скачать книгу бесплатно
Ваймс никогда не мог понять, для чего нужно это взрывчатое «что». Зачем повторять его без какой-либо очевидной причины? Для чего это нужно? «Что» – что? Десятки «что» напоминали колышки, вбиваемые в разговор, но, черт возьми, что они давали, что?
– Значит, ты здесь не по официальному делу, что?
Мысли Ваймса неслись так быстро, что Ржав, возможно, расслышал гудение шестеренок. Ваймс проанализировал интонацию, вид собеседника, легчайший, едва ощутимый проблеск надежды, что ответ все-таки будет отрицательным, и пришел к выводу, что, вероятно, бросить котенка в стаю голубей – это неплохая идея.
Он рассмеялся.
– Знаешь, Ржав, Сибилла твердила о поездке в деревню с тех пор, как родился Юный Сэм, и в этом году она настояла на своем, а распоряжение жены, сам понимаешь, сродни официальному приказу, где.
Ваймс увидел, как парень, толкавший огромное кресло, попытался скрыть улыбку, особенно когда Ржав озадаченно откликнулся: «Что?»
Ваймс решил не отвечать «куда». Вместо этого он фамильярно произнес:
– Сам знаешь, как бывает, Ржав. Полицейский повсюду отыщет преступление, если только хорошенько поищет.
Улыбка не сошла с лица лорда Ржава – она лишь стала покислее, когда тот ответил:
– Я бы послушал совета твоей умницы-супруги, Ваймс. Сомневаюсь, что здесь ты найдешь что-нибудь достойное твоего темперамента.
Заключительного «что» не последовало, и это, на свой лад, было весьма красноречиво.
Ваймс не раз убеждался, какая это хорошая идея – занять глупую часть мозга хоть чем-нибудь, чтобы она не мешала умной выполнять важную работу. Поэтому он целых полчаса смотрел первый в своей жизни крюкетный матч, прежде чем внутренний будильник известил его, что нужно возвращаться в Холл, чтобы почитать Юному Сэму – и, если повезет, какашки будут упоминаться не на каждой странице, – а потом подоткнуть сынишке одеяло и пойти ужинать.
Сибилла отметила пунктуальность супруга одобрительным кивком и смущенно протянула новую книгу, которую предстояло читать Юному Сэму.
Ваймс посмотрел на обложку. Книга называлась «Мир какашек». Когда жена удалилась за пределы видимости, он осторожно полистал. Что ж, нужно было признать, что жизнь шагала вперед семимильными шагами, и в современных сказках, как правило, не действовали блестящие маленькие существа с крылышками. Переворачивая страницу за страницей, Ваймс убедился, что автор, несомненно, знал, как рассмешить до упаду ребенка вроде Юного Сэма. Читая о путешествии по реке, чуть было не улыбнулся сам Ваймс! Но вперемешку с темой какашек книга повествовала о действительно интересных вещах – о канализации, золотарях, удобрениях, о том, как с помощью собачьего дерьма выделывают кожу, и о других вещах, которые, казалось бы, незачем знать, но они намертво запечатлеваются в мозгу, стоит разок о них услышать.
Эту книжку написал автор «Пипи» – и если бы Юный Сэм мог проголосовать за лучшую книгу на свете, он отдал бы свой голос за «Пипи». Его энтузиазм, возможно, подкреплялся тем, что редкий бес озорства заставлял Ваймса издавать все необходимые звуки.
За ужином Сибилла стала расспрашивать, как он провел день. Особенно она заинтересовалась, когда Ваймс упомянул, что видел крюкет.
– О, так в него до сих пор играют? Какая прелесть! Ну и как это было?
Ваймс отложил нож и вилку и несколько секунд задумчиво смотрел в потолок, после чего сказал:
– Ну, некоторое время я беседовал с лордом Ржавом, и мне, конечно, пришлось уйти раньше, чтобы успеть домой, но удача благоволила священникам, и их подающий окучил парочку фермеров, ловко орудуя корзинкой. Несколько раз обращались к шляперу, потому что он в процессе сломал свой молоток, и, на мой взгляд, он принял абсолютно справедливое решение, особенно ввиду того, что фермеры разыграли маневр ястреба. – Он сделал глубокий вдох. – Когда игра возобновилась, фермеры продолжали медлить, хоть им и удалось немного перевести дух, когда на поле забрела овца, и священники, решив, что это наверняка положит игре конец, слишком рано расслабились. Тогда Хиггинс Джей запустил превосходную пилу прямо под брюхо нечестивой скотине…
Сибилла наконец остановила мужа, заметив, что еда совсем остыла. Она воскликнула:
– Сэм! Когда это ты стал знатоком благородный игры в крюкет?
Ваймс взял вилку и нож.
– Пожалуйста, не спрашивай, – он вздохнул. В его голове тем временем внутренний голос повторял: «Лорд Ржав сказал, что здесь нет ничего для меня интересного. Ох, боги, значит, надо выяснить, что здесь творится».
Он откашлялся и сказал:
– Сибилла, ты заглядывала в книгу, которую я читаю Юному Сэму?
– Да, дорогой. Фелисити Бидл – самый знаменитый детский писатель в мире. Она уже много лет пишет для детей. Она написала «Мелвин и огромный волдырь», «Джефри и волшебная наволочка», «Утенок, который считал себя слоном»…
– Это она написала книжку про слона, который считал себя утенком?
– Нет, Сэм, не говори глупостей. Еще она написала «Дафна и ковыряльщики в носу», а «Гастон и его огромная проблема» получила премию Глэдис Г. Дж. Фергюсон – в пятый раз! Мисс Бидл прививает детям интерес к чтению, понимаешь?
– Да, – признал Ваймс, – но они читают про какашки и спятивших утят!
– Сэм, это вполне естественно, поэтому не будь ханжой. Юный Сэм теперь деревенский парнишка, и я очень им горжусь, и он любит читать. В том-то и смысл! А еще мисс Бидл учредила стипендию для Щеботанского колледжа юных девиц. Она сейчас очень богата, и я слышала, что она купила Яблоневый коттедж – его видно из нашего окна, он стоит на склоне холма. Мне кажется – если ты, конечно, не возражаешь, – что стоило бы пригласить ее в Холл.
– Конечно, – ответил Ваймс, хотя не возражал он исключительно потому, что его жена обладала особой манерой задавать вопросы. Некоторые нюансы дали ему понять, что визит мисс Бидл – это вопрос решенный.
Ночью Ваймс спал намного лучше, отчасти потому, что чувствовал, что где-то поблизости есть загадка, ожидающая ответа. У него уже буквально руки чесались.
Утром, как и было обещано, Ваймс повел Юного Сэма кататься верхом. Ваймс умел ездить, но ненавидел это занятие. Тем не менее искусству падать вниз головой со спины пони должен научиться любой мальчик, даже если в результате он решит никогда больше этого не делать.
Остаток дня, впрочем, прошел менее приятно. Ваймса, переполненного наихудшими опасениями, не только в переносном, но и почти в буквальном смысле, потащили навестить подругу Сибиллы, ту самую даму, благословленную шестью дочерьми. На самом деле в обитой ситцем гостиной, куда провели Ваймса и Сибиллу, сидели лишь пять. Его торжественно приветствовали как «нашего дорогого отважного командора Ваймса» – он терпеть не мог всю эту чушь, но под внимательным, хоть и кротким взглядом Сибиллы у него хватило ума ничего не говорить, по крайней мере не в таких выражениях. Ваймс улыбался и терпел, пока они порхали вокруг, как огромные мотыльки, безостановочно предлагая кексов и чая. Он бы не возражал, если бы чай не напоминал внешне и по вкусу то, во что обычно чай превращается, когда его выпьют. Сэм Ваймс любил чай, но не в том случае, если дно кружки сквозь него можно было разглядеть прежде конца чаепития.
Еще хуже предлагаемого угощения был разговор, который крутился вокруг шляпок – сферы, в которой невежество Ваймса было не просто всеобъемлющим, но и священно хранимым. И потом, бриджи ему натирали. Уродское барахло! Но Сибилла настояла, сказав, что в них он выглядит очень изящно, точь-в-точь провинциальный джентльмен. Ваймс сделал вывод, что провинциальные джентльмены иначе сложены в области мошонки.
Помимо его самого и леди Сибиллы, в гостиной присутствовал молодой омнианский священник, предусмотрительно одетый в просторную черную хламиду, которая, самоочевидно, не натирала между ног. Ваймс понятия не имел, что здесь делает этот молодой человек, но, видимо, в отсутствие иных жертв юным леди нужно было пичкать кого-то слабым чаем с подозрительными булочками и донимать бессмысленным щебетанием. Когда шляпки утратили прелесть новизны, единственными доступными темами разговора остались наследство и перспективы предстоящих балов. И, разумеется, неумение вращаться в дамском обществе, растущая неприязнь к чаю цвета мочи и светская беседа без малейшего проблеска интеллекта привели к тому, что Ваймс не удержался от вопроса:
– Извините за вопрос, дамы, но чем вы занимаетесь… я имею в виду, вообще? Если по-настоящему?
На него с искренним непониманием воззрились десять глаз. Дочери леди Ариадны совершенно не отличались одна от другой, за исключением Эмили, которая, что называется, застревала в памяти (как и в дверях). Слегка озадаченно Эмили произнесла:
– Прошу прощения, командор, но, боюсь, мы не понимаем, о чем вы изволили спросить.
– Я имел в виду… э… чем вы зарабатываете на жизнь? Кто-нибудь из вас получает жалованье? Как вы добываете хлеб насущный? У вас есть профессия? – Ваймс не знал, о чем думает Сибилла, поскольку не видел ее лицо, зато Ариадна смотрела на него с радостным удивлением. Ну, раз уж все равно выволочки не избежать, то почему бы не пойти до конца?
– Короче говоря, дамы, – продолжал Ваймс, – на что вы живете? Как окупаете свои расходы? Не считая шляпок, вы что-нибудь еще умеете? Готовить, например?
Другая дочь, возможно Мэвис, хотя Ваймс и не был в этом уверен, кашлянула и ответила:
– К счастью, командор, у нас есть прислуга. Мы – леди. И совершенно, совершенно немыслимо, чтобы мы занялись каким-либо ремеслом или торговлей. Какой скандал! Так просто не бывает.
Казалось, они принялись соревноваться, кто кого первым поставит в тупик. Наконец Ваймсу это удалось:
– Разве ваша сестра не занимается заготовкой лесоматериалов?
Он подумал: удивительно, что ни Ариадна, ни Сибилла до сих пор не участвовали в разговоре. Но тут очередная сестра (возможно, Аманда) решила внести свою лепту. И почему, о боги, все они носили какие-то дурацкие полупрозрачные платья? Как можно работать в такой скудной одежде? Гипотетическая Аманда осторожно произнесла:
– Боюсь, сестра поставила нашу семью в неловкое положение, ваша светлость.
– Из-за того, что нашла себе работу? Но почему?
Заговорила следующая девица, и тут уже Ваймс совсем запутался. Она сказала:
– Понимаете ли, командор, теперь у нее нет шансов вступить в приличный брак… по крайней мере, выйти за джентльмена.
Ситуация окончательно превратилась в запутанный клубок, и тогда Ваймс попросил:
– Объясните мне, дамы, что такое джентльмен.
Девушки посовещались шепотом, и та, кого избрали жертвой, нервно ответила:
– Мы полагаем, что джентльмен – это человек, который не марает рук физическим трудом.
Говорят, адамантин прочнее всех металлов, но по сравнению с терпением Сэма Ваймса он был хрупким, как стекло. Ваймс произнес, отчетливо выговаривая каждый слог:
– А, то есть бездельник. Ну и как же, объясните на милость, вы охотитесь на так называемых джентльменов?
Судя по лицам, девушки и впрямь сдавались на милость. Одна из них, запинаясь, проговорила:
– Видите ли, командор, наш милый покойный папа потерпел неудачу с акциями, и, боюсь, вплоть до смерти нашей внучатой тети Мэриголд, на которую все мы так надеемся, ни одна из нас, увы, не получит приданого.
Боги затаили дыхание: Сэму Ваймсу объясняли, что такое приданое. На окнах успел осесть иней, пока он сидел и ошалело размышлял.
Наконец Ваймс откашлялся и сказал:
– Дамы, на мой взгляд, решение вашей проблемы заключается в том, чтобы оторвать ваши хорошенькие попки от стульев, выйти в большой мир и устроить собственную жизнь. Приданое? Иными словами, какому-то мужчине нужно заплатить, чтобы он на вас женился? Да в каком веке вы живете? Я чего-то не понимаю, или приданое – самая идиотская вещь на свете?
Ваймс взглянул на красавицу Эмили и подумал: ох боги, да мужчины должны выстраиваться в очередь на лужайке и драться за тебя, дорогуша. Почему никто никогда тебе об этом не говорил? Конечно, голубая кровь – штука неплохая, но и от практичности есть ощутимая польза. Выйди и покажись миру – возможно, ему будет что сказать тебе. Например, «ого». Вслух Ваймс продолжал:
– Ей-богу, ведь есть столько занятий для молодой девицы, если она не дура. Например, в бесплатной больнице леди Сибиллы всегда охотно примут смышленую девушку, которая захочет выучиться на сиделку. Хорошее жалованье, шикарная форма, отличный шанс подцепить толкового молодого врача, который наверняка сделает карьеру, особенно если жена будет его подталкивать. Ну и, конечно, вы услышите потрясающее количество забавных и двусмысленных историй о том, что бывает, когда… наверное, лучше я об этом помолчу. А еще у вас будет возможность стать старшей сестрой, когда вы достигнете определенного уровня. Очень ответственная должность, приносящая огромную пользу обществу в целом. И в конце долгого пути вы с удовлетворением поймете, что сделали в жизни немало добра.
Ваймс обвел взглядом бело-розовые личики, размышлявшие о прыжке в неведомое.
– Конечно, если шляпки вам больше по душе, у нас с Сибиллой есть приличный дом на Старосапожной улице, в Анк-Морпорке. Он пустует. Раньше район считался непростым, но сейчас там селятся тролли и вампиры, желающие вращаться в обществе. Не стоит недооценивать «тяжелые деньги» и «темные деньги», особенно если клиент готов заплатить лишку за то, что ему нужно. В общем, довольно продвинутое место. Честное слово, люди там выносят на улицу столы и стулья, и их даже не всегда крадут. Мы могли бы пустить вас на три месяца бесплатно, чтобы посмотреть, как пойдут дела, а потом, возможно, вы бы усвоили идею арендной платы, хотя бы ради самоуважения. Поверьте, дамы, самоуважение – вот чем обладают люди, которым не нужно годами ждать, чтобы какая-нибудь богатая старушка околела. Ну что, есть желающие?
Ваймс счел многообещающим признаком, что девушки переглядывались, видимо крайне ошеломленные мыслью о том, что можно и не быть бессмысленным пристенным украшением. Поэтому он добавил:
– И чем бы вы ни занимались, перестаньте читать идиотские любовные романы!
Остался, впрочем, один очаг – или, точнее, камин – сопротивления. Девица, стоявшая рядом со священником, как будто он принадлежал ей, непокорно взглянула на Ваймса и сказала:
– Пожалуйста, не сочтите меня чересчур дерзкой, командор, но я бы очень хотела выйти за Джереми и помогать ему в приходе.
– Очень хорошо, очень хорошо, – ответил Ваймс. – Ты любишь его, и он любит тебя? Ну же, признайте вы оба.
Оба кивнули, красные от смущения, одним глазом поглядывая на Ариадну, чья широкая улыбка намекала, что это несомненный плюс.
– Что ж, тогда устраивайтесь поскорее, а вам, молодой человек, я советую найти работу, за которую лучше платят. Тут я помочь ничем не могу, но религий в наши дни масса, и на вашем месте я бы впечатлил какого-нибудь епископа своим благоразумием, ведь именно это в первую очередь и нужно священнику… ну, и все остальное тоже, и не забывайте, что наверху всегда найдется еще одно место… хотя, в случае религии, и не на самом верху. – Ваймс на мгновение задумался и добавил: – Возможно, самое лучшее для вас, дамы, – просто смотреть по сторонам, пока вы не заметите какого-нибудь парня, из которого может выйти что-нибудь дельное, и неважно, аристократ он или нет. Если он вам подойдет, цепляйтесь за него, поддерживайте при необходимости, помогайте подняться, если он упал, и вообще, будьте рядом, когда он вас ищет, и пусть он тоже будет рядом, когда вы ищете его. Если вы дружно наляжете на колесо, наверняка воз стронется. Это самый действенный способ, правда, Сибилла?
Сибилла разразилась смехом, и ошарашенные девушки послушно закивали, как будто они действительно все поняли. Ваймс с радостью почувствовал легкий тычок от жены, который вселил в него надежду на то, что ему не придется платить чересчур большую цену за столь откровенный разговор с этими оранжерейными цветами.
Он огляделся, словно пытаясь слегка поправить дело.
– Ну… ведь так оно и есть, правда?
– Прошу прощения, командор.
Ваймс не сразу понял, откуда исходит голос; эта девушка ни слова не произнесла за весь вечер, но время от времени что-то записывала в блокнот. И теперь она смотрела на него куда более осмысленным взглядом, чем прочие сестры.
– Чем могу служить, мисс? И, пожалуйста, скажите, как вас зовут.
– Джейн, командор. Я мечтаю стать писательницей. Считаете ли вы это допустимым занятием для молодой девицы?
Джейн, подумал Ваймс. Та, странная. Действительно, она была странная. Сдержанная, как остальные сестры, но, глядя на нее, Ваймс подумал, что она видит его насквозь. Читает мысли.
Слегка насторожившись, он откинулся на спинку кресла и произнес:
– Ну, это не так уж трудно, наверное, потому что все слова уже придуманы до вас, и вы сэкономите время, ведь достаточно будет просто расставить их в другом порядке… – На этом опыт Ваймса по части изящных искусств был исчерпан, и он добавил: – А о чем вы намерены писать, Джейн?
Девушка как будто смутилась.
– Сейчас, командор, я работаю над романом, посвященным сложностям личных взаимоотношений, со всеми вытекающими отсюда надеждами, мечтами и недоразумениями, – она нервно кашлянула, словно извиняясь.
Ваймс поджал губы.
– Да. Похоже, идея неплохая, но здесь я вам вряд ли помогу. Хотя на вашем месте я бы ввел побольше батальных сцен – но это просто первое, что пришло мне в голову, – и мертвых тел, выпадающих из шкафа… и, возможно, войну в качестве общего фона.
Джейн неуверенно кивнула.
– Весьма ценные замечания, командор, и многое говорит в их пользу, но, полагаю, тогда личные отношения отойдут на задний план?
Ваймс задумался.
– Да, наверное, вы правы.
А потом непонятно откуда, наверное, из каких-то темных глубин сознания, явилась неожиданная мысль, как это уже случалось не однажды, иногда в кошмарах.
– Мне интересно, задумывался ли какой-нибудь писатель об отношениях между охотником и жертвой, полицейским и загадочным убийцей. Или о слуге закона, который иногда должен мыслить как преступник, чтобы выполнить свою работу, и который бывает неприятно удивлен тем, как хорошо у него это получается. Я просто размышляю вслух, сами понимаете, – неловко добавил Ваймс и задумался, откуда, черт возьми, взялась эта идея. Не исключено, что ее вызвала странная Джейн и даже, возможно, знала ответ.
– Кто-нибудь еще хочет чаю? – бодро спросила Ариадна.
Леди Сибилла молчала, когда они ехали обратно, поэтому Ваймс решил смириться и сделать первый шаг. Вид у жены был задумчивый, что всегда настораживало.
– Ты сердишься, Сибилла?
Та несколько секунд непонимающе смотрела на него, а затем произнесла:
– За то, что ты велел этим оранжерейным цветам перестать хандрить и заняться устройством собственной жизни? Ох, боги, нет, конечно. Ты сделал именно то, что я от тебя ожидала, Сэм. Как всегда. Я сказала Ариадне, что ты ее не подведешь. У нее маленький доход, и, если бы ты не вправил девушкам мозги, полагаю, в конце концов она бы метлой выгнала их за порог. Нет, Сэм, я просто гадаю, что творится у тебя в голове, только и всего. Не сомневаюсь, некоторые полагают, что стражник – это всего лишь работа, но ты ведь так не считаешь, да? Я очень тобой горжусь, Сэм, и другим ты мне не нужен, но иногда я тревожусь. В любом случае ты молодчина. Я с огромным интересом буду ждать, что напишет юная Джейн.
На следующий день Ваймс взял сына на рыбалку. Несколько мешало то, что оба совершенно не владели этим искусством, но Юный Сэм, впрочем, не расстроился. Он нашел среди сокровищ в детской сеть для ловли креветок и возился с ней на отмели, охотясь за раками, а иногда застывал неподвижно, чтобы на что-то посмотреть. Справившись с изумлением, Ваймс осознал, что Юный Сэм совершенно счастлив; один раз он даже показал любящему отцу какую-то штуку в ручье – «это как насекомые в воде, только шкура у них как из камушков». Ваймс подошел и убедился, что мальчуган совершенно прав. Его это поразило даже больше, чем сына, который на самом деле – как он объяснил отцу, пока они шагали домой обедать, – хотел проверить, бывают ли у рыб какашки. Сэма Ваймса никогда в жизни не занимал этот вопрос, но, видимо, он представлял большой интерес для мальчика, настолько, что на обратном пути Юного Сэма пришлось удержать, чтобы он не помчался обратно посмотреть – ведь если рыбы не вылезают для этого на берег, то… фу, какая гадость.
Сибилла пообещала вечером еще раз сводить Юного Сэма на скотный двор, поэтому Сэм Ваймс мог заняться своими делами – делами, которые привлекают внимание стражника на тихих сельских тропках. Ваймс обладал городской сметкой, он не знал, что такое сметка деревенская, но, наверное, она была как-то связана с умением душить горностаев и, не нагибаясь, определять, что такое сказало «му» – корова или бык.
Бредя на ноющих ногах по бесконечным акрам и мечтая вновь ощутить булыжники, Ваймс опять почувствовал странный зуд – зуд, от которого у любого копа шерсть вставала дыбом. Натренированные органы чувств подсказывали ему, что поблизости происходит что-то недолжное и громогласно требует к себе внимания. Но неподалеку находился еще один стражник, не так ли? Настоящий старый коп, хоть и ушедший на покой. Впрочем, если ты коп, то до мозга костей; от этого невозможно избавиться. Ваймс улыбнулся. Кажется, настало время дружески выпить с мистером Джимини.
