скачать книгу бесплатно
Ошибка опального генерала
Юлия Пульс
– Я отпущу, – шепнул и увидел в стальных глазах лучик надежды, который пришлось тут же погасить. – Когда-нибудь отпущу, а сейчас ты в плену.Ее лицо исказилось гримасой боли, губы дрогнули.– Почему? За что? – выплюнула сквозь зубы, а я вздохнул и пожал плечами.– Мы враги. Разве этого мало? – ухмыльнулся и первым не выдержал напряженного взгляда девчонки. Посмотрел в окно, перевел дух и уставился ей прямо в лицо. – Успокойся и подчинись. Тогда я удлиню цепь, и ты сможешь спокойно ходить по дому.– Никогда! – выкрикнула она так пронзительно, что у меня голова чуть не взорвалась.Опальный генерал Ладрейн совершил большую ошибку! Вовсе не ту девушку за грехи командора Тальхура он лишил чести! И теперь мне ничего не остается, как отомстить лютому врагу, или… научиться любить.
Юлия Пульс
Ошибка опального генерала
Глава 1
Сегодня особенный день! Самый лучший в моей застывшей во времени жизни. Неделю назад в долину Скорби прибыл элитный военный отряд под предводительством легендарного командора коила Тальхура. Всех плакальщиц обители собрали в траурном зале. Большой и мощный ветреник в начищенных до слепящего блеска доспехах своей расы ворвался в помещение с целой свитой воинов. Пронзительный взгляд серых, будто мрачное небо над долиной глаз, прожигал насквозь каждую девушку, но лишь на мне остановился надолго. Я смотрела на командора в ответ, любуясь проседью каштановых волос. Он вызывал во мне особый трепет, ведь немного напоминал моего погибшего на поле боя отца.
Тальхур выбрал меня из множества ингхов и наделил благородной миссией. Я отправлюсь в столицу Ингвиона, чтобы заботиться о сиротах, лишившихся родных из-за войны. Буду управлять небольшим приютом. Поэтому сейчас я стояла у зеркала в неповторимо красивом походном платье. Коилы всегда славились особенным текстилем! Наряды ветреников ценились у туманников на вес золота.
Мне выпала большая честь ощутить кожей необычайную мягкость дорогой ткани. Легкая длинная юбка из летящей материи василькового цвета. Приталенный корсет с золотистой вышивкой затянут слишком туго, но я знала, что вынесу далекий путь и не стану роптать. Ради столь неземной красоты можно и потерпеть! Я должна прибыть в столицу не забитой провинциалкой из всеми забытой долины, а уверенной в себе девушкой, достойной такой ответственной должности.
Тонкую шею овивало жемчужное ожерелье и приятно щекотало бусинами кожу при каждом движении. Отродясь не носила таких изысканных украшений и мне нравились новые ощущения. Я смотрела на себя в зеркало и не верила, что пышногрудая шатенка в отражении – я. Это чувство заставляло сердце биться быстрее, из-за чего даже дыхание перехватывало.
Неужели в этот особенный день я распрощаюсь с участью плакальщицы в пансионе Усопших и отдам всю свою любовь несчастным деткам? Неужели я больше никогда не буду омывать мертвые тела погибших в кровавой войне мужчин наших союзных рас? Не стану провожать в последний путь одиноких, ни кому не нужных жертв противостояния? Не буду под указание главреи плакать над безымянной могилой, провожая усопшего в последний путь?
Свобода!
Ее дурманящий сладкий вкус ощущался на языке и кружил голову. Это так приятно, что хочется смеяться! Но не здесь. В пансионе даже улыбаться запрещено, а плакать можно только по команде. За годы службы я к этому привыкла так, что никакая эмоция на свете не способна заставить меня лить слезы без указаний.
До конца все еще не верилось, что меня выбрали одну из всех! Среди плакальщиц были девушки красивее и умнее. От зависти сводило скулы даже у тех девчонок, что считали меня подругой. Постыдное, но приятное чувство превосходства будоражило разум. А когда меня вывели из опостылевшей обители наружу и галантно предложили приблизиться к экипажу, я вообще едва не сошла с ума от радости.
Вытянутая в длину высокая карета с мощными бортами была расписана золотистыми узорами по красному дереву. Колеса огромные с шиповкой в виде металлических пик. Такая точно не застрянет в болотистой местности, что окружала пансион со всех сторон. А четверка гнедых лошадок быстро домчит до столицы.
Кучер в доспехах и шлеме забрался на выступ и схватился за поводья. Со всех сторон карету окружили величественные всадники-коилы.
Вот это охрана! И все ради меня одной? Путь, конечно, опасный, но чтобы настолько…
– Ингха Сиора, прошу, – подал мне руку крепкий воин в сияющих доспехах. Я легонько поклонилась и позволила ему помочь мне подняться в кабину. Он учтиво закрыл за мной дверь.
О! Внутри экипаж выглядел шикарно. С размахом, свойственным нашим ветреным союзникам. Нежно-розовая обивка на стенах. Аккуратно зашторенные тяжелыми портьерами окошки. Много милых мелких деталей в виде кисточек на алых подушках. Мягкая, очень удобная скамья с банкеткой под ноги. Прикрученный к стеночке полукруглый столик с тяжелой посудой. И уютная одинокая горящая свеча под стеклянным куполом. Признаться, моя убогая комнатушка плакальщицы ни в какое сравнение с этой каретой не шла.
Стоило мне удобно устроиться в углу кабины, как экипаж тронулся с места. Отодвинув портьеру, я посмотрела в оконце. Над болотистым лесом сгущались сумерки. Еще час другой и на небе воцарится ночь. Примерно к обеду следующего дня я уже прибуду в столицу.
– Немного осталось, – шепнула себе под нос и улыбнулась. Наконец, смогу искренне выражать свои эмоции, не боясь получить хворостиной по горбу. Наконец, оставлю позади всю скорбь затянувшейся на долгие годы войны и заживу новой жизнью. Больше не буду здороваться со смертью за руку, и вдыхать ее невыносимый приторно-сладкий смрад. Я слишком молода и полна сил, чтобы тратить время на непроглядную скорбь по усопшим.
Пока карета мягко проходила тяжелую часть дороги по полуразрушенному мосту, я мечтала о том, как детишки радостно встретят меня на пороге приюта. С довольной улыбкой, утопая в мечтах о светлом будущем, немного прикорнула. Забылась во времени и резко очнулась от громкого свиста. Кабина пошатнулась и вкопалась, а я в страхе вжалась в мягкую стену.
Снаружи поднялись крики и такой грохот, что уши заныли. Что-то ударило по крыше, и я вскрикнула от страха. Сжалась вся в тугой комок и опасливо посмотрела в окно. В ночи виднелись огненные всполохи, послышались звуки сталкивающегося металла. Там снаружи разворачивалось целое сражения, а карету трясло от натиска врагов.
Внезапно ее качнуло так, что я упала с лавки навзничь и повалилась на бок. Жесткий ворс напольного покрытия разодрал нежную кожу щеки до боли. Но я притихла и замерла, с ужасом наблюдая за тем, как дверца кареты открывается.
Я хватала ртом воздух, в никчемной попытке хоть немного унять страх. Выброшенной на берег рыбой раскрывала губы, с ужасом наблюдая за тем, что явила распахнутая дверь. Снаружи слышались истошные предсмертные крики. В темное небо взлетали яркие искры пламени. Воняло гарью и копотью. В проеме появилась мощная мужская фигура в темно-синем мундире с золотыми шевронами в виде до боли знакомых символов.
Ратаны напали на экипаж?!
От осознания, что лицом к лицу столкнулась с главным врагом туманнков – пустынником высшего ранга, похолодела. Карета качнулась и просела под весом забравшегося внутрь мужчины. Перед тем, как захлопнуть за собой дверцу, он устремил на меня насмешливый взгляд. А потом пространство погрузилось во тьму. Одним щелчком пальца он потушил свечу под куполом. Схватил меня за шкирку, задев пальцем колье, что рассыпалось круглыми бусинами, оторвал от пола и швырнул в угол.
– Пожалуйста, пощадите, – сумела жалобно пропищать в надежде, что ратан не тронет безоружную женщину.
Склеры его глаз блеснули в темноте так близко от моего лица, что от страха вышибло дух. Я ощутила тяжесть мужского тела. В нос ударил аромат сандала. Бархатистый, теплый, с примесью мускуса, напрочь перебивающий запах гари, проникающий в щели кабины. Лютый враг не может так приятно пахнуть. Может, я ошиблась в шевроне?
Нет! Ратан потушил огонь – это стихия их проклятой расы.
– Заткнись, тварь, – прошил меня горьким ядом грубый голос.
А что я могла сделать? Как защитить себя от мага огня? Тумана напустить? Бессмысленно! Я в ловушке и крышка захлопнулась.
– Прошу… – взмолилась вновь, но тяжелая рука запечатала вопль и до боли сжала лицо.
Я понемногу привыкала к темноте, но разглядеть мужские черты лица пока толком не могла. Четко видела лишь яркие голубые глаза и беснующееся в черных зрачках пламя. До чего же страшно!
– М-м-м, – отчаянно мычала, пробираемая ужасом. Не понимала, что ему от меня нужно? Почему до сих пор враг не вспорол мне живот? Чего ждет?
И тут ощутила, как вторая рука мужчины нагло проникает под юбку. Догадка о том, чего хочет ратан, прошибла диким страхом. Я заколотила кулаками по каменной спине мужчины, сопротивляясь из последних сил. Извивалась и не верила, что это происходит на самом деле. Не может быть! Мне снится кошмар!
– Ты расплатишься по долгам своего трусливого отца, Мадлен, – прошипел гадюкой мне в лицо.
«ЧТО?! Я никакая не Мадлен! Я – Сиора Тенер! Плакальщица из долины Скорби! Туманница!», – кричала всем нутром, а слышалось лишь жалобное: «М-м-м».
Его рука дотянулась до моего голого бедра и силой сжала кожу. Похолодело в животе. Я застыла, пригвожденная тяжелым взглядом. Безжалостный и опасный. В темном мундире, будто сам прислужник смерти поднялся из преисподней. И волосы темные, как и его душа. Этот переломает и пойдет дальше. Переступит. Не пожалеет. Звериная сущность истинного убийцы читалась в небесного цвета радужках, что своей светлой глубиной разнились с искрящимися алым пламенем зрачками.
Я обмякла, прекратив сопротивление, и в этот миг он отнял руку от моего рта и сцапал подбородок. Я хотела закричать, сказать, что я не Мадлен, но он надавил мне на челюсть и влил в глотку что-то вязкое и горькое. Откинул склянку и та со звоном разбилась, как и мой рассудок. В груди запекло так, будто железа раскаленного напилась. Схватилась за шею, раздирая ногтями кожу.
– Тебе понравится, сучка. Расскажешь папаше, как стонала под генералом Ладрейном Талли, – оскалился в хищной ухмылке и рванул на мне корсет. Я и пикнуть не успела, как он обнажил меня по пояс. Стиснул грудь огромной горячей ладонью, а я вжалась в угол еще сильнее, чувствуя, как боль в груди отступает и на ее место приходит нестерпимый жар.
– Хочу, чтобы ты содрогалась, вспоминая об этом до конца своих дней, поганая ветреница, – накренился надо мной, плотно прижимаясь мундиром к чувствительным соскам.
«Нет! За что?! Умоляю!», – я силилась закричать, но во рту настолько пересохло, что даже губы слиплись. По телу пробежала волна мурашек, и низ живота скрутило горячей спиралью. Я бесстыдно прогнулась и стиснула кулаки, испытывая дикое унижение. Хотеть это животное и изнывать от жажды и желания? Так больно эта война меня еще не била! Пощечиной наотмашь хлестанула по алым щекам и толкнула в бездонную пропасть. «Сдохнуть хочу! Прямо сейчас, сердце, остановись, спаси!», – кричала до одури внутри, но никто не услышал, а проклятое сердце продолжало разгонять кровь по венам, больно ударяя в виски.
– У-у-у, а ты горячая! – засмеялся мужчина, задрал юбку и протиснулся меж моих ног. – Потекла уже вся! Действует эликсир, да, стервозина? Хочешь меня? – ткань затрещала под натиском умелых пальцев. Он трогал меня там, где еще не касался ни один мужчина. Трогал и продолжал говорить гадости той девушке, для которой они действительно предназначались. – Что на это скажет твой любимый папочка? Интересно, как скоро он смоет позор с семьи твоей кровью? – За что, боги лесные?! У меня и отца-то давно нет.
Он порочно развел мои ноги шире, а я вгрызлась в нижнюю губу до крови. Ощутив металлический привкус на языке, сумела зашевелить онемевшими устами.
– Я не… – вырвалось на вдохе, но он вновь закрыл мне рот рукой и очертил окружность над интимными складочками. Мне должно было быть неприятно и больно, но жар накатывал и распалял желание. Враг продолжал меня массировать, окуная пальцы во влажное нутро все глубже и глубже с каждым толчком.
Я замычала, а послышался стон. Замотала головой, противясь страшной участи. Но сил оттолкнуть от себя ратана не хватало. Он ласкал, давил на меня своим телом, покусывал мочку уха и возбужденно дышал. От его частого дыхания и я заводилась до противного предела. Бедра позорно раскрывались и подавались к нему навстречу. Стыдно! О, бездна болотная, как же стыдно! Лучше пасть замертво, чем испытывать такое в объятиях врага!
Он навалился сильнее, вдавливая меня в сиденье до темных кругов перед глазами. Остановился. Внезапно перестал ласкать, а я неосознанно потянулась следом, стыдливо жмурясь и понимая, что не могу противиться действию той гадости, что он в меня влил.
Ерзая от непреодолимого желания на сиденье, вызвала у ратана издевательский смех. Он не стал долго ждать и вслед за пальцами вклинился меж моих ног чем-то большим и горячим. Оторвал ладонь от моего рта ровно в тот миг, когда стремительно вошел. Я ахнула от распирающей боли, которая медленно стихла, перетекая в удовольствие.
– Нравится? – задвигался быстрее, и меня с головой накрыло агонией неправильного наслаждения. – Потекла уже вся, – шептал он, входя уже более плавно и глубже, с оттяжкой и удовольствием. – Похотью пропахла. Больше не чистая девочка для богатого женишка. Расскажи ему обо мне. Расскажи, как приятно трахаться с ратаном.
Ухватил меня за затылок и посмотрел в глаза. Его лицо исказилось странной почти звериной гримасой. Стало страшно от страсти, что прошибла меня вдоль позвоночника волной обжигающей лавы. Она стекла в низ живота и взорвалась, а я вцепилась в мощные плечи мужчины, обламывая ногти о грубую ткань мундира. Все мышцы натянулись тетивой.
– Напомни папаше о пытках в стенах его темницы. Пусть знает, что ты расплатилась за маленькую Эдиль, которую истязали и били день ото дня до тех пор, пока она не скончалась от пыток. Ей было всего девять, сука! – прорычал с последними толчками и пропустил стон удовольствия. Задрожал, взрывая новые волны огня в паху. Горячая влага обожгла меня изнутри.
– Рейн! Стой! Это подстава! Девчонка не Мадлен! – послышался мужской крик сквозь пелену тумана в моей голове, а следом распахнулась дверца кареты.
В кабину влился свет от факела и Ладрейн отстранился, попутно застегивая ширинку.
– Что? – пошатываясь, двинулся к выходу, а я подтянула дрожащие ноги к груди, чувствуя, как невыносимо ноет и пульсирует нутро.
– Не она это, говорю. Смотри, я нашел бумагу о назначении Сиоры Тенер на должность управляющей сиротского приюта. Туманница она из долины Скорби. Он специально выбрал девку очень похожую на дочь, чтобы нас запутать. Это подстава!
Генерал принял скрученный трубочкой листок, развернул и вчитался, а я смотрела ему в спину и ощущала, как весь мой мир рушится. Как на миллион осколков разбивается душа. Не для грязного пустынника я себя хранила! Не для врага берегла единственное, что у меня осталось в этой жизни – честь!
Он выругался на ратанском диалекте, смял бумагу и повернулся. Посмотрел мне прямо в глаза и искры пламени в черных зрачках вдруг потухли, будто их кто водой залил.
– Сопровождающих мы положили. А что дальше делать? Выкинем девку в лес? Она нам не нужна. Она никто. Простолюдинка, – раздался голос второго пустынника.
Да! Оставьте меня, твари! Лес – моя стихия. Выберусь и обязательно когда-нибудь отомщу вражескому генералу, имя которого напрочь вбилось в память. Ладрейн! Будь ты проклят, мразь!
– Нет. Дай ей плед и посади с собой на лошадь. Надо возвращаться в штаб. В руинах Лаоса разберемся, – отчеканил каждое слово ратан, не сводя с меня пытливого взгляда. – Мне жаль, – добавил тихо, потирая подбородок.
Пожал плечами, развернулся и выпрыгнул из кареты.
Глава 2
Глава 2 Ладрейн
Вот уже который день я просыпался в ужасном расположении духа. А во всем виновата проклятая птица, что завелась в заброшенном саду некогда красивого поместья какого-то туманника аристократа. Когда мы с воинами нашли полуразрушенное здание, оно пустовало. В Каменной долине после штурма огненного отряда ратанов вообще никого не осталось. Это радовало. Терпеть не мог взаимодействовать с местным населением. Глупый народец, занявший богатые земли с изумрудными рудниками. Но эта проклятая птица… Ее предрассветные крики сводили меня с ума. Визжала так, будто поросенка заживо режут. Мелкая, падла, а шуму как от целой стаи. А еще хитрая. Прячется в раскидистых ветвях так ловко, что ни одна стрела пробить ее не может.
Прооралась, скотина, и замолчала, разбудив меня раньше положенного. Потер лоб и виски, чувствуя, что с минуты на минуту меня накроет головной болью. Со злостью вызвал искру в ладони, намотал пламя шаром на кулак и запустил через открытое окно в дерево.
– Лопни мои глаза! – как всегда мимо. Сгусток рассыпался искрами, встретившись со стволом.
Пытка продолжится завтра! Больше всего меня бесило то, что я, один из самых легендарных генералов этой войны, уже месяц безуспешно сражался с пернатой дрянью и проигрывал по всем фронтам. Позор!
– Рейн! – соратник бесцеремонно ворвался в мою комнату, значит, дело касалось чего-то важного. Потому я напрягся и повернулся к окну спиной, а к другу лицом. – Прибыл Кьяртан! – у меня брови на лоб полезли. В последнюю нашу встречу мы распрощались навсегда, за исключением чего-то непредсказуемого. Это что же? Непредсказуемое случилось?
– Зачем? – я нахмурился, задавая Старкаду резонный вопрос.
– Не говорит. Требует срочной встречи с тобой наедине. Тревожно настроен. С воинами приехал, – о! А это уже не простой визит гостя доброй воли.
– Веди его в кабинет, – махнул я рукой и потянулся к недопитому со вчерашнего вечера бокалу. Прополоскал горло крепкой настойкой и облизнул губы.
Перед выходом бросил взгляд на окно, выходящее в сад, мысленно послал птицу ко псу под хвост, и вышел из комнаты.
Заправлял в штаны рубаху, пока шел по коридору в уцелевший после атаки кабинет. Взъерошил волосы, потер глаза и волевой походкой ворвался в темное помещение. Занял место за столом у камина, трубу которого давно пора прочистить. Для приличия запустил магическую искру в угли, но они послали меня в седьмое пекло, не желая разгораться. Я шикнул, плюнул и подпер рукой подбородок в ожидании незваного гостя.
Как оказалось, придремал, но встрепенулся, когда услышал шаги и громкие голоса за дверью. Кьяртан вошел в кабинет свойственной только ему походкой и без приветствия занял место в удобном кресле напротив.
Он старше меня вдвое, но казалось, что время над ним не властно. Голова гладко выбрита, темная борода аккуратно выстрижена, а в глазах злоба. Я знал его давно и в каком-то смысле он заменил мне отца, которого у меня никогда не было. Прочитать эмоции на его суровом лице непросто, но сейчас взгляд выдавал нечто неладное.
– И тебе добрейшего утра, Кьяртан, – вздохнул я. – Чем моя скромная персона заслужила такую честь?
– Однажды прикрыв твою опальную задницу, я не думал, что война снова нас столкнет. Но, увы. Ты обязан мне жизнью и настал час платить по счетам.
– Хм, – он прав. Если бы не Кьяртан, не сидеть моей заднице сейчас в кресле кабинета. Будучи успешным генералом огненного войска, я совершил преступление, за которое положена гильотина. И тогда Кьяртан подключил все свои связи, дошел до самого короля и жизнь мне сохранили. Но с тех пор я лишился титулов и наград, попал в немилость и был изгнан из родного Ратана. Вот и воюю теперь как наемник на землях туманников. От былой славы остался только мундир и верные соратники. Я уже давно не сражался на поле боя, выполняя лишь задания по зачистке захваченных территорий. – Я дал тогда слово чести и сдержу его. Чего ты хочешь?
– Я знал, что могу на тебя рассчитывать, – Кьяртан вынул из походной сумки сверток и протянул мне.
Недолго думая, я развернул его и увидел портрет миловидной девицы. Молодая. Кожа светлая, чистая. Длинные каштановые волосы и большие серые, будто из стали вылитые, глаза. Чувственные губы застыли в манящей полуулыбке.
– Кьяр, ты же знаешь, что женщин и детей я не убиваю, какой бы расы они ни были, – отложил я портрет в сторону и замотал головой.
– Не надо убивать, – он хищно оскалился и до хруста сжал кулак, когда бросил взгляд на изображение девушки. – Это коила Мадлен Виро-Орум – дочь главного командора ветреников Тальхура. Невинна и прекрасна. Достигла совершеннолетия и обещана богатому лорду в жены. Разведка доложила, что Тальхур долгое время прятал ее в долине Скорби, но сегодня посетил пансион. Дал команду готовить дочь к свадьбе. Скоро будет известна точная дата, когда экипаж с Мадлен покинет пансион. Коилу будет охранять отряд ветреников, но тебе не составит труда его разбить. Твои головорезы славятся даже в огненном войске.
– Я польщен, конечно, – сложил я руки на груди и откинулся на спинку кресла. Признаться, я тщеславен и всегда приятно знать, что обо мне еще помнят. – Но хочу снова напомнить о том, что не убиваю женщин даже вражеских рас, – вдруг он не расслышал? Возраст все-таки.
– Я же сказал – убивать не надо. Наоборот. Девчонка должна выжить после акта возмездия и доложить о нем папаше, – снова этот хищный оскал и ненависть в глазах.
– Акт возмездия? – смутившись, я свел в кучу брови.
– Сорвешь ей невинность и во время этого расскажешь, за какие грехи отца она расплачивается.
Ого! Вот уж чего я не ожидал! Таких странных заданий мне еще не приходилось выполнять.
– Мне нужно трахнуть девку и уйти?
– Вот! Лучше и не скажешь, – расхохотался Кьяртан и я терпеливо подождал, когда он вдоволь повеселится.
Как-то не по себе от этой ситуации стало. Противно. Ладно бы просто вырезать вражеский отряд или дать бой Тальхуру.
– Почему бы не убить самого командора, а девка пусть себе замуж выходит? – услышав мое предложение, Кьяртан сразу посерьезнел и вновь потянулся к сумке.
– Поверь, если бы я мог добраться до этого мудака, лично снес бы ему башку. Но тварь умеет прятаться и нападать исподтишка. Мы много раз пытались его перехватить, но получали жесткий отпор. Сегодня разведка впервые так четко сработала, поэтому я сразу подумал о тебе. Я хочу, чтобы Тальхур страдал, чтобы позор лег на крышу его дома. Ты же знаешь, что эти придурки практикуют убийство чести. Даже в случае изнасилования позор надо смывать кровью опороченной женщины. Хочу, чтобы командор саморучно убил родную дочь, – в черных зрачках заискрились кровавые искры, и я понял, что он не шутит.
– Но я…
Он не дал мне договорить. Выудил из сумки новый свиток и протянул через весь стол.
– Взгляни. Мы отпечатали магическую память с тела Эдиль, – моя рука так и зависла в воздухе, до того шокирующую весть он принес.
– Эдиль? Тело? Тело Эдиль? – вроде я говорил, мой голос, а мозг правду не воспринимал. Малышка, которую я любил чуть ли не больше, чем себя самого, умерла?
– Диверсанты Тальхура нашли и выкрали мою внучку. Пленили ребенка, требуя отхода наших войск с рубежа рудников, – он говорил четко, строго, будто рапорт зачитывал, а у самого скупая слеза по щеке катилась. – Я принял решение отходить. Поддался на провокацию в надежде, что нет на этом свете монстра, способного убить невинное дитя. Ошибся я, Ладрейн. Из-за моего приказа второе по численности огненное войско было разгромлено в ущелье. Я сам чудом выжил. А когда туман рассеялся, эта ветреная тварь катапультировала тело моей внучки к моим ногам. Взгляни, Рейн. Посмотри, что от нее осталось, и каким пыткам она подвергалась перед смертью. Ей едва исполнилось девять.
Я зажмурился и потер переносицу. Старался подготовить себя к зрелищу, заключенному в магическом свитке. Но это совсем не то же самое, что смотреть на смерти врагов. Этот ребенок был мне дорог. Я видел, как Эдиль родилась. Я видел, как она растет и радуется жизни. Я дарил ей подарки и гулял с малышкой по берегу реки в те редкие дни, когда Кьяртан привозил любимую внучку в военный лагерь. Я даже не понял, в какой момент это милое дитя стало мне родным.
– Посмотри! – он стукнул кулаком по столу с такой силой, что на костяшках пальцев выступила кровь.
Я развернул свиток. Посмотрел, скрежеща зубами. Голова разболелась до такого предела, что казалось, сейчас лопнет…
