей и в результате паники и криков ребята попали в больницу. Пашу удалось откачать, а Сашу – нет. Первого сентября он скончался.
Писатель
В пятницу вечером кафе «Два товарища» обычно заполнено посетителями, но сегодня один столик на четверых был пуст. Он ждал девушку по имени Екатерина. Ей 27. Квартиру купили родители. Живет одна. Работает журналистом на местном телеканале, но всегда хотела попасть на общегосударственный. Жизнь, как это часто бывает, распорядилась не так, как ей хотелось бы. В эту пятницу был не простой день – прошло 3 года с тех пор, как она развелась со своим мужем. Почему она развелась, никто не понимал. В принципе, в ее браке было все идеально, но девушке как раз это и не нравилось. За целый год ни одной ссоры, ни одного конфликта. Муж даже любил ее всем сердцем! Но Екатерине хотелось игры. Хотелось быть на грани. Мочь обидеться, или даже начать скандал, когда захочется, так ведь не из-за чего. В дату развода она обязательно посещает кафе, в котором и познакомилась с мужем. Посмотреть на людей, попить хороший кофе, почитать в Интернете новости, отдохнуть душой, а может быть кого-нибудь встретить.
Распахнулись двери кафе, в них зашла Екатерина. Она осмотрела зал, увидела, что и кто ест, чтоб потом, возможно, заказать то же самое. Девушка села за свой столик и попросила меню у официанта. Официанту она нравилась уже пару лет (столько, сколько приходит в это кафе) и он поспешил исполнить ее просьбу. Еще бы! Девушка довольно красива. Наверное потому, что живет одна, но скорее просто умеет за собой следить. У нее красивые черты лица, как у героинь мультфильмов Диснея. Длинные ухоженные волосы темного цвета, от природы идеальный прикус и белизна зубов.
Официант принес меню, а девушка, подумав мгновение, сказала:
– Мне то же, что и этой девушке напротив.
– Конечно, пить что-то будете?
– Ваш фирменный кофе. Хотя нет, капуччино. Хотя нет… Вино, пожалуйста.
