скачать книгу бесплатно
*
– Леди Саффи, что это значит? Ты, что ж это, отсылаешь меня?
В походном шатре королевы сидели семеро – Риз, Цера, Додиан, Логар, Ларс, Кадин, произведённый из десятников в сотники и командующий сорока молодыми сагрнскими и сама Саффи. Обсуждали план зимнего похода по землям Севера. И вот чего Саффи совсем не ожидала, так это подобной реакции командира пражан.
– Я тебя не понимаю, мастер Додиан. – королева в недоумении обвела всех взглядом. – Что тебя не устраивает?
– Меня, – еле сдерживая ярость, заявил предводитель пражан, – не устраивает то, что мы, встав под твои знамёна, должны разделиться, а ты, вместо того чтобы вести нас, наоборот, идти с нами не хочешь.
– Но с тобой пойдут мои самые доверенные люди.
– Нет. – Додиан был непреклонен. – Пражане делиться не будут и пойдут только под твоим знаменем. Или мы не тронемся с места.
– Но… – Саффи вконец растерялась.
Сидевшая до этого молча Цера, притянула к себе потерянную девушку, довольно бесцеремонно взяв её за шею. Быстро-быстро зашептала ей что-то на ухо.
– Нет. – Саффи испуганно отстранилась. В её голосе звучала неподдельная тревога. – Нет.
Цера повторила движение. На этот раз значительно грубее. Снова зашептала, но уже куда жёстче. В глазах Саффи блеснула влага, но она быстро взяла себя в руки.
– Хорошо, мастер Додиан. – голос приобрёл металлические нотки. – Я иду с тобой. Риз, ты пойдёшь с Церой. И не спорь. – видя, что брат собирается оспорить её решение, остановила его. – У нас договор.
– Останься сегодня со мной, пожалуйста. – её голос умолял.
Они уже с начала похода жили в разных палатках. Она с Роксаной, он с Вороном. Всё-таки Саффи была девушкой и девушкой незамужней. А кривотолки… Кривотолки никому не нужны.
– Мне очень плохо и страшно. У меня нехорошее предчувствие. Расскажи, как прежде, дома, сказку или любую ерунду, и дождись, пока я усну. Пусть будет как раньше. Провалиться бы этой Цере к Зарам. Житья от неё нет. Всё учит, учит, надоела своими поученьями. Гамалу отослала и нас разлучила. Ну зачем?
– Гамалу отослала, чтобы не отвлекаться на него и помогать мне. А нас она тоже правильно разделила – я твой брат, и могу говорить от твоего имени. Потерпи, мы скоро снова будем вместе. Ворон тоже пойдёт с тобой. Не спорь – мне так будет спокойнее. Ну давай ложись. Я тебе что-нибудь спою.
Саффи свернулась калачиком, обняв колени руками. Меньше всего она была похожа на грозную королеву, готовящуюся воевать с полмиром. Сейчас она походила на маленькую, восьмилетнюю девочку, ждущую сказку от брата. У Риза самого на глазах навернулись слёзы – он тоже не хотел расставаться.
Спи, непоседа, сладок твой сон.
Расступятся тучи, уйдя в горизонт.
Солнце уснуло, трудный день проведя.
Спи, моя радость под звуки дождя.
Так когда-то пела ему мама. Он нечасто пел ей эту песню. Она напоминала ему о прошлом и становилось грустно.
Пусть годы пройдут, ты узнаешь, что сон.
Только один лишь приносит покой.
Ну а пока, радость моя,
Спи, мой хороший, под звуки дождя.
Риз не заметил, как по его щекам покатились крупные капли, а нос подозрительно чем-то забился.
Засыпай поскорей, позабудь про печаль.
Только б подольше тебе не терять.
Пусть грозы пророчат, вдаль уходя,
Спи, моя жизнь, под звуки дождя.
Саффи засопела. Риз осторожно, чтобы не разбудить, поправил на ней, съехавший с плеча, плед, и ласково погладил по золотым волосам. Сердце разрывалось от нежности.
Юноша вышел на улицу. Холодный ветер наскоро высушил щёки. Он быстро зашагал в сторону своего шатра и не слышал, как за тканью палатки тихо плакала его сестра.
Глава 4. Не верь никому
Лицо, сидевшего напротив гападанина, скалилось в похотливом подобии улыбки. Он жадно переводил взгляд с посла на большой, сделанный из бамбука, короб. Что там находилось, тёмно-серый не мог не догадываться. Раз этот чужак прибыл сюда, значит, ему что-то нужно от него, а прийти без подарка, значило умереть. Гападан не жаловал гостей из Империи, но принёсший подобный дар, вполне мог рассчитывать на благосклонность вождя.
Вождь. Сорокалетний толстяк, с тонкими ручками и такими же ножками, нехарактерных для мощных и сильных гападан, вряд ли смог бы занять сколь-нибудь приличный статус в любом другом племени. Своим положением он был обязан тем, что забеременевшие от него женщины, как и ото всех в его роду, приносили в основном девочек, и что важней всего, как минимум половина выживала.
С представительницами прекрасного пола здесь была беда. То ли проклятье, то ли неведомая болезнь косила девиц, едва те достигали половозрелого возраста. Увеличению женского поголовья отнюдь не способствовало и насилие, совершаемое над девочками, голодными до любви, мужчинами, страдающими от неуёмной, животной страсти. И хоть за это полагалась суровая кара, желающих не убавлялось.
Из десятка младенцев женского пола лишь две доживали до брака и стоили очень дорого. И первую брачную ночь с невестой проводил вождь. Мужья соглашались на это не из уважения к верховному, а из желания отбить затраты на покупку жены, если та понеся, родит девочку.
– Мой Император хочет твоих охотников. Он будет их кормить, давать женщин, если они будут воевать за него. За каждый завоёванный город будут получать одну женщину на пятерых. Это очень щедрое предложение.
Тростниковый потолок, накрытый большими пальмовыми листьями, хоть и не пропускал прямые солнечные лучи, но прохладнее от этого не становилось. Скорее наоборот – жара делалась невыносимо удушливой. К ней примешивалась отвратительная вонь подгоревшего жирного мяса, и давно отвыкшее от подобных запахов, обоняние гостя чрезвычайно страдало.
– Что получу я, если я дам тебе охотников?
Вождь, голый, в одной набедренной, до неприличия короткой и почти ничего не скрывающей, повязке, слизнул с пальцев жир, оставшийся после еды. Наниматель с трудом сдержал рвотный позыв. Будь на его месте любой другой, желательно молодой, дикарь, он по-другому мог отнестись к его манерам. Явившийся из Массала любил красивое мужское тело. Не то чтоб он предпочитал мужчин, но в случае с гаподанином, вполне мог и не устоять.
Впрочем, тут его бы ждало разочарование – подобное предложение, сделанное дикарю из Гападана, вполне могло закончиться плачевно. Эти варвары совсем не признавали однополой любви.
– Здесь, – посол положил руку на короб, – одна из самых красивых девушек Массала. Она твоя. Согласишься – получишь ещё одну, не хуже.
– Три! – выкрикнул, готовый пустить слюни, гападанин. – Три. – и продемонстрировал нужное число пальцев.
– Да хоть десять. – подумал про себя посол. Таких как та, что сейчас лежит, опоенная опиумом в коробе он может купить по дешёвке на базаре целую сотню. Ему доводилось видеть гападанок – таким он бы не позволил даже разливать вино посетителям в своих самых дешёвых борделях, а посему, и эта дурнушка сойдёт за красавицу. – Две. – вслух отрезал Лотос. – И того – три за тысячу и сверх по одной за три сотни. У вас и так переизбыток мужей.
– Покажи. – гападанина потрясывало от вожделения.
Посол щёлкнул пальцами, и один из его личной охраны открыл крышку, помогая блаженно улыбающейся девице, подняться.
– Ах. – выдохнул вождь. – Она моя? Я должен попробовать.
– Конечно. – посол еле сдержал омерзение к этой похотливой обезьяне. – Я подожду снаружи. – он выдавил из себя улыбку. – Только недолго, я тороплюсь.
– Я дам тебе три тысячи. – щурясь от полученного удовольствия, улыбался вождь. – И ты мне должен… – он принялся разглядывать пальцы, подсчитывая количество будущих жён.
Липкий пот заливал спину, тёк по груди, противно щипал, попадая в глаза. Здоровенный, косматый зверь изнывал на пороге, пытаясь обмахиваться кисточкой хвоста. Но переговорщик был счастлив – свою часть договора он исполнил, и если …
– Десять. – помог ему Лотос. – Эту я тебе дарю в знак расположения моего Императора. Но тысячу я заберу сейчас.
– Э-э, не…
– Не обману. Мне нужны все. Обманывать невыгодно.
– А как ты, – вождь лукаво поглядел на гостя, – проведёшь их через пустыню? Где возьмёшь столько воды?
– Я научу их летать.
– Шутишь? – хитрые глазки серокожего недоверчиво блеснули. Он знал с кем имеет дело, и вполне могло статься, что этот сын Игарада способен и на такое.
– Конечно, шучу. Но ты забыл, что я колдун, а колдун не раскрывает своих секретов.
*
– Что, вся тысяча?
Хорошо, что Великий Магистр оказался рядом, да к тому же в компании Маварона. Протащить такую уйму народа сквозь портал, в одиночку, Лотос был не в состоянии, а если учесть, что их предстояло провести через весь город, в специально построенный для них лагерь, и не растерять по дороге, то задача крайне сложная. Благо Лотос привёл гападан к порталу в джунглях поздней ночью, что немного облегчало решение проблемы.
– Да, и два десятка уже здесь. – посол с чувством выполненного долга склонил в почтении голову. – Надо торопиться. Как бы они не разобрали библиотеку по кирпичику. Хотя, – Лотос решивший, что после выполненного задания имеет право на бестактную шутку, набрался наглости, – тебе бы очень этого хотелось. Не так ли?
– Я гляжу, вы все к курсе моих дел? – Гелерд, еле сдерживая гнев и досаду, отвернулся. – Маварон. Отправляйся в казарму. Возьми сотню гвардейцев и веди их сюда. Скажешь, я приказал.
– Позволь узнать, – спросил Лотос, когда Маварон вышел, а они двинулись в главный зал библиотеки, к ожидавшим своей судьбы, дикарям, – когда ты выполнишь обещание?
Шедший впереди Гелерд даже не обернулся. Ему пока нечем обрадовать спутника, но признаваться в этом было слишком рано.
– Вопрос преждевременный. Ты лучше скажи, что там с моим мальчишкой?
Лотос почувствовал себя обманутым.
– Ты имеешь в виду Гелиона? – маг сообразил, про кого спрашивал узурпатор, но прикинулся непонимающим. – Тебе лучше знать.
– Ты забываешься. – менторским тоном выговорил Гелерд. – Ты прекрасно понял, кого я имею в виду. Речь о мальчишке, сбежавшем от меня. – маг поморщился. Вспоминать, да ещё вслух о собственной оплошности удовольствие так себе. – Я велел разузнать о нём всё.
При словах "Я велел" Лотоса покоробило. Даже Великий Ульрих не смел так разговаривать с членами Совета Гильдии.
– Мои люди ведут его, хоть это и очень сложно. – сдерживая ярость, ответил обладатель лучшей в Империи осведомительной сети. – До недавнего времени он пребывал в Баламаунте. Там мне до него не добраться.
Гелерду стоило обернуться. Но он этого не сделал, и потому не видел, с какой ненавистью смотрел на него Лотос.
*
Ближе к полудню два войска разошлись. Даже разделённые по отдельности они представляли могучую силу. Ни один из оставшихся полюсов Севера не мог противопоставить им равнозначную армию.
На удивление Саффи ничем не выдала своей печали по поводу разлуки. Наоборот, была даже несколько суховата. Лишь напутственно махнула рукой брату и просила беречь себя.
Риз понимал её – выказывать на людях слабость сильный вождь не мог себе позволить, а ей очень хотелось быть сильной. Додиан исподволь наблюдал за ней, словно искал повод для причины усомниться в королеве. Магу с грустью подумалось, что ввязавшись в эту войну, им во всех и вся придётся подозревать, если не измену, то неприятие. Вот она – цена власти.
– Что загрустил? – Цера мягко провела рукой по серой гриве коня, прошептав ему что-то на ухо, от чего он приветливо замотал мордой. – Печаль плохой спутник в дальней дороге.
Норовистый конь поначалу не хотел признавать женщину своим хозяином. Строптивый жеребец, привыкший носить на спине тяжёлого всадника, от которого пахло мужчиной, нехотя позволял ездить на себе слабой, по его мнению, тётке, не спеша слушаться команд. Цера не стала с ним церемониться, и два дня гоняла его до изнеможения, сняв седло, и периодически сдавливая ему рёбра своими сильными ногами так, что тот едва дышал. При этом ни разу не ударила или повысила голос. Наоборот, разговаривала ласково и кормила с руки морковкой.
– Да так. – юноша оторвался от своих мыслей. – Похоже, придётся идти тем же путём, что два года назад шёл в Сагрн. Забавно.
– Мне тоже придётся идти по местам, по которым я, – тут она ухмыляясь, глянула на мальчишку, – "хаживала".
– Грабила? – почти равнодушно спросил Риз. Варварка есть варварка, что с неё взять.
– Грабила. – глаза женщины заблестели от воспоминаний о былых, славных деньках.
Снег под ногами воинства похрустывал, превращаясь в серую кашу. Тяжелогружённые телеги варваров, влекомые мохнатыми животными, поскрипывали громадными колёсами. Одетые в волчьи и медвежьи шкуры люди, привычно шагали по дороге, постепенно превращая её в месиво.
– Попила кровушки? – буркнул юноша.
– Так, маг. – Цера решила расставить всё по своим местам. – Давай начистоту. Мы на войне. Война – это кровь, грязь, грабёж. Согласен?
Риз хмурясь, молчал. Он знал, что хочет сказать ему соратница, и был с ней согласен, но ему это не нравилось. Слишком много смертей отделяло его от цели, которую он себе наметил.
Варварка за время знакомства уже научилась понимать мальчика, так сильно отличавшегося от любого из её соплеменников. Поначалу, в её голове никак не укладывалось многое из того, что огорчало юного мага. Его слова о жизни без насилия, граничили с глупостью, но постепенно, наблюдая за ним, она постигала смысл его слов.
Как-то, много лет назад, в одном из набегов они убили, говорившего подобное, старика в ограбленном ими селении. Старик, облечённый в белое, был слаб и немощен, и его речь скорее походила на мольбу о пощаде и не произвела на варваров впечатления, и его седая голова отделилась от тела. Сильный должен дать отпор, слабый – смириться с участью жертвы. Цера с рождения жила в таком мире.
Но Риза назвать слабым она не могла. Субтильный мальчишка, которого она запросто скрутила бы в бараний рог одной рукой, обладал могучим духом. А за этим духом скрывался дракон, способный сокрушить целое войско. И этот дракон не желал завоёвывать, покорять и грабить. Цера не понимала почему, но честно пыталась разобраться.
– Вот представь. – продолжила она, не дождавшись ответа. – Кстати, куда мы сейчас направляемся?
– В Баград. – угрюмо ответил Риз.
– А, знакомое место. Бывала в тех краях. Правда, соваться туда не стали. Маловато нас было. Но я не о том. Вот представь – пришли мы, а ворота закрыты. Что будешь делать, уговаривать?
– Да.
– А они пошлют тебя куда подальше. Тогда что?
– Покажу вас и продолжу уговаривать.
– А если и тогда не захотят признать твою сестру вождём? Вдруг выйдут и станут биться? Поведёшь нас в бой?
– Поведу.
– А после снова будешь рыдать над ранеными врагами, штопая их раны?
– Да, буду. – твёрдо сказал юноша.
