скачать книгу бесплатно
Валера Сладков:
Или выбор пал за безрукость?
11.02.2016, 12:34
Андрюшенька:
Ты просто лучше сохранилась. С руками :) Целую, занят.
11.02.2016, 12:34
Валера Сладков:
сомнительный комплимент, конечно.
11.02.2016, 12:34
Андрюшенька:
?
11.02.2016, 12:35
Валера Сладков:
Жирная она
11.02.2016, 12:35
Валера Сладков:
Две меня
В кабинет проскользнула Света.
– Рекламщики приехали. Карен Левонович тоже уже здесь.
– Запускай, – махнул рукой Булыгин.
Андрей быстро набил сообщение.
11.02.2016, 12:34
Андрюшенька:
Ну, извини, не подумал. До встречи.
Он с трудом справился с зевком и встал, встречая входящих широкой, радушной улыбкой.
7
Дело шло к часу дня. Алла, все еще в пижаме, сидела на диване в гостиной и крутила в руках телефон, не зная, что предпринять. Тусклое солнце пробивалось сквозь тяжелые портьеры, слабо отсвечивало в лакированном дереве паркета и мебели.
Папа Аллы еще до отставки решил обосноваться в Питере и выкупил большую коммуналку в знаменитом доме, памятнике северного модерна. Ремонт сделали именно так, как Булыгину не понравилось бы, имитируя родовое гнездо с историей. Деревянные панели, колонны, кисти, золоченые багеты, мрамор и бронза. Именитый дизайнер, как мог, сдерживал порывы отца, но в главном уступил армейской решительности. Мама после смерти папы избавилась от наиболее одиозных элементов, и все равно офицерская бескомпромиссность оставалась заметна.
Диван и кресла могли бы украсить гарем ближневосточного нефтяного магната или элитный публичный дом. Для человеческого жилья завитков, кистей и золота тут было с перебором. Каминные приборы сверкали ручками в виде львиных морд.
Надежд оставалось мало. Алла успела обзвонить подруг, переходя ко все менее близким. Денег никто не давал. Вместо этого пришлось выслушать два обзора сложной личной жизни и подробное описание унылого дня рождения, на который она не пошла.
От Наташи было два непринятых вызова и три сообщения. Начала она с «как дела», продолжила «куда пропала :)», и третье уже без смайлика: «срочно перезвони».
Алла от безысходности позвонила тете Кате, но мама успела, конечно, предупредить и денег велела не давать. Ирина Георгиевна никогда ничего не забывала. От звонка остался кислый привкус опять проигранной партии.
Денег не было катастрофически. Полученное от Кристины и немногое собственное Алла спустила на комплект белья в Agent Provocateur. Дура. Зачем, спрашивается, нижнее белье, если нет мужика? И обратно его не берут. Все равно бы не хватило, но хоть как-то выкрутиться.
Она перебрала в голове наличное имущество. Айфон с треснувшим экраном, трехлетний макбук. Цацки у нее не из тех, что можно продать, во всяком случае быстро, сплошная эмаль. Что-то могли стоить бабушкины серьги, но вряд ли много, а если мама узнает…
Оставались мужчины. Если бы только она рассталась с Сережей менее отвратительно. Для него такая сумма была меньше чем ничего. В их поездках, насколько понимала Алла, он платил вдвое, втрое, а то и вдесятеро больше за одни только сутки в гостинице. Если бы только иначе…
Сережа был вдвое старше, но Аллу это не смущало. Он был легкий, внимательный, уравновешенный, умный и без проблем. Полная противоположность домашним мальчикам, с которыми она встречалась до него. Отчасти тогда и гораздо сильнее позже Алла поняла, как умело он делал свои желания ее желаниями.
Денег у Сережи было неприлично много. Сам себя он называл бомжом на том основании, что жил на несколько городов сразу. В Питере Сережа занимал огромную мансарду окнами на Неву. Подразумевалось, что он давно не живет с женой, она присматривала за тремя детьми, учащимися в Англии.
Очень скоро в ванной, прилегающей к его спальне, Алла завела зубную щетку, халат, еще какую-то косметическую чепуху. Она, стыдно вспомнить, задумывалась о замужестве и даже слегка планировала свадебное путешествие.
Сережа бывал в городе через неравномерные интервалы времени. В промежутках он постоянно просил ее приехать к нему или съездить куда-нибудь вместе. Алла, внутренне ликуя, старалась откликаться не на каждое предложение. Стоило сказать «да» – и спустя несколько часов она летела бизнес-классом в Берлин, Новосибирск, Сингапур или Мадрид. Однажды Алла раскапризничалась, отказываясь лететь с двумя пересадками (стыковки действительно были ужасно неудобные), и Сережа заказал ей отдельный борт.
Это была потрясающая, ошеломляющая жизнь. Не только из-за роскоши, может, даже не столько. Люди. Люди, с которыми она встречалась благодаря Сереже. Благополучные, невероятно успешные, умные, знающие жизнь. С ней флиртовали, ей оказывали знаки внимания. Сережин приятель, начальник департамента МИДа, узнав, где учится Алла, поднял брови: «У Володи?» Он, оказывается, дружил с ее ректором много лет, еще со времен совместной дипломатической службы в восьмидесятые. Мужчина просто расцвел, вспоминая их совместные шалости в Брюсселе.
После парения в высших сферах трудно было возвращаться к учебе, в дряхлые аудитории, в облупленные коридоры, пованивающие туалетом. Еще труднее было чувствовать и признавать свое униженное положение по отношению к преподавателям, лысым неудачникам в растянутых свитерах. После частых поездок с Сережей нагонять нужно было изо всех сил, а заставить себя не получалось.
Ну и, честно сказать, в глубине души жила уверенность (ни на чем не основанная), что при любых затруднениях Сережа разрешит их с обычной волшебной легкостью.
В безоблачную романтику вторгались неприятные шпильки, и чем дальше, тем больше. Жена Сережи со временем становилась как-то все менее бывшей. Началось с намеков общих знакомых и легкой, совсем неуловимой иронии его секретарши. Алла списала все на девичью зависть. Потом она была в Москве и, сломив довольно упорное сопротивление, напросилась к Сереже в гости. Ухоженный особняк был полон отчетливых женских следов. Алла с некоторым напряжением отнесла их на наследие супружества. Должна же она (она!) где-то жить, когда дети посещают отца.
Последней каплей стал визит Сережи с семьей в Питер, о котором Алла узнала задним числом. Мстительные подружки пересказали подробности. Сомнений не оставалось. Жили они в «Four Seasons», о квартире на набережной жена, разумеется, ничего не знала.
Алла взбесилась и провела расследование. В эпоху соцсетей трудно что-нибудь скрыть, особенно если жена и старшая дочь мнят себя светскими леди и постят фотографии каждые пятнадцать минут. Перечитала переписку в Whatsapp и сопоставила даты. Все сходилось. Строго расспросила общих знакомых, те отводили глаза. «Ты разве не знала? А мы думали…»
Первое время она не отвечала на его звонки и сообщения. Какого черта? Потом передумала и согласилась на встречу в «Four Seasons». «Скотина! – думала она. – Даже на квартал не отошел! Туда же ведет! Сволочь!» Обида была малообоснованной. Сережа просто жил в пяти минутах ходьбы и давно обжил бар на первом этаже гостиницы.
Алла весь день наводила красоту, готовясь к схватке, которую позже назвала битвой при «Four Seasons». Сережа встретил поток обвинений спокойно и улыбчиво. Он ничего не отрицал и не признавал, отбивался встречными вопросами. «Кто тебе сказал?», «С чего ты взяла?», «Почему ты так решила?», «Ну, фотография, и что с того?».
Алла пришла в ярость, утроила напор, выкладывая на стол неоспоримые доказательства. Наконец Сережа поднял руки, показав ей ладони.
– Хорошо, ты права. Но я ведь ничего не обещал, правда? А ты могла без труда все узнать и месяц, и два назад. Могла просто спросить меня. Почему же ты этого не сделала?
– Мне даже в голову не могло прийти, что ты…
Сережа остановил ее тем же жестом.
– Ты ничего не сделала, потому что не хотела ничего знать. Вернее, ты и так все знала, пусть даже и не признавалась себе.
Сережа спокойно выслушал ее звонкие слова, дружелюбно кивая.
– Тебе просто все нравилось. Чем же ты теперь недовольна? Нравилось проводить со мной время, нравились подарки, нравилось, что у тебя остается достаточно свободной от меня жизни, нравилось получать деньги…
Алла взорвалась. Она, конечно, и до этого не была спокойна, но тут просто слетела с катушек.
– Ублюдок! – кричала она. – Засунь себе в жопу свои подарки! Я тебе все верну, все твои блядские бабки, все это говно!!!
Сережа некоторое время слушал, продолжая мягко кивать. Потом опять показал ладони, молча встал, кинул на стол пятитысячную и ушел, так ни слова и не сказав.
Не меньше недели Алла бесилась, избивала подушки, вела бесконечный монолог, полный язвительных обличений, изобретала красивые жесты. Немного успокоившись, во многом с Сережей согласилась.
Он действительно давал ей деньги. Давал элегантно и ненавязчиво, но давал. Работа, которую она для него делала, была только вежливым предлогом. Вечеринка, которую она организовывала, подготовка подарков к праздникам, разработка сайта, прием и размещение партнеров – все мог организовать штатный питерский персонал Сергея. Даже нанятый сторонний человек обошелся бы раз в десять дешевле. Чего уж кривить душой, даже тогда Алла понимала, что это подарок. И брала. Кто она, спрашивается, после этого?
И жизнь ей такая нравилась. Нравилось не зависеть от мамы, нравилось летать бизнес-классом, нравилось вызывать шофера. Нравилось. Наверное, Сережа прав, именно поэтому ей было удобно ничего не замечать. И кто она после этого?
Рассчитаться нечего было и думать. Деньги давно растворились в кассах ресторанов и магазинов, а раздобыть такую сумму Алла могла, разве что продав почку.
Если бы только поменьше кидаться словами при расставании…
Алла покрутила эту мысль в голове, и она ей не понравилась.
– То есть, – думала она, – я бы сейчас еще и чаевых выпросила? И чем я тогда отличаюсь от Кристины? Завышенным тарифом?
Алла даже встала на диван, чтобы посмотреться в зеркало над камином. Результат ей не очень понравился.
– Безусловно, завышенным.
Ни угрызений совести, ни сожаления Алла не чувствовала. С университетом, конечно, получилось нехорошо, но винить здесь, как ни хотелось бы, некого, сама дура. Возомнила о себе невесть что. Пока она каталась по мадридам, пока терзалась обидой, учеба была запущена безнадежно. В целом же, время она провела с ним замечательно, интересно и даже весело. Любовником Сережа был неплохим, пусть и не особенно сильным. Прямо скажем, в ее послужном списке были связи куда более гадкие и бессмысленные.
Что бы сказал папа? И дедушки? И прадедушки? Ну их всех к чертовой матери!
Алла решительно придвинула к себе макбук. Постаралась вспомнить, как там было, «содержанки люкс»? Почти сразу нашла сайт. Открыла форму регистрации. В конце концов, чего я теряю? В крайнем случае попью кофе с каким-нибудь придурком. А может быть весело.
Свое имя она указать не решилась, назвалась Алевтиной. В описании вбила: «интеллигентная, веселая и с чувством юмора!) Исключительно ищу длительные отношения!». Вместо фотографии скачала букет цветов.
Сообщения посыпались сразу, но что это были за сообщения!
Ей предлагали прямо сейчас приехать в гостиницу. Спрашивали, почем будет за два часа. Интересовались, не найдется ли подруги. Кирилл, тридцати трех лет, уговаривал немедленно приехать в гости и ни в коем случае перед этим не мыться. Некто Иван Петрович, сорока семи лет, со всей старомодной учтивостью попросил его выпороть. Леня, сорока пяти лет, написал: «Ты просто красотка. Поужинаем сегодня?» Это показалось симпатичней остального, пока Алла не вспомнила, что в анкете у нее фотография букета.
Анкеты новых девушек постепенно сталкивали ее все ниже, поток сообщений постепенно истончался. Видимо, наиболее буйные, сидевшие на сайте круглосуточно, уже ей отписались. Алла решила сменить тактику. Она подготовила сообщение и разослала по десятку анкет, выглядевших наиболее пристойно.
BMW Андрея ковылял в бесконечной пробке, тянувшейся по Московскому. Было скучно. Он уже предупредил Мухиддина, что задержится минут на десять, но, похоже, придется звонить опять. Андрей не выдержал и взял телефон в руки. Нездоровое это занятие – копаться за рулем в телефоне, но заняться было совершенно нечем. Он проверил сообщения на сайте. Четыре непрочитанных.
Света, двадцать один год, спрашивала, куда он пропал. Не выдержала характера. Андрей был избалован женщинами, вторую встречу с ним следовало заслужить. Свете, двадцать один год, унылой, хоть и длинноногой рыбине, этого не удалось. Совершенно точно не удалось.
Прасковья, девятнадцать лет, злоупотребляла смайликами. «привет) Познакомимся? Понравилась твоя анкета, пришли свои фото :)». Девичья фантазия при выборе псевдонимов ограничивается двумя основными маршрутами. Либо что-то старорусское – Ульяна, Мирослава, Бажена, либо что-то такое залихватски тропическое – Анжелика, Изабелла, Сабина. Андрей посмотрел фотографии Прасковьи. Грустное зрелище. Если уж при нынешнем уровне профессиональной съемки и обработки фотографий достигнуты такие скромные успехи, можно представить печальную реальность.
Сообщение от Иришки, тридцати девяти лет, он удалил не читая. Бывают все-таки неувядающие оптимистки.
Осталось сообщение от Алевтины, девятнадцати лет. Аватаркой стоял букет цветов, что могло обещать приключение. Лицо стесняются выставлять чаще всего девушки, делающие первые шаги в профессии, способные еще на некоторую искренность.
Алевтина(19): Здравствуйте, Анджей! как Вы поживаете? Расскажите пожалуйста кого именно хотели бы найти на этом сайте?Буду рада Вашему ответу )
Андрей вбил ответ:
Анджей(39):
Может быть сперва о себе расскажете/покажете? Мало ли, вдруг я хочу этого не от вас :)
Сзади начали отчаянно бибикать. Андрей поднял глаза – пробка куда-то делась, перед ним была пустая дорога.
Андрей торопливо переоделся. Второе опоздание за сегодня, особенный какой-то складывается день. На пути из раздевалки в зал он проверил телефон. Девушка обрушила на него целый шквал слов.
Алевтина(19):
Я брюнетка, длинные волосы, большие зеленые глаза и пухлые натуральные губы, 170 рост,вес 53 кг,у меня грудь 2 размера, а талия 59 см, присутствует попа, как женственная черта фигуры)Я люблю стильно и со вкусом одеваться, подчеркиваю свои достоинства. И я за натуральность))))
В одно сообщение слова не влезли.
Алевтина(19):
Получаю высшее образование, разряд по теннису, увлечения и тд)весьма насыщенная жизнь благодаря всем возможностям, которые предоставлены временем и городом, в котором я живу!по этой причине ни в коем случае не будет для мужчины, которого ищу проблемы под названием «выедание мозга» или принудительного внедрения в мозги) отношусь доброжелательно и искренне к людям)
Андрей в некотором недоумении оставил телефон на скамейке в зале. Ни один из стандартных ответов не показался ему подходящим.
– Давай, давай, поехали! – Мухиддин сопровождал каждое слово хлопком ладоней.
Мухиддин предпочитал интенсивные тренировки. Андрею и самому так больше нравилось, но сегодня темп был задан на выживание. Видимо, после Булыгина был еще кто-то записан, и тренер пытался нагнать двадцать минут опоздания.
Андрей занимался боксом класса с шестого. Была там, конечно, проигранная драка в школьном дворе. С обидой он разобрался без кулачных искусств, даже стали приятелями, а заниматься уже понравилось. Большого боксера из Булыгина не вышло, природных данных не хватило. Институтская сборная осталась пиком его карьеры. В жизни навык тоже не особенно пригодился. Ему доводилось попадать в разные ситуации, часто довольно резкие, но дрался он начиная со старших классов считаные разы, и, кстати сказать, не особенно успешно. Теперь бокс стал формой фитнеса – все веселее, чем крутить велотренажер или топтаться на беговой дорожке.
Андрей так и не нашел достойного ответа и, дождавшись паузы, отправил посредственную банальность. Самому не понравилось.
Анджей(39):
Ух, Алевтина, давайте для начала фото обменяемся.
– Андрей! – Мухеддин возмущенно развел руками.
Булыгин отложил телефон, взболтнул головой, взбадриваясь, и вернулся к тренировке.
Алла решила подойти к делу научно. Двух-трех свиданий, чтобы понять систему таких встреч, должно быть достаточно. Дальше, наверное, станет скучно. Она взяла листок бумаги и аккуратно выписала возможных кандидатов, производивших впечатление вменяемых. Она вычеркивала одного за другим. В итоге остался Леня, сорока пяти лет, и Коля, тридцати трех. Был еще немногословный Анджей, ему она послала фотографии, те же, что и остальным. Отбор двух снимков, где она хорошо выглядит и не очень на себя похожа, отнял не меньше часа. Алла не забыла проверить снимки в интернете, поисковики их не знали. На всякий случай она немного подправила фотографии, чтобы точно было не найти. Для Анджея сопроводила текстом:
Алевтина(19):
