скачать книгу бесплатно
Я выгнулась ему навстречу в желании, чтобы он проделал с моим платьем то же самое, что со своим камзолом. Кирон зарычал, будто зверь на охоте перед прыжком. Я вспомнила этот взгляд. Взгляд исподлобья, взгляд охотника на жертву.
Когда он нагнулся и стянул свои сапоги, мускулы на его мощной спине и широких плечах заиграли, напомнив мне о том, что он в два раза больше меня. Его руки были лентами стали, его тело – тщательно выточенной каменной скульптурой. Он стоял напротив с расставленными ногами так близко и так неумолимо далеко от моего изнывающего от страсти тела. Кирон был чистейшей мужской агрессией, надменной и спущенной с цепи.
На мгновение вернулся давно забытый страх, и я испуганно вздрогнула, осознав, что тихо и тяжело дышу. Этот большой, твердый как скала, агрессивный мужчина, который раскрывался передо мной, преподносил истинного себя, будоражил мое воображение. Мимолетная мысль о том, что с того вечера в пещере и по сей день я не была ни с одним мужчиной, пронеслась в голове. Возможно, мне вновь будет больно. Но я хотела эту боль. Я желала упиваться ей. Только так я вновь почувствую себя живой и счастливой.
Мой мужчина чувствовал меня, улавливал настроение, читал мысли. Сделал шаг вперед, и между нами почти не осталось пустоты. Сначала он провел ладонью по ткани сверху вниз. Медленно задирая платье, он коснулся внутренней части бедра, а потом резко проник в складочки между ног, обнажив напряженный бугорок. Кирон легонько ударил по нему пальцем, и я почти закричала. Удар за ударом сердце трепетало в груди. Он нежно ударил снова, и я не удержалась от молящего стона:
– Пожалуйста! Кирон!
Он молчал и улыбался мне в лицо, не сводил с меня самодовольного взгляда. Его прикосновения были искусными, мучительными, настоящей пыткой мужчины, который хорошо знал мое тело.
Он резко остервенел, с шумом выдыхая воздух, и разорвал на мне платье, а затем белье. Его горячий взгляд заблуждал по моему нагому телу. Он словно обдумывал, какую часть тела испробует в первую очередь. Я смотрела на него, с растапливающим кости всплеском возбуждения и хотела быть взятой, поглощенной моим мужчиной. Жестко, быстро, и без слов. Каждой частичкой того зверя, каким я его знала. Мне нравилась опасность в нем. Она пробуждала безрассудную часть меня, которую я так долго отрицала.
Стоило ему припасть губами к моему соску и вновь запустить горячие пальцы между ног, как каждый нерв пробудился от острой, алчущей пустоты. Кирон терзал меня, дразнил, ощупывая лишь вершину сосредоточения желания, не проникая вглубь. Мускулы глубоко внутри меня сжимали пустоту, стремясь наполниться до отказа. Я застонала от невыносимой пытки и прижалась к нему настолько, что его пальцы скользнули вглубь. Туда, где разгорался пожар страсти. Свободной рукой он схватил меня за волосы, оттягивая голову назад. Начал покрывать мою шею неистовыми поцелуями, спускаясь все ниже. А когда его зубы сомкнулись на набухшем соске в нежном укусе, я практически закричала.
Больше не было сил терпеть и ждать. Я изнывала от желания, пытаясь вобрать в себя весь норов и грубость моего Кирона. С жадностью водила руками по крепкой спине, спускаясь к напряженным ягодицам. С трудом протиснула руку между нами и нащупала горячую и твердую плоть, что не умещалась у меня в руке. Я водила пальцами то вверх, то вниз, заставляя Кирона рычать от удовольствия. Теперь я дразнила и играла. Но долго такой пытки он выдержать не мог. Подхватил меня на руки и понес на кровать. Я уже и забыла, на каком огромном ложе он овладевал мной впервые. Взгляд невольно упал на тот самый стол, который я пометила своей кровью. Но воспоминания не пробуждали во мне страх. Я была готова ко всему. Даже если он сейчас начнет рвать меня на куски и отравлять ядом, я даже не подумаю остановить эту пытку.
Аккуратно уложив меня на мягкие перины, он стал покрывать горячими поцелуями мои ноги, не оставив без внимания каждый пальчик. От новых необыкновенных ощущений маленькие вдохи обрушивались друг на друга, сбиваясь в кучу в моем горле. Казалось, я разучилась правильно дышать. Но когда Кирон скользнул языком по складочкам моего естества, я вообще забыла, как дышать. Воздух покинул мои легкие с громким свистом выдоха. Стон за стоном его язык проникал все глубже, выписывая внутри невероятные пируэты. Ногтями я впивалась в перины, раздирая ткань. От беспредельной страсти и жгучего желания взорваться в ту же секунду, я выгибалась навстречу шантаи. Но он остановился и поднял на меня лукавый взгляд.
Смотреть в его глаза и истекать вожделением – это то, о чем я всегда мечтала. Он завораживал разноцветьем глаз, безумным вращающимся маревом и погружал в эйфорию.
Нежно, но безжалостно, не сводя с меня взора, он с трудом пробился в меня. Его огромная твердая плоть вызвала внутри резкую, но желанную боль. Я зажмурилась и прикусила губу. Будто извиняясь за причиненную боль, он с нежностью покрыл шею и плечи обжигающими, жадными поцелуями.
Боль была мимолетным и недолгим беспокойством, мгновенно сменившимся наслаждением от его органа, медленно двигающегося внутри. Его горячий рот не переставал осыпать мою кожу поцелуями, а мощное тело двигалось на мне, воплощая в жизнь самую сокровенную фантазию. Я мечтала об этом, о нем, овладевающим мною так, словно не существовало такой силы, которая смогла бы это предотвратить.
Потом он вышел из меня, посмотрел в лицо и погладил по щеке тыльной стороной ладони.
– Тебе все еще больно?
Я задыхалась от возбуждения и не могла вымолвить и слова. Лишь покачала головой, схватила его за затылок и притянула к себе, сминая рот страстным поцелуем. Он снова прижался ко мне толстый и твердый, как сталь, к моим мягким, нежным складочкам, и я издала болезненный, беспомощный звук, который означал лишь одно – я хотела вновь почувствовать его внутри.
Одной своей сильной рукой Кирон обернул мои плечи, другой – мои бедра. Приподнял вверх ягодицы и вошел на полную длину, выбивая из меня жалобный стон. Его железный стержень очерчивал внутри окружность, подготавливая мое лоно к более сильным и остервенелым толчкам. Я была головокружительно возбужденной, горячей, испытывающей боль и нужду.
Потом его большая рука коснулась моего лица, а палец проскользнул между сомкнутых губ, и я всосала его, желая принять и испробовать любую его часть, до которой могла дотянуться. Другой рукой он принялся безжалостно исследовать мой бугорок. Равномерно распределяя влагу, что сочилась из меня, он плавно скользил, с нежностью поглаживая. Движения его пальцев сочетались с движениями его плоти внутри меня.
От божественного наслаждения, слабые, прерывистые звуки слетали с моих занятых его пальцем губ. Я изо всех сил старалась вместить пронзающую толщину его члена, которая неумолимо продвигалась все глубже.
Когда он заполнил меня до упора, я обвела его бедра ногами и приподнялась еще выше. Дыхание Кирона с шипением вырывалось сквозь стиснутые зубы.
– Я в тебе, Нирель, – его голос был глубоким рокотом у моего уха. – Я снова часть тебя, – продолжал шептать он.
– Ты был во мне с того момента, как я тебя увидела.
Когда я была уже точно уверена, что он вонзился до упора, что я заполучила его всего, он с грубым рыком сделал последний рывок, еще глубже, и я закричала.
– Я весь в тебе, – неумолимо шептал он.
Я хотела всего: нежности и дикости, мужчину и зверя. Я доверилась его сильным рукам. Полностью отдалась его дикой страсти. Уже не чувствуя боли, я задыхалась от напористых толчков. От возбуждения на грани безумия.
Он медленно вышел, а потом наполнил меня снова, пронзая длинными, медленными ударами, мягко пробиваясь вглубь. Его большой размер разбудил нервные окончания в таких местах, о существовании которых я даже не знала. Я чувствовала, как мой оргазм нарастает с каждым уверенным ударом. Но когда я почти достигла пика, готовясь к долгожданной разрядке, он вышел. Резким движением перевернул меня на живот и навис сверху, подминая под себя мои бедра.
Вновь заполнил меня уже новым ощущением. С каждым его резким ударом, я старалась выгнуться к нему навстречу и вобрать больше его плоти, удержать его внутри себя, так, чтобы, наконец, достигнуть своего высвобождения.
Положив большие руки на мои ягодицы, всякий раз, когда я пыталась выгнуться вверх, он прижимал меня к кровати, не позволяя контролировать темп или взять то, в чем я так нуждалась. Он оттягивал мою разрядку, будто хотел вечно находиться во мне.
Обхватив мое лицо ладонью, он повернул мою голову в сторону и, накрыв своим ртом мои губы, одновременно вонзился глубоко и грубо, вбивая в меня свою плоть. Когда я снова выгнулась к нему, он сжал руку вокруг моей талии и углубил поцелуй. Его язык врывался в ритме с нижней частью тела, одновременно вонзающейся в меня. Напряжение, скрутившее меня, неожиданно взорвалось, затопив самым изысканным ощущением, какое мне доводилось когда-либо чувствовать.
Он застонал, тихим, грубым, урчащим звуком и излился в меня мощным потоком семени. Не выходя из меня, Кирон перекатился со мной на бок. Обхватил талию руками и сжал так сильно, что я едва могла дышать, и вонзился. Вновь и вновь. Сладострастно и нежно. Влажность его семени увеличивала наслаждение, и он остервенело, на пределе своих сил врывался в меня. Овладевал без страха причинить боль. Овладевал так, как хотел этого сам.
Уложив меня спиной на край кровати, он скользнул между ног, положив мои икры себе на плечи так, чтобы вновь мог попробовать меня на вкус. Он целовал, облизывал, терзал и покусывал мою кожу, неистово двигаясь внутри. От мощных толчков, что выбивали воздух из моих легких, я задыхалась и стонала. Смотрела в его глаза и становилась частью его.
Обернув мои ноги вокруг своей талии, он зарычал так громко, что казалось, сейчас же обернется в чудовище. Потом он смерил темп, продолжая равномерно вонзаться, пока я не ослабла под ним. Обессиленная от новой волны оргазма, я задрожала. Но Кирон не унимался. Он потянул мои бедра вверх на себя, придерживая за спину, стащил меня с кровати на пол и поставил на колени. Я держалась одной рукой за спинку кровати, чтобы не упасть вперед от напора Кирона.
Он снова начал вбивать в меня свою плоть, тяжесть его яичек с силой ударялась о горячую, ноющую кожу. С каждым пронизывающим ударом я всхлипывала, неспособная сдержать надсадные звуки, слетавшие с губ.
Достигнув новой разрядки, он покрыл поцелуями мою спину и затылок. Нехотя вышел из меня, подхватил мое ослабленное тело на руки и уложил на кровать. Лег рядом, всматриваясь в мои глаза. Он с нежностью гладил мои волосы, касался кожи, сминал соски. Кирон смотрел на меня с таким вожделением, будто между нами ничего все еще не было. Его орган набух, упираясь в мое бедро. Я поцеловала его в губы и вмиг оказалась под ним.
Нас ждала долгая бессонная ночь, и я готова была каждую минуту потратить на то, чтобы вновь и вновь отдаваться своему мужчине без остатка.
Глава 3
Кирон
Рассвет, пробивающийся в окно, оповестил о начале нового дня, но мы с Нирель еще не вышли из прежнего. Я прижимал ее к груди и не хотел отпускать. Впервые в жизни боялся больше смерти, что ее вновь не станет. Если она испарится из моей жизни, как и прежде, я этого не переживу. Слишком тяжело мне далась разлука. Она сломала меня, растоптала, заточила в скорлупу невыносимой боли. И теперь я не допущу потери. Мой сын. Мой маленький Келеар. Я сделаю из него славного воина. Воспитаю отважным и смелым. Взращу достойного приемника. Придет время и он взойдет на трон и станет править империей Инфернум.
Я был горд, как никогда. Совсем недавно даже представить не мог, что кто-то мне дарует продолжение рода. Я смотрел на сына и видел в чертах его лица себя. Глаза, нос, губы – все мое. Кожа и волосы моей Нирель. Лучшее сочетание. Девушка, которую я считал отребьем и глупой мау, подарила мне великое счастье. Она вложила смысл в мою никчемную жизнь. И я овладевал ею всю ночь напролет, и мне было мало. Я смотрел на нее с жадностью голодного зверя. Никак не мог насытиться. Никак не мог поверить, что она со мной, моя Нирель! Только моя!
Она спала так сладко, что было жаль ее будить, но я не удержался, поглаживая ее по шее, с интересом замечая, что кулон в форме цветка больше ее не оберегает.
Нирель открыла изумрудные глаза и улыбнулась. Коснулась шрама на моем лице, пальцем очерчивая его контур. Прошептала сонным голосом:
– Привет.
– Где твой кулон? – поинтересовался я, ощупывая ее кожу и вспоминая, как он не давал мне приблизиться к ней.
– Я отдала его вместе со своей силой, чтобы вернуться к тебе.
Я нахмурился, не понимая, о чем она говорит. Как такое может быть?
– Тебя лишили силы?
– Я сама ее отдала, Кирон. Мир, в который я попала, сильно отличается от Оливиума. Там меня научили управлять силой. Она вроде сгустка энергии. Нечто большее, чем тело человека. Она легко отделяется от носителя, если этого захотеть и переходит во власть другого.
– Расскажи мне все. Я хочу знать как можно больше о твоем мире.
Нирель привстала, подложила подушку под спину и села в кровати, не сводя с меня взгляда. Я продолжал лежать, положив руку на ее пышную грудь. Всматривался в необыкновенные глаза и внимал каждому слову.
– На Земле все устроено иначе. Маги – это люди с необыкновенными способностями. Такими, как у меня. Мало того, я являлась одной из самых сильных ведьм их столетия. Поэтому они нашли меня в Оливиуме. Люди, которые не обладают даром, даже не догадываются о существовании нашего вида. Маги скрывают свои способности от них. Хотя и правили ими всегда. Мы жили вдалеке от человеческого рода. В пансионате для одаренных. Там меня ежедневно учили управлять той энергией, что била через край. А когда научилась, меня поставили перед выбором. Ребенок в утробе мешал развитию способностей. Мне предложили избавиться от него. Я не согласилась. Тогда они предложили мне жизнь в заточении, ведь боялись, что Келеар родится и станет могущественным магом, который сможет превзойти силой каждого из них. Но когда наш сын родился, я поняла, что он не унаследовал от меня магических способностей. Только это и спасло его от гибели, ведь маги одержимы властью. Они воюют между собой за трон, который по праву должна была занять я. Моя мать – Камелия – самая могущественная ведьма, чье наследие должно было передаться мне. Но я изначально не хотела бороться за трон. Я думала о тебе и о сыне. Я хотела вернуться в Инфернум. И однажды мне представилась такая возможность…
Она помедлила, поцеловала меня в губы и опустила голову на мое плечо.
– Мне было плевать, что нужно отдать взамен. Я не жалею, что лишилась силы, ведь точно знаю, что под твоей защитой мне ничего грозит.
– Ты можешь забыть, что такое страх. Я буду оберегать тебя и сына всю свою жизнь.
Я заключил ее лицо в ладони и только хотел поцеловать, как в покои постучался Милт. Он не решился зайти и кричал через дверь:
– Келеар проснулся и требует мать!
Нирель тут же подскочила с постели и заметалась по комнате в поисках одежды. Но женских туалетов в моих покоях отродясь не бывало. Я встал с кровати, открыл дверь Милту, не пуская его на порог, и распорядился:
– Сию же минуту доставь женские платья и обувь в мои покои!
Нагил отвесил поклон и побежал исполнять приказ. А я тем временем любовался наготой Нирель. Идеальные изгибы тела, струящиеся пшеничного цвета волосы и нефритовые глаза. Она пробуждала во мне вожделение одним только взглядом. Манила пышными формами и чувственными губами. Даже когда она не хотела понравиться, все равно источала будоражащую страсть. Я перехватил ее в тот момент, когда она открыла шкаф, разглядывая мои одежды. Подошел сзади, обвивая талию руками. Прижал к себе ее ягодицы и потерся между половинок ее аппетитного зада своим достоинством.
Нирель вздохнула и обняла мою шею руками, стараясь дотянуться губами до моего рта. Но Милт не позволил нам снова насладиться друг другом. Он ворвался в покои, едва удерживая платья и сандалии в руках. Уложил их на кресло, отвесил поклон и поспешил удалиться.
Нирель отпрянула от меня и бросилась к вещам. Облачилась в первое попавшееся платье и выбежала из покоев. Я надел кусок шкуры и отправился за ней в комнату Келеара.
Мальчишка сидел в кровати и улыбался, пока Нирель расчесывала его спутавшиеся за ночь волосы. Я никогда так близко не общался с детьми и сейчас не знал, как надо себя вести. Застыл у подножия постели и скрестил руки на груди. Келеар с интересом меня разглядывал. Его радужка завертелась разноцветьем, и он спрятался от меня на груди Нирель.
– Не стесняйся. Поздоровайся с отцом. Помнишь, я тебе о нем рассказывала?
Нирель жестом подозвала меня к себе. Я подошел к сыну и посмотрел на его личико.
– Привет, па, – зазвучал его звонкий голос и заставил мое сердце чаще забиться в груди. Меня настигло непередаваемое чувство трепета к этому маленькому существу. Моей плоти и крови. Части меня самого. Это больше похоже на магию, которой обладала Нирель. Я никогда не мог представить, что однажды буду смотреть в свои глаза со стороны и отражаться в них.
Келеар протянул мне ручонку, и я в недоумении посмотрел на Нирель.
– Он приветствует тебя. Пожми ему руку.
Я аккуратно сжал теплую ладонь сына, стараясь не причинить боль. Келеар улыбнулся, засмущался, и его щеки заалели. Он отстранился от меня и прижался к груди матери.
– Скоро он привыкнет, – утешила меня Нирель.
Из коридора послышались женские крики, и я сразу понял, что мать лютует. Наверное, Милт не уделил ей должного внимания из-за того, что всю ночь сидел с ребенком. Я вышел из покоев, чтобы разобраться и увидел знакомую картину.
Айдис, окруженная прислугой, громогласно раздавала приказания. Поодаль у стены стоял Тулек, поглаживая меч, висящий на поясе. Я заметил, что у него встревоженный вид. Увидев меня, друг встрепенулся, прошел мимо Айдис и отвесил мне поклон.
– Повелитель, я пришел доложить о восстании. Гарпи стоят у ворот Маскулайна и требуют императора. Иначе грозятся нападением на стражу города.
– Причина восстания?
Хотя я уже знал ответ на этот вопрос.
– Хотят забрать своих детей из Твинта. В поселении нагилов тоже прошла смута. Не равен час и они придут к воротам Маскулайна.
– Подавите восстание! – вмешалась мать, распустив прислугу. – Твинт создан специально для того, чтобы с детва вложить им в головы законы Инфернума и освободить расы от лишних забот. Будет больше времени на работу во благо империи.
Раньше я бы согласился с Айдис. Ее рассуждения верны и настроены на благо, но я уже не мог рассуждать как раньше, ведь сам стал отцом.
– Пошли, Тулек. Я поговорю с ними.
– Много чести, Кирон! Они должны подчиняться законам империи. Не делай из себя посмешище!
Мать встала у меня на пути, буравя недовольным взглядом.
– Законы должны оберегать жителей Инфернума, – позади раздался голос Нирель. Я обернулся и увидел ее на пороге покоев вместе с сыном. – Вы не имеете право забирать детей у родителей. Закройте Твинт и отдайте детей, иначе нам не избежать восстания. Обучать военному искусству можно уже взрослых жителей. Причем по их собственному желанию. Такого не было даже тогда, когда всех женщин называли мау и ни во что не ставили. Дети – это святое. Не надо их трогать. Поменяйте закон.
– Да кто ты такая, чтобы диктовать законы?! Не успела вернуться, уже вмешиваешься в политику! Кирон, поставь свою женщину на место! – кричала мать.
Вот почему я изначально не воспринимал женщин, как равных мужчинам. Они обязательно влезут туда, куда их не просят и все испортят. Было большой ошибкой доверить матери правление и развязать руки. Слишком много полномочий я на нее возложил. Теперь будет трудно все исправить так, чтобы никого не обидеть.
– Я – мать! В отличие от тебя! Я знаю, что такое любить своего ребенка. Ни одна душа не сможет у меня его отнять. Я пожертвую всем, чтобы вернуть свое дитя! Но что ты можешь знать о любви, когда собственными руками изуродовала сына!
Ситуация накалилась до предела. Мать закипала от злости и была на грани превращения.
– Значит так, женщины, я пока еще император и мне решать, что делать с законами и восстаниями. Не надо лезть в политику! Айдис, с этого момента ты не являешься моим советником.
Этими слова я навлек на себя всепоглощающий гнев матери. Давно не видел ее такой озлобленной. Но лучше сейчас поставить ее на место, чем потом.
– Тряпка! – закричала мать. – Она сделала из тебя тряпку! И будет продолжать это делать! Растопчет и выкинет! Будет таскаться с придворными! Раздвигать ноги по углам замка! Помяни мои слова!
– По себе судишь, Айдис?! За что Кирон заточил тебя в подземелье?!
– Да как ты смеешь вообще открывать на меня свой поганый рот?! Отродье! Проваливай в свой мир и там качай права!
– Это твое место в заточении!
– Замолчите! – не выдержал я. – Айдис, отправляйся в свои покои и не выходи, пока я не прикажу! Нирель, отведи сына в трапезную!
– Тряпка! – буркнула напоследок мать и хлопнула дверью.
– Стерва! – выругалась Нирель и пошла по коридору в трапезную.
Тулек не смог сдержать смех. Он похлопал меня по плечу и покачал головой.
– Это будет похлеще войны с альвами, друг мой. Им только дай волю!
– Сам знаю, – вздохнул я. Ничего. Эти женщины видимо плохо меня знают, если считают, что я не пресеку их ругань. Пора показать им истинное лицо Кирона – императора Инфернума. – Пошли.
Оказавшись у ворот Маскулайна, я понял, что шантаи не преувеличивал. Гарпи освирепели настолько, что начали перелетать через ограду и нападать на стражей. Лучники приготовились к атаке и ждали указаний, держа их на мушке. Это может закончиться кровью. Либо моя стража перебьет их на месте, и взамен придут новые расы, либо у меня получится урегулировать все миром. Правда для этого придется уступить, как хотела Нирель, а уступать я не любил.
– Прекратить нападение! Я пришел выслушать вас! Открыть ворота!
Ворота отворились, впуская в Маскулайн небольшую кучку гарпи, среди которых были и женщины. Вперед выступил их главарь, который, скорее всего, и затеял смехотворное восстание. Совсем распоясались. Во времена мау боялись даже близко подойти к воротам не то что штурмовать их.
– Я слушаю вас! Почему чините беспорядки в столице Инфернума?
