скачать книгу бесплатно
На эту просьбу майор ответил, что завтра с утра машина с полным баком и проводником будет подана к дверям общежития советников. Похоже, что этой просьбе джибутиский майор очень даже обрадовался. Вечером в общежитии Палий собрал офицеров, и попросил добровольцев сопровождать его в поездке к городу мятежников, но желающих особо что-то не нашлось. У всех уже было чемоданное настроение, все уже грезили возвращением в посольство, где им была обещана неделя отдыха, и выдача, частично в валюте, заработанных денег. Наконец-то походы по местным рынкам и магазинам, а по возвращении в Россию два месяца отпуска и выдача очень неплохого, по российским меркам, вознаграждения за служебную командировку в эту треклятую страну. А здесь нужно тащиться по жаре к передовой, да и мало ли что в пути может случиться. Красовский подал голос,
– Пётр Васильевич, не волнуйтесь. Сгоняем, осмотрим местность. Всё сделаем.
– Можно я с вами поеду. Могу за руль … – Это Толик решился, видимо считая, что не годится отсиживаться в тылу, когда твой напарник к передовой поедет вместе с начальником.
– Спасибо ребята. "Ксюхи" возьмите на всякий пожарный. Серёга, дорогой, ты нам нужен. Как мы без тебя общаться-то с аборигенами будем?
– Пётр Васильевич не могу я, – заныл плаксивым и тягучим голосом переводчик.
– Диарея у меня разыгралась не на шутку. Я от горшка и на десять минут не могу отойти, а уж куда-то ехать вообще жуть – жуткая, и думать боюсь. Да я с вашим аборигеном здесь в машине у входа в общежитие переговорю, он вам направление и повороты будет потом руками показывать. Ой …! Я сейчас … – Лицо у Сергея за секунду сделалось серо-зелёного цвета, и он пулей вылетел из актового зала.
– Ну и ладушки, – подвёл итог Палий. – Всё пока вроде бы порешали. Всем спать.
Глава 5
На следующий день в восемь утра громадный, высоченный лендровер, с явно лифтованной подвеской, стоял у входа в общежитие, а на заднем сидении сидел человек в пятнистой военной форме песочной расцветки без знаков различия. Но, в отличии от солдат армии Джибути носящих кепи, на голове у него был берет тёмно-зелёного цвета. Серёга – переводчик был уже здесь, и о чём-то очень громко с гортанными, визгливыми интонациями разговаривал с проводником. Подошли к автомобилю Толик и Андрей с автоматами через плечо, да Палий с биноклем в жёстком футляре на шее и с кобурой на поясном ремне. В кобуре тускло отсвечивала рукоять "макарыча". Все поздоровались. Военный в камуфляже слегка кивнул головой. Андрей определил национальность проводника как араба или потомка арабов, которые в древние времена захватывали тут в Джибути всё и вся.
Это Абасс, – сказал вместо приветствия Сергей, – во всяком случае, он просит так его называть. Он служит в подразделении, которое занимается сбором разведданных в армии Джибути. Он покажет вам дорогу к Гуэлилю.
– Ты это … Скажи ему, что нам нужно остановиться в двух – трёх километрах от города, да так чтобы нас не видно было, а то прямо к повстанцам в лагерь прибудем. – Сергей опять заговорил на фарси, но со странными визгливыми интонациями.
– Хуб, – уверенно сказал Абасс, потом слегка качнул утвердительно головой.
– Он говорит, что всё понимает, и всё сделает правильно, не сомневайтесь, – перевёл Сергей.
– Ну ладно. Тогда поехали что ли. – Подвёл итог Палий.
Толик запрыгнул в водительское сидение, отдав автомат Андрею. Палий сел к арабу на заднее сидение, а Красовский к Толику на переднее пассажирское сидение. Абасс был молчалив, и действительно показывал направление движения для автомобиля рукой. Выехали на широкую, относительно ровную дорогу – что-то типа местной магистрали. Абасс закрыл от пыли нижнюю половину лица шейным платком, и вроде бы задремал. За открытыми окнами автомобиля проплывал однотипный пейзаж – солончаковая красная песчаная пустыня, вид которой не менялся сотни тысяч лет. Солнце поднялось повыше и начало в миллионный раз прожаривать песок пустыни. На дороге в низинах появились миражи – целые моря и озёра не существующей воды. Опять вездесущая красная пыль заскрипела на зубах.
Ехали молча. Из-за шума двигателя и довольно громкого шуршания колёс по песку, особо не поболтаешь, но Андрей думал о том, что надо всё-таки как-то поговорить о нынешней ситуации с полковником, но при этом не раскрывать своего статуса. Красовский прекрасно понимал, что пока все они занимаются своим делом, и обучают экипажи боевых машин, с россиянами ничего не случится, но вот после окончания занятий их жизни резко упадут в цене. Тут надо держать ушки на макушке. Прошёл час равномерной дороги. Толик дорогу не знал, поэтому ехал ровно, спокойно, не газуя но, и не нажимая на тормозную педаль лишний раз. Красовский, от монотонности движения стал клевать носом, но вдруг Абасс, которого Андрей считал спящим, неожиданно заговорил.
– Явош, – чётко сказал он, и показал знаками, что надо ехать ещё медленней. Потом он стал вглядываться в дорогу. Внешне дорога ничуть не изменилась, а за пределами дороги как была нескончаемая красная пустыня, так она и простиралась далее, но проводник был явно другого мнения как о самой пустыне, так и о ориентировании в песках в целом.
– Раст! – громко сказал он и показал рукой поворот направо.
Свернули и проехали ещё около километра. Заехали между двух огромных дюн размером с пятиэтажку, здесь Абасс показал знаками, что надо остановиться и заглушить двигатель. Так и сделали, потом все полезли из машины. У Араба оказался хороший большой бинокль, который болтался всё время на шнурке под мышкой с боку и совершенно был незаметен со стороны. Андрей решил, что надо за этим арабом приглядывать, мало ли что он там ещё в одежде прячет. То, что у этого араба был небольшой пистолет в кобуре на поясе, Андрей заметил ещё в самом начале поездки, но Абасс разведчик, и у него должно быть оружие. Правда, Андрей знал один психологический трюк с оружием. Держишь у всех врагов на виду, скажем, пистолет в кобуре. Враг спокоен, потому что видит оружие у тебя к бою не готово, а значит волноваться нечего, а ты рывком вынимаешь из рукава малогабаритный, пятизарядный, уже с патроном в стволе ОЦ-21, бац – бац, и ты хозяин положения.
Залезли всей компанией на гребень громадной, застывшей песчаной волны, аккуратно высунулись, и вот он посёлок – как на ладони. Этот посёлок был точной копией Мулуда. Те же убогие домишки разбросанные тут и там, кривые, узкие улочки, крыши из соломы, кругом песок и мусор, перегоняемый с места на место ветром. Единственное отличие от того посёлка где жили советники – это блокпост на въезде в деревню. По обеим сторонам от дороги были сооружены укрепления из мешков с песком, уложенные таким образом, что образовывались амбразуры для стрельбы, обращённые в сторону дороги. Саму дорогу перегораживал дохленький, полосатый шлагбаум, окрашенный в красно-белые цвета, а вот чуть в стороне располагались артиллерийские позиции, на них две коротко – ствольные пушки, направленные на дорогу под углом. Андрей попросил у Палия бинокль, и внимательно осмотрел орудия, потом навёл бинокль на блокпост, а затем осмотрел окрестности. Отдал бинокль полковнику и жестом показал, что спускается к машине. Палий последовал за ним, а араб и Толик остались на гребне осматривать окрестности посёлка. Дошли до лендровера и Палий тихонько спросил Андрея,
– Ну как? Что скажешь Андрюша? Полковник был гораздо старше Андрея, поэтому спокойно обращался к нему по имени.
– Да что тут сказать Пётр Васильевич. С кем тут танками-то воевать. Две пушки древние, похоже, времён второй мировой, наверно французские, стволы короткие – это явно не гаубицы, так что броню танков вряд ли возьмут. Блокпост и тот не из бетонных блоков, а из мешков с песком. Этот блокпост развалится от первого точного попадания. Мне представляется такая стратегия: танки перестроятся в линию перед городом за пару кэмэ до него, с расстояния в километр пусть открывают огонь по орудиям, а потом переносят огонь на блокпост. Вот и вся премудрость. Только в посёлок пусть не суются, там улочки узкие, кривые – могут и гранату из-за угла сунуть в моторный отсек. Единственно надо опасаться гранатомётчиков с РПГ, но если ближе километра танки подходить к посёлку не будут – то и гранатомётчиков боятся нечего. Я надеюсь, что ПТУРСов у повстанцев нет. Во всяком случае, так Багаутдин говорил. А в посёлок пусть десант идёт, броне там делать нехрен – только танки погубят. – Пока Андрей говорил, Палий тихонько кивал головой, как бы соглашаясь с идеями Андрея, а потом посмотрел разведчику в глаза и спросил,
– Слушай, Андрюха, а ты участвовал …?
– Да пришлось немного, – ответил Андрей, проклиная себя за болтливость.
– Мне тоже пришлось … хм … немного, – сказал Палий и закурил сигарету. Немного помолчал, смотря под ноги, а потом сплюнул на песок и продолжил,
– Я думаю тоже, что и ты Анрюша. Чего тут танками воевать? Есть у меня подозрение, что Халед хочет просто жути нагнать на неприятеля. Устроить на примере Гуэлиля показательную порку. Понимаешь? Вот, мол, со всеми так будет, кто супротив меня попрёт, а может быть хочет этих повстанцев выкинуть на территорию Сомали. Граница-то она тут неподалёку где-то. Ведь тут у них бардак полный – никто границы страны не стережёт, да и вся служба тут у них поставлена через одно место. Вот и эти повстанцы, – Палий показал рукой с сигаретой в направлении Гуэлиля, – такие же расзвездяи, как и джибутийские вояки. – Полковник глубоко затянулся сигаретой, тут же закашлялся, бросил сигарету в песок, наступил на неё и сказал,
– Вот чёрт, и на зубах и в глотке песок один. Скорее бы домой, надоело всё уже, блин.
– Пётр Васильевич, я с вами как раз о возвращении переговорить хотел.
– Да, Андрей, слушаю, – сказал Палий, и покосился на араба с Толиком, по-прежнему, лежащим на вершине бархана.
– Пётр Васильевич, вы помните, как Халед на прощание нам туманно так угрожал?
– Да как забыть. Часто думаю об этом. Одна надежда, что не посмеет он нас тронуть. Не захочет он ссориться с Россией, ведь танки и другая наша техника у него не вечные – где он ещё боевые машины такого класса дешевле найдёт?
– Это так, но он может какую-нибудь пакость выдумать. Например – несчастный случай нам устроить.
– Всем сразу? Будет очень подозрительно, если сразу все советники накроются.
– Может быть, но здесь война не прекращается никогда, а на войне и не такое может приключиться.
– Хорошо, Андрей. Твои конкретные предложения?
– Ну, с начала надо в нашей общаге круглосуточное дежурство установить. Наблюдать за улицей, да и за нашей охраной на джипе. Стрелковое оружие, какое у нас есть не сдавать джибутийцам ни за что, а сдать его только нашему атташе, когда в посольство попадём.
– Будут недовольны, наверняка. Многие местные офицеры на наши "Ксюхи" слюной истекают. Сам знаешь, как у них тут к оружию относятся.
– Ничего. Перетопчатся как-нибудь. Скажете им, что не они нам оружие давали не им и отбирать, а если есть вопросы, то пожалуйста – в наше посольство обращайтесь – к атташе.
– Да, связаться бы с атташе или с нашим посольством, – мечтательно сказал Палий. – Ведь эти суки говорят, что связи со столицей у них нет, а общаются они с командованием в столице при помощи вестовых и депеш передаваемых ими. Жаль что на танках рации слабенькие – только друг с другом и разговаривать.
– Пётр Васильевич, не поможет тут связь. Разве что наши будут знать, что мы живы, а так … Ведь атташе не устроит спасательный рейд через полстраны – это чтобы нас вытащить отсюда в случае чего, и эвакуационные вертушки тоже не прилетят. Нет тут у нас боевых вертолётов, во всяком случае, пока. И в рейд идти некому – войск тут у нас нет. Взвод ВДВ охраняющий посольство не в счёт. Никто посольство без охраны не оставит. Вот и выходит, что придётся нам самим как-то выкручиваться в случае чего.
– Слушай Андрей, а ты можешь один из БТРов, на котором мы ездим до казарм и обратно, сломать? Но так сломать, чтобы посторонний не понял чего сломалось, а починить всё можно было б за пять минут.
– Понял, Пётр Васильевич, сделаем в лучшем виде, не сомневайтесь. – И они пожали друг другу руки
Глава 6
Танки легко и быстро бежали по относительно ровной местности, слегка покачиваясь на торсионах подвески, развернувшись в неровную шеренгу и оставляя за собой пыльно-песочный шлейф, рассеивающийся и оседающий где-то там далеко – далеко в пустыне. Даже здесь – в нескольких километрах от места атаки было слышен мощный гул дизельных двигателей мощностью в восемьсот лошадей каждый, и характерное взрыкивание танковых моторов при перегазовке. Палий, Андрей и Толик опять лежали на верхушке всё той же песчаной дюны. Прошло два дня после разведывательной поездки с Абасом. Только теперь они наблюдали танковую атаку джибутийской армии во всей красе, и без лишних глаз и ушей. Автоколонна с отрядом зачистки отстала по дороге, предоставив танкам первыми сказать своё веское слово. Было хорошо видно, как засуетились защитники Гуэлиля: забегали расчёты орудий, подавая боеприпасы на позицию, на блокпосте заметались фигуры, занимая стрелковые ячейки, но Палий и Андрей понимали, что от фугасных снарядов, выпущенных из танковых орудий, вряд ли кто спасётся, если джибутийские танкисты сделают всё правильно, так как их и учили. Первыми не выдержали новоиспечённые танкисты, и сначала один танк, а потом и все оставшиеся открыли стрельбу из башенных орудий в сторону обороняющихся.
Палий не выдержал и выругался, – Вот придурки, твою жеж мать. Сказал же: "С хода не палите – у вас опыта такого нет. Только с остановки". Ну, тупицы. -
Снаряды из-за большого расстояния до цели, и неверного угла прицеливания легли куда-то в сторону от деревни, в пустыню, – никому не причинив вреда, и только один снаряд разорвался в группе небольших домиков на окраине посёлка, разметав те до основания. Танкисты, увидев, что они палят в белый свет, прекратили бесполезную стрельбу и добавили немного скорости. Где-то в километре от окраины городка танки остановились, и начали планомерный обстрел позиций противника, но начали почему-то с блокпоста. Этим незамедлительно воспользовались вражеские артиллеристы, открыв беглый огонь по танкам, и хотя снаряды пока ложились с недолётом до бронетехники, скорострельность стареньких орудий была просто феноменальной. Наконец-то танкисты заметили орудия, и все пять танков стали долбить по позициям пушкарей. Орудия и их позиции исчезли в облаках разрывов фугасных снарядов, подымающих в воздух тонны песка и пыли.
