скачать книгу бесплатно
– Этого хватит, чтобы уехать?
– Смотря куда.
– Подальше за город, а там найду себе занятие. Буду за животными ухаживать.
– За животными, это хорошо. Но пока не найдёшь работу, надо на что-то жить. Этого вряд ли хватит. А без документов и в таком виде ты уедешь не дальше ближайшего патруля.
– Это точно, – хмыкнул Вито.
– Тогда придётся продать кое-что, – Даниель выудил из-за пазухи ручку, поболтал ею в воздухе и спрятал обратно.
– Если хочешь, можешь завтра со мной на блошиный рынок, – предложил Вито. – Встретимся возле станции Евклид полдевятого.
– Где это?
– Если тебе это очень надо, найдёшь. А если не сможешь, эволюция от тебя избавится.
Лиза победно хихикнула. Даниель повернулся и направился к выходу со двора.
– Эй! – окликнул его Карл, – Можешь остаться на ночь в мастерской. Но только на одну.
Даниель подумал и поплёлся обратно.
– И вот, возьми, – Карл достал из пакета кусок пиццы, завёрнутый в бумагу.
В мастерской нашлась туристическая карта города. Даниель выучил по ней маршрут и был на площади Евклид вовремя. Вито ещё не устал ждать. Воскресным утром народу на улице было не много, попадались бегуны и велосипедисты. Вито шёл уверенно, обходя помойки на узких тротуарах по проезжей части, не обращая внимания на граффити и не задумываясь, куда ведут лестницы между домами, обрывающиеся небом.
Здания перестали нависать над головой, когда маршрут пошёл вдоль парка, ныряя в него и выныривая обратно на тротуар у дороги. Они круто свернули у длинного здания на тоненьких ножках и пошли вдоль трамвайных путей по длинной прямой улице до самого её конца, до самой набережной. Они перешли Тибр по узкому дряхлому мосту и сразу оказались среди столов с разложенным разносортным товаром. Слева от моста вдоль реки виднелись белые тенты, укрывающие от набирающего силу солнца.
Посетители липли к столам, перебирали вещи из коробок, спрашивали что почём, вяло торговались, заводили разговоры, отходили в сторону постоять в задумчивости или, уносимые медленным круговоротом, прибивались к соседней пёстрой куче, как река прибивает мусор к опорам моста. Вито играл по правилам, перетекал вместе с потоком, рылся в коробках, пока надолго не завис рядом с продавцом старинных фотоаппаратов у коробок с фотокарточками. Даниель отошёл в сторонку и некоторое время наблюдал за тем, как одни люди растаскивают хлам, от которого избавляются другие. Зрелище напоминало роение насекомых на куче мусора.
Оставив Вито, Даниель попытался пристроиться то к одному столу, то к другому, но быстро понял, что ему не рады. Выложить ручку на чужой стол означало почти наверняка её потерять. Если не стащат в этой толпе, а даже купят, то деньги получит владелец стола, у которого их ещё поди отними. В лучшем случае придётся делиться. Он попытался походить в толпе, предлагая купить ручку, но никто даже не смотрел в его сторону. Нужен был план.
Даниель вернулся в самое начало рынка и принялся обходить столы подряд, один за другим, пока не встретил тот, на котором стояла шкатулка со стеклянной крышкой. В шкатулке лежали старинные ручки. Маленькие и ветхие продавец, медлительный гигант отдавал по пятьдесят евро. Те, что выглядели получше – по сто. Его ручка выглядела даже лучше, учитывая чехол и флакон чернил, а с сотней евро можно спокойно уехать из города.
Подошёл парень, долго разглядывал ручки одну за другой, попытался безуспешно поторговаться и отдал за что-то ветхое и невзрачное целых полсотни. Даниель дождался, пока парень отойдёт от стола, догнал его и предложил свою. Парень отмахнулся, сказал, что больше ему не надо и поспешил в толпу. Даниель вернулся на свой пост. Кто-то интересовался ручками наряду с другими предметами, кто-то принимался рьяно торговаться. Таким предлагать не стоило.
Стильный старичок в пиджаке и шейном платке с павлинами осмотрел всё содержимое шкатулки с помощью увеличительного стекла, выбрал одну, спросил цену и, не торгуясь, отдал продавцу купюру. Он припрятал покупку во внутренний карман пиджака и собрался дальше. Даниель перегородил ему дорогу и вынул свою ручку из футляра перед его носом. Старичок осмотрел ручку, поинтересовался ценой и оглядел Даниеля.
– Краденное не покупаю.
– Это подарок.
– Да-да, конечно. А чего продаёшь, если подарок?
– Деньги нужны.
– Это заметно. И кто же подарил тебе такое?
– Садовник один. Марко. Ему не надо, у него руки трясутся и памяти нет. А раньше он что-то писал… Не важно. Берёте или нет?
– Значит, Марко писатель? Случайно не Марко Марино?
– Нет. Кажется, он Де Сантис.
– Он ещё жив? – хмыкнул гигант из-за прилавка. – О нём уже сто лет никто не слышал.
Старичок оживился:
– Была какая-то неприятная история, или авария, или что-то такое… У него всё забрали за долги. Дом, имущество, всё. Даже рукопись последнего романа, которую нашли у него в доме. И знаете, она была написана в тетрадях красными чернилами?
Гигант вяло помотал головой. Даниель вынул из кармана флакон и продемонстрировал красное содержимое на просвет. Старичок охнул.
– Я покупаю у тебя эту ручку. И дам тебе ещё сто евро, если ты докажешь, что это подарок Марко Де Сантиса. И того двести.
– Докажу? Как?
– Например, если он сам это подтвердит, то…
Даниель помотал головой.
– Что? Хочешь триста?
– Нет… в смысле, я передумал.
– Но почему? Ты же сам сказал, тебе нужны деньги.
– Вы сказали, что Марко они тоже были нужны. Но он не продал ручку. Значит, она не продаётся.
Старичок цыкнул, пожал плечами и исчез в толпе.
Даниель нашёл Вито там же, где оставил, у коробок с фотографиями. В руках у того была сложенная картонка. Внутри оказались фотографии детей и взрослых с детьми, явно очень старые.
– Это в коллекцию, – пояснил Вито. – Фото постмортум.
– Что это значит?
– Дети на этих фотографиях мертвы. Смотри, их держат, как кукол, придают позы, но если повнимательней присмотреться к глазам…
– Они открыты…
– Да. Сейчас так не делают, но когда-то дети умирали пачками. При жизни их не успевали сфотографировать, приходилось после смерти. Ты-то как, продал, что хотел?
Даниель помотал головой.
– Я загляну ещё в пару мест в городе, может быть ещё что-то попадётся. Ты со мной?
– Нет. План поменялся.
– Ну, как хочешь. Увидимся.
Карл был прав насчёт равновесия. Чтобы получить что-то, нужно что-то отдать взамен. Своими инсталляциями из мусора Карл увлекал и удивлял прохожих. И это удивление возвращалось звоном монет по железной банке. Даниель подумал, что и сам кое-что умеет.
Он шёл, пока не решился свернуть под вывеску в тёмный подъезд с натёртыми львиными головами между распахнутых внутрь дверей. Из лифта выскочили девушки, щурясь от света с улицы. Одна наступила Даниелю на ногу, извинилась, сморщила нос, почуяв тяжёлый запашок, и побежала догонять остальных.
Даниель поднялся по лестнице и заглянул за стеклянную дверь отеля. Из-за стойки едва торчала чёрная голова служащего. У дальней стены стояло несколько чемоданов, на мягких пуфах сидели женщины, рядом дети мучили искусственное растение. Мужчина, круглолицый, со смешно завёрнутыми мочками ушей заполнял у стойки бумаги.
Даниель вошёл и сел на стул возле большого зеркала. Служащий приподнялся из-за стойки, бегло осмотрел приёмную и дежурно поздоровался с Даниелем по-английски. Даниель поздоровался в ответ.
– Хватит носиться, посидите спокойно две минуты, – зашипела женщина на детей по-французски. Мужчины перебрасывались через стойку фразами на английском.
Даниель поймал взгляд женщины и протараторил:
– Добрый день, мадам. Я говорю на пяти языках. Если вам нужен переводчик, я могу помочь.
Брови женщины взлетели, смяв веснушчатый лоб.
– Пять языков! Прекрасно! Жак, я нашла нам переводчика, – обратилась она к мужу.
Круглолицый отвлёкся от бумаг и спросил голову за стойкой:
– Вы его знаете?
Голова сначала закачалась, как насаженный на палку мяч, сделала несколько поворотов из стороны в сторону и что-то прошептала мужчине. Тот издал смешок, вернулся к бумагам и ответил жене:
– Нет, дорогая, мы обойдёмся.
Женщина состроила Даниелю гримасу сожаления и переключилась на детей, один из них как раз запихивал жвачку в ухо другому.
Зашёл портье, подхватил чемоданы и всё семейство двинулось к лифту.
– Тебе тоже лучше уйти. Но, если хочешь, можешь сначала зайти на кухню этажом выше и попросить что-нибудь из еды, – донеслось из-за стойки.
Даниель умчался по лестнице наверх и вернулся с нарезанным хлебом в салфетке в одной руке и стопкой мясных ломтей в другой, запрыгнул на тот же стул и попытался запихнуть в рот всё мясо разом. Выходило плохо, пришлось объедать по краям.
– Я просил тебя уйти, – голова приподнялась над стойкой, как чёрное солнце над горизонтом, под ней оказался белый воротник и синий костюм.
– Я останусь. Мне нужно заработать, – сказал Даниель, но из-за полного рта вышло едва понятно.
Служащий хмыкнул, чёрное солнце закатилось. Даниель услышал как служащий набирает номер на телефоне.
Едва Даниель успел доесть и огляделся, ища, обо что вытереть руки, как увидел через стеклянные двери у лифта двух полицейских, мужчину и женщину. Женщина вошла в холл первой. Её напарник остался загораживать выход. Она поздоровалась со служащим, тот кивнул в сторону Даниеля. Женщина обернулась, подошла и ласково, положив ему ладонь между лопаток, сказала:
– Пойдём с нами, мы тебе поможем.
Даниель расплылся в улыбке, поднялся и медленно пошёл впереди, ощущая ладонь на спине. Как только они вышли за стеклянную дверь, второй полицейский попытался взять его за руку, Даниель метнулся в сторону и бросился вниз так, что подошвами заскользил по скруглённым глянцевым краям ступенек. Он буквально падал, подруливая за перила на поворотах. Последний пролёт он преодолел в два прыжка, вырвался на свет улицы и помчался в сторону, в которую был обращён зад пустой полицейской машины. Он попетлял по переулкам, немного успокоился и перешёл на шаг, переводя дыхание, однако, представив, как к нему приближаются невидимые преследователи, снова припустил что было мочи.
По тихим переулкам, по ступеням, мимо заросших стен и следов раскопок он пробрался до Колизея, но пришлось обойти его по дуге. Слишком много тёмно синих вкраплений полицейской формы среди пёстрой толпы туристов. Ноги ныли. Нужны новые идеи.
Когда новых идей нет, сгодятся и старые. Может быть, Карлу снова нужна будет помощь. Никто не тянул его за язык насчёт равновесия.
000101
После первого занятия в инженерном кружке Лиза вернулась со списком книг, которые нужно купить.
– Все к Марцони? – предложил Вито. Лиза торжественно подняла указательный палец.
Перед входом в магазин Вито остановился и уставился на проезжающие машины, обвёл взглядом листву платанов и мусорные баки на обочине. Достаточно было встать на то же место, посмотреть в ту же сторону, чтобы память запустила однажды записанный ею сюжет. Визгливый вскрик тормозов. Дребезг удара. Отлетающий бампер машины. Взлетающее тельце в клетчатой рубашке и шортах. Ужас и удивление – люди так не летают. Втянутый сдавленным горлом сквозь сжатые зубы воздух, боль в выпрямленных спазмом ногах. Летящая сама по себе сандалия. Круглый хлеб колесом по дороге, на тротуар, о дерево. Оцепенение. Растущая толпа. Рука матери, не пускающая его подойти поближе. И где-то там, за спинами мёртвое, покинутое тело, которое только что было чьим-то сыном, которого послали в магазин за хлебом. Первое столкновение с тайной превращения кого-то в ничто за время, которое проходит, пока моргнувший глаз закрыт веком. Самая завораживающая тайна в мире, которую можно разгадать, если повнимательней присмотреться.
Лиза с Даниелем исчезли за стеклянной дверью. Вито вошёл последним. Лиза посмотрела на него, вопросительно вскинула брови.
– Вспомнилось кое-что.
Лиза дёрнула плечами.
Книги манили обложками, запахом, названиями. Даниель брал в руки одну, пролистывал несколько страниц и тут же примечал следующую, гладил пальцами корешки. Сколько он просидел на полу, листая тяжёлые альбомы с фотографиями животных и небольшие, с виду невзрачные справочники по естественным наукам, он не заметил. Вито с Лизой устало топтались рядом. Продавец показал на книги в руках Лизы и спросил:
– Берёте?
Лиза кивнула и развернула смятые купюры.
– Он с вами? – продавец показал на Даниеля. – Скажите ему, что он простудит себе зад. Пусть сядет на стул вон там в углу. Но все книги он прочитать не сможет, даже если просидит так до Рождества, а к тому времени уже умрёт с голоду. Откуда он такой любознательный?
– Никто не знает, – ответил Вито.
Продавец посмотрел на залатанную сандалию, торчащую из-за стеллажа, которая моталась из стороны в сторону на вытянутой ноге, протянул Лизе оплаченные книги:
– Вот. Заберите его, а то об него люди спотыкаются.
На улице Даниель вцепился в «Историю искусственного интеллекта» так и шёл с ней всю дорогу. Когда пришли, Лиза хихикнула:
– Ты как будто книг никогда не видел.
– А можно мне их все взять? На время.
– Мне они нужны, чтобы заниматься.
– И ночью?
– Особенно ночью, как снотворное. Ладно, забирай, перескажешь потом.
Даниель обнял стопку обеими руками и понюхал.
В последующие дни Лиза натаскала Даниелю своих учебников, от чего в её комнате появилось больше места. Вито поделился своей одеждой и даже выпросил у отца в магазине пару отличных ботинок.
Даниель читал без передыху. Карл в качестве платы за проживание просил Даниеля наводить в мастерской порядок. Быстро выяснилось, у них слишком отличаются представления о том, что такое порядок, и эта обязанность с него была снята. Карла вполне устраивало, что мастерскую можно оставить под присмотром, случись у него очередное дело или свидание.
Копилка языков Даниеля пополнилась испанским, который в школе изучал Вито, и английским, который изучала Лиза. Точные науки, которые считались самыми сложными и наводили на Лизу тоску, казалось, Даниеля только забавляют. Он справлялся с её задачами так, как будто это весёлые головоломки из газеты, чем иногда жутко её бесил.
