скачать книгу бесплатно
– Дядя был библиофилом, владел несколькими редкими гримуарами. Тогда, перед проникновением, это не имело большого значения, сейчас совсем наоборот. Понимаешь, эти все магические учебники и алхимические трактаты содержат много ерунды. Лишь в немногих что-то существенное. Те, кто убил его, не только забрали… трофей, но и поняли, что дядя располагал некоторыми подсказками. Информацией, не доступной для других. Они хотели меня убрать, чтобы наложить лапу на собрания дяди.
– Каким образом?
– Каждый алхимик переписывает имущество на гильдию. Такое правило. И гильдия вступает в наследство, если у покойника не осталось наследников. А я единственный кровный родственник дяди.
– И что это за гильдия?
– «Серебряный замок».
– Это филиал «Северного ветра»?
Рудницкий кивнул.
– Что такого нашел твой дядя?
Поляк прикрыл глаза, казалось, что он задремал. Самарин терпеливо ждал, не нарушая тишины.
– Первичную материю, – наконец ответил он. – Любой алхимик отдал бы душу, чтобы ее добыть. Реализация извечных мечтаний человечества, таких как трансмутация или создание панацеи, возможны только с ее помощью. Это Святой Грааль алхимии.
– И что такое эта материя?
– На протяжении веков ее искали в воде, в завязях растений или животном мире. Но реальность оказалась менее сложной. Но одновременно очень сложной… Почти все в анклаве содержит первичную материю. Однако преимущественно в небольшом количестве, это что-то, что позволяет нарушать действующие законы физики, но не отменяет их. Отсюда успех алхимии, отсюда магия. Но в анклаве есть материя и в наичистейшем виде. Вот! Может, это даже больше, чем материя. Эта субстанция позволяет создавать настоящие чудеса. Одна из книг утверждает, что это из нее Бог создал первого человека.
– Из «земной пыли»? – удивился Самарин.
– Возможно, я же не теолог, – ответил Рудницкий. – Однако совпадения заставляют задуматься: некий Олимпиодор соединил что-то, что назвал «черная земля», с созданиями, прозванными как «theokatаratos», что переводится как «проклятые Богом». А в одном из текстов из собрания дяди говорится, что Бог создал не только Адама и Еву, но и… других существ. Тем не менее они выбрали зло и были прокляты. Только у них не забрали бессмертие, как у первых людей, а только изгнали.
– Поэтому…
– Вижу, ты уже догадался: да, эти демоны, или как их там зовут, это, собственно, и есть «theokatаratos». Их тела содержат не только элемент бессмертия, но и силу, которую можно создавать словом. Скорее СЛОВОМ. Актом воли. Потому мы выжили, потому оправились от ран, которые должны были убить нас в течение нескольких ударов сердца…
– То есть магия работает и без использования ингредиентов из анклава. Я сам видел, как…
– Естественно, – перебил его Рудницкий. – Однако это лишь маленькие трюки. Возможно, анклав образует что-то типа магнитного поля. Поля, которое влияет на законы нашей Вселенной. Так или иначе, об этом можно не беспокоиться. Другое дело, если в ритуалах используют элементы из анклава. Лишь они дают настоящую силу.
– А предметы? Например, этот меч?
Алхимик подошел к солидному настенному сейфу и после пары минут манипуляций с замком вытащил черный меч.
– Держи! – Он кинул его Самарину.
Офицер отскочил с проклятиями.
– Чокнулся? Я мог пораниться! Или отравиться.
– Не мог, – заверил его Рудницкий. – Возьми его за лезвие, – приказал он. – Ну, смелей.
Самарин осторожно дотронулся до лезвия, рассматривая его под лампочкой, наконец провел вдоль него пальцем.
– Это оружие тупое! – воскликнул он.
– Конечно, – кивнул алхимик. – Однако не совсем…
– Не понял.
– Идем со мной.
Мужчины спустились на первый этаж, и Рудницкий открыл двери во двор.
– Видишь ту перекладину? – спросил он.
– И что?
– Попробуй отрубить часть трубы.
– Смеешься? Она же толстая, как запястье мужчины. А если лезвие разлетится…
– Боишься?
Самарин гневно фыркнул и замахнулся, прикрывая глаза рукой. Черное лезвие разрубило толстую трубу, словно та была из фанеры, а не железа.
– Это невозможно!
– Возможно, возможно. Я говорил, что в контакте с первичной материей принимается во внимание намерение. Ты не хотел отрезать себе пальцы, поэтому лезвие стало тупым. А потом ты захотел что-то уничтожить.
Офицер долго разглядывал меч, несколько раз перекидывал его из руки в руку и снова разрубал железную трубу. Металлическая конструкция стала напоминать произведение абстрактного искусства, а не прозаичный инструмент для выбивания ковров.
– Значит, в анклаве можно найти оружие, – сказал Самарин.
– В определенном смысле, хотя ты сам понимаешь, что это не вундерваффе[4 - Wunderwaffe – (с нем. чудо-оружие) – термин, обозначающий совокупное название масштабных исследований, направленных на создание новых видов вооружения.]. Такой меч мог дать преимущество в Средневековье, а не сейчас.
– Возможно…
– Вернемся. – Рудницкий протянул руку за мечом.
Офицер отдал его с явной неохотой.
– Ты поможешь мне? – спросил он.
– В чем?
– В предотвращении экспансии анклава, в чем же еще? Поскольку я сомневаюсь, что мог бы убедить тебя работать на Его Величество. А может, все-таки?
– Правильно сомневаешься, – сухо ответил Рудницкий.
– Эта кровь, что мы выпили, не приведет к каким-то побочным эффектам? – поднял тему Самарин, когда они снова сели за стол.
– Откуда мне знать? Никто этого не исследовал. Мы будем первыми. Главное, что мы выжили.
Россиянин тяжело вздохнул. Выражение лица офицера говорило, что он не слишком доволен тем, что услышал.
– Ну что снова?
– Не знаю, обратил ли ты внимание, но у создания, что мы убили, кое-чего не хватало в анатомии…
– Чего, к чертям, не хватало? Что ты несешь?
– У него не было одной детали, очень важной для мужчины…
Рудницкий нахмурил брови, не понимая, в чем дело, а когда до него дошло, он расхохотался.
– Ваше благородие боится за свою мужественность!
– Очень смешно! – обиженно буркнул Самарин. – Некоторые из нас имеют личную жизнь.
– Изв… извини, – пробормотал алхимик.
– Вернемся к делу: как тебе мое предложение?
Рудницкий пожал плечами, болтая алкоголь в стакане.
– Не знаю, – искренне ответил он. – Я должен подумать. Кроме того, переезд в Москву…
– Какой переезд?
– Ну, ты говорил, что граница московского анклава была разорвана?
– Я говорил про убийство московского начальника охраны, – поправил Самарин. – Границу анклава нарушили в Варшаве.
– Как в Варшаве?! Я читаю газеты, и там не было…
– Взрыв газа в каменице на Волчьей, – прервал его россиянин. – Трупы лежали в луже крови, но вскрытие не выявило никаких ран. Чтобы замести следы и не вызвать панику, здание взорвали. Поэтому меня вызвали из Петербурга.
– Что со стеной? – быстро спросил Рудницкий. – Все серебряные прутья соответствующей пробы и все на месте?
– Естественно, – хмуро ответил Самарин. – Даже такая гнида, как Круглов, не отважился их трогать.
– Невозможно! До этого времени серебро всегда было непреодолимым барьером!
– Ну да, невозможно, но случилось.
Алхимик вскочил на ноги, открыл окно и помассировал виски.
– Черт его побери! Не могу думать после выпивки! Если демоны вырвались на свободу, нужно предупредить людей!
Самарин скривился, услышав «демоны», но не стал протестовать.
– Не бойся, предупредим, – буркнул он. – Если в течение недели не уладим это дело, генерал-губернатор введет чрезвычайное положение.
– Вы исключили все естественные причины? То есть не естественные, но не связанные с анклавом? Газ, яд…
– А как же. Поверь, мы это проверили в первую очередь. Полиция обычно ищет преступников среди людей, а не демонов. Псевдодемонов, – исправился Самарин, игнорируя ироничную улыбку алхимика. – Ну что? Поможешь мне или нет?
Рудницкий сел на подоконник и подставил лицо холодному вечернему ветру. Они проговорили почти весь день.
– Ты же понимаешь, что это может плохо закончиться? – спросил он, глубоко вдыхая.
– Что конкретно?
– Это наше… сотрудничество. Как на это ни смотри, мы по разные стороны баррикады. Нет! – Он поднял руку. – Позволь мне закончить. Конечно, у нас общая цель: защитить границы анклава. Но что потом? Ты ступаешь по острию бритвы. Представь себе, что бы сказали твои подчиненные, если бы узнали, что ты позволил мне оставить меч. Ты же не заберешь его, правда?
– Не заберу, – признал Самарин, закусив губу. – Только знаешь что? Я доверяю тебе. Там, в анклаве, ты мог привести нас к чудищу и вмешаться только тогда, когда б мы его ранили. Тебе бы не понадобилось мое разрешение, поскольку трупы не могут протестовать. Потому я верю, что, если наши дороги разойдутся, ты просто скажешь мне. Я обещаю то же самое. Ну так что?
– Я же сказал: надо подумать, – после короткого замешательства ответил алхимик. – Дай мне немного времени.
– До послезавтра? Не хочу на тебя давить, но у меня нож у горла.
– Договорились, – пообещал Рудницкий. – А теперь, вашблагородие, принесите следующую бутылку, а то я немного не того… Да, из того шкафчика. Темное стекло. Те, слева не трогай. Это для потенции.
* * *
Рудницкий прислонился горящим лбом к большой банке с квашеными огурцами и тихо застонал. В это утро он все делал медленно и тихо, жизнь не подготовила его к последствиям такой мощной попойки. Горечь алхимика усиливало осознание того, что он страдает один: Самарин храпел в его кровати.
Еще одним тревожащим его вопросом было предложение россиянина. Рудницкий вздрогнул от мысли, что вынужден будет снова посетить анклав, и это не из-за нескольких алхимических ингредиентов. Если бы только это! Не было сомнений, что Самарин попросит помощи также и в деле рыскающих на свободе бестий. Между тем сама идея снова столкнуться с фауной анклава вызвала в нем дрожь. «Не все могут быть героями», – подумал алхимик со злостью.
Грустные размышления были прерваны звуком тяжелых шагов, похоже, его домработница пришла на работу. Писклявый мальчишеский голос свидетельствовал, что пришла с малолетним сыном. Рудницкий закусил губу, в этот момент он бы хотел, чтобы Оконёва забыла про свои обязанности. К сожалению, сорокалетняя крепкая баба из-под варшавской Зеленки была такой же неуклюжей, как и добросовестной. Ну и, в конце концов, он ее нанял не из-за интеллектуальных качеств…
– О, Иисусе милосердныя! – Женщина заламывала руки, остановившись на пороге. – Нажралися! – добавила она осуждающим тоном.
– Не могли бы вы говорить потише? – попросил Рудницкий.
Он не пытался оправдываться: колоннада пустых бутылок и царящий в квартире бардак говорили сами за себя.
– Алхоголикам всегда громко, – прокомментировала она хмуро. – И хужее тем, хто напивается один. И со стакана. Божья милость!
Рудницкий через силу сконцентрировал зрение – на столе стоял только один стакан. Похоже, россиянин свой забрал в кровать.
– Марек, – сказал он хриплым голосом сыну Оконёвой, – сбегай в книжный Шиллера в Новом Свете и купи мне книгу Ивана Блиоха «Будущая война». Все тома. Запомнил? Иван Блиох.
– А что там запоминать? – шмыгнул веснушчатым носом мальчик. – Блиох, «Будущая война». А на конфеты дадите? – спросил он хитро.
– Дам, но как вернешься. А сейчас держи, – алхимик протянул пять рублей.
Золотая монетка исчезла в не слишком чистой ладошке, и Марек побежал к дверям.
– Только бы покупать книги, – пробубнила женщина. – И пить. Чё такое?
– Я бы попросил вас потише, – застонал Рудницкий. – И не убирайте в спальне, чтобы не разбудить их благородие.
