скачать книгу бесплатно
В пансионате пусто. Знакомые подробно просветили меня: в теплое время года основной наплыв публики, склонной платить за комфортный отдых, приходится на выходные. Те, кто платить не желает, приезжают с палатками или просто на машинах. Живописных мест для кемпингов здесь хватает, «дикарей» никто не гонит, но местные пожарные, милиция, природоохранные службы и самодеятельный Гринпис лютуют не по-детски: непрерывно и зорко следят, штрафуют за любое нарушение – распитие на опушке (а для чего приехали, спрашивается?!!!), мусор на берегу, рыболовство, плавание в неположенных местах, и так далее – за неправильный костер, например, вообще сразу дело заводят. Социализм, короче. В пансионатах же все оборудовано для активного отдыха, огороженные пляжи, стационарные мангалы, спортплощадки и ряд других прелестей: иными словами, те, кто отдыхает за деньги, чувствуют себя привилегированным классом.
Наши «семейные» номера на втором этаже в конце коридора. Чисто, опрятно, но в целом, как в ведомственных советских санаториях: небольшая прихожая с холодильником и встроенным платяным шкафом, совмещенный санузел с ванной и собственно жилая площадь – огромная квадратная комната. В трех углах – полутороспальные кровати, у каждой – тумбочка военного образца (на одной – массивный черный телефон с диском и гербом), в четвертом – телевизор на подставке, на стене – радиоточка, посреди комнаты большой круглый стол с тремя стульями. Никаких тебе изысков, типа кресел и дивана – вся эта благодать в холле, на другом конце коридора. Лоджии нет, имеется маленький балкончик с двумя плетеным креслами.
Вид на Волгу присутствует. И потрясающий вид, я вам скажу: непривычные к такому роскошеству горожане, наверное, надолго впадают в экстаз и потому не обижаются на сугубо социалистический антураж.
Да и вообще, здорово здесь. Чистый воздух, тишина, пейзаж – просто застрелись!
И – ностальгия. Как будто сели в машину времени и приехали в семидесятые. Здравствуйте, товарищи!
Очень может быть, что именно вот за этим сюда и приезжает деловой люд из столицы. Купи себе немного ностальгии на выходные и почувствуй разницу…
Гараж в пансионате отсутствует как функция. Тех товарищей, для кого тут все строили, возили на служебном транспорте. Им не надо было. А все прочие обходятся парковочной площадкой, что оборудована на заднем дворе – аккурат под нашими окнами. Туда мы и поставили свои машины. При большом стечении отдыхающих такое расположение, конечно, будет доставлять некоторые неудобства (особенно ежели кто наладится в три утра на зорьку), зато своя техника всегда под контролем.
При более детальном рассмотрении выяснилось, что во встроенном в стену прихожей платяном шкафу имеется сейф. Или, если точнее, несгораемое хранилище для документов. Открываем шкаф, видим три обычные ореховые панели (спинка и боковые). Выдвигаем правую панель на себя, за ней видна стальная дверка со скважиной для ключа. Хранилище, вмурованное в стену, имеет полтора метра в высоту и не более полуметра в ширину. Если примерно, навскидку – в самый раз для хранения охотничьего оружия. Или… для нескольких чертежных тубусов со схемами. Кто знает, чем тут импортные научные хлопцы занимаются?
Сходил во второй номер – и там в шкафу точно такое же хранилище. Видимо, тут такой общий стандарт для всех номеров. Переждав опасное время (пока сказка не кончилась), прогулялся вниз, уточнил у Элеоноры насчет этих хранилищ.
– Да, это для секретных документов. Ключи даем только научным сотрудникам, которые работают с документами «на вынос». Или постоянным клиентам, у которых есть охотничий билет.
Я предъявил удостоверение НИИ СПР ССНГ, проникновенно сообщил, что мы тут вообще-то не совсем отдыхаем… а на досуге будем работать с совершенно секретными документами… и после недолгого взвешивания ситуации был награжден двумя ключами.
– Дубликатов нет, – лучезарно улыбнулась Элеонора. – Если что-то запрете и потеряете ключи – будет куча проблем.
– То есть как это – нет дубликатов? Не существуют в природе?
– В пансионате нет. Дубликаты в «секретке» исследовательского центра. Если теряет наш сотрудник – проводят расследование, составляют акт и в своей мастерской делают новый замок и два ключа к нему. Потом дубликатом открывают старый замок и ставят новый. После этого старый замок и оставшийся ключик к нему уничтожают.
– О как!
– А вы как думали? Вдруг кто-то украл этот ключ? Тут люди работают с секретными документами, рисковать нельзя.
– Понятно. А если ключ потеряет не сотрудник, а просто отдыхающий?
– Если отдыхающий – процедура та же, просто он платит за это.
– А что, уже бывало такое?
– Бывало.
– И сколько стоит все это удовольствие?
– За все – одиннадцать тысяч рублей.
– Шутите?! За допотопный замок и пару ключей к нему – триста евро?!
– А не теряйте. И платить не надо будет…
Я сложил в хранилище выданные мне под расписку шпионские причиндалы и свой ноутбук, запер дверку, ключ уложил в потайной карман джинсов, а карман застегнул на «молнию».
А вообще все тут организовано правильно. Замок мощный, дверка толстая, основательно утоплена вглубь, если вдруг что – замучаются ломать. По-другому открыть хранилище нельзя, разве что втихаря снять слепок с моего ключа. А я не дам снимать.
Все-таки здешний первый отдел не зря ест свой бутерброд с салом. Вот говорят: все развалилось, система умерла. Значит, кое-где не совсем умерло. Работают люди!
Разместились, наскоро привели себя в порядок после дороги, пошли проводить рекогносцировку и заниматься организацией питания. Мелочь вроде бы, зачем упоминать? Да просто возникли вполне закономерные опасения: если здесь все по социалистическому укладу живут, то в будний день после девяти вечера еды нигде не достанешь. Мы-то с Ростовским ладно, перетерпим до утра… Но с нами, прошу помнить, потомственный зверолов Вася Крюков. В последний раз питались в обед, до полуночи осталось два с половиной часа, попробуй не покорми – ночью на охоту пойдет. Нам это надо? Не надо. Не стоит начинать работу в чужом городе с мелких пакостей. Да и вообще, пока время для безделья есть, надо как следует осмотреться на местности.
В самом пансионате еды для нас не было.
– Манную кашу будете?
– Шутите?
– А что? Я внучку кормлю – ничего, ест…
Ничего более существенного не нашлось. На первом этаже был просторный обеденный зал с несколькими столами, стульями и кухонным уголком: плитой, разделочным столом и мойкой. Отсюда можно было пройти на террасу – тоже со столиками и стульями, рядом с которой, под навесом, был оборудован дровяник, мангалы и огромный очаг с решеткой для барбекю, сосисок и вообще всего, что можно жарить на открытом огне.
– А сотрудники тоже каждый вечер шашлык жарят?
– Вообще-то сотрудников кормят на рабочем месте. Три раза в день. Привозят уже сытыми, после ужина. Но…
– Да?
– Знаете, все равно почти каждый вечер дрова жгут… – Элеонора свойски подмигнула. – Сидят до часу ночи, жарят на решетке все подряд – сосиски, колбасу, сало… А под это дело, бывает, так нарежутся – утром некоторые без посторонней помощи до автобуса добраться не могут, чтобы на работу ехать…
Помимо столовой без еды, на первом этаже имелся киоск с сувенирами и прочими ненужными вещицами, а также двойная телефонная кабина для международных разговоров. Элеонора заверила, что, несмотря на возраст, кабина работает как швейцарские часы, потому что обслуживается узлом связи исследовательского центра.
На этом весь пансионатский сервис и заканчивался. Социализм так социализм, нечего тут баловать клиента разными излишествами.
Международно говорить мы не стали – не с кем было пока что (да и прослушивается – сто пудов, зря, что ли, обслуживается ведомственным коммутатором?). А в киоске глазастый Вася заметил туристическую схему Черного Яра, которую нам тут же, не смущаясь отсутствием мерчандайзера, собственноручно продала пани Элеонора.
Задав ряд наводящих вопросов, мы с огромным облегчением узнали, что круглосуточные магазины еды в городе имеются, получили два адреса и поехали осваивать окрестности.
* * *
В шесть утра Ростовский растолкал нас с Васей и сообщил, что мы должны немедля выдвигаться в сосновый бор для утренней пробежки.
Меня такое рацпредложение изрядно удивило: Ростовский – «сова» и в обыденности ко всем утренним мероприятиям относится враждебно.
Вася воспринял инициативу без энтузиазма, но вполне ответственно. Молча встал и начал одеваться (все-таки сказывается воспитание Петрушина). А меня такой физкульпривет внезапно пробил на продуктивную идею из области оперативно-разыскной тематики.
Я тоже облачился в спортивную форму, вышел с физкультурниками на улицу, но никуда не побежал, а в двух словах объяснил им суть идеи, и мы быстренько состряпали фотосессию на фоне ленивой утренней Волги, подернутой романтической туманной дымкой. Последовательность сетов: я – Вася, я – Ростовский, Ростовский – Вася, Вася один – но с сосредоточенно-тупой физиономией.
Потом я вернулся в номер и за двадцать минут смонтировал в «фотошопе» ряд картинок с использованием материалов оперативной съемки.
Я такими экзерсисами балуюсь давно, изрядно набил руку… но в этот раз получилось не очень хорошо. Нет, собственно с монтажом – совмещением фонов, подгонкой по цветам, яркости и контрасту – все было в порядке. А вот в стилях поведения был явный тематический разнобой.
По замыслу мы все на снимках должны были выглядеть друзьями. Но поскольку дилер всегда был запечатлен в моменты, когда он получал товар у Анвара, выглядел он мрачным и напряженным, и поправить это никак не получилось.
Вася же с Ростовским должны были дружелюбно смеяться, глядя на пустое место, куда я потом вставил дилера. Желая помочь мне, они в самом деле добросовестно улыбались по команде… но получилось почему-то отнюдь не дружелюбно, а как-то хищно и многообещающе. Типа того: ну все, голубчик, беги за вазелином – скоро мы доберемся до твоей тушки…
Однако особого выбора у меня не было – негде взять другие выражения лиц, так что пришлось довольствоваться тем, что есть.
После завтрака мы прокатились в ближайшее фотоателье и распечатали мои гнусные поделки, по три копии с каждого снимка.
Потом, сверившись со схемой, поделили правобережье на три неравные части и отправились отрабатывать свои сектора. Судя по количеству населения, Черный Яр – небольшой город, но по площади он довольно обширен (многие объекты, как говорят местные, значительно удалены друг от друга на случай ядерного удара), так что левый берег мы планировали отработать завтра.
Мне досталась южная часть, Ростовскому – северная, а «безлошадному» Васе Крюкову (у нас всего две машины) – центр с бульваром, обширным запущенным парком и набережной.
Работать планировали в таком ключе: показывать фото праздным дамам в районе семидесяти и далее, ласково улыбаясь, интересоваться, не видели ли они вот этого славного парня, запечатленного в центре портретной группы. Для чего нам славный парень? Да вот, мы весело отдыхали вместе, и он забыл у нас свой фотоаппарат. Ну да, потому-то личико такое грустное – видимо, предвосхищал он, что непременно что-нибудь забудет во время этого напряженного отдыха.
Так что теперь неплохо было бы отдать – вещь дорогая, нехорошо расстраивать человека…
Почему именно в районе семидесяти и далее? Потому что, если спрашивать всех подряд, есть риск напороться на близких знакомых или друзей, которые с ходу предложат позвонить разыскиваемому или даже прокатиться к нему домой. А в случае нашего отказа потом сообщат ему: тут тебя искали, так что делай выводы. В общем, сами понимаете, если такое произойдет – вся наша конспирация насмарку.
Бабушки, конечно, тоже могут сообщить «объекту» при встрече, что его искали, но тут имеет место совсем другая категория восприятия информации: пожилые люди вечно что-то путают, страдают рассеянностью, забывчивостью и так далее.
Вот поэтому и выбрали такой «фильтр», значительно ограничивающий категорию опрашиваемых. Особо торопиться нам некуда, лучше перестраховаться и потратить больше времени на розыски, чем делать все быстро, но с риском загубить на корню всю работу в самой начальной стадии.
Я свою «делянку» прополол часа за три и к полудню возвратился в пансионат. Мой личный результат был равен нулю – зря только бензин потратил. Делая ставку на праздных бабушек, мы не учли некоторых местных особенностей и в итоге маленько промахнулись. Следовало бы помнить, что все эти дамы «в районе семидесяти и далее» в свое время трудились на режимных объектах закрытого города и имеют поистине кагэбэшную выучку.
Короче говоря, пришлось изрядно попотеть, объясняясь с некоторыми особо дотошными экземплярами и на ходу додумывая правдоподобные детали: для чего же на самом деле нам нужен этот славный парень с грустным лицом. Сказка о забытом фотоаппарате для тутошних бабушек оказалась не совсем ликвидной, а местами совсем глупой и даже оскорбительной.
Наш великий разведчик уже был «дома»: валялся на кровати, обложившись и обставившись пакетами с соком, чипсами и конфетами и… читал Воннегута.
Читающий Вася Крюков – явление достаточно неординарное. Меня такое отклонение изрядно озадачило, и я стал интересоваться, что это за чудовищный катаклизм произошел в центре города, пока мы с Ростовским раскатывали по окраинам.
Разведчик не стал запираться и честно рассказал мне, как он провел три часа, отпущенные на оперативную работу.
Прогуливаясь по парку, Вася напоролся на группу местных детей, с которыми какой-то очкастый массовик-затейник проводил юмористическую викторину (говорю же, тут до сих пор социализм – в полный рост!). Дело было на открытой летней площадке с кучей лишних скамеек, для нашего разведчика такое мероприятие было в диковинку, поэтому он присел сбоку и немного послушал.
И надо же – как раз в тот момент, когда Вася присоединился к группе развлекающихся детишек, массовик задал вопрос, который поразил разведчика до глубины души и вызвал долговременное смятение чувств.
Вопрос звучал примерно так: «Немецкий фельдфебель Отто Шац никогда не пользовался ЭТИМ при отправлении гигиенических процедур, поскольку не был уверен, что при производстве ЭТОГО всегда использовался стерильный и абсолютно здоровый материал. Итак, что ЭТО такое?»
Детишки, задорно хохоча (а викторина-то – юмористическая), хором ответили – мыло.
А Вася не понял. Ни юмора, ни сути вопроса. Ну и поинтересовался, почему – мыло? Ему тут же популярно объяснили.
– Ты в курсе, что они из людей мыло варили?! – с надрывом уточнил Вася, прерывая повествование.
– Да, Вася, в курсе. Это же в школе проходят. Зверства фашизма и все такое прочее.
– А, ну да – в школе… (Наш разведчик в школе не учился, недосуг, надо было зверей ловить – это такой семейный бизнес.) Ну, я тебе скажу, они и лютые, эти баварцы! Чехи против них – просто эти… ну, блин, как их – младенческие бараны…
– Агнцы?
– Во, точно – агнцы. Подумаешь – глотки режут да головы рубят. А тут – мыло…
В общем, эта викторина подвигла Васю на решительный поступок: он вдруг понял, что совершенно случайно ряд интереснейших моментов истории просквозил мимо него просто со сказочным свистом, и тут же пошел и записался в библиотеку, которая находится неподалеку от парка.
– Ну ты даешь, коллега! Ты же засветился.
– Да, паспорт пришлось показать, – виновато кивнул Вася. – А что делать? Без паспорта записывать не хотели. И то – прописка неместная, сначала не хотели – типа, вдруг уедешь и книги утащишь. Пришлось дать в залог пятьсот рублей…
В библиотеке Вася попросил дать ему что-нибудь доступное про войну и плюс еще что-то конкретное про концлагеря. Дали «Фабрики смерти Третьего Рейха» и на выбор предложили одну книгу с полки по военной тематике (больше двух в руки не дают). Вася, недолго думая, выбрал «Бойня № 5». Никаких стилистически обособленных предпочтений – просто название понравилось. И правда, хорошее такое название, теплое, многообещающее.
Получив книги, Вася забросил оперативную работу и отправился «домой». А по дороге купил дополнительной еды, поскольку для него чтение книги – дело изрядно трудоемкое и требующее больших энергетических затрат.
Первым делом он стал читать «Фабрики» – про мыло хотел узнать побольше, но протокольный стиль быстро его утомил, и Вася переключился на «Бойню». Тут дело пошло заметно веселее.
Вот так мы организовали оперативную работу.
Чуть позже позвонил Ростовский, сообщил, что тоже имеет в активе дубль пусто, и обедать мы можем без него, поскольку он нашел очень ценный источник информации и в настоящий момент занимается его разработкой.
Короче, как и следовало ожидать, наш дон Хуан познакомился с какой-то симпатичной дамочкой и занимается организацией своего личного досуга на ближайшие выходные. И теперь выходит, что по работе у нас у всех дубль пусто и докладывать в Москву, собственно, не о чем…
Тут я спохватился и мимолетно, без всякой надежды уточнил у Васи, не прогуливался ли в районе библиотеки наш дилер.
Вася так же мимолетно, глядя в книгу и сосредоточенно хрустя чипсами, протянул мне покрытый жирными отпечатками пальцев листок.
На листке Васиным почерком были накарябаны имя, фамилия, адрес и телефон, а внизу еще приписано: «был врачем скотопомощи», «т» зачеркнуто, сверху добавлена «р».
– Так… И кто это у нас?
– Это наш дилер.
– Не понял… Это что, шутка такая?!
– Не-а…
Тут Вася периферийным зрением отметил крайнюю степень удивления на моей физиономии, отвлекся от книги и, излучая большое профессиональное удовольствие, сообщил следующее. Когда он брал книги, фотографии положил на библиотечную стойку. Библиотекарь, пожилая культурная дама, увидела фото, сообщила, что тут запечатлен ее знакомый, и поинтересовалась, а по какому поводу запечатлен?
Вася объяснил: ищем. Однако врать не стал. Библиотекарь на вид умненькая, Вася подумал, что соврать убедительно не получится, и просто сказал: у человека проблемы, надо быстро найти, иначе он попадет в беду. Библиотекарь сразу согласилась: да, говорит, мальчишка из прекрасной семьи, был врачом на «Скорой помощи», потом с работы выгнали, развелся, в последнее время все в его жизни как-то неправильно. Одним словом, запутался…
Ну и дала его координаты.
Итак, Вася Крюков, на которого в принципе мы даже и не возлагали никаких надежд (он мастер войсковой разведки, но как оперативник пока весьма слаб) нашел нам дилера.
Все, задача первого этапа выполнена. Можно докладывать в Москву и начинать работать.
Глава вторая
Дилер
Незадолго до старта эпохи освоения правобережного рынка один из камрадов Люды попал в небольшую передрягу.
Камрад откликался на прозвище Измена, объективно даденное ему друзьями за некие личные качества, а небольшой передрягу можно было считать потому, что хотя вес экспроприированного им порошка и составлял девяносто граммов (это довольно приличная сумма), но проблему запросто можно было решить.
Тут вся соль в том, у кого он отнял порошок, при каких обстоятельствах и как после этого себя вел.
