скачать книгу бесплатно
С трудом удалось убедить объект надеть Чусуньаньку. После этого начались подготовительные эксперименты. В течение месяца с помощью добровольцев удалось наладить фильтры Чусуньанек так, чтобы общение с объектом было достаточно безопасным. Затем началось изучение возможностей объекта.
Методы, применяемые объектом для овладения сознанием других людей, не сильно отличались от уже применяемых на Земле. Удивляла только мощность излучаемого объектом телепатического сигнала и связанная с ним дальность воздействия на окружающих.
Исследованы возможности объекта по одновременному управлению несколькими людьми. Так объекту без труда удалось поддерживать драку между двумя испытуемыми. В случае трёх человек ? драка происходила как бы в замедленном темпе, а в случае четырёх ? с последовательной остановкой дерущихся. На вопрос, может ли он управлять большими количествами людей, объект ответил, что может, если найдёт подходящих. С трудом удалось выяснить, что подходящими объект считает тех, кто мысленно уже предрасположен к рукоприкладству.
Решающий эксперимент решено было тайно провести на стадионе во время футбольного матча. Предполагалось, что воздействие объекта повысит зрелищность игры, сделает её более агрессивной и результативной. Для сравнения: первый тайм объект бездействовал, во втором тайме было дано разрешение действовать. Результат был устрашающий: все болельщики вдруг сорвались с мест и напали сначала на служителей порядка, а затем вырвались на поле. Игроки убежали в раздевалку и остались целы, но судья был убит, кроме того, во всеобщей драке было убито тридцать человек и ранено более пятисот. Ментограммы, с помощью которых объект возбудил приступ всеобщей агрессии, были записаны и отправлены для дальнейших исследований.
После этого эксперименты с объектом были признаны опасными, и был отдан приказ о ликвидации объекта. Приказ не был исполнен по смехотворной причине: видите ли, объект оказался симпатичен дежурному оператору. Замена оператора ничего не дала, ни один из сотрудников исследовательского центра не посмел нажать кнопку, впускающую яд в камеру с объектом. Приходилось признать, что объект каким-то образом влиял на сотрудников центра, находившегося от него на расстоянии более тысячи километров.
В течение суток составлялись альтернативные планы уничтожения объекта, но этих суток оказалось достаточно, чтобы объект разобрался с управлением своей клетки и вышел на свободу. Трёхмесячные поиски сбежавшего объекта были безрезультатны.
? Радогаст! Радогаст!
? Слышу, Упыг!
? Объект сбежал!
? Доигрался!
? Помоги!
? Могу только указать примерное положение объекта.
? А можешь лишить его жизни? Так, как ты обычно умеешь это делать.
? Не могу! Кто-то уже постарался до меня, а объект тем не менее жив.
Через полгода до центра дошла весть о том, что сбежавший объект был уничтожен военными с помощью ракеты. Многие плакали.
Данные, полученные от объекта, позволили разработать устройства, управляющие уровнем агрессивности людей. С помощью этих устройств можно было во много раз увеличить ту степень агрессии, которую человек уже имеет, однако на людей, не испытывающих этой эмоции, устройство никак не действовало.
? Радогаст! Радогаст!
? Слышу, Упыг!
? Войска четвёртого региона полностью вышли из подчинения!
? Сочувствую, Упыг!
?Ментограмма командующего идентична мыслеотпечаткам уничтоженного объекта!
? Ещё раз сочувствую, Упыг! Но помочь не могу. Объект уже мёртв и нападает как дух. А с духами я не сражаюсь! Можешь обратиться в Наблюдательный Совет с просьбой о помощи.
? Постараюсь справиться сам!
Из дневника Радека Котлованова
В первые годы появления Розы мы почти каждый вечер проводили так называемые соединения четырёх для борьбы со злом. Через полгода мы уяснили оптимальную стратегию подобных соединений. Всё должно происходить, как в хоровом пении: каждый должен исполнять свою партию. Так, например, у Любочки лучше всего получалась партия защиты, у меня ? партия разведки и нападения, тётя Валя обычно вела основную мелодию доброты, а Роза дирижировала всем этим «оркестром». Со временем такие «соединения четырёх» стали проводиться всё реже и реже, так как никто, кроме Розы, не видел в них особого смысла. И вот однажды…
Это было, как я помню, в воскресный день, вечером. По старой памяти и по настойчивым просьбам Розы мы решили опять провести недолгое «соединение четырёх». И вот во время этого соединения мы все услышали голос:
– Ну как, маленькая девочка, добилась ли ты успеха?
– Да, Радогаст! ? мысленно ответила Роза, и мы все, связанные с нею, чётко услышали её ответ.
– Колдун УЫЫ сбежал, и вам предстоит сражаться с ним.
– Для сражения с ним вряд ли хватит одной нашей четвёрки, ведь мы не сможем его окружить с четырёх сторон и он всегда сможет от нас сбежать.
– Да, придётся вам помочь. Я буду посылать в ваш госпиталь людей, способных перенять твоё умение; ты, Роза, будешь обучать их и разбивать на четвёрки. Я думаю, что нам понадобится очень много подобных четвёрок, если мы хотим победить злое колдовство УЫЫ. Один из подходящих людей работает рядом с вами ? это здешний священник отец Иоанн. Попробуйте уговорить его присоединиться к вашему начинанию… Теперь ты, Валентина, ? сообщаю, что твой Семён Андреевич ищет сына Александры ? Радека, и отнюдь не для дружеских объятий, ? это, я думаю, тебя огорчит. Впрочем, я был предусмотрителен и все официальные бумаги о его рождении уничтожил. Нет, не своими руками, но служащие часто так невнимательны. Не замечают упавших бумажек, а потом уборщицы их подметают… Таким образом, Семён Андреевич даже не смог узнать его имя. Он в ярости, но ничего сделать не может. Тётя Маша жива и в безопасности! Не ищите её! Ты, Любочка, пока можешь выполнять свою мечту и учиться там, где задумала, но не задерживайся надолго в чужедальних местах. Помни, что твоё место здесь, рядом с мамой. А ты, Радек, будь осторожен. Я чувствую, тебя ожидает опасный путь. В случаях смертельной опасности не забывай мысленно позвать меня. Я хочу и тебя сохранить для решающего сражения. Не забывайте почаще тренироваться в «соединении четырёх» ? однажды это спасёт ваши жизни и жизни ваших близких.
С этими словами голос Радогаста затих, и мы все долго молчали под впечатлением от случившегося…
Прошло три месяца. Мама Валя очень подружилась с отцом Иоанном и рассказала ему о наших экспериментах «борьбы со злом». Отец Иоанн обещал подумать, не противоречит ли подобное деяние тем или иным канонам христианства.
На следующий день отец Иоанн принёс нам большую икону архангела Михаила и сказал, что он согласен принимать участие в наших молитвах, но с условием, что перед этим он будет проводить вместе с нами молебен архангелу Михаилу, так как именно архангел Михаил всегда помогает тем, кто борется со злом.
В очередной субботний вечер он присоединился к нашему «соединению четырёх». Оказалось, что он прекрасно передаёт и принимает мысленную речь, а при «соединении» вполне может заменять любого из нас. Он сказал, что, за исключением нашей техники, всё ему прекрасно знакомо. Направление Божественной любви на прихожан он использует ежедневно во время службы. А вот те нюансы нашей деятельности, которые вызывают головную боль у людей, преданных злу, ? сам он никогда не использовал, но видел их применение у одного монаха, который изгонял бесов.
Я спросил отца Иоанна, почему же мы до сих пор не знали, что он телепат. На это отец Иоанн ответил, что не считал допустимым пользоваться этим своим умением, так как при этом мог стать невольным свидетелем чужих тайн.
Незаметно прошло ещё три года. Люба закончила школу и уехала учиться на биолога в город. Отец Иоанн сказал, что Господь призывает его в дорогу, и ушёл пешком в неизвестном направлении. Мама Валя, будучи заведующей госпиталем, целые дни пропадала в хлопотах. После школы дома оставались только я да Розочка. Она стала гораздо общительнее, и у неё часто собиралась компания детей, которых она учила всяким фокусам, в том числе и чтению мыслей, и «соединению четырёх», но всё как бы несерьёзной забавной игре.
Я пристрастился последнее время играть на флейте, и, по-моему, у меня стало что-то получаться. Впрочем, недолго мне наслаждаться детством. Кончаю восьмой класс ? и на годичные военные сборы, а затем ? в армию защищать наше отечество от злобных южных дикарей. На этом я заканчиваю записи о своих школьных годах. Если мне повезёт и я вернусь, то продолжу!
От составителя.
Точная судьба тёти Маши никому неизвестна. Но вот я нашёл в дневнике одного путешественника небольшой отрывок, который может иметь к ней отношение:
Рассказ горца
В ауле нашем ? один дом, одна семья. Не пройдёшь к нам, не проедешь ? только на моём коне! И был год ? мать умерла, отец сидит, молчит! День молчит, два молчит ? год молчит!
Сел на коня ? поехал на север! День еду, два еду, три перевала проехал ? в долину спустился. А там женщина ходит. Одна ходит, без мужа, кольца на пальце нет! Хороший женщина, большой женщина ? зачем одна ходит, зачем ничего не делает?!
Как объяснить, что незачем ей зря ходить! Заарканил я её, связал ноги, чтобы не брыкался, и повёз отцу.
– Привёз, ? говорю, ? вот тебе женщина, хороший женщина, сильный женщина. Так брыкался, что синяков наставил! Пусть тебе помогает по хозяйству! Всё равно ей делать нечего! Только ты не сиди, не молчи. Вот папаха, едем в горы, а дома Маша справится!
Так и стал жить у нас Маша. Всё по дому делает, только говорит непрерывно на два голоса. Хорошо отцу, он всё равно не понимает. А я сразу понял ? сумасшедший наша Маша, потому и мужа нет, потому и ходил без дела.
Так и жили. Хорошо-таки жили. Отец улыбался, как она говорил.
Потом я жену взял! Детей нарожали! Потом отец умер!
А Маша жива! Но с вами не поедет! Она от детей моих никуда!
А поговорить ? поговорите, если сумеете.
Глава 8. 13 ? 10 гг. дкс
Роза и Радек ? годы ученья
Записки Розы о школьных годах
И вот меня приняли в демоны. Больше я слово «демоны» употреблять не буду. Я ведь теперь одна из них и должна воспринимать их как людей. Стараниями моей новой мамы Вали я стала Розой ? цыганкой. Как я скоро поняла, цыганка ? это не такая, как все. А ведь я и в самом деле была не такая!
Я стала ходить в школу и учить здешнюю мудрость. Все дети умели читать и писать, а я даже говорить правильно не умела.
– Ну что с неё взять, ? говорили учителя, ? она же цыганка.
– Цыга, ? так меня прозвали одноклассники, ? зачем тебе учиться, ты же цыганка. ? Они смеялись надо мной и прятали мои тетради. Я их легко находила, ведь я же читала их мысли. Я находила и другие потерянные вещи.
– Цыга ? ведьма, ? смеялись ребята, ? ведь цыганки все ведьмы и гадалки! Не только меня, но и всех остальных называли не по именам, а по прозвищам. Особенно меня не любил один мальчик, которого звали Пузырь. Это началось с того дня, как я нашла в его портфеле пропавшую у моей соседки по парте авторучку. Красивую авторучку с плавающими внутри неё пластмассовыми рыбками. Он злился и кричал, что я сама подсунула ему в портфель этих рыбок, что цыгане нарочно хотят всех поссорить.
Мою соседку по парте звали Мышкой. Она была тихая и добрая. Она сказала, что теперь мне надо опасаться и что Пузырь этого так не оставит. На следующий день я почувствовала его злобные мысли, когда возвращалась из школы. Он стоял, спрятавшись за сараями. Я была готова. Я указала на него пальцем и зашипела, как змея, одновременно подбрасывая ему в мозги некий жуткий кошмарчик. С воплями: «Ведьма! Ведьма!» он быстро скрылся с глаз. С тех пор он опасался со мной связываться, зато рассказывал другим различные сочинённые им обо мне сплетни.
Трудно мне было в школе, но постепенно всё утряслось. Сначала ко мне просто привыкли, потом перестали обращать внимание, затем некоторые даже подружились. Мышка помогала мне в занятиях, и скоро я уже училась не хуже других.
Дома было всё не так, как мечталось. Я думала, что, как на Дхане, окажусь в мысленном единении со своими близкими, хотя бы с моим братом. Но его мысли и мысли Любочки были отгорожены от меня непробиваемой стеной. Только с мамой Валей я могла мысленно общаться, но она приходила поздно вечером усталая, ей тоже было не до меня. Иногда, в свободное время, она учила меня вязать. Для меня это было настоящее чудо, ведь я привыкла, что одежду всегда сшивают из кусков шкур либо мягкой коры. Но чтобы из простых ниток?!!
Но основной мой долг состоял в том, чтобы выучить всех магии четырёх для будущей борьбы с УЫЫ! Это было почти невозможное дело ? заставить всех собраться вместе и учиться у меня! У той, которая сама почти ничего не знает, которая с трудом учится на тройки в первом классе! Мне пришлось выдерживать массу презрительных эмоций от Любочки и Радека, делая вид, что я их не замечаю. Мама Валя меня поддерживала, но как-то уж слишком устало и без особой радости. Тем не менее в один из подходящих вечеров первое занятие состоялось. Как ни странно, у нас всё получилось, а Любочка с Радеком даже заинтересовались результатами нашей работы. Им, видите ли, было забавно, что в результате у кого-то в округе болела голова. Они не поленились составить список всех таких лиц и обнаружили среди них некоторых им крайне несимпатичных, в том числе двух учителей и сторожа сада, откуда они таскали яблоки. После этого они с особым энтузиазмом стали вникать в тонкости «соединения четырёх». Если бы я их не сдерживала, они бы, пожалуй, устроили по инсульту всем своим обидчикам. Всё это было так глупо! Ведь мы готовились сражаться со злобным УЫЫ, а не устраивать пакости неуравновешенным жителям городка. А УЫЫ был в неведомой дали, и, кроме меня, в него даже никто не верил.
Постепенно наши «соединения четырёх» стали проходить всё реже и реже. Они бы совсем прекратились, если бы Радогаст не вышел на прямую связь со всеми нами и не приказал продолжать работу, а также искать и учить других подходящих для этого людей.
Да, ещё я должна рассказать об отце Иоанне. Это был второй человек кроме мамы Вали, который проявлял ко мне истинный интерес. Он мне много рассказывал о Боге, и я ощутила, что он прав. Ещё на Дхане я начала сомневаться, что светило на небе является Богом. Уж слишком оно было далеко и равнодушно к нашим нуждам, но то, что Бог есть, я знала, иначе кто ещё мог бы подбрасывать мне иногда пророческие сны. Благодаря отцу Иоанну я стала ходить в церковь, а через некоторое время он сам по приглашению мамы принял участие в наших «соединениях четырёх». Теперь, когда мне было особенно грустно и одиноко, я убегала в церковь к отцу Иоанну, и если у него было время, то на полчаса мы соединялись с ним мыслями и тихо стремились соединиться с Богом. Хотя ни разу нам этого не удалось, но совместная молитва меня как-то успокаивала и давала силы жить дальше в этом неприветливом новом мире.
Прошло ещё два года. Училась я уже на отлично. В свободное время шефствовала над учениками младших классов. Наверное, стараниями Радогаста среди них было много предрасположенных к телепатии. Играя с ними в прятки, угадайки и т. д., я незаметно развивала их способности. Любочка уехала в город учиться, а с братом своим Радеком я так и не сблизилась. Он всё грустил, вспоминал отца и тоскливо дудел на флейте. Скоро он уехал в армию, и мы остались вдвоём с мамой Валей.
Отец Иоанн тоже ушёл. Я бы чувствовала себя совсем одинокой, если бы с отцом Иоанном у нас не установилась устойчивая мысленная связь. Я знала, что он стал странствующим монахом, что он ходит по монастырям и везде проповедует «четверную молитву» для борьбы со злом. Кое-где смеются над этим «правилом Иоанна», говорят, что водку все пьют на троих, а молиться брат Иоанн предлагает ? на четверых. Но кое-где успешно опробовали «правило Иоанна» при лечении бесноватых и пользуются им.
А тут в моей жизни произошло неожиданное. Я проснулась от жуткого крика и ощутила сильнейшую боль. Проснувшись, поняла, что всё это мне приснилось. Но беззвучный крик продолжал стоять в ушах. Наспех одевшись, я побежала по холодной от росы улице к госпиталю. В дверь, наверх, на второй этаж ? там лежал тот, кто беззвучно кричал. Сёстры тихо дремали в сестринской, когда я ворвалась к ним и потребовала хоть какого-нибудь обезболивающего. Не сразу они поняли, что я хотела его дать раненому, привезённому в госпиталь этим вечером. Наконец, мысленный крик умолк, а я так и осталась сидеть около постели. Он был огромен и страшен, весь обмотанный бинтами. Только правое рваное ухо торчало из-под повязки. Он спал, а я дремала рядом с ним на стуле и видела его сны. Страшные сны, где в него стреляют, а он прячется, а затем он стреляет ? и падают, падают враги. Или он летит на какой-то машине, а в него опять стреляют, и машина горит, и он горит и летит к земле на горящем парашюте. И опять, и опять…
Я пропустила школу и просидела в больнице целый день. К вечеру он очнулся. Он ничего мне не сказал, а просто сразу потянулся ко мне мыслями, и вот мы уже вместе. Ни с кем никогда не было у меня такого полного единения. Он не умел регулировать свои мысли, не умел мысленно разговаривать, он обрушился на меня единым шквалом своей запутанной жизни. Я утонула в ней, не в силах разобраться: с драками, смертями, погонями и приключениями с неведомыми мне девами. В ужасе от всего этого я вскочила и убежала домой.
На следующий вечер после школы я опять пришла к нему. Так я просидела у него много вечеров, пока его не выписали и пока он не уехал на неведомую мне войну. Его звали Пётр, и я знала, что он должен обязательно вернуться.
Да, я не написала ещё о своём любимом отце Ра. Почти ничего не изменилось, опять он был от меня далеко-далеко. Только теперь он был на Дхане, а я на Земле. Я уже знала, что Земля и Дхана ? две разные планеты, отстоящие друг от друга на миллионы километров. И я, скорее всего, никогда не смогу вернуться домой.
Но отца я продолжала слышать, а он меня ? нет. Он вернулся в своё племя к новому муравейнику, но ненадолго. Его страшные сны о земле демонов беспокоили окружающих. Старейшины обучили его и мою маму «соединению четырёх» и отправили их в путешествие по Дхане, чтобы всюду они пронесли весть об «ужасных демонах», с которыми всем придётся сражаться, и о мудрости четырёх истин, которая только и может помочь в грядущих сражениях.
Так мои родители отправились в путь. Они летали на грибах, тонули в болотах и сражались с чудовищами. Иные племена их принимали на время и слушали весть, иные ? гнали в испуге и шептали вслед охранные заклинания. Но нигде не могли они задержаться надолго, так как папины сны пугали всех до холодного пота. С другой стороны, именно эти почти реальные сны доказывали, что отец ничего не сочиняет и что время демонов близится!
Радек Рексович ? курсант спецназа
Вот и пришёл мой срок: медкомиссия, прощание с мамой, сестрой и ? в путь. Сначала на сборный пункт. Оттуда нас распределяли по специализациям, а самых здоровых и сильных отобрали в отдельную группу. И как я попал именно туда?! По сравнению с остальными я был самым маленьким и хилым. Да, мне удалось подтянуться сто раз подряд и присесть двести, но это говорило скорее о моём малом весе, чем о крепости моих мышц. Тем не менее я среди самых-самых! Нам сказали, что мы будем учиться на спецназ. А это значит, что мы всё должны уметь.
Сначала я был даже горд собою. Но это быстро прошло. Всем было нелегко, и мне тоже. Но особенно тяжко мне давались кроссы с тридцатикилограммовыми рюкзаками. Для моих шестидесяти пяти килограммов веса это было слишком, не то что для остальных, весивших за сто. Нелегко мне приходилось и на занятиях борьбой. В отличие от спортивных состязаний, нас не делили по весу. Тренер говорил, что противника не придётся выбирать, что мы должны уметь драться с любым. Так мне приходилось драться с теми, кто значительно тяжелее меня. Меня бы наверняка, в конце концов, покалечили, но тут стала проявляться моя способность предугадывать действия другого. Я всегда успевал уходить от удара и неожиданно наносить ответный. Я не мог причинить кому бы то ни было серьёзного урона, но по очкам часто побеждал. За победу в ежегодных соревнованиях меня поощрили увольнительной в ближайший городок. Погулял, заглянул в музеи, посидел в кино, вернулся к вечерней поверке.
Я был счастлив и не чувствовал, что это начало конца. Да, косилась на меня тройка так называемых привилегированных курсантов. У них здесь служили папы, и им часто давали те или иные поблажки. Они всё время пытались учить других армейским порядкам, которые, как они говорили, впитаны ими с молоком матери. При других курсантах они не могли мне ничего сделать, так как не только я их недолюбливал. Если же я оставался один, то без труда избегал их, так как они всегда выдавали себя своими мыслями.
Так излишняя самоуверенность меня подвела. В очередной раз я обнаружил их вечером сзади себя и поспешил вперёд в узкий проход между домами. В темноте я не заметил натянутой верёвки, которая была привязана к ведру с кирпичами. Удар по голове ? и я очнулся связанным в мешке… Судя по ощущениям, меня везли куда-то в машине. Я был в ярости. Инстинктивно, вспомнив детство, начал преобразовывать ногти рук ? кошачьими когтями легче рвать мешок и верёвки. Голова сильно болела, мешая думать, но тело уже само сдирало плотную форму и ботинки, препятствующие окончательному изменению. Теперь в углу багажника автомобиля свернулся в пружину большой дикий кот. Мысли исчезли полностью, осталась терпеливая кошачья неподвижность перед броском.
Наконец, машина остановилась, голоса, смех, щелчок багажника ? и пружина развернулась. Правая лапа полоснула по горлу того, что справа, зубы впились в горло среднего. Левого достать не удалось, ? он с воплем бросился бежать в лес. Затем всё было, как в тумане. Мягкий бег сквозь ночной лес до медпункта, обратное преображение в человека, рвота и потеря сознания. Очнулся я на койке. В этом мне повезло, так как на следующий день, говорят, оставшийся в живых мой противник бегал с автоматом по казарме и кричал: «Застрелю!», пока его самого не разоружили и не отправили в арестантскую.
Я лежал и мысленно пытался найти тех, кто решал теперь мою судьбу. Заседание командного состава проводилось в соседнем доме, я незримо присутствовал и слышал каждое слово.
– Итак, у нас ЧП. Убиты два курсанта. Выживший Джорж Ревякин обвиняет во всём Радека Котлованова. Говорит, что они хотели немного пошутить и, найдя его лежащим около казармы, сочли пьяным и шутя засунули в багажник автомобиля. А что говорит экспертиза?
– Экспертиза установила, что курсанты убиты диким животным, скорее всего, рысью. В багажнике автомобиля обнаружена верхняя одежда курсанта Радека, верёвки и мешок. Скорее всего, рысь была связанной в мешке. Судя по следам её когтей, рысь разорвала верёвки и мешок, затем содрала верхнюю одежду с курсанта Радека, но самого его не тронула, по-видимому, потому, что тот был без сознания после удара по голове. Откуда взялась рысь, мог бы ответить хозяин автомобиля, если бы остался жив.
– А кто ударил курсанта Радека по голове и чем?
– Ударили его очень сильно тупым предметом по голове, каким ? неизвестно. Сейчас он лежит с сотрясением мозга. Кто ударил ? тоже неизвестно. Сам он ничего не помнит.
– Что будем делать?
– Оставить всё как есть нельзя! Джоржу и Радеку нет места в одной казарме, но Джоржа мы должны оставить, так как нами командует его отец, а Радека можно перевести.
– Но за что его можно исключить из школы спецназа, за ним нет никаких провинностей?!
– Никакие провинности и не требуются. Он просто не годится по медицинским показателям. Слишком лёгок, с трудом несёт тяжёлый груз, при рукопашной его удары не имеют силы. К тому же сейчас он тяжело контужен, его надо отправить в областной госпиталь, а там уж пусть другие решают его судьбу.
Так через день я уже ехал в санитарном вагоне, день, другой, на юг, на юг! Недельный отдых в госпитале и опять на юг ? в ряды наших доблестных защитников от маразийской угрозы! Я был даже рад, что учёба окончилась, что я буду участвовать в настоящих боях.
Командир части, куда я прибыл, мне понравился. Впереди были испытания. Как-то я поведу себя в настоящем бою?! Командир представил меня подразделению, где я буду проходить испытательный срок.
– Гражданское имя можешь забыть до конца службы, а пока тебя будут называть Новичок, заслужишь другое имя ? будешь называться по-другому! Вот твои будущие друзья! Хват ? хватает всё, что плохо лежит, в том числе и пленных языков! Скороход ? бегает быстрее всех, причём с любым грузом! Нетопырь ? слышит любой шорох, незаменим в разведке! Умник ? это, естественно, командир вашей пятёрки. Слушайся его ? останешься в живых!
Так я вступил на путь защиты Родины. Завтра первое испытание. Мысли соратников моих пропитаны предвкушением боя, убийств… Смогу ли я в ближайшее время стать таким, как они?
На следующий день мы выехали на маленьком вездеходе впятером. Как сказал командир, предстоит небольшая локальная операция ? разгром перевалочной базы боевиков. По агентурным данным, как раз сегодня её почти никто не защищает, надо срочно нанести удар.
Жара, пыль, дорога скорее для ослов, чем для машин. Только к концу дня добрались до места. Я сразу почувствовал, что в кустах у дороги кто-то прячется, и сказал об этом командиру.
– Ишь ты, глазастик, ? углядел! Не беспокойся ? это наш шпион и проводник.
Из кустов вылез дочерна загорелый мужчина в грязном балахоне с автоматом за спиной. Он мне сразу не понравился. Мысли его излучали неприкрытую ненависть к нам, но убивать или предавать нас он явно не собирался, так что я промолчал о своих антипатиях.
Пройдя через кусты, мы вышли к задам небольшого домика, окруженного садом. На привязи паслись козы. Всё было тихо и мирно, только дохлая собака показывала, что путь нам подготовили.
Наш проводник исчез, а мы без шума поползли сквозь кусты к дому. Вот-вот, ? я ожидал, ? нас обнаружат, и начнётся стрельба. Из оружия мне достался только пистолет, ничего более серьёзного мне не доверили, и я сжимал его до пота в ладонях.
Но всё обошлось по-тихому. Мы притаились около двери и дождались, пока из неё не вышел какой-то старик. Хват сразу схватил его за горло ? и мы быстро ворвались в дом. Кроме старика там были только две девчушки лет семи-восьми каждая.
– Ну вот, ? сказал командир, ? тебе, Хват, поручаю старика, а тебе, Новичок, ? этих двух девчушек. Постарайся убить их быстро и тихо! Хват привычно перерезал горло старика ножом. Я был в ужасе. Это было совсем не то, к чему я себя готовил!
– Нет! ? крикнул я. ? Я не буду этого делать!
