скачать книгу бесплатно
– Я наелся, спасибо. Пойду.
– А чай? – влезла Ольга. Толик не ответил, ушел из кухни, тяжело топая и сопя. Соседка вытерла полотенцем губы и доверительно спросила у Карины:
– Чего это он, я разве обидела чем-то?
– О, вам в алфавитном порядке перечислить или так, по памяти? – Карина не посмела взглянуть соседке в глаза. – Мне тоже что-то есть расхотелось. Вы доедайте, можете и чаю попить. Чувствуйте себя…
И, не договорив, Карина вышла из комнаты.
Ольга осталась одна.
* * *
В последнее время Ольгина непосредственность перешла все границы – честно говоря, Карина побаивалась неугомонной соседки. То та притащит крем для лица в черной банке и, не слушая возражений, примется мазать его Карине на лицо. То замолотит в двери ногой и заорет пароходной сиреной, когда Карина попытается хоть немного посидеть в тишине. То купит абрикосов, подгнивших и переспелых, а потом заставит съесть почти целый килограмм, «для здоровья».
Ее забота превращалась в насилие.
Карина с мужем шла в театр, и ей чудилось, что Ольга прячется за портьерами, подглядывает, готовясь вставить пару ремарок по поводу внешнего вида или выбора постановки. В маршрутках незнакомые бабки за плечами дышали, словно Ольга, подслушивали разговоры, и сердце в груди пропускало удар. Да и потом, ее лицо… В нем постоянно что-то менялось. То губы распухнут, надуются, то через пару дней превратятся в небольшие белые полоски. То по щекам побежит россыпь багровых прыщей, а на утро от них и следа не останется. Даже родинка, огромная родинка с черным жестким волоском в конце концов куда-то подевалась. Карина подумывала записаться к психиатру на прием и нервно хихикала, замечая что-нибудь новенькое. Запрещала себе вспоминать об этом, думать об этом, говорить об этом. Вдруг и правда упекут в психушку…
А может, Ольга вообще шпионка? Шифруется там, грим и силиконовые накладки, тайны и опасности… Да уж, до сумасшествия действительно рукой подать.
Ольга пряталась за стеллажами в магазинах, и Карина чувствовала это каждый раз, когда покупала рис или пряники. Случалось, соседка в самом деле выпрыгивала из бокового прохода, улыбалась и кричала во всю мощь легких:
– Кариночка, здравствуй!
Но чаще всего это была просто паранойя.
Даже с покупками Карина возвращалась как под обстрелом: озиралась по сторонам, втягивала голову в плечи. Долго медлила, не решаясь зайти во двор, вглядывалась – не шелохнется ли занавеска на окне у соседки? Не выйдет ли она сама из подъезда, подволакивая ногу? Ходила Ольга с большим трудом, и порой Карине по ночам чудилось, что соседка глухо воет за стенкой.
А может, это и не она была вовсе.
Кипучая кровь стучала в висках, солью отдавала на языке. Карина репетировала – как отреагирует на появление соседки, как будет отбрехиваться от нее, что скажет, только бы сбежать побыстрее… Проговаривала на разный лад: и умоляла, и ругалась, и просила оставить их в покое.
Почти бегом добиралась до подъезда. На цыпочках поднималась до квартиры, готовая ринуться вниз при любой возможности.
Тихо. Успокойся, она не выйдет.
Ключи дрожали в руках, Карина с седьмой попытки попадала в замочную скважину, бранясь шепотом и пунцовея щеками.
За спиной щелкал замок. Постукивание палочкой, довольный голос:
– Здравствуй, милая! Пустишь в гости?..
И вот, опять. Стоит себе, лыбится. Ведьма.
Карина оглянулась, и на лице ее застыло такое выражение, что даже Ольгина улыбка чуть подвяла. Соседка смутилась на миг, но тут же затараторила:
– Мыло кончилось, скоро вонять буду, как кошка дохлая. Дай хоть брусочек хозяйственного, а? Раз пускать на порог не хочешь…
– Идемте, – вздохнула Карина.
Она сложила пакеты в коридоре, направилась в туалет. Взобралась на покачивающийся дрожащий унитаз, залезла в шкафчики и нехотя пошарила в поисках мыла. Вот оно, клубничное, со сливками. Теперь Ольгу из дома ни за какие коврижки не выгонишь…
В гостиной было пусто. Карина сунулась в детскую, ступая еле слышно и оглядываясь по сторонам, – неужели соседка поняла, что все это давно превратилось в пытку, и решила сама уйти с миром? Неужели так и есть…
Ольга нашлась в спальне. Распахнув стенной шкаф, она рылась в Каринином белье. Мелькали в руках цветные лифчики и старенькие ночные рубашки, Ольга исследовала все проворно и быстро, оглядывала до малейшего шва или торчащей нитки.
Карина остановилась в проеме, чувствуя, что сейчас бросится на соседку с кулаками.
– Это уже слишком!
– Ой, милая, я тебя не услышала. – Ольга отпрыгнула от шкафа на добрых полметра, пошатнулась, морщась из-за больной ноги.
– И чего там, в шкафу, интересного? Деньги ищете?
– Нет, что ты, побойся бога… Я просто хотела посмотреть, как…
– Лучше уходите.
– Кариночка, солнце, выслушай ты меня…
– Убирайтесь из моей квартиры! – рявкнула Карина и сунула в руки Ольге холодное клубничное мыло. – Уходите, хватит с меня этого дружелюбия. Денег там нет, мы вообще их в наличке не держим, так что искать вам здесь нечего. А кулончики и сережки серебряные я надежно припрятала, не найдете. Вон!
– Но…
– Я сейчас полицию вызову.
Сгорбившись, Ольга пошла к выходу, ее виноватое лицо почернело. Припадая на палочку, соседка едва ползла – кажется, ее проблема с ногой становилась все больше. И этот запах, тяжелый, плотный…
Закрыв за соседкой дверь, Карина сильно зажмурила глаза. Хотелось зарыдать – и что это такое было?! Ну почему, почему все так, сначала приходится орать, а потом чувствовать эту склизкую вину, и разве она виновата здесь, сама Карина?! Чего она, не права, что ли? Сегодня Ольга по шкафам лазает, а завтра начнет телевизоры и ноутбуки к себе в однушку перетаскивать. Все Карина сделала правильно.
Но почему тогда так паршиво на душе?..
* * *
Ольга выползла из квартиры ранним утром, когда все окрестные дома еще спали, готовясь к новому дню. Спала и Карина, рядом с ней сопел Толя, а вокруг Ольги дрожала сладкая тишина. Август пах яблоками и надвигающейся осенью, прорастал ниточками прохлады, темно-зеленый, тенистый. Ольга присела на лавку и с удовольствием огляделась по сторонам. Листва роняла причудливые тени на нарисованные детской рукой кособокие классики, воробьи прыгали по мусорной урне в поисках съестного, на крыльце дремала толстая лишайная кошка.
Как же Ольге всего этого будет не хватать…
На балконе у Карины сушилась одежда: платья и юбки, кофточки с длинной бахромой, пара маленьких вафельных полотенец. И никакого нижнего белья.
Ольга улыбнулась и, тяжело припадая на палочку, отправилась в путь.
По иронии судьбы ей нужно было добраться до дальнего конца города, где в буйно разросшихся сиреневых кустах притаился кирпичный домишко с пыльными окнами, половина из которых сегодня оказалась заколочена досками. Доехав и потоптавшись у крыльца, Ольга пальцами коснулась прохладных листьев. Попыталась вспомнить, как пахнут мелкие лиловые цветы. Не смогла.
У конторки сидел незнакомый охранник – мужик с дрожащим студенистым подбородком и водянистыми глазами; он решал сканворды, поплевывая на огрызок карандаша. Ольга остановилась на пороге, поглядывая на эту ожившую карикатуру – синяя форменная рубашка с мятым воротником, объемное пузо и отсутствующее выражение лица.
Казалось, что этот охранник выбрался прямиком из анекдота.
– Барышня, вы куда? – грубовато спросил он, и Ольга поежилась.
– Мне это… к Дмитрию Леонидовичу.
– Это по какому такому поводу? – Охранник прищурился и поднялся с места.
– У меня назначено.
– Да? А почему тогда у меня нет записей?
Его выдали глаза – всего лишь на миг в них блеснула хитрая искорка, безбрежная зеленца, и теперь настала очередь Ольге щуриться и приглядываться.
– Лариса, ты? А я гляжу и понять не могу…
– Круто получилось, да? Аж самой понравилось, – заулыбался охранник, показывая желтоватые кривые зубы.
Ольга без сил опустилась в мягкое кресло за конторкой:
– Фу ты, напугала меня! А я думаю, кто из ваших опять придуряется, а может, вообще наняли кого с улицы… Все балуешься, да?
– Скучно ж, Ольга Дмитриевна. А так вы уже третья за утро, кого удалось провести. Такое лицо удивленное – ну прелесть! Здорово же выглядит этот импозантный кавалер?
– Эх, Лариса, не бережешь ты меня… Не очень выглядит, если по-честному, слишком уж стереотипный мужичок у тебя вышел. Изюминки не хватает, раньше ты больше старалась… А Дмитрий Леонидович уже на месте?
– А куда он денется, Димка-то? – Кажется, Лариса чуть расстроилась. – Сидит в своих бумажках и носа не кажет. Вы просто в гости забежали или?..
– Или, – ответила Ольга и улыбнулась через боль. – Ларис, я нашла нужных людей. Теперь точно нашла.
– Ну ничего себе, поздравляю, милая вы моя! – Крепкая мужская рука легла Ольге на плечо, толстопузый охранник расплылся в улыбке. – Хорошие?
– Отличные. И живут мирно, в любви. Так что теперь все по-другому будет.
– Ну, идите. Обрадуйте Димку новостями.
В коридоре пахло плесенью и сыростью. Ольга тяжело брела вперед, чувствуя, что ноги вот-вот подкосятся, не выдержав, и палочка не спасет. Больную конечность Ольга сегодня плотно обмотала бинтом, зафиксировала повязкой и сверху даже полила медицинским клеем, но тяжелая вонь все равно пробивалась наружу. Недобрый запах.
Запах скорой смерти.
Ногу простреливало от кончиков пальцев до самого бедра, но Ольга, стиснув зубы, упрямо шла вперед. Она остановилась только перед тонкой деревянной дверью, постучала подобострастно.
