Холодные женщины

скачать книгу бесплатно


– Какой ты красивый, – сказала Девушка, нежно целуя его в губы.

Вдруг свет отделился от них и через секунду ярко вспыхнул в ночном небе.

– Это романтическая любовь, – сказала Девушка. – Как только между мужчиной и женщиной зарождается энергия романтической любви, на небе появляется яркая вспышка, а затем загорается звезда. Так светится их любовь.

– А что происходит, когда звезда падает?

– Не знаю. В данный момент не хочу об этом думать.

– И я тоже не хочу, – ответил Король.

Девушка доставила рукописи Короля в издательство другого времени, другого мира. Были созданы его прекрасные книги, которые распространялись не только в разных странах, но и в разных временных пространствах. Читая эти книги, люди наполнялись светом, и их сердца начинали излучать любовь.

* * *

Первое, что я вынес из этой сказки – чтобы быть видимым, нужно перестать прятаться. Второе – любовь, вложенная в свой смысл, в свое дело. Третье – польза. И если первое и второе я понимал, к этому я приходил уже ранее в своих исследованиях, наблюдениях, то польза стала для меня приятным открытием – я, наконец, смог облечь в слова то, что пытался ухватить руками, как исчезающий в воздухе фантом. Уловить, как знакомую мелодию, названия которой не помнишь – слышишь ее вдалеке, и кажется, что она приближается, но вскоре затихает окончательно.

Ты подтолкнула меня к анализу. Благодаря твоей сказке я пошел в верном направлении, навстречу этой знакомой мелодии, и я ее отыскал, даже узнал ее название. И сейчас я готов поделиться с тобой своими наблюдениями.

Имя этой мелодии – польза.

Наблюдаю за людьми, которые несут пользу другим людям своим делом. В моем городке на западе Польши мужчина, живущий на соседней улице, работает массажистом – он очень востребован, у него длинная очередь на запись, звонишь ему, узнаешь, что свободное место на массаж есть только через месяц-полтора. Я заметил, что каждый раз, когда встречаю его на улице – чаще всего, когда идет на обед, – он полон сил, уверен в себе, имеет деньги, желания, планы на будущее, открыт к общению, может смело себе позволить высказать свое мнение. Он знает, что он приносит пользу, качественно делая свою работу. У него есть связи, начиная от врачей и заканчивая мэрией города – он ощущает за собой силу, и я ощутил эту силу, находясь рядом с ним. Этот мужчина твердо стоит на земле; когда я приходил к нему на массаж, он мне говорил, что женщины болезненно переносят отказ от мужчины:

– Мужчине проще: не получилось с одной, будет пробовать с другой, третьей, десятой. С какой-то обязательно получится, это естественный процесс. А вот женщина может затаить обиду. Например, однажды ко мне на массаж пришла клиентка средних лет. Пока я вышел помыть руки, она разделась и ждала меня в кабинете полностью обнаженная. Когда я вошел, то сказал ей, что достаточно снять верх, трусы можно было не снимать. Она дала понять, что готова к сексу. Опущу детали.

– Вы отказали?

– Да. У меня есть девушка. Эта клиентка ушла и больше никогда не приходила ко мне на массаж. Это не единичный случай. Женщина по сути своей более ранима, – сказал он. – Она приходит ко мне. Можно сказать, отдает мне свое самое сокровенное, «вот оно мое тело, моя нагота, бери» – и получает отказ. Она перенесет это болезненно. Такие женщины не возвращаются после этого, обижаются, их «не приняли».

Интересный мужчина, он мне понравился сразу. С ним можно было обсудить любую тему. Он имел богатый жизненный опыт, был на двадцать лет старше меня.

Второй человек, за которым я наблюдал – тоже мужчина в возрасте, – жил в часе езды от меня. В обдуваемом ветрами городе в 5 километрах от Балтийского моря. Он занимался переводом документов на польский язык. Человек востребованный, в его голосе ощущалась твердость, чувствовался также внутренний стержень. Мужчина понимал, что в нем нуждаются, что его работа имеет ценность – он мне нужен в первую очередь, потому спокойно озвучивал свои условия, которые я принимал, потому что в моем городе переводчика не было. Он был энергичен, жил в уютном, симпатичном доме и принимал меня на дому. Человек нес пользу людям. Он нужен был и мне, и другому, и третьему, у кого возникнет потребность в переводе – он мог себе позволить назначить время и место встречи, где и когда ему удобно.

Люди, несущие пользу, делающие свою работу качественно, чувствуют внутри себя силу.

* * *

У нее был сильный женский запах. Близнецы. Женщина с сильным запахом. Женщина, которую я, сам того не ведая, наполнял собой настолько, что она в ответ порой переполняла меня собой, своим влечением ко мне, своим присутствием и своей – любовью? не могу правильно подобрать слово – своей женской нежностью, добротой, покорностью, поддержкой, своей беспрекословной готовностью следовать за мной в любом направлении, куда бы я ни повел. Такое женское состояние рядом с мужчиной у меня ассоциируется с любовью. Хотя она никогда не говорила, что любит меня. Мне это и не нужно было. Все самое важное я чувствовал.

В нашей с ней истории я вел, был впереди идущим, а она шла за мной и восхищалась – так она об этом вспоминала позднее, когда мы были далеко друг от друга. Я это принимал – это придавало мне еще больше сил, уверенности в себе и выбранном мною пути. Эта женщина наполняла меня своей верой в меня, своим внутренним светом – если бы она попросила меня описать ее одним словом, то первое, что пришло бы на ум, – это свет. Свет, которым я питался через ее слова и прикосновения. Дальше – порочность. Я отыскал в ней свет и порок: «Раздвинь руками ягодицы, я хочу смотреть, изучать». Как же красиво и вкусно обладать женщиной, которая читает красивые стихи про любовь, про мужчину и женщину, про ангелов; что создала такую невинную чистую сказку про Короля, который светился, и во всех ее творениях – ни грамма похоти. Она скрывает свою животность, свою необузданную тягу к мужчине, свое сладострастие. Но будучи с ней наедине, когда она открывает себя тебе, ты замечаешь, что стоит засунуть в нее средний палец, глубоко войти им в нее, вынуть, понюхать и засунуть его в ее же рот, как ее сексуальная энергия потоком ударит в тебя. И эта кареглазая сластолюбивая женщина будет взглядом молить, чтобы ты немедленно расстегнул ширинку и засунул в нее свой член и, после того как возьмешь ее, обильно накормил своим семенем. Чтобы обращался с ней по-разному, как пожелаешь – она не боится ни боли, ни грубости, лишь бы освободить собственное тело от желания и порока и освободить твое тело.

– Ты не мыла там только что? – спросил я у нее сразу после того, как она вернулась из душа, и я ее нюхал на белой, как стены моей мастерской, простыне. Мне нравилось нюхать, через запах я ее изучал.

– Мыла. Почему ты спрашиваешь? Что-то не так?

– У тебя сильный женский запах. Он не перебивается даже гелем для душа. Мощный запах. Его много.

– Я не понимаю… Понравилось тебе это или нет?

– Это ново для меня. Обычно запахи сильно смываются. Удивительно. Мне не нужно даже приближаться к твоим набухшим губам и анусу, чтобы почувствовать твой запах. Достаточно находиться на расстоянии вытянутой перед собой ладони. Он бьет в ноздри. Он мощный, я уже говорил.

– Какой он?

– Он твой.

* * *

Мы гуляли по Берлину, главной достопримечательностью Берлина была ты. Вернувшись в отель после прогулки, мы сели на подоконник, смотрели на проезжающие автомобили. Был дождь и сильный ветер, мы говорили о церквях, о Боге, я делился с тобою своими наблюдениями.

Шестого января я вошел в костел святой Марии, который виден из окна моей мастерской, и попал на службу в честь праздника Трех королей. Это было спонтанное решение, я не планировал туда идти, просто проходил мимо, увидел, что люди заходят. Остановился и пошел вслед за ними. Внутри, начиная от входа, стояли длинные ряды деревянных лавок каштанового цвета. В костеле было много людей в этот день. Я присел в среднем ряду у прохода, наблюдая за людьми, за тем, как они внимательно слушали ксендза. Слушал орган, прочувствовал царившую здесь атмосферу торжества, таинства, веры. Зарядился. Я читал, что некоторые поляки в этот день пишут на дверях своих домов первые буквы имен королей «К + М + В» (Каспар, Мельхиор и Бальтазар) и текущий год. Другие рисуют «C + M + B» – первые буквы латинского выражения «Christus mansionem benedicat», что значит «Пусть Христос благословит этот дом». После также пишут год. Знак «+» – это не плюс, а крест как символ благословения.

После служения я почувствовал наполненность. Этот костел – место силы, люди заряжают костел своей энергией, верой, эмоциями. После этого похода я записал в блокнот следующее:

«Точка зрения – это путь, который ты прошел. И уроки, которые ты извлек из этого пути.

Человек не становится хуже оттого, что его видение мира отличается от моего; человек имеет право смотреть на вещи не так, как смотрю я: у него свой путь, свои выводы из этого пути. Если кто-то не знает Бога как самую могущественную силу, отпускающую все людские грехи, это не значит, что все верующие занимаются ерундой и обращаются к пустоте в своей молитве – это выбор каждого, во что ему верить и какой силой, энергией наделять свое слово. Библия – интересная, местами жестокая и качественно написанная книга. Церковь – приятное, богатое для исследователя место. Любая молитва без эмоции, искренности, энергии того, кто ее произносит, не действует, любое слово, наделенное энергией, имеет силу – это не религия, это наблюдения жизни. Я с любопытством посещаю интересные мне храмы, меня манит сила, красота, загадка этих сооружений: я вижу людей, наделяющих Бога силой. И если они искренне верят в Него, Он для них жив. Чем сильнее человек, тем сильнее Бог для человека, в которого тот верит. В нем Он живет, ему Он помогает. Каждый сам создает для себя источник силы.

Все святыни – это места силы, потому что люди наделяют эти святыни силой. Пустая церковь не знает ни Бога, ни дьявола. Пустая церковь – это иконы, не способные никого исцелять. Это хлам. Церковь станет бесполезной, если не останется ни одного человека, готового принести в нее свою веру, свои эмоции – и горе, и радость. Церковь имеет великую силу и в то же время совершенно бесполезна, важно, какой человек в нее входит и с чем. Есть люди, что и без Бога внутри, и без церкви делают все то, за что нам уготован рай – без надежды, что после смерти им это зачтется. Мое убеждение, озвученное мною в двадцать, – это медленно действующий яд, убийство для тридцатилетнего меня; чем больше исследую, тем аккуратнее подбираю слова. Чем больше анализирую, тем опаснее становлюсь для того, кто читает меня и считает мои наблюдения правильными – в этом мире нет ничего правильного и неправильного. Я самого себя раскритикую и уничтожу, когда приобрету опыт и знания, вытесняющие опыт и знания сегодняшнего меня, этого требует рост – уничтожения и созидания. Есть поступки, которые совершают люди. Среди множества людей, поступающих по-разному, ты создаешь для себя самого понимание, как хотелось бы поступать. Есть опыт, который люди приобретают. Есть знания, которые проникают в них, подобно лозе, обвивающей собой мысли, меняя старые убеждения, отношение к многим вещам. Есть то, что откликается внутри здесь и сейчас, а со временем, возможно, перестанет откликаться. Есть мир, на который смотрят люди – с позиции жизненного опыта, знаний, неудач и побед. И для всякого, кто смотрит на него, он разный.

Можно часами смотреть на то, как течет ручей – через какое-то время ты уже не видишь в спешащей бесконечно куда-то вперед воде важность течения собственной жизни, видишь только текущий ручей. И пока ты смотришь на него, тебе кажется, что ты начинаешь понимать больше: ты остановился, исчезли бесконечные монологи внутри, тебя нет, есть лишь ручей, который течет вне зависимости от того, смотришь ты на него или нет, и существуешь ли ты вообще – он имеет странную притягательность для смотрящего в него.

Мне близки слова: «Царствие Божие – в вас самих, а не в постройках из камня и дерева» (Евангелие от Фомы 1:81). Впервые я услышал эти слова, когда посмотрел фильм «Стигматы» Руперта Уэйнрайта.

Мне близки слова Люцифера из романа Марии Корелли: «Я тоже устал, но я никогда не могу избавиться от своей усталости, так как я устал от самого себя»».

* * *

«Белая рубашка, черные брюки. Мне запрещено фотографироваться с ними».

Я целовал тебя на подоконнике и не знал, это наша первая встреча и прощальная или просто первая. Не думал об этом и целовал. Когда мы лежали на кровати и готовились ко сну, я поделился с тобой одним сном, который живет во мне и не забывается. Мне приснилась мама, устало жаловавшаяся на то, что дом не продается, что потенциальных покупателей не устраивает его цена и они предлагают меньшую. Когда мы с ней закончили разговор, я пошел по улице мимо этого продающегося дома и рядом увидел строй: молодые парни, крепкие ребята гораздо моложе меня слушали своего командира. Складывалось ощущение, что они собрались после утренней пробежки. Я прошел мимо двух взводов, вглядываясь в лица – никого из них я не знал. И только проходя мимо третьего взвода, я узнал всех парней – они были гораздо старше, выше, мужественнее первых. Я ни с кем не здоровался, а целенаправленно шел в здание, которое находилось прямо передо мной. Двухэтажное здание, в котором я никогда ранее не бывал.

Когда я вошел туда, то обнаружил на себе чистую белую рубашку моего размера, под рубашкой можно было заметить желтоватую майку. Вокруг собрались парни. Я узнал всех до единого. Прямков, забыл имя – высокий, крупный добряк со светлыми, улыбчивыми глазами, мы называли его Пряня. Я подошел к нему и протянул руку. Он посмотрел мне в глаза, узнал, улыбнулся и крепко пожал мою руку, затем продолжил разглядывать себя в зеркало и причесываться. Даниил, худощавый, любитель пошутить, поговорить о девчонках – его мы звали Пачка из-за фамилии – тоже узнал меня и первым протянул руку, я крепко пожал ее и пошел дальше. Артем… прозвище – Бога. Тоже обменялись рукопожатиями. Я пошел вслед за ними – они куда-то спешили – и вышел в большой, светлый зал. Там были длинные широкие столы, застеленные снежного цвета скатертями, на них стояли бутылки вина, бокалы, фрукты, еда. Женщина в возрасте, мама одного из моих товарищей, увидела меня и сказала: «Вы же понимаете, что не сможете с ними фотографироваться?» Меня будто пнули под зад ногой, внутри стало больно от этих слов. Пришло осознание, что несмотря на то, что я был одет празднично, это был не мой праздник. Я сказал: «Конечно, я что, ненормальный?» И молча убрался из этого зала.

Когда я вернулся в ту комнату, где мгновением ранее здоровался со своими товарищами, там не было никого, ни души. «Как это я не смогу с ними фотографироваться в том зале? Я же с ними бок о бок мочился на забор за каптеркой, который ограждал нас от внешнего мира. От улиц, где ходили люди и курили, когда и как им вздумается, в то время как мы одну сигарету растягивали на четверых, а после бежали в кусты по-большому, сделав несколько горьких, глубоких затяжек натощак, – завтрак был только после утренней уборки территории. Мы пытались проснуться, растирая сонные глаза руками, – из-за ранних подъемов мы зачастую не высыпались. Я находился с ними двадцать четыре часа в сутки, я знаю о многих из них больше, чем знают их родители. В трудную и радостную минуту они были рядом. Мы с ними радовались тому, что поднималась температура: можно было наконец отоспаться, отдохнуть в санчасти несколько дней и не слышать бесконечного: «Рота, подъем, рота, отбой; четвертый взвод на плац, построение через три минуты». После отбоя мы открыто мастурбировали, не стыдясь друг друга, и делились тем, какое порно доставляло нам удовольствие, какие женщины нас возбуждали. Чувствовали себя крутыми, сильными. Мужчинами. Всем взводом с голодными глазами нападали на «передачку» каждого, кого посещали родители и товарищи, родственники. У нас были две ходовые валюты – сигареты и еда. Сигареты порой меняли на еду и наоборот. Одной или несколькими можно было отблагодарить от души за какое-то одолжение курящего или просто проявить теплое, душевное отношение к пацану. И я громко завопил и оттого проснулся.