скачать книгу бесплатно
– Мэгги приготовила вам еду в дорогу.
Лахлан сделал знак кучеру:
– Баркли, поставь в экипаж, пожалуйста.
Флора сдавленно всхлипнула и слегка сжала пальцами его руку. Впрочем, выражение ее лица не изменилось, хотя он видел, что грудь ее часто вздымается и она с трудом сдерживает эмоции. Лахлан накрыл ее руку своей и пожал. Он взял ее в жены, чтобы оберегать и заботиться, и обязательно это исполнит.
Лахлан некоторое время наблюдал за родными Флоры и заметил напряжение, которое не смог объяснить. Они расстроены, что дочь и сестра их покидает? Но прощание и поцелуи их были весьма сдержанными. Должно быть, так принято у аристократов.
А в его семье всегда было много шума и любви, пока нищета и голод не сломили их.
Лахлан помог Флоре подняться в карету. Она тихо поблагодарила, помахала провожающим, затем откинулась на спинку и невозмутимо смотрела в окно, пока они не выехали за пределы поместья.
* * *
– Почему вы не вышли за герцога?
Лахлан думал об этом с той поры, как услышал слова леди Абервильд.
Флора вздрогнула так явно, что это нельзя было не заметить. Его вопрос застал ее врасплох, всю дорогу они молчали и даже не взглянули друг на друга – оба смотрели в окно, каждый со своей стороны кареты.
Он ждал, но жена не спешила с ответом. Может, уже пожалела, что вышла за него? Разочаровалась в нем? Губы изогнулись в кривой ухмылке. Конечно, разочаровалась. Он для нее простолюдин из трущоб Глазго, пусть и разбогатевший. Едва ли о таком муже мечтает девушка ее круга, тем более отказавшая герцогу.
– Так почему?
– Герцог Галкирк просил моей руки в прошлом году. Я ему отказала.
Флора говорила на удивление спокойно, с легким шотландским акцентом, не таким резким, как у жителей Глазго, к которому он привык с детства, а более мягким, похожим на нежный утренний бриз. Тот, что летал над холмами и приносил аромат вереска, приходя на смену суровому морскому ветру, который часто властвовал над Лох-Аррис и атаковал замок Лохмор.
Она подняла на него зеленые глаза, несколько мгновений изучала лицо, затем опустила голову, остановив взгляд на сложенных на коленях руках в перчатках.
– Почему вы отказали?
Флора закусила нижнюю губу, зубы у нее были белоснежными и ровными, и покачала головой.
– Это не важно. Ведь теперь мы женаты. – Она вновь задержала на его лице пытливый взгляд, затем отвернулась к окну и продолжила изучать пейзаж.
Лахлан же воспользовался возможностью лучше разглядеть жену.
Жену! Как странно звучит. Он женат. Он, который привык гордиться тем, что никому не нужен, разве он не доказал это всем за прошедшие четырнадцать лет? У него не было ничего, кроме его воли и острого ума, только на них он мог положиться в жизни. И ему удалось многого добиться. Прежде всего – выбраться из болота отчаяния, которое сломило дух многих и погубило окончательно.
Им, несомненно, удастся привыкнуть друг к другу и построить хорошие отношения в этом браке по расчету. Возможно, Флора скоро родит ребенка, и все ее внимание будет сосредоточено на нем и заботах о хозяйстве, он же сможет спокойно заниматься делами и поисками Анны. Мысли о единственной оставшейся в живых сестре терзали его сердце, заставляя испытывать чувство вины.
Где она может быть? Лахлан искал ее с того дня, как вернулся в Шотландию. Если бы он вернулся домой раньше, если бы не посвятил всего себя одной цели – добиться успеха в жизни. Если бы только…
Он глубоко вздохнул и вновь сосредоточился на молодой жене.
Она производит впечатление девушки скромной, даже покорной, но… все же должна быть сильной духом, раз осмелилась отказать герцогу. Лахлан нахмурился. Может она оказаться человеком с двойным дном? Нет, прочь догадки. Они – два незнакомых человека – связаны до конца жизни клятвами. Надо узнать Флору, прежде чем делать выводы.
Лахлан принялся тайком разглядывать жену. Он понятия не имел, как вести себя с леди, тем более с той, которая принадлежит теперь ему телом и душой.
– Простите?
Она что-то сказала. Или ему показалось? Погруженный в свои мысли, он пропустил ее короткое замечание.
– Куда мы едем?
Простой вопрос вызвал в душе Макнейла бурю эмоций. Весь долгий путь он думал только о себе и своих проблемах и даже не потрудился объяснить молодой жене, которая, между прочим, его совсем не знает, куда он ее везет.
– Домой, – ответил Лахлан.
Флора нахмурилась.
– И как далеко дом?
Лахлан выглянул в окно. Береговая линия осталась позади; они двигались на юг от Лох-Макри и миновали долину Килмакри-Глен, граничащую на западе с океаном, которого сейчас не было видно, а на востоке с зелеными холмами, болотами и низинами. За окном показались высокие менгиры – исполинские камни, – он помнил, что море покажется, лишь когда они свернут с главной дороги и двинутся на юго-запад, к обрыву, на котором и стоит Лохмор.
– Около двух часов. Может, немного больше.
Флора низко опустила голову и коснулась пальцами броши на дорожном плаще.
– Откуда у вас эта брошь?
Она вскинула голову слишком быстро и столь же спешно закрыла украшение ладонью.
– Она моя.
– Я и не сомневаюсь. Но раньше ее на плаще не было.
Флора покраснела, и он вспомнил, как дрожала ее рука, когда она садилась в карету.
– Я не отберу ее, – произнес он, стараясь говорить мягче. – Не думал, что безобидный вопрос вызовет такую реакцию.
Он улыбнулся, желая сгладить возникшую между ними неловкость.
– Она была у меня в кармане. Отец сказал: для свадебного наряда она не подходит.
– Можно посмотреть? – Он протянул руку и сразу отдернул, заметив, как Флора вздрогнула.
– Вы меня боитесь?
Зеленые глаза смотрели теперь прямо на него.
– Немного.
– Ваш отец человек строгий?
– У него четкие представления о хорошем поведении. – Глаза ее сверкнули, прежде чем их скрыли пушистые ресницы. – Я не всегда вела себя так, как он хотел.
– Например, отказали герцогу. И отец разозлился? Наказал?
– Они все разозлились. Я их опозорила, – добавила она шепотом.
– Вот что я скажу вам, леди Флора Макнейл. Я не сторонник телесных наказаний. – Их он видел немало на борту судна, перевозившего осужденных преступников, а позже в колонии в Новом Южном Уэльсе. – И вам не нужно бояться, что я подниму на вас руку. – Он опустил ладонь на ее колено. – Даю слово.
Флора выдохнула и немного расслабилась.
– Благодарю.
Мышцы ее ноги под ладонью были сильно напряжены. Может, это связано с предстоящей ночью? Она, несомненно, девственница, возможно, даже не знает, что ждет ее на брачном ложе. Говорила ли с ней об этом мать? Развеяла ли ее страхи?
Лахлан поспешил убрать руку. Он не знал, какие слова подобрать, чтобы не смутить и не напугать ее еще больше. Остается надеяться, что после первой брачной ночи жена сама успокоится и будет лучше себя чувствовать в его обществе.
Чем дальше Флора удалялась от дома, тем сильнее ныло ее сердце. Спазм сковывал горло, и слезы, которые она с трудом сдерживала, готовы были вырваться наружу. Да, родные в последнее время были обижены на нее, осуждали за неподобающее поведение, но она любит их.
– Вы не проголодались? – прервал ее размышления Лахлан. – За праздничным завтраком вы почти ничего не ели. Могу дать сигнал кучеру ненадолго остановиться.
У него хорошая речь, пожалуй, лишь слишком резкий шотландский акцент. Она была готова отказаться, лучше поскорее добраться до замка и вырваться из тесного экипажа, где они вынуждены сидеть слишком близко; но в последнюю секунду подумала, что, должно быть, Макнейл сам голоден.
– Пожалуй, было бы кстати.
Она не сможет проглотить ни кусочка, но глоток воды пошел бы ей на пользу.
Лахлан несколько раз ударил в потолок кареты, и через несколько минут она свернула на обочину. Он выскочил первым, опустил ступеньку и протянул руку Флоре. Она невольно еще раз отметила, что у него мощная, крепкая фигура, и, несмотря на удрученное состояние, подумала о предстоящей брачной ночи.
Кучер принялся осматривать лошадей, а ее муж поспешил к задней части экипажа, чтобы взять корзину, заботливо приготовленную Мэгги.
– Если хотите… – Лахлан махнул в сторону куста недалеко от дороги.
Щеки Флоры стали пунцовыми.
– Нет, благодарю. Я… мне просто нужно размять ноги.
Он кивнул, и она пошла назад вдоль дороги, любуясь живописным пейзажем – долиной, окаймленной холмами с причудливым узором речушек и ручейков. Вокруг никого – ни хижин, ни домов, ни одного признака присутствия людей.
Теперь она леди Флора Макнейл. Совсем не о таком титуле она мечтала далеко в прошлом. Кого же в этом винить?
Флора усмехнулась: она поступила верно, отказав герцогу, интуиция подсказала ей решение еще до того вечера, накануне объявления об их помолвке, когда стала очевидна его натура отъявленного распутника. Возмущенная его поведением, Флора публично заявила об этом, даже не подумав в тот момент, как отчаянно семья нуждается в деньгах.
Особенно острыми финансовые проблемы стали после потери всего урожая картофеля. Родители, брат и сестры, не говоря уже об остальных членах клана, гневались на нее, всячески угнетали, и вскоре обстановка стала для нее почти невыносимой. Флора замкнулась в себе и без возражений выполняла все больше и больше обязанностей по хозяйству.
Сейчас тот же внутренний голос, подтолкнувший отказаться от брака с Галкирком, подсказывал, что Макнейл – хороший человек и никогда не обидит ее. Однако последние двенадцать месяцев жизни доказали, что бывают наказания и хуже телесных. По крайней мере, брак положил конец унизительному и оскорбительному существованию, мукам совести, пришедшим после осознания, что она подвела семью.
Как часто она будет видеть родных в будущем? Отец требовал от членов семьи беспрекословного и полного подчинения. Он уже продемонстрировал, что способен полностью вычеркнуть из жизни родного человека, – прекратил всякое общение с сестрой Тессой, которую отправили к родне в Глазго после того, как она пошла против воли их отца, деда Флоры, и отказалась выходить замуж за герцога Лохмора. Дед и отец так и не простили ее. Флора даже не была с ней знакома. В результате вместо того, чтобы поспособствовать окончанию вражды Маккриффов с Лохморами, Тесса невольно сделала пропасть между кланами непреодолимой.
Флора оглянулась и посмотрела на Лахлана, говорившего о чем-то с кучером. Он – ее будущее, но во многом от нее зависит, будет ли оно счастливым. Надо идти вперед и не оглядываться на прошлое. Она медленно повернулась и пошла к карете. Нельзя, чтобы Макнейл пожалел, что женился на ней, она постарается сделать его счастливым. Означает ли это необходимость слепо подчиняться мужу, как мама отцу? Едва ли она выдержит долго подобный брак. Флора отчетливо поняла, что собственное будущее в ее руках. Она будет действовать медленно и осторожно, пока не узнает мужа лучше.
Флора подошла к Лахлану – карие глаза под густыми черными бровями смотрели прямо на нее. Порыв ветра принялся трепать полы ее плаща, и она прижала их руками. На ней был свадебный наряд – старое платье мамы из белого шелка с хонитонским кружевом, не о таком она мечтала, но ведь и свадьба ее лишена красоты и романтики. Это брак по расчету.
На лоб упала выбившаяся из-под капора прядь волос. Флора поспешила убрать ее под шляпку и улыбнулась Лахлану. Он подошел ближе и взял ее за руку. Флора с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть, когда он сжал ее руку как раз в том месте, где был синяк, появившийся после разговора с отцом.
– На улице холодно, лучше нам вернуться в карету.
– Как скажете, сэр.
– Лахлан, – слишком быстро и жестко поправил он. – Я не хочу быть для вас сэром.
– Очень хорошо. Лахлан. Доброе шотландское имя. Как и Макнейл.
Он кивнул в знак признательности.
Кучер повернулся к ним и протянул еще одну корзину.
– Что это, Баркли?
– Там что-то есть, сэр. Оно шевелится.
Лахлан поставил корзину на землю, расстегнул ремни, чуть приподнял крышку, и в щели сразу показался черный нос, а за ним…
– Бандит!
Теперь ничто не могло заставить ее сдержать слезы. Флора упала на колени и потянула руки к визжащему от восторга терьеру. Она умоляла отца позволить ей взять с собой Бандита, но он категорически запретил. Так кто же?
Бандит вырвался, принялся рыть землю и исследовать новые запахи, а Флора взяла корзину. Внутри она обнаружила сложенный листок бумаги. От увиденного перехватило дыхание.
«Я подумал, что тебе понадобится друг.
Целую. Д.».
Она поднялась на ноги и прижала записку к груди. Дональд бросил вызов отцу. Сквозь пелену слез она увидела, что Лахлан смотрит на нее с интересом.
– Бандит? – Он приподнял бровь.
– Пожалуйста, позвольте мне его оставить. – Если супруг запретит, она ничего не сможет сделать. – Он хороший пес, воспитанный, хотя и совсем молодой. – Весной ему исполнится два года, неудивительно, что он полон энергии. К тому же у него смешные уши – одно торчит, второе чуть прижато, один глаз черный, поэтому пес и получил такую кличку. Как перед такой красотой можно устоять.
Лахлан нахмурился.
– В замке живут кошки. И много домашней птицы.
– Бандиту все это привычно. – Флора вскинула голову, словно защищаясь, нимало не смущаясь неприкрытой лжи.
– Хорошо. Следи, чтобы он не убежал, пока мы обедаем, Баркли.
Лахлан помог Флоре сесть в карету, подхватил корзину с провизией и забрался сам. Усевшись, он достал хлеб, сыр и кварту эля в керамической бутылке. Не найдя стаканов, он растерялся.
– Я не настолько привередлива, чтобы не выпить из бутылки, – пришла ему на помощь Флора и улыбнулась.
Вскоре мир уже не казался ей таким серым. На скулах Лахлана появился румянец.
