Догма

скачать книгу бесплатно

– Ага. На кухне, – послышался его голос. – Что принес? – спросил он, когда я появился на кухне.

– Угадай с одного раза, – хихикнул я.

– Если то, о чем я подумал, – я тебя расцелую. Так хочется есть, целую корову сожрал бы.

– Целовать не надо! – быстро отмахнулся я. – А курицей угощайся.

Мы помыли руки и сели разламывать бывше-пернатое существо. Себе я забрал ножку, Марку оставил все остальное.

– М-м-м… как будто вечность не ел!

Честно сказать, я разделял его удовольствие.

За кофе Марк немного расслабился, принялся рассказывать о рабочих делах (из тех, о которых можно было рассказать).

– Да, кстати, – произнес он в какой-то момент. – Помнишь тот репортаж о педофиле, который мы на днях смотрели? Так вот в местной тюрьме кое-что случилось.

Я замер. Ох… неужели?

– Что случилось?

– Умер он. Коллеги сообщили. Однако там занятная история получается. Накануне отправки в тюрьму его тщательно проверили все возможные врачи. Сердце у него было крепкое, как у свиньи, и подохнуть от сердечного приступа он мог только во снах семей, которые лишились своих детей. Но мистика в том, Домиан, что этот ублюдок скончался сегодня ночью именно от приступа. Сидел он в одиночке, никаких побоев, никаких отпечатков на теле. Совсем ничего. Вот днем был абсолютно здоровый педофил, приговоренный к двум сотням лет, а ночью – труп. Все, разумеется, вздохнули с облегчением. Ты бы знал, что началось в тюрьме! Семьи этих бедных детей пришли все вместе, требовали сжечь его тело или расчленить и скормить бешеным собакам. Это был праздник в самом плохом смысле этого слова. Об этом еще напишут в газетах, вот увидишь. Мразь он, конечно, редкостная, если б не сдох, убитых было бы гораздо больше, и к шарлатанам не ходи. Так что получил по заслугам.

– Это хорошо, – пробормотал я неуверенно. Честно, я даже не знал, что нужно говорить.

Кажется, сработало.

– Неплохо, да. Вообще, ты заметил, в последнее время преступники стали мереть от инфарктов: то отец Гренуй, то эта тварь – прямо падёж какой-то.

И хотя Марк не сказал ничего из ряда вон выходящего – праздная фраза, не больше, – сердце у меня заколотилось с такой силой, что показалось, я сейчас выплюну его на тарелку. Я отложил в сторону кусок курицы и направился к крану, помыть жирные руки. Нельзя забывать, Марк умный. Марк очень умный. И если пока он просто ляпнул, что в голову пришло, впоследствии (если таких смертей станет больше) он начнет связывать одно с другим. Я, конечно, никакого отношения к гибели педофила формально не имею, но… на воре и шапка горит – не сболтнуть бы чего лишнего.

В общем, был бы рад, если бы мы тут же и закрыли эту тему, но Марк продолжал разглагольствовать:

– Нам все это на руку, разумеется. Одним убийцей меньше – меньше несколькими убийствами. Но выглядит прямо как гром небесный поражающий. С отцом Гренуем все можно списать на старость, конечно, – от горя отдал душу черту. Но этому-то экземпляру не было и сорока, и сердечко у него было целое, дай бог каждому.

– Ну, совпадение, – пожал я плечами. – Не кара же Иисуса Христа, в самом деле.

– Не кара. Но что-то похожее.

– Ну знаешь! Сам же вечно ворчишь, что не веришь во всю эту чертовщину. Разве нет?

– В чертовщину – нет. А вот в человеческий фактор – да. Возьмем нашего Гренуя. Он скончался в тот самый час, когда охранник покинул церковь, да еще и любезно не запер библиотеку, где были найдены эти посудины с кровью жертв. Прямо подарок судьбы. Естественно ли это? Вроде бы вполне. Но честно говоря, обычно так не бывает. А если уж совсем честно – не бывало ни разу за всю мою практику. Чтобы убийца, особо опасный серийный убийца, которого ищет каждая собака в этом городе, вдруг скоропостижно скончался, а перед этим заботливо выложил все улики на самом виду. Заходите, мол, смотрите, наслаждайтесь. Я помню, в тот момент, когда мы обыскивали церковь, у меня возникло чувство, словно все это совершил кто-то посторонний. Обставил так, чтобы мы смотрели и говорили: «О боже. Как он мог?! Вот уж на кого, на кого, а на отца-то Гренуя и не подумали бы». Еще и соседка, Линда Олбрайт, откуда она вообще тогда взялась? Все как по заказу произошло. Или приказу… Мне до сих пор кажется, что кто-то тогда сделал за нас всю работу. – Марк потер затылок, улыбнулся немного виновато. – Странная мысль, понимаю, но она имеет место быть, хотя бы в теории. В общем, знаешь, это между нами.

– Звучит фантастично.

– Ну и пусть, но никто не может отобрать у человека право размышлять так, как ему вздумается. – Видимо, Марк заметил мои нахмуренные брови и напряженный взгляд, потому что вдруг рассмеялся. – Ладно тебе, не напрягайся, всем нам стало легче оттого, что эти двуногие лежат вскрытыми в морге. Однако… я, пожалуй, кое-что проверю. Это не дает мне покоя с того самого мига, как мы обнаружили тело отца Гренуя.

– И что же? – Я постарался взять себя в руки и произнести вопрос как можно небрежнее.

– Да так, одно предположение. Не забивай голову. Лучше музыку пиши, а то, смотрю, лавры Пуаро до сих пор не дают тебе покоя. Слишком далеко ты зашел с Адамом Фоксом, глядишь, и еще что-нибудь выкинешь. Это ж надо было отдубасить бедного маленького школьника! Да так, чтобы он потом ходил и держался за подбородок несколько дней. Хорошо, что ты не коп, Домиан, иначе тебе бы здорово влетело.

Я предпочел не комментировать его выпад, демонстративно вздернул нос, мол, нечего читать мне нотации, и отвернулся. Марк насмешливо хмыкнул, быстро разделался с кофе и отправился обратно на работу.

* * *

Что же он хочет проверить? Что не дает ему покоя?

Мысли крутились в голове без остановки.

Неужели я оставил в церкви свои отпечатки? Вроде нет, отец Гренуй сам открыл мне дверь и пустил в келью. Что я трогал в ней руками? Ничего! Совершенно ничего… кроме книги «Старик и море» Хемингуэя, но ее я забрал с собой, она лежит на пианино. Кстати, да, это улика. Нужно от нее немедленно избавиться!

Я тут же вскочил с места и рванул в гостиную. Книжка обнаружилась именно там, где я ее оставил. Одевшись, я сходил и выбросил ее в мусорный бак. Сверху высыпал содержимое нашего мусорного пакета, чтобы она не валялась на виду. Кажется, у меня уже вовсю начала развиваться паранойя потому что я вдруг решил, что Марк может за мной следить. Так что, едва вернувшись домой, я сразу же вышел обратно, проверить, не прячется ли мой друг за углом, а убедившись, что там его нет, решил пройтись немного по улице и осмотреться, не припарковал ли он где-нибудь подальше свой автомобиль.

Но нет, ни Марка, ни его автомобиля я не обнаружил. Обыкновенная паранойя, и не более того! И вообще я чист, как страницы новоиспеченного блокнота.

…Целый день во мне то пробуждалась, то засыпала жажда. Жажда отнимать жизни убийц, маньяков, педофилов, насильников, в общем всех, ради кого следовало бы отменить смертную казнь.

Во мне говорил монстр, та темная сторона меня, которая была наделена нечеловеческой силой и могла бы наделать столько зла в этом мире, что от него бы остались одни руины и я.

Дьявол сладко пел мне, что нужно очистить сначала весь город, а затем страну и мир от преступников. Чтобы любое преступление было подобно смерти. Ты совершил тяжкий грех, тебя поймали, ты мертв! И тогда зла не будет в целом мире вообще, люди будут бояться делать хоть что-то плохое, зная, что после этого их ждет неминуемая кара. Дьявол нашептывал мне, чтобы я благородно защищал добро. Он полагал, что я глуп, думал, я совершенно не понимаю того, что он предлагает мне – бороться со злом, делая зло.

Самый главный враг для меня – мой внутренний голос. И я понимал это с каждым днем все больше и больше.

А спустя несколько дней в моей жизни появился он. Тот, из-за кого я, не задумываясь, выпустил бы своего дьявола наружу. Тот, кто должен был следующим отправиться в путешествие к моему учителю музыки и отцу Греную…

* * *

Как обычно, я сидел за фортепиано, записывал ноты новой мелодии и думал о том, что пора бы написать матери, сказать ей, что жив-здоров. Внезапно позвонил Марк и взбудораженным голосом попросил, чтобы я к обеду приехал в кафе возле его работы. Кафе любое, «только, чтобы там можно было спокойно курить и заказывать кофе одним щелчком пальцев». Ладно, не вопрос. К назначенному времени я выбрал подходящее для Марка заведение.

– О, совсем другое дело, Домиан, – констатировал он, войдя в двери и обозрев клубы дыма вокруг. Он присел рядом и немедленно достал сигарету, чтобы закурить.

– Все, как ты любишь, Марк, – развел я руками. – Что случилось? Зачем ты меня вызвал? Что за срочное дело?

Но даже если дело и было срочным, никакой торопливости в спокойных движениях Марка не чувствовалось. Он довольно вальяжно подозвал официанта.

– Один эспрессо, будьте добры. И лучше двойной, такой, чтобы я от земли, смешанной с кипятком, не отличил. Спасибо, дружище. – Марк улыбнулся, а затем повернулся ко мне и сказал уже серьезно: – Домми, у меня к тебе предложение. Не руки и сердца, не бойся.

В моих глазах застыл вопрос, а Марк тем временем курил сигарету и разглядывал меня.

– Ну?

– Помнишь, я говорил, что планирую взять отпуск? Так вот, отпуск мне не дали, но дали нечто похожее на отпуск. Командировку в один заштатный городишко, нужно помочь местной полиции в расследовании. Проезд, жилье и продукты – это все мне оплачивают. Отправили с напарником, Джереми, но он свалился с каким-то жутким гриппом. А выехать нужно срочно. И я тут подумал… давай-ка ты скатаешься со мной, Домиан.

– Я? Но я ведь не полицейский? Если только просто за компанию.

– Естественно, за компанию. Но это решит сразу две, нет, даже три проблемы.

– И какие же? – осторожно спросил я. Иногда я терялся, не понимал, шутит Марк или не шутит и что вообще у него на уме.

– Во-первых, ты будешь со мной, а не останешься один в пустой квартире.

– О-о-о… – Я демонстративно закатил глаза. Ну да, раньше у меня были проблемы с депрессией и всякими подобными штуками, но все давно в прошлом. Что я Марку и высказал, присовокупив толику недовольства: – У тебя какой-то синдром няньки! Нет возможности присматривать за Элизабет, значит, нужно пасти меня, так?

Мой друг негромко засмеялся:

– Что-то в этом роде, согласен. Но мне правда так будет спокойнее. Впрочем, это не основная причина моей просьбы. Возможно, в поездке я дам тебе реализовать свой детективный зуд.

Я разом вскинулся:

– Это как?

– Меня направляют туда консультантом, наблюдателем. Но предоставят все данные, всю информацию, которая имеется по делу.

– По какому делу?

– Убийства, самые обыкновенные убийства. Но исполненные с особой жестокостью и не самым стандартным методом. Я в машине расскажу тебе подробности. А поскольку ты неплохо проявил себя тогда с Гренуем, я подумал, что и здесь можешь пригодиться. В общем, если у тебя нет существенных возражений, допивай свой капучино и пулей лети домой собирать вещи. Выезжаем сегодня вечером.

Я даже растерялся от такого напора. Но… мне правда очень хотелось поучаствовать в этой авантюре и поработать с Марком бок о бок хотя бы какое-то время.

– Чего замолчал?

– А пианино? Я не могу без музыки.

– Расслабься, этот вопрос мы решим. Я уже связался по телефону с шефом полиции того поселка, спросил, есть ли у них музыкальная школа. Так что время от времени будешь ходить играть туда.

– Это какой-то совсем провинциальный городок?

– Да, захолустье еще то.

– Тогда чему ты так радуешься?

Он аж сиял от счастья.

– А это решает нашу третью проблему. Элизабет живет всего в двадцати километрах оттуда. Так что смогу ее навещать. Уже не терпится пропустить несколько стаканчиков бренди у нее в кафе! В общем, все как я хотел, только не отпуск.

– И как называется городок?

– Догма.

– Ты шутишь?

– Нет, я серьезно. Дружище, сегодня мы отправляемся в Догму.

Глава четвертая. Догма

В это странное и совершенно не входившее в мои планы мини-путешествие я отправился налегке, как, впрочем, и Марк. Он заехал за мной вечером, проверил, выключены ли все электрические приборы, зашел в свою спальню, его личный бункер, куда я практически никогда не заглядывал. Однажды Марк сказал мне, что это единственный на свете уголок, где он может побыть один наедине со своими мыслями, и я решил не тревожить его своим появлением в месте покоя.

Мы выехали из города где-то около одиннадцати. По словам Марка, Догма находилась в шести часах езды.

– И все же почему ты взял меня с собой? – спросил я в дороге. – Насколько понимаю, дело предстоит серьезное. Зачем тебе дилетант?

– А тех причин, что я перечислил, тебе мало?

– Мало, – кивнул я.

Марк ненадолго задумался.

– Знаешь, в глубине души, там, где больше человеческого, чем полицейского, мне понравилось твое стремление помочь Райану и его матери. Ты сам провел собственное расследование, допросил свидетелей… – тут он улыбнулся, – точнее, одного свидетеля, но это не важно. Мне кажется, ты подходишь на роль консультанта-детектива лучше, чем кто-либо другой из моих коллег. Понимаешь, тут еще такой нюанс: сегодня полицейский не имеет тех прав, которые имел еще лет пять-десять назад. Сейчас за побои, пусть даже во имя благой цели, жестоко карают. Могут не только отстранить от дела, но и отдать под суд. А потому полицейские в нашем городе, в частности и я, нежны и очень осторожны в своих высказываниях и методах работы. Но иногда… одним словом – ты будешь мне хорошим напарником на некоторое время.

Пару минут я задумчиво созерцал мелькающие за стеклом силуэты деревьев и далекие огоньки цивилизации.

– Ладно. Расскажи о деле, Марк. Я же представления не имею, что это за город такой и что тебе было поручено.

– Дело у нас с тобой, Домиан, серьезное. Вряд ли, конечно, нам удастся с тобой его закрыть, однако для успокоения местной полиции мы обязаны присутствовать в Догме некоторое время. Шеф дал мне на все про все две недели.

– Ты скажешь уже наконец, что там случилось, или будешь и дальше меня загадками мучить?

– Два убийства. Жестоких и хладнокровных. Нет ни улик, ни свидетелей, ни догадок, а что самое дурное во всем этом – нет конкретного подозреваемого. То есть в городке, где живет человек пятьсот, вряд ли больше, и где все друг друга знают, орудует убийца, не оставляющий никаких следов, которого никто не видел. Но все местные жители боятся его до ужаса. Многие покинули город, как только полиция нашла второй труп, но остальным некуда сбежать, поэтому они остались.

Марк коротко посигналил вяло плетущейся по трассе фуре, обогнал ее и продолжил:

– Итак, на сегодняшний день мы имеем две жертвы, два трупа. Первая жертва – тридцатичетырехлетняя Маргарет Бош, ее забили до смерти пока неизвестным для нас орудием, предположительно топором, и, возможно, добавили камнем, кувалдой или большим молотком. Лицо всмятку, на теле ни одного чистого места без гематом и глубоких ран. Чтобы ты понимал, Домиан, – то, что от нее отваливалось, пока тело уносили с места преступления, складывали в пакетик. Ее избили так, что это кажется невозможным, мне ни разу в жизни не доводилось видеть подобное. Вот, взгляни.

Он вынул из нагрудного кармана пальто две фотографии и протянул мне. Жуткое зрелище. На какой-то момент мне реально стало плохо. Ком тошноты подступил к горлу…

– И если ты думаешь, что я в тот день, шесть лет назад, совершил нечто подобное, ты глубоко заблуждаешься. Это не убийца, а мясник.

Я вспомнил рассказ Марка про события шестилетней давности. Да, он тоже умел быть жестоким, но все же не так. Нет, совсем не так. Кроме того, месть и чудовищное изуверство на пустом месте – вещи, мягко говоря, разные.

– На второй фотографии Марта Лейк, девушка двадцати пяти лет. Она была беременна.

– Боже…

Я вернул Марку фотографии и угрюмо уставился в окно. Лучше бы я этого не видел. В любимых мной детективах такого не писали. Если бы, читая книгу, я наткнулся на нечто подобное и моя фантазия нарисовала бы живую картинку, я бы тут же выкинул детектив в помойку и никогда в жизни не взял бы в руки такую немыслимую грязь, сотканную из жестокости, крови и тени настоящего мясника, монстра. Даже если бы на месте людских тел были туши животных, я бы все равно испытал невероятное отвращение, страх и тревогу.

– Марк, не хочу показаться трусом, но зря ты меня втянул во все это. У меня даже от фотографий волосы дыбом встали и внутри просто ком горящий… какой-то животный страх. Такого раньше со мной не было. Этот… Мясник, похоже, вообще отбитый на голову; не удивлюсь, если он состоял на учете в психлечебнице или просидел там долгие годы взаперти. Нужно проверить…

– О, как говорил Эркюль Пуаро, началась работа серых клеточек, да? Но это уже проверили тогда, когда нашли первый труп. Безрезультатно. Ни один человек из Догмы не состоял на учете в клиниках, а уж тем более – не лечился там. И еще важное – никаких приезжих в поселке в те дни не было. То есть это и не какой-нибудь залетный помешанный гастролер. Спрятаться там, насколько я понял, особо негде, если только в лесу, но лес в округе тщательно прочесали сами жители вкупе с полицией, да и холодно уже по лесам-то ныкаться. Наш убийца не сумасшедший, нет, а самый что ни на есть обыкновенный и ничем не примечательный житель этого маленького городка. Не удивлюсь, если он примерный муж, отец большого семейства или просто мирный обыватель.

– Ты сузил круг подозреваемых до мужчин?

Марк кивнул:

– Это логично. Не думаю, что женщина могла совершить подобное. Даже для того, чтобы быть мясником, обычным мясником на ферме или в магазине и управляться с тушами, нужна сила. А у нашего Мясника силы хоть отбавляй.

– Значит, это должен быть накачанный, крупный мужчина.

– Не обязательно, Домиан, он может быть не крупным, среднего телосложения. Возможно даже, худым, однако чрезмерно жилистым. К нам на тренировки по тайскому боксу приходили такие парни. Думаешь, что как муху прихлопнешь этого худыша, а он с одного удара отправляет тебя в нокаут. Так что наш Мясник не обязан быть большим и толстым.