скачать книгу бесплатно
– Хрен с тобой, золотая рыбка, – злясь на саму себя, пробурчала я, протягивая трубку рабочего телефона. – Заказывай, да побольше. Есть хочу, аж переночевать негде.
– При чем тут переночевать? – уставилась Аня на меня, прижимая трубку телефона плечом к уху. – Алло, добрый день! Я хотела бы оформить заказ. Да-да, на имя Анна. Да, если можно, как обычно, но в тройном количестве… Секундочку, – подруга вновь уставилась на меня и прошептала. – Ты будешь есть палочками или приборами?
– Что есть? – не поняла я.
Аня осмотрела меня и тихонько фыркнула, выражая свое неодобрение.
– Я с тобой потом поговорю, – грозно прошептала она, после чего вернулась к разговору. – Палочки. Да-да, на три персоны! Спасибо большое! Ждем.
Грохнув трубку телефона на док-станцию, подруга вновь внимательно осмотрела меня.
– Только не говори мне, что до этого никогда не употребляла японскую кухню. Я прекрасно помню, как заказывала нам роллы, когда мы были у тебя. Хорошо, что в ресторан не пошли, как я планировала изначально! – фыркнула девушка. – Я бы сгорела со стыда, если бы ты также ковыряла вилкой ни в чем не повинные роллы.
Я почувствовала, что краснею. Вы, наверное, сейчас подумаете, что я малообразованная деревенщина, раз не могу нормально воспользоваться палочками для еды, но это не так. Я деревенщина, но вполне себе образованная.
На самом деле, родилась я в городе, причем немаленьком, просто вышло так, что меня с самого детства мало заботили различные развлечения. Я предпочитала проводить время с интересной книгой, о чем я вам уже говорила. А уж кухням народов мира предпочитала мамин домашний борщ. Вот так и вышло, что, дожив до двадцати пяти лет, я так и не научилась владеть палочками для еды, да и вообще недоумевала, зачем восточные народы себе так усложняют жизнь. Вот есть вилка – ей удобно накалывать еду, нож – им удобно резать, ложка – ей черпать. А палочки? Ими же заколоть кого-то можно ненароком!
– Не бойся нож, а бойся вилки, – усмехнулась Аня и я поняла, что последнюю фразу сказала вслух.
– Знаю, – хмуро кивнула я. – Один удар, четыре дырки.
– Умница! Все ты знаешь, – похвалила меня подруга, похлопав по плечу. – Так, ладно, я пойду будить брата, а ты жди заказ. Его сюда должны доставить.
Спрыгнув с моего стола, на котором Анька до этого сидела, девушка, весело напевая себе что-то под нос, унеслась в кабинет Артема, оставив меня наедине с ворохом мыслей. Настроение подруги заметно улучшилось. День начинал потихоньку возвращаться в привычное русло.
Если вы когда-нибудь пытались накормить в зюзю пьяного человека – вы поймете частично комичность ситуации, в которой оказалась я. Если же вам, как и мне, посчастливилось кормить этого же самого человека роллами, да еще и при помощи китайских палочек, с которыми в принципе не умеете управляться – поздравляю, вам известна целая картина.
Заказ доставили в офис на удивление быстро. А дальше началось нечто, причем в нескольких действиях…
Начну с того, что мне безумно неловко было держать Артема, пока Анька пыталась впихнуть в него туго скрученные роллы. Он, несмотря на то, что поспал несколько часов, все также находился в полнейшем неадеквате, что бесило ужасно. Словно маленький мальчик, шеф крутил головой, крепко сжимал зубы, уверял, что против него все сговорились, кусался и плевался. Я с удивлением смотрела на него, понимая, что моя жизнь уже не будет прежней. Давилась от смеха, глядя на рассерженную подругу, извергающую около десяти крепких матов в несколько секунд, и чувствовала себя главной героиней в каком-то тупейшем фильме, где основная задача состава – выглядеть полнейшими дебилами.
В конце концов Анины нервы не выдержали и всучив мне в руки палочки, она залезла на руки брату, чтобы тот меньше брыкался. Однако это не дало никакого результата, так как Артем упорно продолжал сжимать челюсти, не давая возможности впихнуть в него пищу.
После минут двадцати непрерывных военных действий, подруга сдалась. Скатившись на диванчик, она рассержено сдула упавшую на лоб прядь и от души стукнула кулаком по плечу Артема.
– Дегенерат, – выдохнула она, вновь сдувая прядь волос. – Ты же долго еще не придешь в себя, придурок!
– Дурдом, – закатила глаза я, чувствуя усталость.
– Это сколько нужно было вылакать, чтобы напиться до полного отключения рефлексов? – зло рассмеялась Аня. – Всю ночь, небось, бухал, козел!
– Возможно, не только ночь, но и утро, – сказала я, заметив пустую бутылку из-под дорогого коньяка, которая валялась за диваном. – Смотри. Не стоило его оставлять одного.
– Урод, – заорала подруга, выуживая тару. – Совсем с катушек съехал!
Я смотрела на невменяемого босса, отчего-то жалея этого мужчину. Что скрывать, я прекрасно понимала, как порой ему тяжело. Управление немаленькой компанией, постоянный тотальный контроль над сестренкой, норовившей сорваться с поводка, еженедельные семейные ужины, на которых всегда поднималось только два вопроса: про дела фирмы и про женитьбу. Я понимала, насколько сильным было моральное выгорание у Артема. Но ничем помочь не могла. Или не хотела. Или не считала нужным. На самом деле, просто боялась, что ему не нужна моя помощь.
– Ань, есть идейка, – тихо проговорила я, наклоняясь к подруге. – Сейчас мы его быстро накормим.
Кратко описав суть подруге, я в глазах прочитала немое согласие и набрав полную грудь воздуха, приступила ко второму акту этой пьесы.
Усевшись сверху на мужчину, тем самым придавив его руки к дивану коленями, я зажимала ему нос. Как только он вынужденно раскрывал рот, чтобы вдохнуть, Анька ловко пропихивала ему очередную порцию еды. После этого я зажимала ему рот, мешая выплюнуть пищу и уговаривала прожевать.
С горем пополам мы накормили Артема, и даже успели облегченно выдохнуть, но тут судьба вновь решила пошутить над несчастной мной. Не успела я сползти с рук начальника, дверь распахнулась и в кабинет влетела новая пассия Тёмы…
Несколько минут в комнате висела гнетущая тишина, после чего раздался оглушительный визг и на мой затылок обрушилась порция весьма ощутимых ударов. Блондинка, даже не знаю, как ее зовут, не придумала ничего лучше, чем лупить меня по голове своей сумочкой. Анька, сгибаясь от хохота пополам, пыталась оттянуть разъяренную фурию, но та так просто не хотела сдаваться. Отбросив ридикюль в сторону, она обеими руками вцепилась в мои волосы и с силой потянула на себя. Мне ничего не оставалось делать, кроме как крепко схватиться за плечи мужчины и истошно вопить о помощи. Артем, не понимая, что происходит вокруг, неожиданно пришел мне на помощь и опустив ладони на мою мадам сижу, резко притянул к себе и… поцеловал.
Второй раз в кабинете повисла тишина, лишь изредка прерываемая хрюканьем Аньки, зажимающей свой рот, чтобы не разразиться хохотом. Блондинка сидела на полу, судорожно открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег. Я отстранилась от своего шефа и в полном онемении взирала на него, хлопая ресницами. Губы горели огнем, как и лицо, которое заливала краска.
Его руки так и продолжали сжимать мою попу, а взгляд стал осмысленным. В нем читалось удивление, смешанное с недоверием. Впрочем, я чувствовала себя не лучше. Гораздо хуже. Одну Аньку забавляла ситуация, в которую мы невольно попали.
Дверь кабинета вновь распахнулась и на пороге возникла грузная Тамара Михайловна – главный бухгалтер компании. Женщина она была неплохая, но ужасная сплетница.
Я закрыла глаза, наконец-то в полной мере понимая положение, в котором оказалась. Растрепанная, со смазанной помадой, красная, как вареный рак, с задравшейся практически до самых бедер юбкой сижу на руках своего начальника в очень недвусмысленной позе. Он внимательно, словно изучающе смотрит на меня, прижимая крепко к себе. На полу у его ног рыдает сильно потрепанная подругой блондинка. Скулит и размазывает тушь по щекам. И лишь Анечка выглядит более-менее прилично, если не брать во внимание несколько клоков пепельных волос, которые она сжимает в кулачке.
– Простите, – хрипло прошептала я, все же слезая с рук Артема и нервно одергивая юбку. – Я, пожалуй, пойду.
На негнущихся ногах, я покинула кабинет шефа и опустилась в кресло. Черт возьми, что это вообще было?
Хотелось застрелиться. Потом повеситься. И утопиться для полного морального удовлетворения. Не знаю, может кто-то и смог бы повернуть эту ситуацию на пользу себе, или посчитал бы, что ничего страшного не случилось… Случилось. Я только сейчас поняла, что хочу своего босса…
***
Впервые я ждала окончания рабочего дня. Нетерпеливо ерзала на стуле, вздрагивая от каждого телефонного звонка, и не могла заставить себя думать о чем-то другом. Глупая ситуация, в которой я оказалась благодаря подруге, никак не шла из головы, заставляя вновь и вновь переживать внутри каждую секунду этого ада. Анька словно чувствовала, что со мной творится что-то, поэтому лишний раз не лезла с расспросами. Она, казалось, вообще где-то в своем мире, настолько далека от меня, этого офиса и города, что не хватит сотни лет, чтобы преодолеть расстояние. Девушка думала о чем-то, изредка усмехаясь или хмыкая, крутила в тонких пальчиках с длинными коготками карандаш и продолжала смотреть в одну точку.
Остаток рабочего дня мы провели в молчании. Из кабинета шефа не доносилось ни звука, что несказанно радовало меня, потому что я не могла себе представить, как буду смотреть теперь ему в глаза.
Наконец, рабочий день окончился и я, стремительно бросилась к выходу, едва не сбив Аньку с ног. Подруга что-то возмущенно крикнула вслед, но я уже неслась по коридору в сторону лифта и не расслышала ничего.
В голове билась лишь одна мысль, согревающая и мотивирующая бежать быстрее – ДОМОЙ! Мой дом, как говорится, моя крепость. И только там я смогу почувствовать себя в полной безопасности. Подальше от Артема, его пассии, его сестры и его компании.
На самом деле, я боялась быть честной сама с собой. Артем мне нравился давно, но я никогда не задумывалась о том, что его губы могут быть такими мягкими и нежными. Руки – сильными и властными. И уж тем более не думала, что смогу это прочувствовать на себе.
Я – серая мышка, которая волей случая попала в сказку. Пусть короткую, на пару секунд, но такую желанную и необходимую.
Я знала, что завтра мне будет ужасно стыдно перед шефом. Стыдно перед подругой. Потому что мне уже стыдно, стыдно перед собой. Но как бы я не пыталась отогнать в сторону наваждение, оно преследовало меня по пятам, сладко нашептывая о том, что стоит только захотеть и сказка повторится. Нужно быть лишь чуточку настойчивее и увереннее в себе. Чуточку раскованной и рискованной…
Но нет, увы. Это не про меня и не для меня. Поэтому оставим все как есть. И если завтра будет возможность, я обязательно извинюсь перед шефом за эту неприятную сцену.
Кивнув, соглашаясь со своими мыслями, я выдохнула и ударила кулаком по кнопке «Вниз». Если Бог есть, он обязательно сжалится надо мной, и я смогу добраться до дома без приключений.
Всю дорогу до дома я вглядывалась в вечерние городские улицы сквозь мокрое от дождя окно в такси. На улицах, несмотря на бушующую непогоду, все равно было людно. В свете фонарей мелькали разноцветные зонтики, окрашивая улицы в маленькие волшебные и яркие миры. Эти миры были чем-то прекрасным, среди серости и уныния. Как восхитительный цветок, выросший посреди выжженной солнцем пустыни.
Водитель, видимо посчитав, что странная пассажирка мерзнет, включил печку, отчего стекла изнутри быстро запотели. Из динамиков доносилась приятная и ненавязчивая мелодия. Она была немного грустной, но при этом так ласкала слух. И хоть в ней не было слов, на интуитивном уровне ощущалось, что она о безответной любви.
Заслушавшись, я словила себя на мысли, что вывожу на запотевшем стекле букву А. Украшаю завитушками и россыпью маленьких сердечек вокруг. Украдкой посмотрев на водителя, поспешила стереть. Не стоит никому знать о том, что творится в душе. Это только мое, ничье больше.
Я даже не заметила, как автомобиль остановился у моего дома и дядечка обернулся, сверля меня требовательным взглядом.
– А, да, сейчас, – пробормотала я, чувствуя, что краснею. – Вот, возьмите, сдачи не надо.
Захлопнув дверь автомобиля, я бодро проскакала по лужам в сторону своего подъезда, содрогаясь от крупных холодных капель, все еще срывающихся с неба. Ноги в туфлях промокли моментально и при каждом шаге неприятно чвакали, словно я бродила по болотам, а не поднималась по лестнице на второй этаж.
– Я дома! – крикнула по привычке, закрывая за собой входную дверь.
Ответом мне была тишина…
Поежившись, я включила свет и устало опустилась на пуфик. Как свыкнуться с мыслью, что уже ничего не будет так, как раньше? Как привыкнуть к тому, что меня больше никогда не встретит мама у порога, крепко обнимая и целуя свою дочь? Как до конца осознать, что из комнаты старшего брата больше не будут доноситься звуки очередного фильма или непрерывное пиликанье смартфона, на который пачками приходят сообщения?
Никак.
Сняв мокрые туфли, я босиком прошлепала в ванную, чтобы стянуть с себя испорченные колготки, одежду и белье, а потом просто замереть под теплой струей воды и смыть с себя этот день. Вместе с воспоминаниями о семье, которую я потеряла по своей же вине. Вместе с моментами из прошлой жизни, за которые бывает настолько стыдно, что я забиваюсь под теплое одеяло и рыдаю несколько часов напролет. Вместе со снами, которые ежедневно настигают меня, стоит лишь уронить голову на подушку.
Жаль, что себя не смоешь, не сотрешь ластиком, как неудачный набросок картины. Говорят, что первые наброски живые, самые настоящие и одушевленные. А то, что выходит из-под карандаша после множественных правок ластиком – лишь подражание тому, самому первому наброску. Пусть они ярче и четче, аккуратнее и красивее… Но они не живут. Они всего лишь имеют место быть.
***
Сны.
Они порой бывают счастливыми, наполненными легкими и радостными событиями. Они уносят нас в новый мир, в котором нет боли и страхов. Туда, где живет радуга и по зеленым полям скачут дивные единороги. Там хочется парить, словно бабочка, перелетая от цветка к цветку, собирать пыльцу и не думать ни о чем лишнем. Я люблю такие сны.
Но есть кошмары. Где все мрачно и серо. Где нет места цветам и радости, лишь страхи, отчаяние и уныние. Там можно повстречать ужасных монстров, при виде которых сердце замирает от ужаса. И ты просыпаешься, измученная таким сном, в холодном поту и еще долго сидишь на постели, обнимая свои коленки и пытаясь понять, есть ли опасность поблизости.
Все сны посылает нам подсознание. Эти монстры живут не снаружи, они внутри, в нас, в нашей голове. Они порой приходят тихо, незаметно, и нападают внезапно, заставляя сердце выпрыгивать из груди, в поиске безопасного укрытия. Порой они селятся после какого-нибудь события, произошедшего с нами, и ты начинаешь бояться. Твой страх – пища для подсознания. Негатив – корм для ужастиков.
Эти сны я ненавидела всей душой. Они заставляли меня вновь и вновь окунаться в прошлое, переживая не самые приятные моменты из жизни.
Так было и сегодня.
Я сидела на кровати, подтянув к груди коленки и смотрела в одну точку на стене, пытаясь перевести дыхание, успокоиться. Мне вновь снился брат. Брат, которого мы с мамой похоронили около года назад. Выбросился из окна съемной квартиры, в которую водил девушек, не желая доставлять нам с мамой дискомфорт. И хоть тогда нас всячески пытались заверить, что это банальное самоубийство, мы отказывались верить в это. Сердце подсказывало, что что-то нечисто здесь.
Однако, все наши попытки достучаться до органов с требованием провести расследование были неудачными. Нас не просто отказались слушать, а еще послали по далекому, но всем известному адресу. Открыто и грубо, словно чокнутых, которые мешают работать профессионалам своего дела.
Мать не пережила этого…
Так и осталась я одна, наедине с болью и воспоминаниями. И если днем, находясь среди людей и выполняя бесконечные поручения шефа я отвлекалась, то ночью было совсем туго.
Я знала, что когда-нибудь мне станут известны события той ночи. Тайное всегда становится явным, просто спустя время. И бережно хранила в сердце жажду мщения и ненависть. Может, кто-то скажет, что так жить нельзя, что нужно уметь прощать и отпускать черноту, что съедает изнутри. Нет. Я не могу простить. Я не могу отпустить. И забыть я тоже не могу.
Кинув взгляд на электронные часы, я с удивлением осознала, что ложиться спать дальше не имеет смысла. Будильник должен прозвонить через пятнадцать минут.
Надев теплый и пушистый халат, я застелила постель и отправилась на кухню варить кофе.
***
Вторник.
День встреч и переговоров, или как мы в шутку называем – день открытых дверей в нашей фирме. Пожалуй, во вторник я устаю больше, чем в понедельник, но однозначно меньше, чем в пятницу.
Шеф был уже на месте. Даже в добром здравии и хорошем расположении духа. Строгий, идеально выглаженный костюм, сидел словно влитой. Белоснежную рубашку отлично дополнял темно-синий галстук. От щетины не осталось и следа, как и самого перегара.
– Доброе утро, Артем Павлович! – поздоровалась я, опуская на стол кружку горячего кофе.
Улыбка, которую я пыталась изобразить на лице, выходила неестественной, натянутой и неискренней. Во мне самой не было искренности. Щеки горели огнем, а глазами я шарила по кабинету, пытаясь найти тот самый пятый угол, в который можно было бы забиться и забыться.
– Лина, лучше не улыбайся, – поморщился начальник. – Не то я подумаю, что ты мне стрихнин в кофе намешала.
– Простите, Артем Павлович, – еще больше смутилась я, спешно покидая кабинет.
Надо забыть то, что произошло вчера, иначе каждая секунда, проведенная рядом с ним, станет для меня настоящей пыткой.
Опустившись на стул, я принялась разгребать почту. Ежедневно на электронный ящик компании приходит несколько тысяч писем. Некоторые касаются непосредственно работы. Их я сортирую, после чего перемещаю в корпоративные папки по отделам, к которым имеют доступ все начальники. Моя задача проследить, чтобы каждое письмо достигло своего адресата. Некоторые письма, касающиеся нашего биг-босса, я не открываю, просто ставлю галочку «Важно» и перемещаю в папку Артема Павловича. Он сам разберется, что к чему и почему. Немало писем сразу отправляются в корзину. Это письма – спам. В них нет ничего интересного, лишь завлекаловка для лохов. Их очень легко узнать по теме и первой строчке «Поздравляем, вы выиграли…», а что выиграли – зависит только от фантазии самих лохотронщиков. И только после этого, я начинаю разгребать уже почту, которая касается меня. Чаще всего это письма от шефа. Очередные бумажки, которые нужно распечатать, изучить, либо же с ними пробежаться по отделам и собрать подписи. Реже – личные поручения босса, которые не требуют вмешательства чужих глаз, но к ним нужно отнестись со всей ответственностью, если не хочу получить выговор с занесением в личное дело.
– Привет работникам, денно и нощно не покладающим рук и пашущим на благо родной фирмы, – весело заявила с порога Анька, швыряя сумочку на диван и сама плюхаясь следом.
– Ты чего довольная такая? – хмуро спросила я, отрываясь от монитора.
– У меня был… Что? – подмигнула подруга, закидывая ногу на ногу. – Секс! С настоящим… Кем?
– Надеюсь, что все-таки человеком, – ответила я, поднимаясь со стула, чтобы сделать кофе.
– Дурында! – воскликнула Анька. – Конечно же человеком!
– С тебя станется, – подколола я девушку.
Аня перестала улыбаться и наклонилась вперед, сверля меня взглядом.
– Я не поняла, а что с настроением? – спросила она. – Братец с утра испортил, или не выспалась?
– Завидую я, белой завистью, – натянуто улыбнулась, протягивая ей кружку ароматного напитка. – У тебя вон человеки есть, с которыми есть секс. А у меня одни мозги. Да и те не в восторге от ежедневного «удовольствия».
Анька хищно улыбнулась, проведя по моему плечу своим коготком.
– А давай я тебя познакомлю с кем-то? И у тебя все наладится, – ехидно сказала подруга. – Линка, я серьезно! Оставь ты свое серое вещество хоть на денек и оторвись на полную катушку. Ну что тебе стоит?
– Ань, мы эту тему затрагивали много раз и мой ответ ни капельки не изменился. Нет. Сама разберусь, – я вернулась за стол и снова уткнулась в монитор.
– Ну и ладно! – обиделась девушка. – Ну и сиди в старых девах! Годам к тридцати заведешь себе тридцать три мурчащих пушистых «ахулимяо», начнешь носить серые растянутые на локтях кофты, а я тебе тогда подарю огромные очки с устрашающими линзами, чтобы дополнить образ «янитакусика».
– Дура же? – спросила я и сама себе ответила. – Дура.
Анька надулась и, достав телефон из кармана, принялась тыкать пальцами, строча смс очередному своему любовнику.
– Кстати, подруга, – оторвалась она на пару секунду и внимательно осмотрев меня, выдала. – Когда в твоем гардеробе поселится серое убожество, и это я не про мужчину, напиши, плиз, я тебе патлы обкромсаю и покрашу синькой. Хуже точно не будет.
Скомкав лист бумаги, лежавший на краю стола, я кинула в нее.
Подруга никогда не упускала возможности посмеяться надо мной. И, нужно признать, порой ее шуточки были обидными и цепляли за живое. Однако, долго злиться на нее я не могла. Знала, что это не со зла, а всего лишь выражение любви и привязанности. Иными словами, как говорила сама же Анька, кто же, как не она, ткнет меня носом в мою унылую жизнь. Таким образом она давала мне пинка к саморазвитию. Заставляла задуматься о том, что это лишь на календаре «тридцатник» не скоро, а время пролетит быстро, не успеешь оглянуться.
