скачать книгу бесплатно
Виктория жестом попросила его продолжить этот разговор, однако алхимик покачал головой.
– Снова одно из тех дел, о которых не говорят с посторонними? – спросила она.
– Что-то типа того. А сейчас извини, мне нужно возвращаться к работе.
– В таком случае увидимся, когда вернешься.
– Минуточку! – вмешался Анквич. – А что с отелем? Вы правда отдадите его немцам без битвы?
– Не совсем. Прежде всего, у меня есть обещание Безелера, что, когда вернусь, он уладит это дело…
– Я могу выйти, – сказала Виктория, видя выражение лица алхимика.
– Не нужно, – махнул рукой Рудницкий. – Ты же не побежишь с донесением к Хоффману.
– Спасибо за доверие!
– Не важно. Завтра утром весь персонал должен покинуть отель, – сказал алхимик, обращаясь к Анквичу. – Проследите за этим. А я тем временем прослежу, чтобы немцы пожалели о своем решении.
– И каким это образом? – поднял брови мечник.
– Ну… Я разместил в нескольких местах один символ. Он начнет работать лишь через несколько дней и охватит все здание. В принципе он безвредный, однако может проявиться очень интересный эффект.
– А конкретней?
– Чрезмерная расслабленность, сонливость, нежелание работать, ослабление мышц и даже…
– Каких, к черту, мышц? Вы забыли, что не все люди являются лекарями, – с беспокойством сказала Виктория.
– Это двигательные мышцы и те, что удерживают тело в вертикальном положении. Короче говоря, гости отеля могут ни с того ни с сего споткнуться о собственные ноги, будут пускать слюни или пачкаться, словно маленькие дети.
Губы Анквича дрогнули в сдерживаемой улыбке, но, не выдержав, мужчина расхохотался.
– Мне нравится эта идея! – сказал он. – Эти штабные крысы! «Я выстоял под Верденом, но не справился в отеле «Пристанище», – произнес он со злорадной ухмылкой.
У Анквича было специфическое чувство юмора. Рудницкий беспомощно вздохнул, после чего проводил Викторию к выходу. Самое время заняться приготовлением лекарства для цесаревича. Если оно не подействует, алхимику не поможет ничто, даже замысловатая визитная карточка…
* * *
Алхимик склонился над большой ретортой и сорвал накрывающую ее тряпку. Гомункулус с блаженным выражением лица плавал в красном вине с добавлением эликсира из мандрагоры. Через мгновение он открыл глаза, и нечеловеческие зрачки на несколько тонов темней антрацита уставились на Рудницкого.
– Папа! – воскликнул он садясь. – Папа!
Резкое движение гибрида вызвало опасное колебание сосуда.
– Спокойно! – гневно произнес алхимик.
– Я хороший! – сразу же заявило создание. – Едем? – спросил он с надеждой в голосе.
Неизвестно по каким причинам любое путешествие, а особенно на поезде, возбуждало гибрида. Рудницкий не раз и не два ловил себя на мысли, что гомункулус напоминает ему своим поведением маленького ребенка. Ну, может, за небольшим исключением: этот ребенок убивать любил даже больше, чем путешествовать.
– Уезжаем, – поправил его алхимик.
– Уезжаем?
– Да.
Рудницкий поставил на стол небольшую, покрытую магическими символами бутылку и отвернулся от реторты. По какой-то причине он ненавидел тот момент, когда гомункулус перемещался в меньший сосуд. Процесс был мгновенным и почти незаметным, кроме легкого колебания воздуха, если бы человек моргнул, то и не заметил бы.
В воздухе появился запах озона, и алхимик спрятал бутылку в специальную сумку на поясе. Несмотря на то что все его успокаивали, он сам хотел позаботиться о своей безопасности.
Рудницкий болезненно скривился, услышав звук клаксона: похоже, Шлятсе не отличался терпением. Немец ждал его за рулем новой модели «Мерседеса». В автомобиле были не только удобные сиденья и раскладная крыша, но и электрические фары. Такой автомобиль мог развивать скорость больше ста километров в час, хотя алхимик в это не слишком-то верил. Куча железа двигается быстрей, чем скаковая лошадь? Конь бы посмеялся…
– Вижу, вы не обременены багажом, – заметил немец, оглядывая небольшой чемодан алхимика и сумку с медикаментами. – Вы собрали все необходимые лекарства?
– Конечно, – сухо ответил Рудницкий.
– Тогда можем ехать на вокзал?
– У нас еще есть немного времени, и я хотел бы на минутку заехать в отель.
– Как пожелаете, – пожал плечами Шлятсе.
* * *
Рудницкий огляделся: в холле собрались все жители отеля, включая и немецких офицеров. Ничего удивительного, коль владелец предложил бесплатную выпивку…
– Господа, – начал без вступления Рудницкий, – сегодня мы встречаемся с вами в последний раз. С завтрашнего дня отель временно переходит под управление немецких властей. Поэтому я считаю своим долгом предупредить, что не могу вам гарантировать надлежащего комфорта в мое отсутствие. Посему рекомендую оставить «Пристанище». Как владелец я прошу прощения за эти неудобства и в качестве компенсации освобождаю всех от оплаты, независимо от времени, когда вы тут поселились. Надеюсь иметь удовольствие видеть вас в своем отеле в будущем, – закончил он с легким поклоном.
Как он и надеялся, его речь вызвала беспокойство даже у немецких чиновников.
– Что означает эта странная оговорка насчет комфорта? – процедил сквозь зубы полковник фон Трош.
Солидный мужчина с крестом Pour le Mеrite[3 - Pour le Mеrite (фр. «За заслуги») – военная награда Пруссии до конца Первой мировой войны. Изначально им награждались как за военные, так и за гражданские заслуги. Неофициальное название «Голубой Макс».] на мундире и моноклем в глазу выглядел как архетип прусского офицера-аристократа.
– Безопасность такого объекта требует знаний, – холодно объяснил Рудницкий. – Специальных знаний. А из того, что мне известно, на должность временного управляющего будет назначен капитан Хоффман.
Немец скривился, словно съел лимон, да и остальные офицеры явно были не в восторге: об открытой критике не было и речи из-за кастовой солидарности, но все уже успели познакомиться с Хоффманом и знали, что собой представляет питомец Людендорфа.
– Кто-то меня вспоминал?
Капитану Грегору Хоффману было не больше двадцати пяти. Его образ жизни привел к тому, что он напоминал плохого актера, играющего роль немецкого офицера. Впечатление усугубляли незастегнутый мундир, отсутствие каких-либо наград на груди и круглые розовые щечки, лишенные каких-либо шрамов.
Фон Трош смерил его презрительным взглядом, после чего снова обратился к Рудницкому:
– Насколько сильный дискомфорт вы имели в виду?
– Ничего, что угрожало бы вашей жизни или здоровью, – сразу же заверил алхимик. – И не сразу. К сожалению, магическая защита, охраняющая отель, требует постоянной корректировки. – Он беспомощно развел руками.
– А вы не могли бы…
– Мне жаль, я должен уехать в Петербург, – перебил его Рудницкий. – Через час отъезжает мой поезд.
– В Петербург?! Это измена! Арестуйте его именем императора! – завопил Хоффман, нервно теребя кобуру.
Фон Трош схватил его железной хваткой за запястье, заставляя отпустить рукоять пистолета.
– Молчи, засранец, и не перебивай старших! – рявкнул он.
Несколько офицеров незаметно приблизились к скандальному молодому человеку.
Рудницкий рассмеялся помимо воли: окруженный штабными офицерами, Хоффман выглядел как поросенок, неожиданно столкнувшийся со стаей седых, покрытых шрамами и смертельно опасных волков.
– Я сказал что-то забавное? – спросил ласковым тоном полковник.
– Простите, – сказал алхимик, вытирая слезы. – Не вы… Простите, это нервы.
– В таком случае в чем дело?
– Поросенок и волки, – простонал Рудницкий, указывая на Хоффмана.
Какое-то мгновение фон Трош выглядел растерянным, но тут в его глазах появился блеск понимания, и после короткой героической битвы он взорвался неудержимым смехом. Ему вторили остальные офицеры.
– Это недопустимо! Я… требую сатисфакции! – прозвучал писклявый голос Хоффмана.
Рудницкий поднял руку, к его удивлению, смех оборвался мгновенно.
– Если кто-то чувствует себя оскорбленным моим поведением, я уделю ему внимание после возвращения, – заявил алхимик, кидая на стол визитную карточку.
– А удовлетворите наше любопытство, с какой целью вы едете в Петербург?
В голосе фон Троша не было агрессии или настойчивости, и руки полковник держал за спиной, но алхимик вдруг почувствовал, как у него пересохло во рту.
– Думаю, это лучше объяснит мой попутчик, – буркнул он.
Шлятсе подошел к офицеру и подал ему документ с четко видимой печатью черного императорского орла.
– По приказу Его Величества! – коротко сказал он.
На лице фон Троша появилось изумление, полковник еще раз изучил документ, после чего вернул его и с уважением поклонился.
– Я удовлетворил ваше любопытство? – спросил Шлятсе.
– Абсолютно, граф! – ответил офицер. – Желаю вам удачи!
– Некоторым она очень понадобится! – заявил Хоффман, уже взяв себя в руки.
Молодой человек взял визитку алхимика и сжал пальцами, намереваясь смять. Неожиданно он побледнел. Казалось, что его глаза сейчас вылезут из орбит, и он рухнул на пол, как мешок с цементом.
– И как мы можем выиграть войну с такими солдатами? – вздохнул полковник. – Поднимите его! Нужно как-то привести в чувство защитника Vaterland[4 - Vaterland (нем.) – Отечество.], за отелем я видел противопожарный бассейн…
Шлятсе молча показал на часы, поэтому Рудницкий нехотя направился к выходу. Нужно было смириться с мыслью, что отель больше ему не принадлежит. Несмотря на обещания Безелера, он понимал, что вернет отель, только если немцы будут удовлетворены результатами его миссии.
* * *
Колеса поезда стучали в монотонном ритме, и хотя вагон был роскошно обустроен, Рудницкий не мог заснуть или впасть в обычное для путешествий оцепенение. Возможно, это было вызвано звуками солдатской суеты и эхом тихих разговоров: за дверями купе находились офицеры императорской гвардии. Все высокие, вооруженные до зубов, с бросающимся в глаза боевым опытом. По всей видимости, их обязанностью была охрана Олафа Рудницкого. Только от кого его должны были охранять гвардейцы кайзера? Не от россиян, это точно.
Алхимик перевернулся на другой бок, через минуту зажег лампу над кроватью и осторожно потянулся к чемодану. Может, чтение позволит ему отвлечься? В дорогу он взял с собой роман Анджея Струга, что в последнее время рекламировался в варшавских литературных журналах.
– Не можете заснуть? – отозвался Шлятсе.
– Не могу, – признался Рудницкий.
– Ну тогда можем поговорить. Что было на той визитной карточке? Отрава?
– Ну что вы! Ничего такого!
– Но почему Хоффман упал в обморок, словно нервная институтка?
Алхимик попытался рассмотреть лицо собеседника, но Шлятсе держался за границей света. И странно, в его голосе не было осуждения, только холодное любопытство.
– Можете сами проверить, – предложил Рудницкий, доставая визитку.
Шлятсе включил свою лампу и осторожно взял визитку. На его лбу выступил пот, но он отвел взгляд только через минуту.
– Прекрасно! И где были мои мозги! Я должен был сразу же понять, что вы не обычный алхимик. Ведь их в России хватает. О чем говорит этот термин? Что такое адепт? Сколько таких же, как вы?
Вопросы сыпались со скоростью пулеметной очереди, и было заметно, что Шлятсе действительно потрясен.
– Ответ за ответ, – ответил Рудницкий.
– Слушаю?
– Зачем эти меры безопасности, если я в милости у кайзера и царя?
Шлятсе сжал губы, его правая рука исчезла за кругом света, когда мужчина сунул ее под подушку. Алхимик мог поклясться, что агент держит там оружие. Этот нервный жест совершенно не соответствовал мнению, что сложилось у Рудницкого о немцах.
– Ну?
– Все не так просто. Помимо стран, участвующих в конфликте, есть еще много других, мелких игроков.
– Может, обойдемся без шахматных аналогий? – попросил Рудницкий.
– Ведь это так точно описывает ситуацию, – запротестовал Шлятсе. – Все думали, что война продлится в наихудшем варианте несколько месяцев, а прошло уже два года, и победа по-прежнему остается недосягаемой ни для одной из сторон. В этой ситуации активизировались разные группы, которые часто оставались на обочине политики и без какой-либо поддержки в обществе. Теперь у них есть аргумент, который умножит их сторонников: немедленное прекращение военных действий. И наконец, они обвиняют в существующей ситуации нынешние правительства и правителей. И эти обвинения находят все больший отклик…
– И не без причин, – заметил Рудницкий.
Немец на этот аргумент махнул рукой.
