АДминистрация

скачать книгу бесплатно


– Я знаю это, я не понимаю: против него уже достаточно улик, он точно виновен. Его в любом случае должны посадить, какая нужда в адвокате, просто в зале суда посидеть?

– Меф, Ты вообще о чём? Наша обязанность – следить за соблюдениями прав человека, чтобы всё было по закону.

Меф ненавидел такие случаи. Одно дело – когда он должен доказать невиновность действительно невиновного, а другое – когда он должен защищать виновного только потому, что он не признаёт себя таковым, а значит, и адвокат должен на этом настаивать. «Какие права? Зачем соблюдать права того, кто не соблюдает чужих прав?» – пробормотал Меф.

– Меф, да что сегодня с Тобой, я не собираюсь с тобой ругаться. Давай, собирайся, – она уже явно начала сердиться.

– Ладно, простите мисс Энд-Тру.

Прошёл суд. Всё шло как обычно, но произошло то, чего Меф боялся больше всего: как гром и молния прогремели стук молотка и слова судьи: «Не виновен!». Это ввело Мефа в ступор. Как это произошло? Но ответ был очевиден: дело вёл инспектор Метфов, и с его подачи суд не смог признать того человека виновным из-за недостаточности улик. К тому же, Меф пару раз ошибся во время выступления. Не то, чтобы очень серьёзно, вряд ли кто-то что-то заметил и понял, но он видел, как мисс Энд-Тру закрывает лицо руками и вращает головой. Оправдание виновного легло тяжёлым бременем на него, но худшее было впереди – его ждал разговор с мисс Энд-Тру. Как же его это уже достало!

– Ты снова выражаешься недипломатично, я ведь давала Тебе кучу книг об этом, неужели Ты до сих пор не выучил, как надо?

– Я учил, но учить теорию – одно, а практика – совсем другое, – он, как всегда, оправдывался. Он не хотел видеть, а тем более признавать те из своих ошибок, в которых, по его мнению, был виноват не он сам, а сложившиеся объективные обстоятельства.

– Ты не сможешь делать практику без теории, Ты должен как можно скорее научиться делать всё правильно.

– Но тогда помогите мне, я не смогу сделать всё это сам. Вы ведь видите, что один я ничему не могу научиться.

– Меф, Ты ведь понимаешь, что это не университет, где Ты должен был учиться. Здесь работа, и в мои обязанности как руководителя не входит учить тебя.

Неужели она не понимает: когда вуз готовил к взрослой жизни? Ему нужна была помощь именно в практике, это так всегда работает.

– Но у меня ничего не выходит, я не хочу Вас подводить снова и снова.

– Ты меня не подводишь, это со всеми бывает. Ты освоишься, Тебе нужно больше работать.

Больше работать? Он и так работает в поте лица, пытаясь освоить юрисдикцию, но тщетно. Ничего, кроме позора, он не получает. Кому-то всё даётся легко, а кому-то нет. Может, всё было ошибкой, он не должен был становиться адвокатом, ему нужно было найти другую работу. Он пошёл по этому пути, потому что от него этого ждали, потому что хотел отомстить. То, что он интересовался адвокатурой, не означало, что он хотел заниматься ей всю жизнь, он слишком поздно это понял.

– Что толку, если я Вас постоянно подвожу и только позорюсь.

– Я же Тебе уже сказала, что это не так…

– Нет, это так, я вижу Ваш взгляд, ваши слова, когда ошибаюсь я и когда Неот делает всё блестяще.

– Причём здесь Неот? Мы говорим о Тебе. Всё хорошо, успокойся, я не злюсь.

– Нет, Вы злитесь, злитесь каждый раз, когда я делаю что-то не так, я всего лишь хочу, чтобы вы мною гордились, чтобы Вы мне помогли, но, как бы я ни старался, я не могу стать как Вы.

– Тебе не нужно быть как я, у Тебя есть свой стиль, Ты просто должен его отточить. Не надо говорить о себе плохо. Я действительно не злюсь. Ты молодец, Ты делаешь большие успехи. Да, есть пара ошибок, но это мелочи.

Опять она врёт, пусть просто скажет правду. Мефу надоело всё это. Надоело, что такая женщина как она испытывает к нему жалость.

– Пожалуйста, просто скажите уже наконец правду: вы меня ненавидите.

– Меф, перестань, пожалуйста! Я не знаю, что с Тобой происходит последние дни, Ты должен успокоиться и прийти в себя!

– Я как раз пришёл в себя, и хочу взглянуть правде в глаза. Что толку от того, что я делаю? Я не верю в то, что я делаю. Я думал, работа адвоката – помогать людям, но всё не так. Почему адвокаты и такие как Метфов находятся по одну сторону закона, они ведь делают разные вещи?

– Опять этот Метфов! Что Ты прицепился к нему?

– Эта сволочь за пачку денег на всё пойдёт, любого преступника отпустит. И в чём тогда закон? В суде ведь творится то же самое: нечистых на руку полно, и они решают, кто виновен, а кто нет. И постоянно выдумывают правила из пальца, как тот бесполезный закон про снижение числа незаконнорождённых детей.

– Метфов ни чём не виновен. И хватит, мне надоело уже обсуждать это!

Меф уже не слушал, он полностью завёлся, он хотел ей высказать всё, что накопилось у него за этот год: «Нет, он конченная сволочь, а вы продолжаете ему верить, как Дигиталесу! Сегодняшний суд, как и тот с Дигиталесом, был подстроен им, тот человек был виновен!».

– Чего Ты взъелся на него? Улик всё равно было недостаточно.

– Нет, их было достаточно, и Вы это знаете, он сфальсифицировал всё за лишнюю пачку денег. И я с самого начала говорил, что Дигиталес виновен, а вы не верили, но теперь-то правда известна!

– Никто тогда не знал об этом, и Ты в том числе не мог точно это доказать, об этом бессмысленно говорить. Я верю закону и тому, что он говорит.

– Да, так оно и есть. Но теперь это действительно не важно, его больше нет, его никогда не найдут.

– Когда-нибудь его найдут, – на секунду она задумалась, – что значит: его больше нет?

Он сболтнул лишнего, она может обо всём догадаться, но это уже не важно.

– Просто его больше нет, я знаю это, он получил по заслугам.

– Каким заслугам, Меф, ты о чём?

Глядя на неё, Меф начал понимать, что она начала догадываться, она всегда была проницательной.

– Ты что-то знаешь? Пожалуйста, скажи мне.

– Может знаю, а может и нет, это не важно. Его просто нет. И теперь все, кто пострадал от него, счастливы. Это ведь хорошо, не так ли? Стоит ли в таком случае разбираться, кто убил Дигиталеса, если это привело к таким хорошим последствиям?

– Убил? Что значит «убил»? Меф, так нельзя говорить, он ведь тоже живой человек, – в её голосе начали появляться нотки страха. Она боялась, боялась своего помощника.

– А как «льзя»? Сегодняшний суд это подтвердил: были улики, показания свидетелей, но вместо закона – игра в то, кто больше предложит за оправдательный вердикт. Чему Вы, наверное, рады, ведь вы получили гонорар, и в вашем понимании он полностью чист, а если бы мы проиграли, вы бы так не думали.

Энд-Тру молча стояла, она не могла поверить в то, что слышала, в то что говорил Меф. Она могла ожидать таких слов от кого угодно, но не от него, от тихого и скромного, всегда готового помочь. Нет, это не её Меф, его явно заменили.

– Надеюсь, таких как Метфов постигнет та же судьба, что и Дигиталеса.

– Да, что не так с ним? Ты ведь напрямую с ним никогда не работал. Почему ты обвиняешь полицейского, которого даже не знаешь? Он добропорядочный инспектор полиции, которого все уважают.

После этих слов кровь Мефа закипела: ««Добропорядочный инспектор полиции», она в своём уме?». Мефа было уже не остановить, он не мог больше себя сдерживать, он хранил это долгие годы, только Фрам обо всём знал, но теперь пути назад не было: «Потому что Метфов отпустил убийцу моей семьи! И однажды я доберусь до него так же, как добрался до того, кто это сделал, и сделаю то же самое, что и с Дигиталесом – заставлю страдать!!!!».

Повисла тишина. То, что Меф прятал ото всех, теперь всплыло. В этой тишине можно было услышать даже жужжание мух и звук машины на соседней улице. Энд-Тру просто смотрела на него. Её лицо было пустым, она не понимала то, что он только что сказал. Она пыталась что-то сказать, но не могла. Этот шок словно превратил её в статую, лишь смотрящую и слушающую. Меф понял, что он всё раскрыл, он понял, что сжёг все мосты.

– Я хотел поступить правильно, хотел найти правосудие, поэтому я стал адвокатом, – он говорил абсолютно спокойно – ни малейшей эмоции – он выгорел, – Я надеялся на это, но столкнулся лишь с разочарованием реальности, я лишь расстраивал Вас, вместо того, чтобы действительно кому-то помочь и сделать что-то хорошо. Даже сейчас я лишь впустую трачу Ваше время. Вы всего лишь адвокат, который делает свою работу, Вам не понять эту боль. Вы никогда не поймёте, почему я это делаю. Но я больше не собираюсь доставлять вам неудобств. Простите меня и спасибо, мисс Энд-Тру.

Он развернулся и направился к выходу, он больше не хотел смотреть на неё, точнее он не хотел, чтобы она смотрела на него. Дойдя до двери, он хотел её открыть, но она открылась сама, и из-за неё появилась Неот.

– Что тут были за крики, всё хорошо? – Она перевела взгляд на Мефа, – Меф, Ты в порядке? Ты в последнее время какой-то мрачный, даже сильнее чем обычно. Может я Тебе могу как-то помочь?

Он её не слушал, он прекрасно знал, что она ничем ему не поможет, скорее даже наоборот: одно её присутствие сводило его с ума. Он уже всё сказал Энд-Тру, придётся быть последовательным. Он посмотрел ей прямо в глаза: «Ты во всём лучше меня!».

– Что? Меф, Ты о чём? – Она недоумевающе смотрела на него, она всегда хотела быть похожей на него и Энд-Тру.

Меф не ответил, он просто пошёл к выходу, быстро схватив свой рюкзак. Со спины он слышал: «Тебека, что случилось?». Перед тем, как окончательно покинуть офис, он услышал: «Меф постой!». Он уже не остановится, слишком поздно.

Выходя из офиса, он столкнулся, с пожилым мужчиной: «Ой, вы из адвокатского бюро? Мне как раз нужна помощь…».

Меф не собирался его слушать: «С чего вы взяли, что я хоть кому-то могу помочь?». И он просто развернулся и ушёл, оставив недоумевающего старика позади.

Он шёл домой, как обычно вечером, в его любимое время суток, когда на небе полно звёзд, и два спутника ярко светили в небе. Облака как раз расступились, обнажая их. «Так будет правильно», – повторял он вновь и вновь. «Я доставлял им лишь неудобства, теперь им будет лучше. Энд-Тру -блестящий специалист, а Неот – талантливая ученица. Такому как я не место среди них. У них всё будет хорошо». Пока он шёл, он понял ещё кое-что: он говорил, как Клер. Эти слова про Метфова и Дигиталеса…Нет, он не такой, как они, он не хочет такой жестокой расправы, или хочет? Он хотел бы расправиться с Метфовым и с тем похитителем, так же как расправился с … «Нет, нет, гони эти мысли. Может, тот священник был прав, … или нет?» – Меф окончательно запутался.

Когда он пришёл домой, он просто хотел забыться, хотел исчезнуть. У него теперь не было работы, а значит, больше не будет денег, ему нужно что-то делать, но сейчас он хотел, чтобы всё пропало.

Несколько дней Меф просто просидел в кровати, в забытьи, надеясь, что все его проблемы исчезнут. Но увы, это так не работает. Он хотел спрятаться в раковину и больше никогда не вылезать из неё, но она не функционировала. Потом он взглянул на календарь и вмиг отрезвился. Нет, только не это, только не этот день. Каждый год, вот уже пять лет, этот день наступал снова и снова. В году множество праздников, приносящих радость, но есть один день, который приносит лишь боль. Он должен был сделать всё правильно.

Он, наконец, вышел из дома и отправился в то место, которое лишь своим существованием приносило боль, но он должен был туда идти, идти на кладбище. На последние деньги он купил четыре цветка. Пройдя через большие ворота, он пошёл к тому месту. Он прекрасно знал дорогу, хотя предпочёл бы её не знать. Только он туда ходил, никто больше не знал об этом. Среди множества могил, которые имеют значение лишь для близких, он нашёл одну невзрачную с краю и положил туда цветы. Никто больше их не приносил. Он встал, глядя на имена на надгробии: «Зелуба Темерахе» и «Зелуба Флиреса».

Каждый раз, приходя сюда, он лишь только больше начинал себя ненавидеть. Если бы не его лень и страх, он мог бы спасти их обеих. Но он всегда предпочитал скрываться, а действовать лишь тогда, когда уже слишком поздно. Слёзы начали выступать на глазах. Все говорят, что мужчина не должен плакать, но ему всегда было всё равно, что думают другие. Он хотел рыдать, потому что потерял дорогих ему людей, потерял, даже не зная о них, потерял, вместо того, чтобы помочь.

В очередной раз пройдя через этот болезненный ритуал, он пошёл домой. По дороге обратно он увидел газету в киоске, которая сообщала об ещё одной без вести пропавшей девушке. Мефу было очевидно, кто за этим стоит, и, если бы не прогнившая правовая система, этого можно было бы избежать. Но самое худшее было то, что он сам косвенно помог похитителю скрыться. Всё это лишь добивало его, уже мёртвого.

Дойдя до дома и войдя в подъезд, Меф не успел войти в квартиру, заглянул в почтовый ящик и достал оттуда письмо. Это было уведомление о выселении. Он просрочил все платежи, но теперь у него совсем не осталось денег. Юноша окончательно всё потерял и потерпел крах. Теперь парень решил со всем покончить раз и навсегда. Поднявшись по лестнице, он вышел на крышу. К счастью, дверь была не заперта. Он хотел этого. Сделав девять шагов, он встал на край и посмотрел вниз – десять этажей, всё будет быстро. Он страдал, ему было плохо, он потерял всю семью, а теперь ещё и работу, квартиру и все деньги. У него больше не было того, ради чего стоит жить. В чём смысл продолжать эту книгу о конченном неудачнике, который сам себе сломал всю жизнь?

Он давно хотел это сделать и, честно, уже давно бы сделал сразу после их смерти, но тогда Фрам отговорил его от этого, тогда он помог ему попытаться найти новую цель в жизни, но теперь даже товарищ не поможет. Меф даже не хотел, чтобы друг пытался его отговорить, юноша просто хотел это закончить, а не выслушивать длинную лицемерную болтовню о ценности жизни и тому подобном. Жизнь конечна, а значит, не надо волноваться о том, что кто-то уйдёт раньше по своей воле, и сам факт того, что смерть существует, перестаёт делать жизнь ценной, она ведь всё равно закончится. Он всё равно никому не нужен. Что изменится после его смерти? Ничего, абсолютно ничего. Тогда какой смысл в существовании, если ты ничего не значишь, если никому кроме тебя это существование не приносит пользы? Никто не увидит пропажу песчинки в пустыне, независимо от её размера. Жизнь построена так, что никому ни до кого нет дела, а значит, всем должно быть на него наплевать: подумаешь, ещё один мужик покончил с собой. Посмотрят и пойдут дальше, они ведь даже не знают, кто он такой.

Он пропал, никто в нём ничего не увидал, жизнь конечна, людское безразличие к другим бесконечно…

Один шаг, свободный полёт и всё: долгожданное освобождение от всего этого. Он не боялся смерти, он не знал, что такое смерть, как и все живые, он лишь знал, что это конец. Так все его проблемы окончатся сразу.

Один шаг, свободный полёт, и всё: ему больше не придётся ни о чём заботиться. Что потом будет с его телом, уже не его проблема. У него не осталось никого из близких, никто не будет о нём горевать. Даже если бы и были, Меф был уверен, они были бы рады, что их разочарованию пришёл конец.

Один шаг, свободный полёт, и всё: долгожданная свобода и пустота. Он знал, что его жизнь никогда не изменится. Он не такой, как Фрам, который добился всего. Меф был, есть и будет никем.

Он посмотрел вверх. Он не знал, есть ли там кто-то, но он хотел, чтобы кто-то был, чтобы он мог потребовать у него извинений, извинений у этого неба за всё. Хотя он прекрасно знал, что извиняться должен именно он. Быть может, на том свете он встретит их и извинится? Но заслуживал ли он прощения?

Он посмотрел вниз – бездна манила его, он и не думал сопротивляться. Говорят, в такие моменты, вся жизнь пролетает перед глазами, но он видел лишь пустоту, а, впрочем, это и была его жизнь. Он уже собрался прыгать и покончить со всем. Но лишь одно воспоминание промелькнуло у него в голове: когда он столкнулся с тем стариком у офиса, тот сказал ему вслед: «Но вы могли бы попытаться». Что, если он действительно мог бы, после пропажи Дигиталеса. Все, кто пострадал от директора, получили хорошую компенсацию. Быть может, всё было не так уж плохо. В конце концов, преступник получил по заслугам. Быть может, он мог бы остановить таких как он, мог бы привлечь к ответственности таких как Метфов и Афау. Правосудие действительно было слепо, оно ничего не делает, чтобы действительно наказать виновных, а лишь оперирует кучей бумажек и законов, и тот, кто лучше ими владеет, может творить, что захочет, а если кто-то слабый и неопытный как Меф попытается что-то сделать, даже если он будет поступать правильно и будет прав, просто проиграет. Это несправедливо, это нечестно. Сначала придумывают одно и считают, что это правильно, а потом – другое и считают уже это правильным, какой в этом смысл? Закон про снижение количества незаконнорождённых детей – яркий тому пример.

Почему Энд-Тру была хорошим адвокатом, она ведь никого никогда не теряла, за что она борется? Он испытал боль и не хотел, чтобы кто-то её испытывал снова, поэтому он выбрал путь адвоката, но почему она и Неот? Неужели дело лишь в призвании, а не в боли? Тот священник говорил, что НЕБОг накажет грешников, но почему тогда он никого не покарал, почему Всевышний это допустил? Тогда Мефу пришлось брать всё в свои руки, ни кому-то другому, а ему. В чём смысл верить, если никто ничего не делает, и никто точно ничего не знает? Эта религия – то же самое, что и интернет – лишь способ уйти от реальности и ничего не делать. Надо действовать, хватит впустую болтать, он устал от всего этого.

Меф в очередной раз взглянул вниз, после чего полез в карман и достал телефон. Он включил его спустя несколько дней и, как и ожидалось, он увидел кучу пропущенных звонков от Энд-Тру и Неот. Но бывший адвокат больше не собирался их беспокоить, он набрал один из номеров и услышал.

– АДминистрация слушает. Назовите Своё имя и цель обращения.

– Фетхен Мефелаг… Я хочу вернуться.

Голоса вновь стали раздаваться в его голове, он уже им не противился, он их принял…

– Решился всё-таки? – спросил своим ворчливым голосом Фуркас, когда он приехал на автобусе за Мефом. Тот терпеливо стоял и ждал его, в этот раз парень уже полностью собрал свои вещи, ему уже негде было оставаться. Его лицо было спокойным, уже смирившимся, без единой эмоции.

Войдя в автобус, он сел на своё привычное место и уставился в окно, возможно, в последний раз осматривая до боли знакомые ему улицы. Транспортное средство, как обычно, быстро тронулось и загадочным образом начало подниматься в небо. На достаточно большой высоте Меф видел весь свой город: офис, в котором он работал с Энд-Тру и Неот; зал суда, в котором он провёл множество удачных и не очень дел; дом Фрама, в который он любил приходить поболтать со своим другом; кладбище, то место, в котором, как ему казалось, был похоронен он сам. Глядя на всё это, юноше казалось, словно всё это было в другой жизни, когда-то очень давно и далеко, словно его отделяет от всего этого какая-то незримая нить.

Автобус вышел из атмосферы и направился к огромной станции. В этот раз она уже не вызывала огромного удивления, в этот раз он видел в ней место, в котором он решил остаться, где он хотел быть.

Спустя час с небольшим транспортное средство уже находилось на парковке. Взяв свой чемодан, Меф вышел из автобуса, напоследок услышав от Фуркаса: «Кстати, добро пожаловать и прости за лифт!». Он сказал это не то приветственным, не то насмешливым тоном, после чего старик скрыл свою и без того жуткую ухмылку и, закрыв двери, куда-то поехал.

Меф находился в огромном помещении, не зная куда идти. Он простоял в раздумьях с полминуты, прежде чем увидел Клер, идущую к нему.

– Ммм, кто вернулся? Что, не понравилась обычная жизнь, тогда чего убежал? – Она, как всегда, издевалась над ним, но после того, как он увидел, на что она способна, он бы предпочёл, чтобы она над ним издевалась на словах, а не на деле. – Пойдём, Улитка, покажу твой новый дом.

Меф пошёл за ней в знакомый ему лифт. Она нажала на четвёртый этаж. Лифт ехал очень спокойно по сравнению с его последними поездками здесь, что действовало на новичка умиротворяюще. Единственное, что его пугало, так это то, что он был вместе с Клер в таком замкнутом помещении. Он боялся, что она вот-вот пригвоздит его к стенке и начнёт откусывать от него кусок за куском. Наконец, они приехали на нужный этаж, и двери открылись. Внутри было на удивление очень просторно, но на этом этаже не было ничего, лишь пустое пространство. Этот вид озадачил Мефа – разве на целом этаже не должно быть… хоть что-то?

– Теперь можешь вообразить всё, что хочешь, – вытянула его из недоумения Клер.

– Что? Не понял? В каком смысле вообразить?

– В прямом. Это комната подстраивается под твоё сознание. Ты можешь придумать любой дом, какой только пожелаешь.

Меф был ошеломлён подобным.

– Как это? Неужели есть технологии способные на такое? Как это работает?

– Используй воображение, – она провела арку руками над головой. – Это как мышление. Когда ты думаешь, нейроны в мозгу формируют изображения, звуки и тому подобное. Эта комната построена по тому же принципу, только вместо головы она трансформирует мысль в реальность и записывает это. Стены построены из материала, улавливающего твои нейронные связи и воспроизводящего их в том виде, в каком захочешь. Так что просто думай, и побыстрее, у меня дел полно.

Меф поначалу не знал, что придумать. Было столько возможностей, он часто видел разнообразные дома богачей и мечтал жить в одном из них. Но когда ему дали возможность воплотить это, он не знал, какой из них выбрать. Он решил начать с простого: решил вспомнить свою старую квартиру. Парень вспомнил её: небольшая однушка с диваном, столом, кухней и ванной. Он пытался представить её, но ничего не происходило. Меф напряг голову посильнее – опять ничего. Не понимая, почему ничего не происходит, он услышал, как Клер хихикает, глядя на него.

– Ох, прости. (Смех). Это такая умора. (Опять смех). Видел бы ты себя со стороны!

Он опять угодил в её ловушку. Похоже, ей никогда не надоест над ним прикалываться. Но он готов был признать: она так хорошо всё придумала, что он действительно в это поверил.

– Ладно, если серьёзно, держи, – она подняла руку и из неё появились нити.

Меф ожидал, что она свяжет его как в тот раз и будет всячески измываться. Он зажмурился в ужасе, но ничего не происходило, он по-прежнему мог двигаться. Тогда он взглянул на свою правую руку и увидел на ней моток жёлтых нитей.

– Теперь ты сможешь это сделать. Пока ты ещё на испытательном сроке, поэтому у тебя нет нитей, как у Нас. Пока что у тебя будет только это. С этим ты сможешь нормально жить здесь, но не сможешь, например, обездвиживать преступников.

Так это была не шутка?! Меф решил попробовать ещё раз, надеясь, что в этот раз Клер его не разыгрывает. Только он вообразил свою квартиру, как окружающее пространство стало изменяться – и вот он уже видел перед собой не пустую комнату, а свою старую квартиру, точь-в-точь, это была она. Меф был обескуражен: как такое возможно? Это была не иллюзия, это была реальность. Он потрогал стены и диван – всё точно, даже дырка сбоку дивана была на месте.

– Это то, где ты жил? – раздался язвительный комментарий Клер, – сразу видно – у тебя нет женщины.

Зря она это сказала. Меф начал злиться: как она смеет? Она что, знает, через что он прошёл и сыплет соль ему на рану? Незачем было приводить всё в порядок и не для кого было убираться. Перестаёшь думать об уборке, если уже давно никого нет рядом.

В любом случае, в одном она была права, он больше не хотел здесь жить, он не для того выбрался оттуда, чтобы снова вернуться в то место. Меф представил кое-что другое, он решил вспомнить свою старую детскую комнату. У него была куча полок с разными штуками, коллекцией ракушек, множество поделок из бумаги и дерева, которыми парень когда-то увлекался, звёздная карта на стене и мини-телескоп, а ещё – форменный беспорядок. Ну как беспорядок – всё валялось по всей комнате, но все вещи валялись на своих местах, они были частью общего антуража. В целом у него была очень прилизанная комната, чем-то даже напоминающая девчачью.

Вся эта ситуация с просмотром комнат и комментарии Клер напомнила Мефу о том, как они вместе с друзьями ходили друг к другу в гости, и, когда они пришли домой к Фраму, то увидели, что он буквально жил в девчачьей комнате, которая досталась ему от старшей сестры – с розовыми обоями и цветастой люстрой. Тогда все начали над ним смеяться. Все, кроме Мефа – он не увидел в этом ничего плохого. Фрам ведь жил здесь не по своей воле. Именно с тех пор и началась их дружба.

Вспомнив счастливое и беззаботное детство, Меф тут же увидел перед собой, что депрессивная комната исчезла и её сменила яркая комната, из которой, если бы была возможность, он бы никогда не уходил.

– Как тут мило, это комната твоей дочурки? – новый язвительный комментарий от Клер был ошибкой.