скачать книгу бесплатно
Слушая разговоры в темноте, Пустовалов поднялся в кабину управления, осветил фонариком пол. Предмета не было. Пачка «Винстона» тоже сместилась и теперь лежала у дальней стены – видимо доходяга раскидал все вокруг, когда пялился в свой дисплей, но самую нужную вещь не заметил.
Отодвинув кресло, он стал внимательно осматривать пол и вскоре нашел, что искал. Трехгранный ключ лежал под блоком управления у перегородки. Пустовалов поднял его, вставил в скважину и открыл внутреннюю дверь.
– Идите сюда! – сказал он теням в вагоне.
– Хвала господу! – высокий силуэт двинулся на Пустовалова.
Пустовалов остался в кабине, пропустив парня и двух невысоких азиатов из первого вагона. Тот, что был помоложе, ловко спрыгнул на отмостку вслед за парнем и что-то крикнул своему старшему приятелю.
– Э-э-э, электричка котоктун учу! – протянул в ответ второй, обдав Пустовалова запахом насвая.
Через минуту на путях перед кабиной собралась группа из восьми человек. Пустовалов смотрел на них через стекло кабины.
Освобожденный парень выглядел чересчур возбужденным.
– Спасибо! Спасибо, что не бросили, парни! И дамы! Я – Ромик!
– Виктор, – представился «д’Артаньян».
Пока они болтали, Пустовалов обыскивал кабину. В ящике за сиденьем он обнаружил большой аккумуляторный фонарь в форме куба и молоток. Прихватив и то, и другое, он спустился в туннель.
– Ну, что вы там нашли?
Пустовалов включил фонарь. Красный свет выхватил всех восьмерых. Все лица были обращены к нему. Лишь он один скрывался в темноте.
Пустовалов щелкнул тумблером. Красный свет сменился белым.
***
Сунув молоток в заднюю стропу рюкзака, он выжидал, пока беспорядочное мелькание дисплеев не отдалится на нужное расстояние. Из-за эха ему казалось, будто кто-то до сих пор стоит у него за спиной.
– Хоть у кого-нибудь ловит связь? – влетело в левое ухо.
– Не ловит, – отозвалось в правом.
Последней в колонне перед ним шла брюнетка. Пустовалов смотрел на ее аппетитный зад и думал о том, как это глупо – вот так застрять в метро.
Никто ничего не заподозрил, когда он вызвался следить за поездом. Впрочем, им теперь не до того – они только что осознали, что метро это не просто бесплатный интернет и плазменные панели с рекламными роликами, но еще и темная нора на глубине пятидесяти метров, до которой не добираются даже слепыши и голые землекопы. Без привычных иллюзий и света здесь любое живое существо рано или поздно почувствует себя незваным гостем.
Пустовалов хорошо знал это чувство. Он всю жизнь его изучал. Он прыгал со «стены троллей» в Рамсдале и с моста над рекой Тарн. Спускался в буран на Валь Торенсе, освоил прыжки с трамплина, хотя это и отняло много времени. Он разгонял спортбайк до трехсот десяти километров в час, опускался на сверхнормативные глубины, посещал экстремальные китайские зоопарки. Тридцать два раза он прыгал с парашютом с большой задержкой, развивая скорость до шестидесяти метров в секунду… С высотой особенно хорошо удавалось нащупать момент перехода. Но Пустовалов не был адреналиновым наркоманом. От всех любителей риска его отличало наличие сложной системы подстраховок – надежные запасные парашюты, дублирующие тросы, дорогая экипировка, расчеты, матчасть, опытные инструкторы. Иными словами, прыжок Пустовалова с задержкой – не бесшабашный поступок, а скорее полет Боинга с многоуровневой системой защиты, где работу одного двигателя страхуют несколько запасных. Ему оставалось лишь контролировать собственное состояние, а это Пустовалов умел лучше всех. По правде говоря, он много времени посвятил тому, чтобы сделать экстремальное состояние естественным для себя, пока однажды не понял, что делать ему ничего и не требовалось – он был с рождения наделен этой способностью.
В тех ситуациях, когда пульс обычного человека ускорялся, у Пустовалова он замедлялся. Там, где обычный человек бежал, Пустовалов стоял, и если кто-то впадал в ступор, то Пустовалов проявлял чудеса быстроты и реакции.
Лишь однажды Пустовалов утратил контроль над собой – когда увидел, как лезвие кухонного ножа, замотанного изолентой у основания, режет нос его друга Вадика, но тот случай он себе простил, ведь ему было всего девять лет. И все же именно с той поры в нем родилась одержимость контролем.
Инстинкт гнал вперед, и сейчас Пустовалов хорошо ощущал его слабые волны. Он оглянулся на поезд, превратившийся в огромное черное пятно, и двинулся вперед, на луч фонаря, который передал Виктору. Раз он «д’Артаньян», то пускай первым и встречает неприятности. А неприятности, несомненно, будут – Пустовалов помнил о звуке, который впервые услышал десять лет назад на закрытом испытательном полигоне ЛАРС-1. Он не полагался на случай или ошибку, не увлекался самообманом и конспирологией. Он многому научился, тренируя и развивая свою природную способность контролировать инстинкты и, в отличие от полковника Басурова, он умел контролировать даже страх.
Пустовалов нагнал колонну и прислушивался к разговорам.
– Я тоже слышала про эти аварии.
– Это все из-за них?
– Но почему тогда не работает связь?
– А ты знаешь, на какой мы глубине?
– При чем тут глубина, я каждый день тут езжу, и всегда здесь работал телефон.
– Если авария на подстанции, то вышки сотовой связи тоже не работают.
Это голос «д’Артаньяна» Виктора. Возможно, студент технической шараги, подумал Пустовалов. Виктор водил лучом фонаря по стенам, увитыми проводами. Наверное, для него это какое-то приключение.
– Здесь должны быть стационарные телефоны. Смотрите на стены.
– И что? По ним можно звонить?
– Ага, вызвать такси, заказать пиццу.
Пустовалов решил, что заходить в квартиру теперь не будет. Не зная точно, кто стоит за Ясином, предполагать стоило самое худшее.
Лучше он сделает остановку в придорожной гостинице на подъезде к Твери. Но сейчас Пустовалова не беспокоил Ясин. Сейчас его беспокоил странный звук. Если впереди действительно существует опасность, то Пустовалов должен с ней разминуться.
Кто-то впереди ожесточенно выругался.
– Тихо-тихо!
– Что случилось?
– Тут какие-то провода.
– Это перемычки.
– Надо предупреждать!
– Я же свечу….
Парень не договорил – где-то далеко-далеко впереди раздался душераздирающий вопль.
Виктор, шедший первым, резко замер, и все в колонне схватились друг за друга. Пустовалов вспомнил, что обезьяны в минуту опасности тоже хватаются друг за друга. Интересно, какую опасность они сейчас ощущают? В отличие от странного звука, этот вопль Пустовалова совсем не беспокоил.
Сам Пустовалов натолкнулся на Катерину, почувствовав ее упругое тело, резковатый запах лайма и мохито. Дешевый «кельвин кляйн», но это конечно лучше запаха крысиного дерьма и перегара из пасти гориллы, которую, как он понял по обрывкам разговоров, звали Иваном.
– Ты живешь в этом районе? – спросил он, убирая руки с ее поясницы.
– Жила, – ответила девушка с театральной обреченностью.
– На Площади Ильича есть переход?
– Да, на Римскую.
– Где именно?
– В смысле, «где»?
Девушка повернула голову вполоборота. В полумраке ее профиль выглядел обворожительным: упругая гладкая кожа, чуть приподнятый «женский» нос, сверкающие от возбуждения скулы. Пустовалов любил красивых женщин. Он, разумеется, избегал длительных связей и девушек выбирал из числа небогатых студенток. И эта явно не избалованная деньгами девочка со смазливым лицом и первоклассной фигурой вполне могла бы стать одной из его подруг на одну ночь. Где-то впереди шла еще одна худая девчонка, она, конечно, не обладала таким зарядом сексуальности, но в чертах ее лица таилось нечто возвышенное. Что-то такое, чего прежде он никогда не встречал. Вот только казалось, будто мрачное выражение лица притупляло ее красоту, как глыба льда притупляет свет.
– Я имею в виду, где он на станции?
Девушка призадумалась.
– Он… вроде бы в центре.
– Справа или слева?
– Что?
– От нас справа или слева?
– По-моему слева, я точно не помню, а… это имеет значение?
Пустовалов не ответил и девушка добавила:
– Там сложные выходы наверху. Я в них вечно путаюсь.
– Наверху платформа «Серп и Молот», – подхватил Ромик. – Куча переходов и настоящий вавилон.
– Но это же неважно? – спросила девушка вполголоса, обращаясь к Пустовалову. – Главное выбраться отсюда?
Пустовалов смотрел на девушку. Он больше других понимал ее состояние, для этого даже необязательно слышать обеспокоенность в ее голосе. Чувство дискомфорта, вызванного резкой сменой обстановки, перерастающего в страх. Плюс этот…
– Вы слышали?! Только что!
Пустовалов слышал. Не тот самый звук, какой-то новый. Тяжелый металлический грохот, но очень далекий – как будто на другом краю Москвы рухнуло колесо обозрения.
– Что это?
– Хрен его знает.
– Апокалипсис! – воскликнул Ромик. – Там наверху полный хаос!
– Мы все умрем?
– А может, уже умерли?
– И по этому туннелю идем не мы, а наши души?
– Ага, души пассажиров метро.
Катя засмеялась.
– А что, – подхватил Ромик, – будет тебе смешно, если ты сейчас вернешься в вагон и увидишь там собственное мёртвое тело?
– Пускай лучше моя душа остается в неведении. Я туда не вернусь.
– А я бы вернулся.
– Ты извращенец!
Все засмеялись.
– Офигеть, какие вы все испорченные.
– А зачем ты хочешь вернуться?
– Может, он хочет полазать по чужим карманам?
– А зачем призракам деньги?
– Кое-кто задает много тупых вопросов.
Ну вот, подумал Пустовалов – одни и те же фрагменты одного и того же кошмарного сна. Как быстро люди сближаются в замкнутом пространстве.
– Просто мне почему-то кажется, что надо было идти назад.
– Так чего же не пошел? – спросил Пустовалов.
– Не привык отрываться от коллектива. Кроме того, я боюсь темноты.
– А если там все закрыто, нас могут не выпустить? – спросила Катя, повернув голову к Пустовалову.
– Могут, – сказал Пустовалов и поглядел на Харитонова. – Но среди нас есть те, кого это не остановит.
Когда далеко впереди показался светлый квадрат станции и путь пошел в гору, Пустовалов крикнул Виктору, чтобы он выключил фонарь.
– От кого палимся? – заговорщицки спросил Ромик.
– А ты этот фонарь в магазине купил?
Виктор выключил фонарь.
– А телефоны тоже?
– Да.
Харитонов остановился, пропуская остальных.
– Ты поэтому вернулся? – спросил он из темноты, когда Пустовалов поравнялся с ним.
