скачать книгу бесплатно
– Да что там такое? – Генерал подошёл к двери каюты. Он открыл её лишь на несколько сантиметров, как вдруг оглушительный рёв ворвался в помещение. Дверь рвануло с такой силой, что генерала выбросило наружу. Тимофей тут же подскочил и кинулся за дядей.
Невероятной силы ветер рвался внутрь маленькой каюты. Тимофей схватился рукой за стол, который на удивление оказался очень крепким и осторожно приблизился к распахнутому дверному отверстию. Бирюк из последних сил держался за ручку двери, его глаза источали боль, которая вытекала вместе с маленькими слезинками. Тимофей быстро осмотрелся по сторонам, ища причину столь мощного ветрового потока. Хвост у самолёта отсутствовал. На его месте зияла рваная искорёженная дыра, мерцающая снопами искр электропроводки. Небо и земля мелькали, попеременно появляясь в отверстии рваного фюзеляжа. Чёрный, едкий дым то появлялся, то исчезал, по всей видимости, у самолёта горел один из двигателей. На удивление, страха или ужаса Тимофей не ощутил. Лишь от резкой круговерти заболела голова, а для полноценного вдоха не хватало воздуха. Холодный ветер рвал и метал, злобно стараясь лишить человека опоры, но Тимофей крепко держался за столешницу. Молодой человек наклонился и схватил дядю за рукав кителя. Мышцы вздулись на его руках и, стиснув зубы, он затащил генерала внутрь. Ещё больше усилий потребовалось, чтобы закрыть дверь каюты. Давление мощных воздушных масс, рвущихся из разодранной хвостовой части самолёта, мешало закрыть полотно дверь, но Тимофей совладал и с этой задачей.
Наконец, замок закрылся, напоследок громко щёлкнув. Не раздумывая ни секунды, курсант разбил специальную, скрытую стеклом выемку в стене и извлёк оттуда два индивидуальных спас-пакета. Один он отдал дяде, второй тут же нацепил на себя.
Спас-пакеты нового поколения – это два небольших, соединённых между собой контейнера размером не более стандартной армейской рации. Первый контейнер представлял собой систему для поддержания жизнедеятельности организма в условиях безвоздушного пространства. Эта часть системы надевалась на лицо в виде полно-лицевой маски с плотным держателем. По тоненькой трубке внутрь подавался жидкий кислород, что позволяло человеку свободно дышать в течение двух часов.
При нажатии на кнопку выпускного клапана второго контейнера, крепившегося в районе талии на специальный самозастёгивающийся ремень, срабатывала система выброса специального геля, который обволакивал человека целиком и защищал от любых воздействий извне в среднем на час. Даже несмотря на инертность человеческого тела, спас-пакеты зарекомендовали себя прекрасно. В отличие от разработанных ранее систем полного заполнения салона гелем, индивидуальный спас-пакет был куда практичнее и намного надёжнее. Система была настолько универсальна, что использовалась практически во всех травм-опасных сферах жизнедеятельности, и в первую очередь, на авиатранспорте.
– Наденьте маску, она сама примет анатомическую форму, – выкрикнул Тимофей, хотя в закрытой каюте грохот падения самолёта был практически не слышен. Оба мужчины держались за крепкий стол, кабину крутило всё сильнее. – Затем, когда я подам сигнал, надавите на эту красную кнопку. – Он указал на круглую таблетку на поясе генерала.
– Ты что меня за дурака принимаешь? – с издёвкой поинтересовался Бирюк. – По-твоему, я никогда не пользовался такой штукой?
– А мне откуда знать! – тут же ответил курсант. – Вы мне не отец родной, а всего лишь дядя, которого я вижу пару раз в году.
– И то, правда, – без пререканий отозвался генерал. – Давай командуй!
Тимофей ехидно улыбнулся и тут же уставился в иллюминатор.
– Сейчас! – Он не успел договорить, как генерал ударил по красной кнопке спас-пакета. В ту же секунду это же проделал и сам Тимофей.
Громкий хлопок окутал молодого человека целиком. Это было похоже на резкое погружение в воду. Все звуки исчезли, наступила гробовая тишина. Его кувыркало в разные стороны, но благодаря полной неподвижности и вакуумному эффекту, его не тошнило, и голова не начала кружиться. Время исчезло. Кровь бешеным молотом стучала в висках. Хотелось закричать, но вот отчего? Он не был ранен или искалечен. Боль не терзала его тело. Он был цел и невредим, вот только, казалось, дико одинок, отчего его разум накрыла волна неизвестности и отчуждения. Это чувство показалось ему невероятно жестоким. Сложно было себе представить ситуацию более странную, чем эта. Остаться одному в неведомо чём, неизвестно где. Пережить полное одиночество – это, наверное, самое страшное из наказаний, что Бог уготовил человеку. В памяти всплыли отрывки из книги о Робинзоне Крузо. Как смог человек в одиночку прожить столько лет на необитаемом острове и не сойти с ума? Тимофей вздрогнул. Он находился в спасительной изоляции не более пяти минут, но уже начинал ощущать приступы аутофобии[2 - Аутофобия (от др.-греч. ????? «сам» и ????? «страх») – патологическая боязнь одиночества. Проявления: внутреннее беспокойство, духовная пустота, скука, неумиротворённость.]. А самое страшное во всём этом было то, что он не боялся ни падения, ни взрыва, ни самой смерти. Тимофей прекрасно знал и понимал, что капсула спас-пакета начнёт саморазрушаться уже через каких-то сорок минут, но вот страх пустоты вкупе с одиночеством никак не отпускали его разум из своих сводящих с ума безмолвных объятий. Парню вдруг дико захотелось закричать, привлечь к себе внимание, неистово замахать руками. Но, сковывающая движения структура геля не позволяла даже шелохнуться.
Когда Тимофея достали из капсулы, его всего трясло. Трое солдат из отряда капитана Когана растворили плотную капсулу специально предназначенным для этого реагентом и оттащили молодого курсанта от пылающих обломков самолёта. Ему тут же вкололи адреналин и через несколько секунд мозг уже судорожно работал над миллионами всевозможных вопросов, решал массу различных, до этого неведомо где скрывающихся задач.
– Где генерал? – вскочив на ноги, прокричал Тимофей. Один из солдат с перевязанным запястьем указал в сторону небольшого подлеска. Под сенью почерневших деревьев сидел генерал Бирюк. Рядом находился один из бойцов и что-то колдовал над офицером.
Пошатываясь на полусогнутых ногах, Тимофей доковылял до родственника. За спиной полыхали обломки самолёта. Было душно от копоти дыма и очень жарко от пламени пожара.
– Я жив и здоров, – предугадывая вопрос, громко выкрикнул Бирюк. – Вот только руку слегка повредил, когда дверь открывал. Похоже на вывих и растяжение связок.
– Что произошло? – поинтересовался Тимофей, адресуя этот вопрос больше самому себе, нежели присутствующим рядом с ним людям.
– Капитан Коган оказался «Дубликатом», – ответил помогавший генералу боец.
– Как? – вырвался у Тимофея вопрос неистового удивления.
– А вот так, – ответил солдат. – Выхватил гранату, как только мы достигли максимальной высоты и взорвался, не говоря ни слова. Когда его только успели подменить? Ума не приложу! – Солдат был явно озабочен этим вопросом. – Всё время на виду. Мы вместе проверку проходили за час до встречи с вами. Он никуда не отлучался… – Солдат на мгновение замолчал. – Хотя нет, постойте. Выходил наш командир в туалет. Но разве можно вот так быстро заменить оригинал на «Дубликата»? Насколько я знаю, на это нужно часов шесть, не меньше, – не останавливаясь в размышлениях, продолжал развивать тему боец. – Нам на лекциях рассказывали, что копирование сознания только часа четыре занимает. Ну и биометрия, соответственно.
– А что, если уже не нужно шести часов? – задал встречный вопрос генерал. Солдат и курсант уставились на командира.
– Это как? – непроизвольно нарушая устав, задал вопрос Тимофей.
– А вот так, – огрызнулся генерал. – С момента поимки последнего «Дубликата» прошло сколько?
– Последнего мы поймали семь месяцев назад, – задумчиво ответил боец. – Они теперь редко выползают. Кругом ведь сканеры эти.
– Вот именно, – согласился с ним генерал. – А между тем технологии не стоят на месте. Я и ранее был уверен, хотя меня никто не слушал, что «Жестокие» могут делать подобные вещи намного быстрее, уж слишком они умные. Вот вам и доказательство. – Он ткнул пальцем в догорающие обломки Ила. – Дублировать человека за считаные минуты, вот те новость. – Он задумался, сдвинув брови.
– Но это невозможно! – воскликнул испуганно боец, отложив на мгновение свои инструменты.
– Всё, что ты сейчас видишь ещё двести лет назад казалось невозможным! А теперь, что скажешь на это? – Генерал слегка скривился в лице.
– Хорошо. Допустим! – вмешался в их спор Тимофей. – Если «Жестокие» могут так быстро дублировать людей, то почему мы до сих пор не погрязли в хаосе? Ведь при подобных возможностях они могут заменить любого из правительственных чинов на клон и править нашим миром.
– А что, если наш мир им не нужен вовсе? – задался встречный вопросом генерал. Тимофей и солдат ошарашенно воззрились на офицера. – Что если у них другая цель? – Бирюк пристально посмотрел в глаза Тимофею. – Что если им нужен не наш мир? Просто представьте! По правде говоря, даже этот маленький отряд пришельцев, с которым мы воевали шесть лет и с таким трудом уничтожили, если только захотел, смог бы полностью истребить человечество. Но они не сделали этого. Почему? Пришельцы подвергли наш мир биологическому изменению, а ведь могли и физику поменять. Но тогда остаётся главный вопрос. Если они так продвинуты в подобном плане, зачем оставлять живым потенциального врага?
– То есть вы считаете, что их цель не захват мира? – настороженно спросил Тимофей.
– Я не просто так считаю. Уверен, мы не видим и вершины этого айсберга, а уж то, что скрыто под водой нам и вовсе не узреть. – Генерал глотнул воды из небольшой бутылочки, крепившейся у него на поясном ремне. – Мои доводы просты. Полагаю, что у наших захватчиков совсем иные планы, нежели мы думаем. Я понял это в тот самый день, когда сержант Серафим Сомов спас мне жизнь. Увидел всё это с такой ясностью, что более наглядного примера мне и не нужно.
– Что вы увидели? – Тимофей был явно заворожён рассказом генерала.
– Я увидел несостыковки, – ответил Бирюк. – Задайтесь вопросом, как можно было поймать в электрическую сеть существо, состоящее из воды? – Генерал вскинул руки вперёд, словно заставляя окружавших его людей повременить с ответом. – Эта вода, из которой они состояли, по химическому составу очень чистая. В ней практически нет ионов, способных проводить электрический ток. В таком случае объясните мне, как мы сумели поймать аж троих пришельцев? – Оба слушателя настороженно молчали, на их лицах явственно отразилось некое подобие прозрения. – Вот, – протянул генерал. – А теперь начинается самое интересное. Мы исследовали пришельцев, изучили структуру тела и даже создали на их основе совершенно чудные вещи. Вы когда-нибудь слышали о материале, что крепче стали, но имеющем гибкие свойства резины? А о металле, который не имеет удельного веса? Ну, конечно же, нет. Все эти изобретения засекречены. Но подумайте, если мы отсталая раса, с точки зрения «Жестоких», сумели произвести металл, который невозможно взвесить или деформировать, то какими же технологиями обладают они и почему допустили утечку подобного рода информации? И тут я осознал! Им не нужна наша планета. Они не хотят захватывать её, а лишь хотят изменить, преобразовать в угоду своему комфорту. Они подарили нам искорку своих технологий, дабы усыпить нашу бдительность, а на самом деле, это не более чем ловушка. Троянский конь, так сказать! – Бирюк размял больную руку и сделал очередной глоток воды. – Только представьте! Мы получили возможность изготовить новый металл. Изучаем его, тестируем, испытываем и в один прекрасный день вдруг понимаем, что крепче, экономичнее и надёжнее на свете ничего быть не может. Начинаем внедрять металл в производство, строим машины, танки, самолёты, спутники. Нашему счастью нет предела, поскольку новый металл – это выход. Он не имеет удельного веса, его невозможно сломать, поцарапать, расплавить. Он не поржавеет и не рассыплется с годами. Да ведь это просто чудо-изобретение. Мы начинаем производить из этого металла кастрюли, потому что они моментально нагреваются и не подгорают. Ко всему прочему, о них невозможно обжечься. Странный металл очень быстро поглощает тепло. Мы создаём более экономичные машины, корабли, оружие. И всюду этот самый чудо-металл со своими фантастическими свойствами. Но вот в один прекрасный день всё рушится, поскольку это изобретение нам не принадлежит и мы, как зачастую такое бывает, не знаем досконально всех его свойств. Мы теряем все свои чудо-сокровища, так как вернулись законные владельцы и истинные изобретатели этого чуда. Это их детище, им принадлежит оригинальный патент. Вот просто они и заберут у нас свою искорку, а мир погрузят в хаос благодаря всего лишь нажатию нескольких кнопок. Вы можете мне не верить, считая мои слова лишь бредом старого параноика. Но это так. Это моя личная теория «Внедрения». Я назвал её так, поскольку искренне верю, что пришельцы не собираются воевать с нами в чистом поле. Им куда проще отдать нам свои технологии, чтобы потом использовать их против нас самих.
На мгновение наступила полная тишина. Тимофей и солдат отряда капитана Когана молча взирали на генерала, не решаясь произнести хоть слово.
– Господин генерал, разрешите обратиться! – нарушил молчание, подоспевший как нельзя кстати, коренастый, крепко сложенный в плечах капрал. Бирюк кивнул. – Все выжившие бойцы извлечены из оболочек спас-пакетов. Травм и повреждений по минимуму. Всем раненым оказана необходимая помощь. Погибших двое – «Дубликат» капитана Когана и рядовой Парсин, оказавшийся ближе всех в радиусе поражения взрывной волны. Взрыв повредил обшивку, а потом потоки ворвавшегося внутрь салона воздуха оторвали хвост. Парсин был серьёзно ранен и попросту не смог активировать спас-пакет. Все пилоты выжили. Мы оставили их возле шоссе с поисковым маяком. Их подберут спасательные команды, которые уже в пути. – Генерал дослушал доклад капрала и тяжело кивнул.
– Что с координатами? Где мы сейчас находимся? – Спросил он.
– Мы в двадцати километрах восточнее города Ковров Владимирской области. Я нарушил приказ о молчании и оповестил наших, они вышлют новый транспортник. Самолёт сядет и будет ждать нас в аэропорту Строгино. Но нам придётся добираться до Нижнего Новгорода самостоятельно.
– Прекрасно. Когда вернёмся на базу, за нарушение приказа о радиомолчании отправитесь в карцер, капрал, – спокойно, словно это было банальной обыденностью, произнёс генерал. Боец быстро кивнул, подтверждая полученный приказ, и вытянулся словно на плацу. – Что-нибудь уцелело из техники? Я понимаю, вопрос странный, но всё же?
– Никак нет! – тут же отрапортовал капрал, продолжая стоять неподвижно. – Высота была слишком большой. Всё разнесло в хлам. Обломки будут собирать по окрестностям ещё не одну неделю.
Генерал протянул руку Тимофею и тот помог ему подняться. Оправляя помятый китель, Бирюк осмотрелся по сторонам и, злобно кашлянув, заметил:
– Значит, поедем автостопом.
До аэропорта Строгино они добирались в кузове старого КАМАЗа. Машина кряхтела, стучала, но, в общем, выдерживала столь негабаритный груз. По состоянию кузова было видно, что эксплуатируют её нещадно.
– Вы так и не рассказали мне, куда всё же мы направляемся? – прерывая затянувшееся молчание, спросил Тимофей. Генерал поёрзал на огромном твёрдом мешке с песком, которыми был загружен кузов старенького большегруза. Он потрогал повреждённую руку и слегка поморщился. Один из солдат протянул ему шприц-инъектор с обезболивающим.
– На самом деле рановато ещё тебе рассказывать, – прикладывая шприц к больной руке и вкалывая инъекцию, прошипел генерал. – Я планировал, что наше путешествие будет не таким необычным. Но по всей видимости, я ошибся и уверенности в том, что это дело касается лишь меня с каждым часом всё меньше.
– Постойте! Вы сказали, что это дело может интересовать ещё кого-то? – Тимофей вопросительно нахмурился. – Я не понимаю?
– Это нормально! – нисколько не смутившись, ответил Бирюк. – В нашем деле истинное понимание вещей – это огромная редкость. Военные – люди замкнутые. Именно по этой причине не все из нас имеют семьи. Многое из того, что приходится нам видеть, делать и узнавать по специфике нашей работы не всегда доступно общественности. Эти знания на долгие годы подвергаются замалчиванию и укрываются за печатями секретности. И если ты был к этому причастен, то по закону о сохранении секретной информации не имеешь права распространяться о том, что знаешь либо до особого распоряжения, либо до ухода на пенсию, а порой и вовсе никогда. Такова служба. Такова плата за безопасность государства, за мир и спокойствие в стране, а теперь и на планете.
– А что скрываете Вы? – молодой курсант смотрел на дядю, настороженно сузив глаза. – Что за секрет знал мой отец, ради чего пожертвовал своей жизнью?
– Я обязательно тебе всё расскажу, когда придёт время, – всё так же ответил спокойно генерал.
– Судя по нашему положению и тем проблемам, с которыми мы столкнулись, я бы послушал об этом сейчас. Если за информацией, которой вы обладаете, охотится кто-то ещё, а судя по тому, что произошло с нашим самолётом – это так и есть, мне бы хотелось знать во имя чего я могу в любой момент умереть?
– Ну, ты не драматизируй раньше времени! – отмахнулся Бирюк. – Умирать тебе пока рано, да и нельзя. Слишком много дел ждут твоего пристального внимания и участия в ближайшем будущем. Так что ты давай, соберись, не вешай нос и не паникуй раньше срока. Я просто прошу тебя быть повнимательнее к окружающим. То, что с нами произошло, явно из разряда ненормального. Всё должно было идти совсем по-другому. Но теперь я вижу суть проблемы и понимаю, что нужно делать. Так что, – генерал протянул Тимофею рукоять пистолета, – держи и будь начеку. Это мои тебе гарантии, так сказать.
Молодой человек принял неожиданный подарок из рук генерала и внимательно посмотрел на оружие. Он отсоединил магазин, передёрнул затвор, затем отвёл затворную раму и взглянул внутрь ствола.
– Невероятно! – протянул Тимофей. – Это модернизированный Калашников? ПЛ-44М, если не ошибаюсь? – генерал утвердительно кивнул и улыбнулся.
– Не ошибаешься. Таких пистолетов выпущено всего лишь, триста штук. Это секретная разработка. Ствол изготовлен из высокопрочной вибропоглощающей стали. Отдача нулевая. Боеприпасы практически любого пистолетного калибра. Затвор подстраивается под особенности любых типов боеприпасов автоматически. Но основным патроном является Жидкая энергетическая плазма. – Тимофей извлёк из магазина патрон. На первый взгляд, он показался молодому человеку привычным. Но присмотревшись, он заметил, что оболочка пули лишь выглядит как обыкновенная. На самом деле сама пуля была изготовлена из необычного полимера.
– Что это за материал? – спросил Тимофей, разглядывая боеприпас на свету.
– Это наногель, в котором заключён невероятно мощный энергетический заряд. При выстреле его энергия высвобождается и прожигает всё, что попадается на её пути. Профессор Паризин утверждает, что через несколько лет мы сможем обойтись уже без гильзы. Гель будет находиться в специальной ёмкости наподобие того, как сейчас, патроны в магазине. Но извлекаться будет с помощью специального устройства захвата энергии. Это позволит увеличить количество выстрелов до двух-трёх сотен, что для пистолета невероятное достижение, – генерал улыбнулся, а Тимофей от услышанного даже присвистнул.
– Невероятно! – восхищённо протянул молодой человек.
– Но это лишь предположения на уровне проектов. Однако я верю, что Паризину это по силам. Он великий учёный. Вот только ни слова не хочет слышать о моей теории «Внедрения».
– Я бы хотел с ним познакомиться. Судя по вашим рассказам, он действительно очень умный человек. – Тимофей убрал пистолет в кобуру, которую ему передал один из солдат.
– К великому сожалению, это невозможно, – с грустью произнёс Сергей Владимирович. – Профессор Паризин пропал несколько месяцев назад. Исчез словно и не было его вовсе. Ни следов, ни подозреваемых. Он был очень умный, честный и очень упёртый. Если уж брался за что-то, то не отпускал до того момента, пока не докапывался до истины. Одна беда, уж слишком увлечённо он погружался в работу и мог легко не заметить врага за своей спиной. Именно поэтому его охраняли не хуже президента. Да видимо, так и не уберегли.
– Не уберегли, – словно в трансе произнёс Тимофей. – Искренне жаль.
– Около года назад профессор Паризин приходил ко мне. Я общался с ним в своём кабинете, – словно читая доклад, холодным тоном произнёс Бирюк. – Он тогда рассказал мне, что чувствует слежку. Странные люди слишком часто стали встречаться ему на пути. – Бирюк усмехнулся. – Упёртый был как баран. На работу только на метро, не признавал машин. Да и охрана ходила за ним так, чтобы он их не видел.
– Странно всё это. Давно вы с ним знакомы? – поинтересовался Тимофей.
– Давно, – отозвался генерал. – Мы познакомились незадолго до войны. Паризин тогда только приехал в Москву. Он был уже немолод, но уже достаточно знаменит. Его изобретения в области протезирования и трансплантологии очень сильно заинтересовали Министерство обороны. После войны на Украине, когда локальные конфликты перешли на иной уровень, армия нуждалась в эффективных методах лечении своих солдат. Призывать новых самоубийц для бессмысленной бойни, устроенной европейскими магнатами, правительство не хотело. Война на периметре Европы и так разделила мир на две части. Ты знаешь, сколько погибло людей за те двадцать лет, что шла эта бессмысленная бойня? Её назвали рестартом Первой мировой войны из-за оппозиционных сражений. В атаку грудью за Родину уже никто не ходил. С обеих сторон ежедневно снарядами артиллерии убивало по сотне человек. Это был ад. Двадцать лет ада. И никто не мог ничего сделать. ОБСЕ, ООН, Красный Крест только и могли, что мямлить о том, как это плохо, когда убивают людей. Они изжили свою миссию, для которой были когда-то созданы и предназначены. Мир изменился. Теперь всюду царствовала ложь. Правда стала столь редким явлением, что найти её в реальном мире оказалось практически невозможно. Каждая сторона конфликта гнула свою линию. Каждый обвинял своего оппонента в своих же собственных грехах. Это была не война оружия, а информационная война.
Паризин покинул Европу, оставив там всё, что у него было. По крови этот человек был русским и всю свою жизнь тяготел к родной стране. Родители увезли его на Запад, когда он был ещё ребёнком в конце 1991 года сразу после путча, похоронившего СССР. Но спустя много лет, Паризин вернулся и сразу поступил на работу ЦНИИП (Центральный научно-исследовательский институт протезирования) в Москве на улице Сусанина. Я столкнулся с Иваном Сергеевичем впервые, когда привёз ему одного из своих бойцов, потерявшего ступню на угольном заводе в Алабино. Там была заварушка с некими повстанцами «Справедливого Веча». Бестолковыми, но отважными. Они что-то кричали про силу огня и про скорый конец мира, объятого пламенем. Эти фанатики нашпиговали подступы минами. Осторожность была попрана излишней нервозностью. Руководство нервничало. Время поджимало. Мы и не спешили бы, но эти отморозки заминировали весь завод, вместе с сотрудниками, таким количеством взрывчатки, что впору разбегаться, а не штурмовать.
Паризин принял нас без промедлений. Я впервые видел, чтобы доктор был настолько участлив к чужому горю. Он поставил моего бойца на ноги за полгода. Протез был настолько качественным, что солдат без проблем вернулся к службе и с лёгкостью мог пробежать марш-бросок, после которого даже не хромал.
Затем на какое-то время Иван Сергеевич пропал из моего поля зрения. Началась война и мне, если честно, было не до него. В следующий раз я столкнулся с этим замечательным, но уже достаточно постаревшим за прошедшие годы человеком в декабре 2046 года. Именно тогда я доставил ему этих уродов в вакуумных капсулах. А в январе 2047 года привёз его в госпиталь, где лежал брат человека, спасшего мне жизнь на той базе Балтийского флота в Кронштадте. Я познакомил профессора Паризина с Михаилом Сомовым не просто так. Я всем сердцем хотел хоть как-то отблагодарить парня, а заодно отдать почести его погибшему брату Серафиму.
Генерал заметно погрустнел. Тимофей был поражён его рассказами. За всю жизнь, его дядя ни разу не заговаривал с племянником о том, что случилось с ним в прошлом. Было видно, что все эти воспоминания даются Сергею Владимировичу с невероятным трудом. Но генерал был ещё достаточно силён и лишь сейчас, когда он замолчал маленькая скупая слезинка словно падающая звезда прокатилась и тут же пропала с его щеки.
– Это был благородный поступок с вашей стороны, – постарался поддержать дядю Тимофей. – Вы поступили достойно. – Бирюк слегка улыбнулся лишь уголками губ и, подмигнув племяннику, сказал:
– Это ты вёл себя достойно в самолёте сегодня. Если бы не твоё хладнокровие, мы, скорее всего, сейчас не вели бы этот разговор, – генерал устало кивнул. – Спасибо тебе, племянник! Сейчас я могу без преувеличения говорить, что прожил жизнь не зря. Ты будешь достоин принять мой пост.
Тимофей хотел что-то сказать, но ему помешал некий странный звук. Он не сразу сообразил и лишь после того, как Бирюк одёрнул его, парень вдруг с удивлением для самого себя осознал, этот звук не что иное, как мелодия его личного телефона.
– Тебе звонят. – Генерал посмотрел на племянника с настороженностью. – Ты зачем телефон с собой взял?
– Я, да… Чтоб тебя. Вот ведь лажа! – Тимофей растерялся. Он пытался выловить из запропастившегося в глубоких недрах кармана аппарат и от пристальных взглядов окружавших его людей волновался ещё сильнее. Наконец, спустя почти минуту, неуловимая трубка попалась в дрожащие пальцы, и молодой курсант вытащил пищалку на свет Божий. Непослушными пальцами он нервно тыкал в индикатор ответа, а затем быстро поднёс трубку к уху.
– Ало, ало! Кто это? – быстро проговорил Тимофей.
– Слушайте меня внимательно, молодой человек, – раздался в динамике незнакомый голос. – Я не ошибся номером, а посему передайте вашему дяде и всем, кто рядом с ним, что у вас не более часа на то, чтобы как можно скорее покинуть место, куда вы сейчас направляетесь. Не воспринимайте мои слова как розыгрыш. Если действительно хотите жить и выполнить поставленную перед вами задачу – поторопитесь. Ровно через час вы должны находиться от аэродрома в Строгино как можно дальше. В противном случае – вы умрёте! – Незнакомый голос замолчал, оставив молодого человека в полном недоумении. После чего в трубке раздались короткие гудки и тишина.
Тимофей сидел на неудобном мешке с песком, застывший словно статуя. Он не сразу понял, что произошло, но прекрасно помнил каждое сказанное незнакомым голосом слово.
– Тима, что случилось? – Генерал смотрел на племянника ошарашенными глазами. Лицо молодого человека было белее мела.
– Он сказал, что через час мы все умрём!
Глава 4
Район аэропорта Строгино. Владимирская обл. 23 мая 15:28.
Генерал прожигал племянника ошарашенным взглядом.
– Кто сказал тебе это?
Тимофей в недоумении озирался на всех, кто находился в кузове КАМАЗа и его взгляд замер на дяде. Рука, в которой он держал телефон, дрожала.
– Я не знаю, – ответил едва слышно парень. В этот момент машина остановилась, но никто из сидящих в кузове людей на это внимания не обратил. Кроме одного из солдат, маленького, шустрого, с узким разрезом глаз. Он выскочил из кузова и скрылся в клубах пыли.
– Откуда у тебя взялся телефон? – возмутился в ярости генерал.
– Моя девушка Миа должна мне позвонить, – замялся Тимофей. – Мы не виделись уже почти две недели. Я не думал…
– Он не думал! – передразнил парня генерал и тут же послал быстрый кивок капралу, сидящему рядом с племянником. Военный тут же выхватил аппарат из руки молодого человека и принялся ковыряться в трубке.
– Да, не думал, – не обращая внимания на наглость бойца, принялся оправдываться Тимофей. Нервное напряжение, оставшееся в нём после падения в горящем самолёте, всё ещё не до конца отпустило парня. – Да, я не просто не думал, я понятия не имел! – выкрикнул он, разводя руки в стороны. – Вы же мне тут полдня нелепую лапшу на уши вешаете. А я до сих пор не знаю, куда вы меня тащите. Да и зачем вообще?
– Для этого ещё не пришло время, – попытался оправдаться генерал, но Тимофея уже было не остановить.
– Время не пришло? А когда оно, по-вашему, должно прийти? Мы уже чуть не погибли в падающем самолёте. Это просто чудо, что мы живы. А быть может, вы хотели прочитать эту тираду на моей могиле? Прекрасный бы получился некролог. Вам не кажется? Прости меня, мой дорогой и любимый племянник, не смог рассказать тебе о том, что дело наше заключалось… – В чём? – Тимофей побагровел от злобы. – А этот! – Он указал на солдата, бесцеремонно копающегося в отобранном наглым образом гаджете. – Что он делает с моим телефоном?
– Ищу жучков! – спокойно ответил боец.
– Жучков?! – Тимофей попытался выхватить аппарат, но солдат оказался проворнее парня. Он резко отодвинул руку, и Тимофей промахнулся.
– А Миа – это имя или прозвище? – невпопад поинтересовался Бирюк. Парень на пару секунд опешил, но быстро взял себя в руки и хотел уже что-то ответить, но тут вернулся солдат, ушедший узнавать причину остановки КАМАЗа.
– Водила говорит, что мы приехали. Аэропорт в двухстах метрах к Юго-Востоку отсюда. Если поторопимся, то у нас есть шанс выжить, а потом, когда будет свободная минутка вы, девочки, – он указал на Тимофея и генерала Бирюка, – сможете продолжить вашу милую беседу.
От подобной наглости Тимофей вновь открыл рот, но так и замер в немом вздохе. А генерал даже и усом не повёл. Он лишь нагловато усмехнулся, сплюнул в дорожную пыль и весьма резво покинул кузов.
Бежали они быстро и вскоре оказались рядом с проходной аэропорта, напомнившей Тимофею будку возле железнодорожного переезда. Возле футуристического вида одноэтажного здания и перекрывающего въезд металлического шлагбаума несли дежурство двое солдат, одетых в экзо-костюмы второго поколения «Бранник» с повышенной ёмкостью боезапаса и крепившимся на спине весьма увесистым блоком питания. Бойцы были вооружены наплечными системами подавляющего действия увеличенной скорострельности.
Послеполуденное солнце раскалило воздух до +34 градусов. Прилично запыхавшийся генерал Бирюк быстро показал часовым свой жетон. Солдаты проверили удостоверение и тут же отворили вход, одновременно вытянувшись по стойке смирно, насколько это позволяла их массивная броня. Выглядело это весьма нелепо и, наверное, именно поэтому вызвало усмешки у бойцов отряда Бирюка.
– Вольно! – словно отмахнувшись, произнёс генерал, упираясь руками в колени. – Тащите сканер. Проверьте всех. – Генерал указал на свой немногочисленный отряд. Усмешки тут же стихли.
Солдаты мигом пропали в здание КПП и, спустя пару минут, появились, таща за собой приличных размеров устройство. Они быстро включили сканер, проверили всех бойцов и генерала заодно.
– Всё чисто, господин генерал! – доложил один из солдат.
– Хорошо, – ответил Бирюк. – Несколько минут назад на одну из полос приземлился транспортный борт. Где он?
