скачать книгу бесплатно
Брайди перехватила Бенни по дороге из ателье его отца – услыхав, что произошло, он предсказуемо впал в бешенство. Ей даже пришлось хорошенько ему вмазать; только после этого главарь успокоился и смог нормально слушать.
– А ну, прекрати орать! Естественно, мужик ни в чем не повинен, и фальшаки раздает кто-то другой, но Гром-то думает, что это его па! Усек?
Бенни заткнулся мгновенно.
Они как раз стояли на углу Кроквилл-уок и Хоптон-стрит – самая граница владений банды с Нижнего Марша. На другой стороне дороги вдоль школьного забора тащились Громила Уоткинс и двое его парней. Они прокричали оттуда какую-то очередную грубость, но Бенни их даже не услышал – так он был поражен этой мыслью.
– Гром – чего?!
– Я его так поняла. Что фальшивый монетчик может быть мистер Добни. Дошло, наконец? У него в подвале вроде как есть все, что для этого нужно, и он разбирается в металле, и вообще.
– Я в это не верю! – решительно заявил Бенни. – И Грому тоже не дам. Идем немедленно и все сра…
– Дело не в том, чего ты ему дашь и чего не дашь, – нетерпеливо перебила Брайди. – У бедняги в целом свете никого нет, кроме его па. Па для него всё. И если он больше не может ему доверять…
Бенни по натуре был человек пылкий и щедрый; он сразу понял, куда клонит Брайди.
– Так, – сказал он. – А вот теперь я по-настоящему разозлился. Мы должны восстановить справедливость. И для этого мы проведем настоящее расследование!
Не далее как прошлым летом Бенни работал на мистера Секстона Блейка, знаменитого детектива.
Работа, правда, состояла в том, что он кому-то там отнес записку, а потом подождал ответа, но мистер Блейк дал ему за это полкроны и сказал, что он сметливый мальчуган.
И понеслось! На следующие две недели банда превратила жизнь всех взрослых в Нью-Кате в форменный ад, вынюхивая и разнюхивая все, что только можно, – пока в мюзик-холл не приехала труппа ковбоев «Лассо-Гении-из-Техаса». После этого все резко переключились на верчение веревок.
Но то «детективничанье» было просто детской игрой.
Сейчас же им предстояло сделать что-то всамделишное.
– Первым делом мы пойдем навестим Диппи, – распорядился Бенни.
Диппи они выследили на рынке, где тот покупал мешок сырых каштанов.
– Ну, чегось у вас там с восковыми фигурами? – осведомился он. – Меня уже в витрину выставили?
– Еще нет, – признался Бенни. – Слушай, Диппи, у тебя все еще при себе тот фальшивый шестипенсовик?
– Да вот был где-то тут… – старик принялся шарить по карманам жилета.
– Я дам тебе за него полпенни. Потому как это вещественное доказательство!
Старик чрезвычайно обрадовался такой выгодной сделке, но тут в их беседу встрял зеленщик, продавший ему каштаны.
– А у меня тоже один такой есть. Хотите купить?
Вскоре Бенни уже разжился еще двумя фальшивыми шестипенсовиками и вдобавок шиллингом, но на этом этапе деньги на приобретение улик у него кончились.
– Когда они спымают того паразита, что их печатал, – уверенно сказал зеленщик, – ему надобно будет сразу же оттяпать голову. Лишать честный люд их последних грошей, а! Ежели оно Карлу Первому сгодилось, так и ему сойдет!
– Мы об этом позаботимся, – заверил его Бенни.
А еще полчаса спустя банда уже заседала вокруг апельсинового ящика на чердаке конюшни. Брайди притаранила Грому бидон молока, как и обещала. Бенни принес бублик, а Акуленыш Боб пожертвовал мятную конфетку (которую, правда, вынул изо рта). Это был акт такой небывалой щедрости, что Гром счел себя обязанным принять дар.
– Так, – сказал Бенни (это слово ему явно нравилось). – Перво-наперво мы должны изучить все улики.
Он выложил на всеобщее обозрение добытые монеты. Помимо них в кармане обнаружились: кусок мела; магнит с несколькими приставшими к нему гвоздями; коробок «люциферовских» спичек; еще один коробок с неким особым червяком… который, правда, вот уже несколько дней не подавал признаков жизни; настоящая пуля от джезайля; осколок зеркала с обмотанным липкой лентой краем, чтобы заглядывать за угол; сильно поцарапанное увеличительное стекло, чтобы разглядывать отпечатки пальцев и пятна крови и заодно разжигать огонь, и, наконец, рваный носовой платок цвета натуральной природной грязи.
Монеты положили в один ряд – все они были блестящие, очень настоящие с виду. На каждой в каком-то месте красовалась отметина от зубов, наглядно демонстрировавшая, что сделаны они из мягкого металла, а вовсе не из нормального серебра.
– Первый ключ, – сказал Бенни, назидательно подняв палец. – Они все из наших мест. В основном от Диппи и с рынка.
– А у меня еще несколько от мясника, – ввернул Гром.
Ляпнул он это не подумав и слишком поздно догадался, что, возможно, тем самым изобличил собственного отца. Впрочем, метаться было так и так уже поздно.
– Он мне еще рассказал про старого Штампа Биллингса, – быстро добавил Гром.
– Про кого? – удивилась Брайди.
– Был такой фальшивомонетчик, – объяснил Гром. – Жил в Нью-Кате. Очень давно.
– А ведь его вещички до сих пор могут быть где-то здесь, – задумчиво сказал Бенни. – Инструменты и всякое прочее. Нужно выяснить, где именно он жил. А потом – где именно бросают в оборот эту дрянь. Здесь у нас этого добра навалом, а вот есть ли оно в Нижнем Марше? И еще дальше – в Элефант-энд-Касл или на Ламбет-уок? Потому как они могут быть вообще не отсюда. Нам, иными словами, нужно сейчас рассредоточиться по всему Ламбету и поискать источник, откудова енто все пускают в оборот. Только давайте без этих вот «оборотов» – какой смысл использовать слова, если каждый раз приходится объяснять, что они значат? Короче, ищите, насколько широко оно все раскатилось, а потом соберемся и вычислим, в каком месте центр, стало быть.
– И что потом? – резонно поинтересовалась Брайди.
– А потом… мы будем знать, вот что. И сможем очистить доброе имя Громова папаши.
Гром на этих словах густо покраснел. Уставясь в грязный пол, он принялся ковырять соломинкой дырку в доске.
– Ладно, – подытожила Брайди. – Пора действовать. Мы с Акуленышем возьмем на себя Элефант.
– Мне нравятся элефанты, – сообщил Акуленыш.
– Ты же никогда не ел элефантов! – поддела его сестра.
– Бьюсь об заклад, он бы отлично справился, – великодушно потрепал его по голове Бенни. – А мы, стало быть, поднимем по тревоге остальную банду. Я свяжусь с близняшками Перетти…
– Не-е-ет! – в отчаянии простонал Гром.
Брайди сурово покачала головой.
– Ну, может и нет, – пошел на попятный Бенни. – Значит, вы с Акуленышем идете в Элефант, я – на Ватерлоо, а Гром может окучить Лайм-Три-уок. Встретимся здесь в четыре часа.
И они с Брайди и Акуленышем вихрем ссыпались по лестнице и разбежались в назначенные стороны. Гром, в отличие от них, не торопился. На улицу ему идти совсем не хотелось: казалось, каждый с одного взгляда узнает в нем сына государственного преступника. И какого преступника! Подлее преступления не сыскать! Будь в нем что-нибудь такое… бесшабашно-удалое – наподобие пиратства на морских просторах! – было б еще полбеды. Но подделывать шестипенсовики – совсем другое дело. Это низкое, скрытное преступление… для слабаков, для хлюпиков. И страдают от него обычные бедняки – что может быть гаже!
Кругом словно стемнело – так Грому было худо со всего этого. А когда он пытался не думать про па, в голову навязчиво лез тот кусок краденого свинца… – из-за него Грому казалось, что всякий встреченный полицейский охотится лично за ним.
Злосчастная свинчатка разрослась у него в воображении до размеров Гибралтарской скалы – и уже вся была утыкана флагами и плакатами, кричавшими:
Детективничать он все-таки пошел, но особых результатов не добился, и когда все снова собрались на улице у конюшен несколько часов спустя, чувствовал себя абсолютно бесполезным.
Зато Брайди притащила пару кульков Диппиных каштанов, а Бенни – большой кувшин имбирного пива, а у Акуленыша Боба обнаружился сверток с яблоками, и все они были такие довольные, такие веселые, что и у Грома потеплело на сердце. Глядя, как Бенни увлеченно вгрызается в яблоко, он и сам почувствовал, что, пожалуй, голоден.
Но не успел Гром и рта раскрыть, как Бенни, уставя палец вдоль по улице, вдруг заорал:
– Хлытыды! Хтота хорует Тытты!
Стерев с очков жеваное яблоко, Гром обернулся и посмотрел, куда ему показывали.
Хтота… то есть щуплый мужичонка в крысоловьей шляпе – выскользнул из ворот конюшни, безуспешно пытаясь спрятать под пальто свою ношу: признанный шедевр Бенни, восковой портрет Диппи Хичкока!
– Эй! Держи вора! А ну, вернись!
Коротышка в ужасе оглянулся и, увидев четырех весьма грозного вида детей, стремительно приближавшихся к нему, пискнул и попытался дать деру. К счастью, длинные ноги куклы запутались в его коротких и опрокинули преступника на грязный тротуар, по которому он и покатился кувырком, панически вереща. Кукольные руки страстно обвились вокруг него, так что со стороны казалось, будто на ни в чем не повинного человека напал какой-то монстр из мира снов.
Прохожие, естественно, останавливались поглазеть. Привлеченные криками, люди выглядывали из ворот рынка, открывали окна на верхних этажах; из «Розы и короны» тоже высыпало порядком народу – и все с интересом глазели. Компания праздношатающихся собак, которым явно было нечем заняться, появилась из ниоткуда и обступила вора и куклу, радостно гавкая, – ни дать ни взять дети на школьной площадке, где кто-то затеял драку! Престарелая коняга, запряженная в кэб, напугалась и нервно шарахнулась в сторону.
Увы, когда банда подоспела к месту действия, коротышка отчаянным усилием освободился от монстра и дернул прочь во все лопатки. Бенни жаждал припустить за ним и произвести гражданский арест, но Брайди поймала его на лету.
– Да оставь ты его в покое, – проворчала она. – Кукла же у нас.
– Но не вся, – уточнил Гром, поднимая ее подальше от веселящихся собак: на каком-то этапе у Диппи отвалился нос, и теперь некрупный терьер по кличке Рон с энтузиазмом его доедал.
Увидав, что ему удалось урвать, остальные псы горячо позавидовали товарищу, но Рону удалось бежать с носом в зубах. Менее чем через минуту после начала представления все интересное кончилось. С куклой, надежно зажатой между ними, банда двинулась в штаб-квартиру, кипя негодованием от бессовестности взрослых.
– С ума сойти! – сказала Брайди. – Я прямо шокирована!
– Его, самое малое, стоит повесить, – вынес приговор Бенни. – Никому нельзя доверять!
Он ласково обезглавил фигуру, разгладил воск по краям оставшейся от носа ямки, вправил кровавый глаз обратно в глазницу и почистил щеки от грязи и гравия.
– Наверняка это был один из этих… воров, которые крадут искусство, – поделился своими мыслями он. – Тащат картины, статуи, фарфор всякий и прочие штуки, а потом загоняют музеям да богатым американцам за громадные деньги. Вот зуб даю, точно он – искусственный вор!
Тут их нагнала подзадержавшаяся Брайди.
Ее заинтересовало необычное поведение мужчины иностранного вида, который стал свидетелем и бегства вора, и спасения куклы. Этот подозрительный иностранец сначала внимательно рассматривал мостовую там, где валялся похититель кукол, потом наклонился, подцепил что-то (слишком маленькое, не разглядеть), и – представьте! – положил это в конверт, а конверт сунул в жилетный карман.
Гм-м, отметила Брайди про себя, но никому покамест ничего не сказала.
А сказала, наоборот, совсем другое:
– А по-моему, ему без рыла лучше. Дружелюбнее как-то стал.
И она еще раз внимательно осмотрела причиненный ущерб.
– О чем ты говоришь! – возмутился Бенни. – Выглядит он ужасно. Как будто на него лев напал. Поглядел бы я на тебя, если бы тебе вот так взяли и нос откусили!
– И вовсе это не лев был, – вмешался Гром, – а старый Рон из рыбной лавки. И совсем он не ужасный. Выгреби у него еще кусман из затылка и сделай новый шноц, а дырку мы кепкой закроем. А вообще он в полном порядке – так, запылился чутка.
После небольшого ремонта кукла заняла свое привычное место возле потолочного окна, а банда – свое, вокруг апельсинового ящика.
В приветливом свете фонаря они поделили и съели яблоки и каштаны. Кувшин имбирного пива несколько раз обошел по кругу и опустел. Потом Брайди нейтрализовала Акуленыша гигантской мятной конфетой, и банда приступила к докладам.
– Я дошел до моста Блэкфраерс и дальше, через реку, – начал Гром. – На той стороне почти ничего нет, зато на этой – целая уйма. Потом наведался на Лайм-Три-уок, поговорил с одним попрошайкой, и он мне много всего рассказал про фальшивомонетство. Самое трудное – не начеканить фальшивых денег, а сбыть их с рук. Говорит, нужна целая толпа народу, потому как не может один кто-то завалиться в лавку или в паб с мешком новеньких денег – это будет выглядеть подозрительно. Так что те, кто вбрасывает, покупают у чеканщика шестипенсовики и шиллинги по пенни за штуку и сбывают их в разных местах по всему городу. Он мне отдал один такой шестипенсовик – так и подумал, говорит, что тут дело нечисто: обычно-то ему только полпенни да фартинги достаются.
Голос его по мере рассказа делался все тише и тише, а под конец и совсем уплыл. Нет, Гром был не прочь помочь банде в расследовании… но с каждым шагом они могли приближаться к доказательству вины его папы! И больше всего на свете ему сейчас хотелось зажмуриться покрепче и спрятаться навсегда в темноте.
А вот Брайди была твердо намерена докопаться до истины.
– Фальшивые монеты ходят вдоль всей Сент-Джордж-роуд и Лондон-роуд, – сообщила она. – Одна-две буквально в Элефанте, а вот в Ньюингтон-баттс – ни одной. И на Нью-Кент-роуд. И на Уолворт-роуд.
– Хоть одну удалось добыть? – деловито спросил Бенни.
– Три.
Улики перекочевали из одной липкой ладошки в другую. Бенни внимательно осмотрел добычу и присоединил к остальным на ящике.
– А еще, – победоносно заявила Брайди, – мы поговорили со Змееглазом-Мелмоттом, который букмекер, и он нам сказал, где жил старый Штамп Биллингс! А жил он прямо тут, по соседству, под тем местом, где теперь универмаг!
– Что, прямо под ним? – изумился Гром.
– Он подвал занимал. Большинство монетчиков по верхним этажам сидят, сказал нам Змееглаз, чтобы, значит, услыхать, когда к ним копы полезут, и успеть все в огонь покидать. А вот Штамп Биллингс – тот в подвале работал. Как раз в том сплошном ряду домов, где сейчас «Универмаг Гребби». Потому как старый Гребби его весь и купил, ряд этот.
Гром слушал во все уши. Большинство фальшивомонетчиков работает на последних этажах… А папа – в подвале… Но ведь и Штамп Биллингс – тоже в подвале.
Бенни едва мог усидеть на месте – так ему не терпелось поделиться своими открытиями.
– А я заходил к «Гроверу и Коэну» на Пикок-элли! – сказал он. – Ну, вы помните, к тем детективам.
«Гровер и Коэн» были два частных сыщика с очень сомнительной репутацией (ни разу не того же класса, что Секстон Блейк), которым Бенни тоже время от времени оказывал разные услуги. Всю вторую половину дня он проторчал у них в конторе, выспрашивая про фальшивые деньги в целом и про нынешний массовый вброс в частности.
– Но им мало что известно, – признался он. – Конечно, пришлось пообещать им кой-какую работенку. Им надобно найти кошку одной старушки, которая взяла да и сбежала. Кошка, понятное дело, не старушка. Долго это не займет, я знаю, где тут кошек берут пачками. А, да – и еще я за одно утро собрал вдоль Ламбет-уок полдюжины свеженьких фальшачков!
Еще шесть монет легли рядом с товарками на ящике.
При этом Бенни продолжал ерзать и подергиваться от возбуждения, так что это еще не все, догадался Гром.
– В общем, – разразился наконец Бенни, – я его раскрыл! Я раскрыл преступление!
Все собрание безучастно уставилось на него.
– Да правда же! Честное слово!
И, не в силах совладать с собой, он вскочил и исполнил небольшую джигу, словно Пэдди Фелан, знаменитый Плясун-с-Ложками. Акуленыш Боб в полном восторге присоединился к нему.
– Не иначе ему мышь в подштанники забралась, – понимающе кивнула Брайди и, встав с места, отвесила Бенни смачную затрещину. – Заглохни, придурошный! Садись и выкладывай, раз ты у нас такой Секстон Блейк!
– Хорошо. Хорошо, – отозвался Бенни и действительно сел. – Когда поймали Штампа Биллингса?
