скачать книгу бесплатно
Но иногда попадаются порядочные и щедрые клиенты. Один из них мой интимный раб. Известный врач-нарколог. Обожает садо-мазо. Я эти забавы недолюбливаю, но приходится корчить госпожу. Он щедро платит, приносит бутылку-две коньяка, уйму копченостей, шоколад и экзотические фрукты.
Любит выпить, однажды напился до беспамятства и без звонка приехал ко мне. Меня не было и он улегся спать на ступеньках подъездного крыльца.
Еще в прихожей становится на колени, а потом с пакетом гостинцев ползёт на кухню. Специальных прибамбасов у меня нет. Одеваю старые ботфорты, снимаю с Виктора ремень и обматываю вокруг шеи. Так и вожу, как пса, по квартире. Пьет и ест с кошачьей миски на полу у моих ног.
Потом секс. Пресный и обыкновенный. Он никудышный любовник со слабой потенцией. От таких ужасно устаешь, остается ощущение выжатой души.
Я была уверена, что о работе он лгал, как все клиенты. Но однажды у меня резко обострилась хроническая болезнь. Врачи приписали капельницы. Ставить их было некому, и я обратилась к Виктору.
В больнице молоденькая медсестричка почтительно указала рукой на дверь кабинета. На сверкающей латунной табличке чернели знакомая фамилия и инициалы.
Под капельницей в его кабинете он объяснил причину своего тайного пристрастия.
Виктору постоянно приходится кричать на подчиненных, ругать и подгонять вопреки мягкому характеру. Постепенно созрел психологический дискомфорт и неуверенность в себе. И тогда его «Я» стало искать госпожу. Унижение приносило временный покой, психическое равновесие и сексуальную удовлетворенность. Но, думаю, главная причина всему – его низкая мужская состоятельность.
Виктор часто бывает в Киеве. Среди политиков и столичной элиты садо-мазо в порядке вещей. Многие бонзы днем нагоняют страсти, самодурствуют, а вечером снимают напряжение в салонах.
– Интересно, а жена и родные в курсе его сексуального хобби? – я снова налил попутчице кофе.
– Благодарю, – отпив глоток, продолжила Ирина. – Кофе хоть какая-то замена сигарете. Родные ничего не знают. Его первая жена неплохой врач-терапевт. Но наркоманка со стажем. Нашла по Интернету семидесятилетнего богатенького Ганса, развелась с Виктором и укатила с сыном в Германию. Дочь оставила на отца.
Сын вскоре вернулся, жизнь в Германии ему не понравилась. Все чужое: земля, города, люди, даже шум дождя.
Богатый немец помог жене устроиться на работу врачом. Но однажды полиция накрыла шайку распространителей наркоты, через несколько дней у жены началась ужасная ломка. Она умирала, но скорую муж не вызывал – это конец карьере.
И тогда Ганс позвонил Виктору. В тот же день Виктор улетел в Германию. Подключил все мыслимые и немыслимые связи. Сам ставил капельницы, вводил снотворное, сидел у постели бившейся в конвульсиях жены. Вскоре она вышла на работу.
Теребя пальцы, Ганс тихо вымучил: «Сколько?»
Виктор ответил, что выручать жену он приехал не из-за денег. Ганс облегченно вздохнул и пожал плечами: «Странные люди, русские. Никогда вы не будете жить богато. Любой немец в такой ситуации оттяпал бы половину моего капитала». Ганс не возместил Виктору даже стоимость перелета, а жена и о детях не поинтересовалась; не то, что подарочка – привета не передала.
Сейчас у Виктора новая жена, о его проделках она не знает…
Разговор притих. Моя визави немного устала. Я молчал, переваривая последние ее слова: «Главная опасность для проститутки – не СПИД, наркотики и алкоголь. А месть клиентов. Об этом никто не говорит. С ментами мы не только деньгами рассчитываемся, но и информацией о клиентах. Сколько девчонок из-за этого на нож напоролись. Мне постоянно страшно. Я боюсь одиноких мужчин в темноте и с боязнью открываю двери подъезда.
Стараюсь избегать приключений на мою мадам. Она главный калибр моего оружия, мое портфолио, мой Версаль.
За более-менее приличную жизнь приходится платить детьми. Они все видят и понимают. Многие нас презирают, вырастают замкнутыми, эгоистичными, с множеством комплексов. В отместку за мамину работу требуют все больших и больших благ.
Хотя так ли мы уж грешны? Ни один муж не променял жену на проститутку. Дамы после сорока не нас, а молоденьких девочек боятся. Неистово их ненавидят. Многие мужья приходят, чтобы сравнить ночное умение супруги с нашим. Часто уходят растерянными, но довольными. На нас неудовлетворенные мужья сбрасывают излишки сексуальной энергии. Выходит, мы обручи семьи.
Мне за сорок. Замуж никто не взял, хотя купалась в мужчинах. Живу одна, а тело изнывает от похоти. Секс – это наркотик, а ломка уходит не скоро. К счастью выручают бывшие клиенты. Но их все меньше и меньше. Кругом столько смазливых и голодных девчонок. Им даже платить не нужно.
Ты спрашиваешь, что сталось с моими подружками? Куда уходят проститутки? Все живы-здоровы. Никто плохо не кончил. Одна работает учительницей в гимназии, вторая начальником отдела на заводе, а третья – успешный риэлтор. Все-таки пригодилось образование, пусть и заочное. Всех устроили на работу бывшие клиенты. Но только одна из нас замужем. Печать прошлого настоящим не смоешь. Тоска все равно остается.
– Ир, жалеешь, что так жизнь повернулась?
– Конечно. Все жалеют, только не признаются. В душе нас презирают. Я пошла на это ради денег. Не о себе думала, мечтала сына на ноги поставить, дать хорошее образование. Утром мыла посуду в ночном кафе, а вечером бегала по общежитиям для иностранцев. Муж не платил ни копейки.
Муж. Недавно позвонил клиент. Оговорили цену и время. Пришел мой бывший супруг. Обрюзг, растолстел, облысел. Те же манеры, шутки и жесты. Когда-то я ими восхищалась. Сейчас они показались глупыми, ничтожными и мерзкими. «Уходи, – буркнула я. – Ты мне противен».
Под тихое урчание автобуса меня окутало мягкое покрывало послеобеденной дремы.
Проститутки. Кто они? Куски мяса для плотских утех или неизбежность?
В дремлющем мозгу крутится черно-белая пленка в старых царапинах. Ей тысячи лет.
На пыльной площади растрепанную женщину забивают камнями. В глазах ужас и боль. Острые булыжники разрывают куски плоти, которые еще недавно так неистово целовали мужские губы. Два ангела за окровавленными плечами женщины. Черный и белый.
– Возьми и брось в нее, – холодный камень в мою ладонь вкладывает черный ангел. – Эта женщина пастырь порока.
– Бросай, если сам никогда не платил за любовь, – стучат в ушах слова белого ангела.
Пальцы во вскинутой руке медленно разжимаются.
Гарем Графини Вишенки
– Смотри! – приятель и прильнул к телевизору, оборвав меня на полуслове. – Графиню Вишенку показывают! Вон та рыжая. Добралась все-таки до ящика! После передачи я о ней расскажу.
Ведущая городского канала оживленно комментировала презентацию художественной выставки. Картины на стенах галереи мелькали вперемешку с богатыми нарядами дам и глубокомысленными лицами меценатов, но на фигуре эффектной рыжеволосой женщины забальзаковского возраста в шикарном бежевом платье камера задерживалась гораздо дольше. Дама бродила по залу под руку с молодым симпатичным человеком.
Когда в очередной раз крупным планом показалось лицо с куделями рыжих волос, прозвучала довольно необычная для местной выставки итальянская фамилия.
Передача окончилась, я щелкнул красной кнопкой пульта и с интересом посмотрел на приятеля: «Твоя знакомая действительно итальянка? Рядом сын?»
– Она убеждена, что дети портят фигуру, – скривил губы товарищ. – С ней очередной мальчик для развлечений, причем не самый лучший. Фаворитов она в свет не выводит. А итальянка только по фамилии мужа.
Нашей натурал-группе она представилась Вилорой. По слухам, это ее псевдоним еще со времен работы проституткой. Но за глаза мы называем ее Графиней Вишенкой. Кличку приклеили женщины из-за привычки красить губы помадой вишневых оттенков.
Лет пятнадцать назад, находясь в очередном запое, приятель неожиданно бросил пить, через месяц развелся с женой и с головой окунулся в необузданный секс. Сауны, нудистские пляжи, сообщество Лисьей бухты в Крыму, сайты интимных знакомств оказались его призванием. Путем врожденной наблюдательности и психологических опытов приятель постиг многие тонкости женской психологии и умело применял их на практике.
За кофе товарищ поведал историю женщины, чье мировоззрение определяют исключительно инстинкты наживы и похоть.
– Вилоре за пятьдесят. На лицо моложавая, но тело полное и дряблое. За собой ухаживает: ботекс, фитнес, спа-процедуры, маникюры-педикюры, дорогие парикмахеры, но все равно производит впечатление бабы, которой перевалило за полтинник. Чулки и летом не снимает – стесняется целлюлита и пигментных пятен, хотя лучше бы локти прятала – они узварную грушу напоминают.
Вишенка великолепно чувствует мужчин и успешно играет на наших инстинктах. А самоуверенность и умение преподать себя скрадывают возраст.
Интеллектуальное развитие – никакого, но не глупа, деловита, властна и пронырлива.
В девяностые сколотила приличный капитал, переправляя украинских девок в Грецию для работы официантками и танцовщицами. На деле женщин, конечно, ожидали бордели. В принципе от них ничего не скрывали, намекая – может быть всякое. Дело рыжая поставила с размахом: менты, визовая служба и даже полиция Греции – все куплено и схвачено. Часто обслуживала клиентов ради собственного удовлетворения.
Там же в Греции подыскала мужа – обедневшего молодого альфонса с захудалой родословной из Италии. Недавно под шофе в сауне заявила мне: «Ты делаешь массаж не кому-нибудь, а виконтессе». Эх, этой пригородной дворянке еще бы и от «шо» избавиться!
Деньги текли рекой. Купила в Афинах шикарную квартиру. Бездельника-мужа заваливала подарками и деликатесами. Пока набирала и переправляла свежие партии живого товара, супруг присматривал за квартирой.
В тучные годы Вилора приобрела в городе до двух десятков квартир, несколько домов и загородных дач.
Но время изменилось, ушли покровители, расплодились конкуренты. Бизнес пришлось свернуть – сколько можно!? Но бандершские замашки только окрепли.
Сейчас она рантье: сдает квартиры и дачи в аренду. Иногда выгодно продает и перепродает недвижимость. Кое-что осталось на валютных счетах за рубежом. С мужем разошлась, часть дома в Афинах по-прежнему принадлежит ей. Бизнес понемногу растет.
Дело требует уйму знаний, консультаций специалистов, а главное времени. Но вести учет самой, ремонтировать квартиры, отслеживать движение постояльцев, выискивать прибыльные варианты купли-продажи хлопотно и рутинно. Нужен честный управляющий, которому можно доверить деловые тайны. Обязательно и любовник по совместительству. Но где такого отыщешь? Все норовят ничего не делать и что-то на чужом выкрутить. А хороший менеджер стоит дорого. Очень дорого.
Несколько лет назад Графиня по объявлению наняла плотника починить беседку на даче. Качество ремонта превзошло ожидания. Поужинали на кухне, переспали ночь. Работник пилы и рубанка оказался потрясающим любовником. Утром за кофе предложила новой пассии должность менеджера ее недвижимости. Мужчина удивился, долго чесал затылок, но в конце концов согласился. Полгода работал с огоньком, не жалея времени и сил.
Однажды Вишенка намекнула управляющему о происхождении капитала. Он снова удивился и сразу как-то сник. Словно воздух из него выпустили. Поработал месяц и сбежал.
– Не мое это, – буркнул на прощание и потупил глаза. – Извини.
В жизни Вишенки три страсти: деньги, секс и собачка Амор. Песика убили, остались только деньги и секс. Деньги! Ради них она продала девственность, ради них вышла на панель. Годы сутенерства выжгли из души все добродетельные чувства и даже инстинкт материнства. Рожать в свое время она не решилась: хлопотно и дорого. А потом неизбежные няньки, учителя, сопли, переживания. Девочек терпеть не могу, а если мальчик – не известно, как к нему относиться со временем буду. Молодость уходит, ее выгодами нужно воспользоваться сполна…
Средневековые инквизиторы гениально подметили: к своим грехам человек идет сам. День, прожитый без необузданной похоти, Вилора считает пропавшим. Мужчины в возрасте удовлетворить ее не могут. Всю энергию и опыт она растрачивает на поиски молодых парней – активных, мускулистых, с мощным либидо.
Как-то поселила в две однокомнатные квартиры двух студентов-красавчиков с уговором: она оплачивает молодым людям учебу, кров, еду и даже развлечения. Взамен – их тела, улыбки и особое расположение.
Вышло отлично, если бы не маленькое неудобство – каждый день приходилось разрываться на две квартиры в разных районах города. И тогда она решила одним выстрелом убить двух зайчат: поселила парней в трехкомнатной квартире с только что законченным евроремонтом. Ребятам выделила по комнате, а спальня для себя. Президентская – так она назвала гнездышко для утех. От запаха молодости и фонтанирующей энергии Вишенка приходила в восторг, часто втроем они просыпались в одной постели.
Но однажды. Однажды она неслышно открыла дверь президентской и застала пассий, занимавшихся любовью на ее постели.
Взбешенная Вишенка дала студентам час на сборы: убирайтесь вон! Ее тело разбирала дрожь. Дрожь страха.
Вскоре место в трехкомнатной квартире занял двухметровый красавец с глазами цвета моря. Симпатичнее мужчины она не встречала. Три месяца боялась выпустить своего Адониса из президентской клетки. Но, боже мой! Как же хотелось похвастаться красавчиком перед подругами! Увидеть их разинутые рты и искусанные губы. А тут и случай представился – презентация выставки салонного искусства с тусовкой городской богемы.
В платье от модного киевского модельера Вилора прошлась под руку с голубоглазым красавцем. Зал не сводил глаз с его совершенной фигуры. Но стоило Графине оставить Адониса на полчаса, чтобы потрепаться с подружками, как ее божество увели… геи. Вишенка немедленно увезла любовника сначала в ресторан, потом на квартиру, но было поздно.
Утром он уехал к супербогатому и влиятельному бизнесмену, оттолкнув вцепившуюся в его руку виконтессу.
В тот же день брошенная и униженная патронесса сделала экспресс анализ на ВИЧ. Не раз и не два она видела в каких мучениях умирали знакомые проститутки, с тех пор Вишенка панически боялась заразиться и умереть от этой болезни.
Меня познакомили с Вилорой лет пять назад. После сауны она без обиняков сказала: «С тобой хорошо, но я ожидала большего. А вот ласки – от твоих прикосновений я таю…». С тех пор я приглашаю для Вишенки помощника – знакомого молодого мужчину. В отличие от меня, он удовлетворяет женщин за деньги. Все довольны.
Как-то Вилора попросила запечатлеть на видео сеанс массажа. Оказывается, она оборудовала скрытыми камерами все спальни: «Будет что посмотреть в старости».
Год назад она изменила тактику: в однокомнатную квартиру поселила шестеро парней и одну девчонку. Всем около восемнадцати. Ребята деревенские, жить где-то в городе нужно. Берет по 500 гривен с носа и клубится с молодежью. Говорит, что с ними весело: «Заряжаюсь беспечностью молодости, помогаю готовить, привожу продукты, учу жизни и примиряю. Они еще во что-то верят, у каждого свои мечты и надежды. Захочу секса – выгоняю всех на улицу. Подождут. Зимой даю деньги на кафе.
С провинившимися и теми, кто не понравился, не церемонюсь. Адью. Ну и плановиков – тех, кто курит план. Нахожу нового симпатяшку – кого-то из старых выгоняю.
Недавно прочитала книгу Эдит Пиаф «На балу удачи». Наши жизни чем-то схожи. Моя однокомнатка, как и ее дом – нескончаемая тусовка. Никогда не знаешь, кто в ней сейчас находится. Постоянный движняк. К парням приходят в гости приятели и девушки: шум, смех, веселье. Квартира не приносит дохода, зато услаждает душу. Случайно услышала, как они меня между собой называют. Шахиня.
Я умею наказывать, умею и благодарить. Двоих лапочек свозила на отдых в Грецию. Когда еще они ее увидят!?»
Но не все так гладко в ее султанате. Прошлой осенью у шахини случился нервный срыв. К одному из парней она воспылала чувствами. А он по натуре альфа-самец. Вождь. Для женщин – это как удав для кроликов. Ушки дрожат, но лапы сами двигают тело к пасти. Парня любили многие девчонки. И та, которая жила в квартире Вилоры.
Однажды Вишенка заметила, как девушка удерживала под столом руку парня. В порыве взыгравшей страсти Вишенка приказала всем немедленно уйти, кроме своей пассии. Ребята привычно ушли, но девушка по-прежнему сидела, держа парня за руку. Он колебался, смотрел на обеих соперниц, но потом вырвал руку и подошел к хозяйке. Девушка убежала, громко хлопнув дверью.
Но победа не порадовала Вилору. В постели парень походил на механическую куклу, лишенную всяких эмоций.
Взбешенная Вишенка выгнала на улицу и парня, и всю компанию, выставив за порог вещи. Три дня она не выходила из квартиры, оплакивая умирающее чувство.
Через неделю сдохла ее любимая болонка Амор. По заключению ветеринара, кобеля отравили. Подозреваю, по-настоящему Вилора любила только ее.
С полгода Графиня не заводила новый гарем, сдавала квартиру обычным жильцам, но постепенно принялась за старое. Вот и сейчас в телевизоре она с новым мальчишкой. Бал продолжается.
Интересно другое. Некоторым парням она действительно нравится, многие жалеют о разрыве. Для большинства она гуру секса. Брошенные парни ищут новых встреч, жаждут свежих уроков и открытий.
Возможно ее страсть к мальчикам есть отголосок придушенного материнского инстинкта. Кто знает.
Таких, как Вилора, в городе достаточно много. У них свои тусовки, правила и мораль, рынок и биржа. Недавно Вишенка призналась, что хочет негритянского юношу. Но, оказывается, не все так просто…
После кофе мы зашли на страницу Вилоры в Интернете, но звонок в дверь оторвал нас от монитора.
Пришла кума с просьбой срочно одолжить 200 гривен. Она взглянула на дисплей, а потом на нас: «Кого вы так увлеченно рассматриваете?»
После объяснений кума присела на стул и вздохнула: «А тут день и ночь пашу, богачам квартиры убираю. Аллергию от бытовой химии заработала. А что делать? Одна и внук на плечах. Одежда на нем просто горит. Да и ест – ого-го! Если бы он так в училище занимался.
Эх, пожить бы месяцок жизнью вашей Графини. Только без мальчиков. Раскинула бы руки на кровати и лежала-лежала-лежала. Так отдохнуть хочется! И чтобы никто не тревожил. А если бы еще и тарелку борща принесли! Пусть хоть и дед в пижаме. Мне все равно. Помечтаю хотя бы.
– Все вы одинаковы, через месяц такой жизни наверняка мальчика захочется, – усмехнулся приятель. – А то и двух. Баба ты еще – огонь!
– Мальчики!? Не смеши. Знаешь, почему мне деньги понадобились? – развернулась на стуле кума. – на СПИД провериться хочу.
– На СПИД? Ты? Согрешила на старости лет?
– Да, на СПИД. Стыдно признаться. Но если начала говорить, то расскажу. Возвращаюсь на днях вечером домой. У подъезда целуется парень с девушкой. Вошла в подъезд, но дверь на замок не захлопнула. Открыла почтовый ящик и уткнулась в квитанции по оплате коммунальных услуг.
Вдруг в подъезд влетел тот самый парень, но без девушки. Он подбежал ко мне, грубо обнял и поцеловал в губы. Довольно умеючи. Мне шестой десяток, а ему лет двадцать от силы. Я закричала, парень отпрянул и убежал. Стою и колочусь от страха. В ознобе взбежала на пятый этаж. Оглянулась в испуге и открыла ключами дверь.
Дома пять раз чистила зубы, полоскала рот содовым раствором и водкой. Потом три раза выкупалась с хозяйственным мылом.
Утром пошла в поликлинику и сдала анализы. К внуку три дня не прикасаюсь. А вдруг СПИД?
Позвонила бывшему мужу. Может мент со стажем что-нибудь умное посоветует?
Тот долго смеялся: «Парень, наверняка, под градусом был и поцеловал на спор. Может, с девкой поспорил. Дури у молодежи много…»
Так что вы поосторожней со мной. За руку прощаться не будем. Пока результат теста не узнаю.
Дамочка ваша задницу держит востро. Всю жизнь со СПИДом в прятки играла, а он возьми и меня поймает. Вот такая справедливость…
Алые паруса на бретельках судьбы
Солнечный луч скользнул по строке тетради: «Литература русского романтизма». Девушка прищурилась, оторвала взгляд от книги и поправила очки. Сидящая напротив работница библиотеки слегка улыбнулась неожиданному январскому солнцу.
«Библиотекарь нервничает, – подумала девушка, – прическу поправляет, часто смотрит на входную дверь. Утомленные, немного грустные глаза. Ожидает кого-то. Конечно, мужчину. Одета элегантно с прицелом на вечер. Давно с ним не встречалась, движения тоскующей кошки. Наверное, пишет стихи, слегка печальные и утонченные, хотя слишком красива для поэтессы. Фамилии моей удивилась: „Судьба“? Какие мечтательные глаза! Страдает бедняжка. Попробую помочь. Что там у нее? Впрочем, любовь не выбирает, как пойдет, так и пойдет…»
* * *
Динамик компьютера деловито пискнул. Письмо.
