скачать книгу бесплатно
Ялта
чуть кружится голова
зелена твоя трава
накануне Рождества
шаток моря светлый дом
по зрачку над серебром
чиркнут дуги черных спин
это плавает дельфин
говорит ты не один
Март в Ливадии
Торопясь, шагает склон.
Под его прозрачным лесом
галька, треснувший бетон,
ветер, ржавое железо.
Мимо, словно скрип арбы,
чаек хриплая орда.
Из порвавшейся трубы,
как из вены, бьет вода.
Словно капля в глаз сухой —
в светло-тусклом промежутке
между небом и землей
только корабли и утки.
На колючих ветках сок
набежавшего ненастья,
и дельфина черный бок
промелькнет, как будто счастье.
Поезд к югу
Оставь ворчливую подругу,
катись на шелест тростника,
ведь поезд так уходит к югу,
как жизнь сквозь пальцы в облака.
Над степью на ухо лазури
такую весть шепнет сорняк,
что из прически ворох дури
вагонный выдует сквозняк.
И очутившись на просторе,
на синий глядя разворот,
ты только ахнешь – память в море,
как змей воздушный, упорхнет.
…А стрелочник выходит в кепке
из двери своего ларька,
и ласточек хвосты-прищепки
на провод крепят облака.
Ночлег
Над горой османский флаг.
Не горюй со мной, молодка!
Видишь: в небе Чатыр-Даг —
перевернутая лодка.
Полумесяц и звезда
в небе флагом Барбароссы[21 - Хайреддин Барбаросса – османский адмирал XVI века.] —
побеждают без труда
всех османские матросы.
Но к Магрибу уплывут
их пиратские бригады,
и затлеет неба трут
от густого звездопада,
подожжет обломки тьмы…
Ни о чем теперь не споря,
так отправимся и мы
поутру дорогой к морю!
Балаклава
1
поговорка права
не одна так другая
и на солнце трава
выгорая
заведет на жаре
с ветром шашни
где стоят на горе
генуэзские башни
и до нашего дня
лишь кресты не слова
помолись за меня
синева
2
Не суди свысока
день вчерашний.
Зорки, смежив века,
генуэзские башни.
Генуэзские башни мудры:
– Погодите, молодки!
Поплывут из горы
снова грозные лодки[22 - В Балаклаве внутри горы в советское время была расположена база атомных подводных лодок.].
Закат в Бахчисарае
Да, жизнь похожа на юлу.
Но вот однажды, брат,
ты вдруг садишься на скалу
и смотришь на закат.
Тревоги нет, ушел испуг.
И ты следить готов,
как солнце ляжет в полукруг
меж двух хребтов.
Когда меня отпустит смерть
идти куда желаю,
я вновь отправлюсь посмотреть
закат в Бахчисарае.
Летим из Жуковского
Летим из Жуковского.
Я один в ряду из трех кресел.
Впереди – тоже один – дядечка постарше.
– Я тут испытателем летал, —
говорит он вполоборота.
– Сейчас заходил на кладбище.
Ровно двадцать пять лет назад.
Друзья все полетели,
а я вечером напился и не полетел…
Последние лет десять хожу крестными ходами.
Завтра вот пойдем…
У меня в Гжели дача, я там в храме алтарничаю.
И звонарем…
Одинокие женщины
и беспризорные псы
снуют вдоль стеклянной стены аэропорта.
Апельсин солнца,
брызнув жгучим соком,
катится за горизонт.
Небо над степью, как трехцветный флаг:
синий, оранжевый, синий…
Утром плывешь в море
и на вдохе видишь из-под руки
высоко в лазурном небе
ломаный грош белой луны.
Жизнь удалась!
Аршинцево
Сверху кипарисы неразличимы,
но видишь в озерце их черные отражения.
Это лес или жесткая осенняя трава?
Шасси ударяются о посадочную полосу,
и все остаются в живых.
Ночью автобус шурует вдоль моря,
звезды подходят вплотную
к огням кораблей и говорят о своем.
Утром, как часы, стрекочут цикады,
суда, вспоминая ночные разговоры,
ползут по проливу на север,
перевозя товары для любви и смерти,
и блеск на волнах сигнализирует
чайкам и кранам про то, что лежит в трюмах.
Что делать со всем этим счастьем?
Оставить новую жизнь и умереть.
Ястребок висит над склоном,
мираж поднимает вверх
серферов с парапланами,
и они кружат в небе,
как ангелы Джотто.
2015
Весна
«Метель за оттепелью длинной…»
Метель за оттепелью длинной…
Последний белый снег лежит.
И с неба розовый и синий
в его вмешались колорит.
Как будто баба молодая,
пальто набросив и платок,
детей с гулянья забирая,
на двор выходит без чулок.
«Перелесками – снег по колено…»
