скачать книгу бесплатно
– Берите. Я думаю негритос, – Мадам Брошкина, перегнувшись через прилавок, зашептала, стреляя по сторонам глазами, – убил ее и труп спрятал. Ну, сами понимаете, ребенок и все такое. Наша стюардесса, наверно, его шантажировала, а они ж двинутые. Чуть что – душить, как Отелло Дездемону. Очень ревнивый народ и страстный до ужаса.
На улицу Михаил вышел, как в тумане. Глотнул холодного воздуха, закурил. За огромными стеклами аэровокзала, словно стайки серых рыбешек в аквариуме, суетились люди. Прислонившись к стене, он, тупо глядя на визитку, в десятый раз читал: «Денис Гулдинг. Фирма «Атлант». Оптовая торговля удобрениями».
«Почему удобрения?» – Стучало в висках.
Автоматически шагнул к стоянке такси, протянул водителю визитку. – Мне сюда, командир, отвези, только быстро.
Шофер, не торопясь, изучил карточку. Пристально оглядел «чумового» клиента и заломил «запредельную» цену.
– Гони, шеф, не обижу.
Водитель не халтурил, старался, но крепко переживал, что продешевил. Чувство досады не покидал его всю дорогу.
Глава 10
Машина остановилась возле огромного неуклюжего здания. Михаил стремительно влетел в широченный мрачный вестибюль.
Дорогу преградил охранник. Длинный, худой, в зеленой пятнистой форме он походил на ящерицу.
– К кому? Взял визитку. – Закажите пропуск, – кивнул на аппарат.
– Фирма «Атлант». – Омыл Михаила мелодичный голос.
– Я – коммерческий директор холдинга «Аграрий Сибири», – врал, как по писаному, Михаил. – Нам нужны новейшие, экологически чистые минеральные удобрения. Могу я встретиться с господином Гулдингом?
– Минуточку. – В трубке раздались неназойливые ритмы джазовой композиции «Когда святые маршируют». Котов вдруг представил Луи Армстронга с большими, по-собачьи добрыми глазами, печальной улыбкой и розовыми ладошками.
– Денис Гулдинг, слушат. Кто вам рекомендоват наш фирма?
– Реклама. – Внутренне собираясь, Михаил повторил легенду. И, чтобы перехватить инициативу, затараторил. – Я в Москве проездом, дел много, решил обратиться без предварительной договоренности. Но если вы в клиентах не нуждаетесь, – он многозначительно замолчал.
– Хороший клыент – есть хороший бизнес, – чуть с иронией ответил Гулдинг.
– Тогда выпишите пропуск!
– Так, хорошо, передайте трубка секюрити.
– Пятый этаж, – кивнув в сторону лифта, недовольным голосом буркнул «пятнистый ящер».
«Главное сбить с ног, за горло и душить, душить. Нет, ошарашить, напугать. – Ты ее убил, а труп расчленил. – Котов похолодел. – Что я несу. Лена жива, жива».
Секретарь – немолодая женщина – любезно пригласила к шефу. В комнате стояла белая офисная мебель. Легкие полки были забиты папками. В углу, на экране монитора, создавая тепло и уют, красовались алые маки.
Из-за небольшого, совершенно пустого стола навстречу гостю вышел высокий, красивый, стройный негр в темно-синем костюме, светлой рубашке и синем галстуке в красную полоску. На тонком запястье блестел золотой браслет с черным агатом. Хозяин кабинета сдержанно, но приветливо улыбнулся, протянув узкую ладонь.
Михаил, пытаясь быть любезным, приблизился, схватил руку Гулдинга, рванул на себя и коленом удачно попал ему в пах. Тот скривился, будто проглотил какую-то мерзость, осел на пол. Его стошнило.
– Где Лена? Отвечай быстро, иначе убью.
– Так. Хорошо, – с трудом выдавил Денис.
– Хорошо? – Прошипел Котов и стал молотить его кулаками по голове, приговаривая, – где Лена, где ребенок?
Ребьёнок!? – Встрепенулся Денис, – Хелен, мой ребьёнки, – тяжело задышал он.
– Я тебе покажу твой, жаба черномазая.
От очередных ударов Гулдинг собрался и, резко боднув штурмана в челюсть, оказался верхом на неприятеле. Острыми коленями прижал руки врага к полу.
Михаил попробовал лягнуть его в спину. Не достал. Плюнул в лицо. Промахнулся. – Тебе не жить, – в отчаянии прохрипел он, с тоскою ощущая, что Гулдинг сильнее.
– Что Хелен? Не понимат, не знат, не убиват. Искать. Лубит, крепко лубит. Он меня лубит. Ты кто? Поясняй.
– Я – муж. Она мне сына родила. Понимат? – Михаил извивался, но вырваться не мог.
– Господин Гулдинг! – Оба скосили глаза на дверь. – Охрана! – Тихо позвала секретарь.
– Нет, мой клыент. Переговоры. Так?
– Так. – Свирепо подтвердил Котов.
– Два кофе, – отрывисто приказал Денис. – Никого не пускат. Я работат. Клыент. – Повернулся к Михаилу. – Так. Хорошо. Я отпускат, ты обиснят. Если угрожат, я вызыват полис и тебе турма. Так? Хорошо?
Хорошо, – буркнул тот.
Извинившись, Гулдинг скрылся в туалетной комнате и через несколько минут выскочил чистый, аккуратный, с иголочки одетый.
«Наверно и душ успел принять», – подумал сильно помятый «муж».
Ненависть и злость испарились. Кроме усталости и безразличия Михаил ничего не чувствовал. Даже когда Денис рассказал, как познакомился с Хелен, и что они «лубит один другой», он испытал лишь спокойную грусть.
– Водка? – Предложил Гулдинг. – Совсем, совсем мало. Достал из бара «Большой Абсолют». Разговор затянулся.
Уже вечерние сумерки загустели в непроглядную тьму, уже под столом стояли несколько «мертвяков» «Абсолюта», а они все говорили о Лёнчике, о Хелен, о детях, о ребьёнках, а белые и черные руки растирали слезы по щекам.
– Искать! Искать! – Как заклинание повторял Михаил.
– Так. Хорошо. Искат и находит, – вторил Денис.
Глава 11
Машина выехала из поселка и побежала по широкому шоссе.
«Странно, чем дальше от дома, тем спокойнее на душе, будто гора с плеч». – Думала Лена.
От незнакомого человека, сидевшего впереди, веяло теплом и уютом. Что-то было в нем от отца, из далекого детства. Казалось, что едет она не в роддом, где всякое может случиться, а путешествует с этим симпатичным, крепким парнем. Даже когда подкатили к зданию роддома и остановились у обитой железом двери, не верилось, что это больница.
Поднимаясь на второй этаж, Лена снова ощутила твердую руку Веселова.
В смотровом кабинете появился доктор – полноватый, но шустрый молодой мужчина в зеленом халате и такой же шапочке. Он, будто вылетел из коридора, танцуя и напевая. Розовые щечки блестели, а игривые глазки источали восторг.
– Новенькая? – Спросил лукаво и, чуть повернувшись, бросил Веселову через плечо, – в седьмую. – Недовольно добавил. – Витя, ради всего Святого, накинь халат, сколько раз повторять?
Шофер даже не посмотрел в его сторону. Подхватил сумку и вышел.
– Ну-с, лапочка, прибыли, значит. Прекрасно. Сейчас мы вас немножечко потерзаем. – Помог Лене разоблачиться и устроиться на кушетке. Послушал через «дудочку» живот.
– Что беспокоит? Нет такого ощущения, что «все пошло вниз». Нет? Ну и отлично. Немного рановато, но в нашем деле излишняя предосторожность не помешает.
– А где Игнатова? – Неуверенно вставила Мохова.
– Я – Сергей Никифорович Улыбин теперь для тебя, лапушка, и папа, и мама, и Игнатова. – Чуть недовольно прервал ее врач. – Прошу любить и жаловать! Не стесняйся, не маленькая. Ни сегодня, завтра женщиной станешь. Да, да. Мужчинами становятся на войне, а женщинами в роддоме, а не в постели, – многозначительно ухмыляясь, изрек он. – Я провожу тебя в палату, будем потихоньку готовиться.
В просторной комнате стояли четыре кровати. На одной – в одежде, лицом к стене лежала какая-то растрепа и, видимо, спала. Несло табаком. В противоположном углу, возле окна стояла сумка Лены.
– Располагайся, лапушка, сейчас сестрица принесет все необходимое и объяснит, где сдавать анализы.
– А как вы, лапушка, готовы? – Доктор тронул спавшую за плечо. Та медленно повернулась. Живот мешал ей.
– Я-то? Завсегда, как пионэр. Токи прикажите и зараз получите. – Сильнее запахло табаком с примесью спиртного.
– Прекрасно, прекрасно, – воскликнул Улыбин. – Вот, лапушка, – обратился к новенькой, – бери пример. – Стрельнул плутоватыми глазами и исчез.
Соседка, широко зевая, с трудом поднялась, надела сапоги, и, не застегнув молнию, вышла.
Лена медленно опустилась на койку. Она никак не могла взять в толк, о каком примере говорил врач. Открыв сумку, «стюардесса» начала устраиваться, но в дверь постучали.
Вошел пожилой доктор, в белом халате и папочкой под мышкой.
Пальцы у него были кругленькие, полненькие, чистенькие. Ноготочки аккуратно подстрижены, на фалангах кучерявились черные волосики. Мужчина излучал свежесть.
– Я – Станислав Иванович Гробовщенкин, – его голова слегка дернулась и наклонилась, – представитель благотворительного фонда «Спасенное детство». – А вы – Мохова Елена Федоровна. Позвольте отнять у вас несколько минут и решить ряд формальностей. Надеюсь, ваши планы относительно будущих детей не изменились? У вас, кажется, будут двойняшки? – Он опустил глаза, ожидая ответа.
– Какие планы? В смысле отказа? Нет, с какой стати? Мне Игнатова сказала, что здесь ничего противозаконного нет.
– Именно, вы на сто процентов правы. – Из плотного футляра Станислав Иванович вытащил очки с тонкими, золотистыми дужками и небольшими квадратными стеклами. Неспешно водрузил на нос. Извлек несколько бланков.
– Вы не возражаете, если мы сейчас оформим документы на отказ от детей? Типовое заявление напишите от руки, – любезно подал ручку.
Лена выполнила просьбу.
– Теперь договор на обслуживание. В нашей стране медицина, слава Богу, бесплатная, но ее финансовые возможности, к сожалению, ограничены. А роженице необходим повышенный комфорт, сбалансированное питание, уход медперсонала, самые современные медикаменты и медоборудование. Вы согласны?
Она кивнула. Не терпелось избавиться от этого типа. Чем-то он начинал раздражать.
А Гробовщенкин продолжал елейно и нудно бубнить.
– В связи с этим фонд заключает с роженицами договор, по которому обязуется доплачивать роддому определенную сумму на их содержание. В каждом конкретном случае материальная помощь различна. Скажем, у вас будет двойня, значит, и сумма будет больше. – Протянул бланк договора. – Ознакомьтесь.
Не глядя, Лена поставила подпись.
– И еще. Роды – процесс непростой. – Он прикрыл глаза. – Может сложиться нештатная ситуация и младенец окажется, как бы это лучше выразиться… неживым. – Подсунул еще какую-то бумагу.
Лена и ее подмахнула.
– Ну, вроде все. – Станислав Иванович протянул конверт. – Тысяча рублей на карманные расходы. Предусмотрено условиями договора. – Угодливо улыбнулся. – У нас замечательный буфет, свежие фрукты, соки. После родов получите остальные.
Лена покрутила в руках конверт, про себя подумала. – «Раз так надо, пусть будут, не помешают, и этот слизняк быстрее уберется».
– Всего хорошего, – Гробовщенкин наклонил голову. – Возникнут вопросы, мой кабинет на первом этаже. С девяти до восемнадцати. Перерыв с двенадцати до двенадцати двадцати. Всегда рад помочь. Да, чуть не забыл. Если захотите оставить двойняшек, это ваше полное право. Но деньги в таком случае, необходимо вернуть в размере двух тысяч у.е. – Он еще раз поклонился и вышел.
– Придурок какой-то. Зачем мне деньги? Я же детей отдаю, а не продаю.
Вернулась соседка.
– Я – Вера. А ты, подруга, в первый раз в первый класс? – Зевнула. Медленно села на постель.
– Вроде того. – Лене не хотелось с ней разговаривать.
– А я у них в штате. У меня сестра зубастая, ничего ей не помогает. Гроши получила? Дай сотню. Как отстреляюсь, сразу возверну.
– Бери.
– Ну, спасибо, выручила. А можно две? Я чую в ночь поеду, а с утречка возверну. У тебя, говорят, двойня намечается? Хорошо должны отвалить. Гляди, не зевай, требуй строго за двоих.
– Да мне ничего не надо, лишь бы родить нормально.
– Напрасно! Они, знаешь какую капусту рубят из наших карапузов?
– Послушай, а зачем такую кучу бумаг подписывать? Да еще этот противный тип намекает, что при родах может что-то случиться.
– С тобой – ни черта! Это про детей. Вроде они мертвыми рождаются, и будто бы ты сама это видела.
– Как?
– А то ты не знаешь? – Вера недоверчиво глянула. Ухмыльнулась. Охая, натянула пальто и вышла.
Глава 12
«О чем я должна знать?» – Неотвязно крутилось в мыслях.
Легла, надела наушники, включила плеер. Но музыка не отвлекла. Сквозь буханье ударных слышались слова Веры: «А то ты не знаешь?»
Сорвала наушники, бросила плеер в сумку. Но в наступившей тишине снова повисла фраза: «А то ты не знаешь?».
«Может у меня предродовая шиза? Бред?» – Зажала уши ладонями, но какой-то голос ехидно повторил: «А то ты не знаешь?».
Вера с шумом и смехом вернулась. Следом за ней вошла красивая девушка небольшого роста.
